Воины, китайцы, зэки…

Православная Русь

Учащиеся Сретенской духовной семинарии прикладываются к иконе Казанской Божией Матери на выставке "Православная Русь".

Вся выставка была разделена по городам и временным периодам. В каждом «городе» посетителей встречала девушка и задавала вопросы. Мы с ребятами случайно попали на один из таких конкурсов и получили по небольшому подарку. А заодно узнали, кто из нас какими знаниями обладает. Вопросы были не из тяжелых, но над некоторыми пришлось хорошенько подумать.

Самые лучшие впечатления, пожалуй, оставил раздел «Древняя Русь». Очень красивая, яркая одежда, непривычные музыкальные инструменты. А в разделе «Санкт-Петербург» можно было научится танцевать! Те из нас, которые были посмелее, попробовали и почувствовали себя почти мастерами бальных танцев.

Такие конкурсы проходили по всей выставке. Мы стали искать все места, где они проводятся, и побывали, наверное, на всех конкурсах. И поэтому чуть не опоздали на вечернее правило.

Если когда-нибудь подобная выставка будет вновь организована – зовите меня, я бы с радостью ее посетил.

Иона Скрипник, 2-й курс

Поход в Академию ракетных войск

5 декабря жители Москвы могли наблюдать следующую картину. Идет около 15 совершенно типичных молодых людей. А рядом с ними – священник. Если бы кто-то любопытный подошел и спросил их, кто они, то услышал бы скромный ответ: «Семинаристы». Но, конечно, все прохожие к вечеру были уставшими и вопросов задавать не стали.

А вел нас духовник нашего курса отец Ириней, и направлялись мы в Военную академию РВСН (ракетных войск стратегического назначения). Отец Ириней договорился, чтобы мы смогли послушать лекцию о ядерном щите нашей Родины, посетить музей академии и пообщаться с учащимися.

Отец Алексей, заместитель декана факультета православной культуры, ждал нас уже у входа в академию. Когда мы прошли КПП, он вкратце рассказал об истории академии, а затем пригласил пройти в аудиторию. Мы оказались в старинном здании академии, построенном еще при Екатерине II как Воспитательный дом. Его интерьер сохранил память о советском прошлом. Красные ковры, паркетный пол, крашенные белой краской стены, старинный декор, желтое освещение – все это напоминало о минувших годах.

По пути я думал о том, что молодые курсанты встретят нас как будущих «попов» с усмешкой и некоторым недоверием. Но произошедшее в действительности произвело на меня сильное впечатление. Зайдя в аудиторию и посмотрев на курсантов, с которыми у нас была назначена совместная лекция, я почувствовал единство с ними, братское родство. Тогда я понял, что на самом деле мы очень похожи, хотя и учимся в разных местах. Ведь в семинарии тоже имеется свой устав, существует дисциплина, общежитие…

Да, мы вместе защищаем пределы нашей Родины – каждый на своем посту. Мы вместе любим наших близких, и нам не все равно, когда враг хочет уничтожить нас – духовно ли, физически ли. Мы ощущаем, что, возможно, по нашим грехам наши силы значительно ослабли, но это вовсе не значит, что мы сдадимся!

После лекции мы вместе пили чай и разговаривали. Ребята постарались создать для нас теплую и непринужденную обстановку. Мы рассказывали друг другу о нашей учебе и жизни, потом от души пропели «многая лета». И мы вернулись в нашу семинарию, вдохновленные примером курсантов.

Василий Марионда, 2-й курс

«Настоящий живой китаец»

Недавно в Сретенском монастыре поселился настоящий живой китаец.

Его зовут Ли, но он сам называет себя русским именем Андрей. Он – истинный христианин, но не знает, к какой принадлежит конфессии. 13 лет назад его крестили протестанты, с тех пор он каждый день читал дома Библию или посещал богослужения. Молился иногда у баптистов, иногда – у протестантов, иногда – у католиков. Даже успел некоторое время побыть проповедником.

Православные храмы в Китае практически недоступны. У обычного гражданина этой страны очень мало шансов познакомиться с Православием, ведь оно запрещено государством. Но Ли все же повезло: у него оказалось много друзей из России. Русские друзья рассказали ему о вере и научили его правильно креститься. А когда в Китае выступал хор Сретенского монастыря, он встретился с архимандритом Тихоном и сказал, что хочет узнать больше о православной вере.

Теперь Ли живет вместе с нами. Мы, студенты, с большой радостью общаемся с ним: он очень хорошо говорит по-русски. Ли заваривает нам настоящий китайский чай и рассказывает о своей стране. А мы водим его гулять по Москве и стараемся показать все самое лучшее, что есть в Православной Церкви. Ли мужественно все это терпит.

Вместе с нашим другом мы побывали на китайском подворье. Многие москвичи даже не знают, что каждую субботу в храме святителя Николая в Голутвине проходит литургия на китайском языке. А мы теперь знаем. И еще знаем, что литургия на китайском – это очень красиво. Мы узнали, как будет по-китайски «Святый Боже» и «Господи, помилуй». А что узнал во время первой литургии на родном языке наш друг, конечно, останется тайной между ним и Богом.

Кстати, оказывается, Евангелие от Иоанна в китайской Библии начинается такими словами: «В начале было Дао (Слово), и Дао было у Бога, и Дао было Бог…» А Христос говорит: «Я есмь Дао (путь), истина и жизнь» (Ин. 14: 6). Ведь Дао – это самое главное понятие в китайской философии, и означает оно то же самое, что в греческом языке Логос – путь, слово, смысл, разум, принцип. В древних китайских текстах можно найти очень много мест, поразительно близких к православному богословию. А еще и у Конфуция, и в древних эпосах можно найти пророчества о великом Святом, который придет с Запада и принесет всем людям истину и мир.

Вот так Бог заботится о китайцах и удивительным путем – путем дао – готовит их к принятию Истины. Поэтому мы, студенты Сретенской семинарии, уверены, что придет время – и Китай станет православным. И мы очень рады за нашего друга Ли, которого Господь избрал и поставил на этот путь.

Иван Блинов, 4-й курс

Миссионерство строгого режима

Каждый из нас плохо представлял себе, что это такое – зона. И никто не знал, как и о чем разговаривать с заключенными. Оставалось только надеяться на Божию волю.

Проснулся я от того, что машина остановилась. Через запотевшие окна на нас мрачно взирали высокие стены каких-то зданий – все это больше напомнило мне завод. Мы выбрались из машины, и нас встретил священник, окормляющий местных заключенных. КПП. Тяжелая дверь, тесный коридор, еще одна дверь. Заходим по трое и предъявляем свои паспорта. Выходим – и оказываемся как будто в другом мире: бесчисленные километры проволок, вышек, металлические ворота. А над воротами – большой истрепанный плакат, помнящий, наверное, еще времена брежневского застоя. На нем при хорошей фантазии можно различить слова: «Помни! Тебя ждут дома!» Проволоки, решетки, проволоки – отличаются только таблички: «Зона № 3», «Зона № 4»… А вот и храм с сияющим золотым крестом. У входа в него стояли несколько человек в черном – заключенные.

Храм оказался небольшим. С нашим приходом он сразу ожил. Священники удалились в алтарь, а мы с заключенными стали готовиться к службе. Конечно, сразу почувствовалась какая-то неловкость, которую испытывает каждый, кто оказывается среди незнакомых людей. Но раньше я считал, что заключенные – это почти звери, а теперь я смотрел на их лица и не видел в них ничего злобного. Они были обычными людьми, правда, с печалью и грустью в глазах. Началась служба.

Один из семинаристов вышел с проповедью. Он рассказывал о молитве. И у него очень хорошо получилось, потому что он говорил искренне и не по шаблонам. В храме стояла гробовая тишина. Все внимательно слушали.

Началось Причастие – почти все заключенные причастились. Удивило, как аккуратно они подходят к Чаше, как внимательно относятся друг к другу, пропуская и во всем уступая своим сокамерникам. «Да, – подумал я, – а на обычном приходе все совсем по-другому. Насколько эти люди, лишенные всего, более воспитанны, чем мы, имеющие во всем достаток и не терпящие нужду».

После службы мы накрыли стол и устроили чаепитие. Сначала взял слово наш диакон. Он сказал очень хорошо, всем понравилось. Ему зааплодировали, и беседа потекла сама собой. Начались расспросы, шутки. Было такое ощущение, что с нами сидят не люди из другого мира, а закадычные товарищи. Только глаза были очень грустные.

Студенческий хор выступает в тюремном храме.

Кто-то уже через 20 дней выходит на свободу. Кто-то через 20 лет. У каждого своя боль, и рядом с ними ты начинаешь понимать, как смешны все твои собственные неприятности.

На прощание нас попросили спеть, и мы исполнили свой небольшой репертуар. Всем очень понравилось, многие даже прослезились и сказали, что ничего лучше они не слышали. Тогда мы пригласили тех, кто скоро выходит, в Сретенский монастырь послушать наш большой хор – вот действительно чудо! А к тем, кому еще долго придется сидеть, мы обещали приехать с концертом в январе-феврале.

Провожала нас до ворот вся паства тюремного храма. Жали руки, благодарили, и все было очень искренне. Мы тоже радовались, что так глупо ошиблись: ожидали увидеть потерянных для жизни людей – а увидели искренних христиан.

Теперь, вспоминая лица тех людей и ребят, что отбывают наказания в этой зоне, я искренне надеюсь, что жизнь в Церкви преобразила их сердца и, выйдя в наш негостеприимный мир, они смогут быть полезными нашему народу, передать ему немного теплоты, полученной от православной веры.

Иван Букарев, 5-й курс