«Во Христе человек получает больше, чем потерял в Адаме»

Синайский монастырь, основанные в середине VI века святым императором Юстинианом, является одной из главных святынь Православного мира. В нем находятся мощи великомученицы Екатерины и преподобного Иоанна Лествичника, Неопалимая Купина, из которой Бог явился Моисею, а рядом с монастырем величественно и грозно возвышается гора Хорив, где Бог дал Моисею десять заповедей.

В течение многих лет Синайским монастырем управляет владыка Дамиан (Самардзис) — замечательный человек, епископ, врач, богослов, историк, глубокий и тонкий духовник, знаток и популяризатор византийской культуры.

    

23 декабря 2013 года исполнилось 40 лет со дня избрания Дамиана архиепископом Синайским и Фаранским. Владыка любезно согласился дать интервью порталу Православие.Ru.

— Ваше Высокопреосвященство, расскажите нам немного о той среде, в которой вы росли.

— Я родился в 1935 году в городе Анталии. Он находится в митрополии Фокида недалеко от монастыря Осиос Лукас. Наша семья была большая — шесть человек детей, традиционная греческая семья для того времени. Я родился вторым. Мои родители были благочестивыми людьми — отец пел в церкви, был протопсалтом. В семье соблюдались посты, мы очень любили церковные праздники.

    

— Вы решили стать монахом благодаря близости монастыря преподобного Луки?

— Нет, дело здесь в другом. На меня большое влияние оказал мой духовник — Амвросий Цацанис. Сам он был белым священником, тем не менее, моя любовь к монашеству идет от него. К нему приходили не только верующие нашего города, к нему стекалась вся митрополия. Это время — пятидесятые годы — было непростым: лишь сравнительно недавно закончилась гражданская война, и люди нуждались в духовном утешении. И он умел утешать и наставлять. Именно он направил меня к монашеству.

— А как отнеслись к вашему выбору родители?

— Без особого восторга, конечно. Сопротивлялись, но не очень. Естественно, им хотелось видеть меня женатым. С семьей, с детьми — как у всех. Но они были люди благочестивые и, в конечном счете, приняли волю Божию обо мне. Хотя вначале они пытались меня отговаривать: «Ну, закончишь ты богословский факультет, какую профессию ты получишь, кем ты станешь после него?» — «Священником». — «Ну, ладно». Тогда я им не говорил прежде времени, что собираюсь быть неженатым священником. Они хотели видеть меня врачом и по их настоянию я посещал занятия на медицинском факультете параллельно с занятиями на богословском факультете в Афинах и получил диплом врача. Позднее мне это очень пригодилось.

— Расскажите о вашей учебе в Афинском Университете.

— Я учился в нем во второй половине пятидесятых, окончил его в 1959 году. Это было очень интересное время, когда активно действовало братство «Зои» и «Апостолики диакония». Организовывались катехизические занятия — не только для детей, но и для взрослых. Я посещал занятия для катехизаторов и сам хотел стать миссионером. Времени было немного, приходилось не только учиться, но и подрабатывать, и я работал в издательстве газеты «Зои». Мы складывали газеты, грузили их в машину и развозили по адресам. После окончания учебы в 1959 году я два года прослужил в армии и сразу после армии отправился на Синай.

    

— А почему вы решили избрать Синайский монастырь, а не Афон, к примеру?

— Хороший вопрос. Дело в том, что когда я служил в армии, в пехотных частях, в 1960 году в мою часть приехал дьякон Закинфиос с Синая. Его прислал в армию епископ Синайский Порфирий ΙΙΙ. Я познакомился с ним, и он рассказал мне про Синай, про монашескую жизнь, а также про то, что Синайский монастырь связан с Александрийским Патриархатом, который как раз в то время проводил активную миссионерскую работу в Африке — в Кении и Уганде. Как я уже упоминал, мне хотелось стать миссионером. Именно поэтому я и направился на Синай. Путешествие было трудным. Такси не было, добирались на попутных машинах. И дороги были не те, что сейчас — никаких туннелей. Сам монастырь был достаточно закрытым для посещения. В него меня приняли сразу. Уже в апреле 1962 года меня постригли в монашество и посвятили в диакона. В 1965 году — в пресвитера.

— В начале вашего монашеского пути здесь был старец Паисий Святогорец?

— Да. Я познакомился с ним еще в Греции. В числе моих друзей был Панайотис Неллас, автор знаменитой книги «Обоживаемое существо» (Ζωον θεουμενον). Как-то раз он мне сказал: «Поедем в Коницу. Там ты увидишь святого монаха». Мы поехали, и там я встретился с отцом Паисием. Встреча с ним произвела на меня неизгладимое впечатление. Потом мы встречались с ним на Синае. Я с ним общался не только по духовной, но и по врачебной линии. Ему поставили диагноз «пневмония», но целый ряд симптомов заставил меня подозревать, что дело здесь серьезнее, что речь идет о раке. Так оно и было, в конечном счете, старец Паисий умер от рака легких.

— Расскажите о вашей жизни в монастыре.

— В течение моей монашеской жизни мне приходилось выполнять различные послушания. Одно из основных — секретарь собора старцев обители. Но единственным оно не было. Мне часто приходилось покидать монастырь, в том числе для преподавания в Каире: я преподавал богословие и историю в монастырской школе Абетиос. Кроме того, приходилось трудиться по своей второй специальности — врачом в монастырской клинике^[1]. А в 1970 году, казалось, сбылось мое давнишнее желание: я был направлен в православную миссию в Кению, где служил до 1971 года.

    

— Каково ваше впечатление о православных кенийцах?

— Это замечательные люди, простые, открытые, жертвенные. Когда встал вопрос об отсутствии средств на строительство церквей, многие жертвовали свои последние деньги и драгоценности на эти цели. Конечно, мне хотелось бы прослужить с ними побольше, но Бог судил иное...

— Как проходила ваша монашеская жизнь после возвращения из Кении?

— В достаточно непростых условиях. В 1971 году вспыхнул пожар, который тушили мы все, в том числе и отец Павел (владыка указывает на пожилого монаха, сидящего рядом с ним — прим. д.В.В.). В 1973 году произошла арабо-израильская война. Меня избрали на соборе братии архиепископом Синайским и игуменом монастыря 23 декабря 1974 года, но из-за войны рукоположили не сразу. За мной приехал Александрийский Патриарх и вывез меня из монастыря с тем, чтобы меня рукоположил Иерусалимский Патриарх Венедикт на нейтральной территории — на подворье Синайского монастыря в Афинах.

    

— Владыка, в чем специфика Синайской Церкви и каков ее современный статус?

— Первоначально, до VII в., Синай находился в юрисдикции Александрийской Церкви и зависел от епископа Фаранского. Следует отметить, что Фаран — древнее христианское поселение, жители которого первоначально были язычниками, но достаточно рано, в ΙV в., обратились в христианство. Свидетельством их христианской жизни являются развалины семи христианских храмов вдоль берега Красного моря. Поскольку Синайская обитель была основана святым императором Юстинианом, то как императорский монастырь она обладала самоуправлением, своим уставом и зависела от епископа только в плане рукоположений клириков. Но в седьмом веке жители Фарана вместе с епископом бежали от мусульман в Синайский монастырь под защиту его стен. К тому же Синайская обитель получила от Мухаммеда письменный документ с гарантиями безопасности. Когда непосредственная угроза миновала, часть жителей Фарана вернулась, а часть обосновалась в обители. Как раз в это время умер игумен монастыря, и братия предложила епископу Фаранскому стать их игуменом. Таким образом, монастырь приобрел практически полную независимость. Единственная проблема — рукоположение самого епископа, которого, однако, избирают на соборе братии, ибо у нас нет Синода, а рукополагает уже Иерусалимский Патриарх. В то же время исторически Синайский монастырь тесно связан и с Александрийским Патриархатом.

— Владыка, вы управляете монастырем вот уже сорок лет. Какие изменения произошли за этот период, с какими трудностями вы сталкиваетесь?

— За это время монастырь стал более открытым: теперь его постоянно посещают многочисленные паломники. Мы стараемся по возможности открыть миру те духовные и культурные сокровища, которыми обладает Синайский монастырь. Промыслительно, что в 1975 году при реставрации монастыря открылась старая библиотека с древними рукописями, представляющими огромный интерес для ученых. В целом в Синайской библиотеке хранятся тысячи рукописей на самых разных языках — греческом, арабском, сирийском, грузинском, славянском и т.д. К сожалению, в силу своих ограниченных возможностей, библиотека не может принять всех желающих исследователей. Для этого необходимо построить новое здание, для чего не хватает средств. Синайский монастырь обладает коллекцией древних икон, одна из самых знаменитых — Синайский Спас VI в. Мы стараемся раскрыть миру эти сокровища и с этой целью устраиваем выставки, как например, в 2000 году в Москве и Санкт-Петербурге. Следует сказать, что, учитывая реалии современной бюрократии, это — огромный труд, теперь на подготовку выставки требуется 2 года. Еще мы либо издаем книги, посвященные культурным сокровищам Синайского монастыря, либо участвуем в таких изданиях. В настоящий момент в Москве под редакцией профессора А.М. Лидова готовится книга, посвященная синайским иконам.

Но это лишь одна сторона. Другая связана с восстановлением храмов на территории Синая, а также с восстановлением и поддержкой подворий монастыря на территории Греции (на островах Закинф и Крит), Египта и Турции. У нас есть свои сады, огороды. Другое дело, что ничего из этого по церковным канонам нельзя продать, напротив, они сами требуют вложения средств, что становится все более проблематичным, учитывая современный кризис.

    

Следующая сторона нашей деятельности — благотворительность. На благотворительные цели у нас уходит две трети наших расходов. Это и клиника для бедуинов, и школа для них. Следует отметить, что несколько бедуинов из наших выпускников окончили Каирский Университет. Что касается клиники, то мы привлекаем квалифицированных специалистов из Греции, что весьма важно для бедуинов. Особенно важна для них стоматологическая помощь, поскольку часто они испытывают недостаток белка. Сейчас с финансированием этой важной деятельности также возникают трудности. Греческое государство почти прекратило нам помогать из-за кризиса. Как говорят турки, «денег йок». Основной источник наших средств предоставляют паломники.

Мы помогаем окрестным бедуинам и материально напрямую, потому что они живут в страшной бедности. При этом мы стараемся обеспечить их работой, связанной с паломничеством и туризмом. Например, отец Моисей, один из наших братьев, смог организовать производство тканей и одежды для туристов, а также кожаной галантереи, которая расходится и приносит бедуинам известный доход. Но и налаживание производства также требует вложений.

— Дорогой владыко, сейчас в мире остро встает вопрос мусульманского радикализма и экстремизма. Каков опыт вашего сосуществования с мусульманами?

— Вопрос непростой. Действительно, мусульманский радикализм себя проявляет. Но, к счастью, окрестные бедуины придерживаются достаточно простой формы ислама, архаичной и достаточно терпимой. Часто они спрашивают: «А где вообще находится Мекка?» Их пытаются подбить на экстремистские действия пришельцы — чаще всего из Ирана, но пока что безрезультатно. Мы придерживаемся следующей линии: не заниматься прозелитизмом, но молиться об обращении мусульман и свидетельствовать им о Христе своим примером и своими делами, в том числе и благотворительностью. Пусть даже нашей добротой и злоупотребляют, но мы должны помогать окрестным бедуинам, хотя бы для того, чтобы они не занимались наркоторговлей. Мы поддерживаем в общей сложности не менее 300 семейств, при том, что в монастыре у нас всего 27 братьев (не считая тех, что на подворьях). И эта линия приносит свои плоды. Монастырь пользуется огромным уважением — и на Синае, и во всем Египте, и за его пределами. Находятся, конечно, радикалы, которые предлагают отнять у монастыря его древние здания, его святыни, его архивы, его метохии (подворья). Но мы надеемся на благоразумие властей и поддержку христианского мира, в том числе и православной России.

— Владыко, наверное, за многие годы пребывания в монастыре вы видели много чудес, происходящих от мощей святой Екатерины. Не могли бы Вы нам поведать о них?

— Конечно, благодаря святой Екатерине происходит множество чудес. Например, когда ее мощи выносятся на поклонение, то многие ощущают некий тонкий аромат. От ее святых мощей происходило множество исцелений, в том числе от неизлечимых заболеваний, таких как рак. Однажды в монастырь приехала одна госпожа из Греции. Ей диагностировали рак. Помолившись, она приложилась к мощам святой. Когда эта госпожа вернулась в Грецию, то в самых лучших диагностических центрах не смогли найти никаких следов рака.

Святая Екатерина неоднократно спасала верующих водителей на дороге. Один водитель рассказал мне, как прямо на него мчалась машина, выехавшая не на свою полосу. Он только успел воскликнуть «Святая Екатерина, помоги» и каким-то чудом избежать столкновения.

К нам часто приходят мусульманские женщины, одержимые нечистыми духами, и получают исцеления от мощей святой Екатерины. И мы не видим здесь ничего недолжного в оказании им духовной помощи. Ведь святые апостолы исцеляли и язычников.

Однако, самое главное чудо — это преображение человеческой души, когда в нее вселяется Христос и чудесно изменяет ее и уподобляет Себе. Возьмите, к примеру, Лествицу преп. Иоанна Лествичника: то, что он говорит — равнозначно Священному Писанию.

— Что бы вы пожелали читателям портала Православие.Ru?

— Во-первых, я хотел бы поблагодарить русских паломников за их молитвы и жертвенность, когда люди, зачастую с более чем скромным достатком, столько жертвуют на монастырь.

Во-вторых, мы ждем вас и будем рады вашему приезду.

В-третьих, храните Православие, ибо оно в христианстве есть единственная истина и единственная возможность для спасения заблудшего мира.

В-четвертых, думайте о своей душе, ее очищении и спасении. Во Христе человек получает больше, чем потерял в Адаме, ибо Царство Небесное, которое дарует Христос, выше земного рая Адама. Но тогда подумаем, какую чистоту должен стяжать человек, чтобы войти в это Царствие? Не будем откладывать наше спасение на потом, надеяться, что очистимся перед смертью или даже во время смерти, или попадем в «чистилище», как ошибочно думают католики. Для тех, кто говорит «потом», оно не настает никогда. Поэтому позаботимся о нашем спасении сейчас, пока еще можно говорить «ныне».