«Без Меня не можете делать ничего»

15 августа исполняется 98 лет со дня рождения великого румынского духовника старца Арсения (Папачока). Предлагаем вниманию читателей несколько бесед с приснопамятным старцем Арсением.

Архимандрит Арсений (Папачок)

– Пост имеет очень большое значение, и соблюдать его очень важно для всех людей – даже для неправославных. И даже для животных. Но я понял смысл вашего вопроса и не хочу делать утомительных преамбул. Скажу вам, что пост исцеляет человека от злых духов, взявших над ним власть.

Пост – это не только воздержание от пищи, но еще и молитва.

Все, а врачи в особенности, знают, что отказ от пищи показан в определенные периоды времени, и это совсем не значит, что ты из-за этого умрешь от голода. В коммунистических тюрьмах не только морили голодом – там тебя и в ледяном карцере запирали, и в самых бесчеловечных условиях держали. А что вышло в итоге? Всех нас, кто во времена коммунизма прошел через тюрьмы по религиозным мотивам, не коснулись очень многие болезни, которые, казалось бы, неминуемо должны были начаться.

И это не было для нас новостью. Эти тяготы мы перенесли, потому что для этого нужна сила. Великий Творец создал человека совершенным, и ты, пользуясь строгим постом, можешь держать в узде то, что создано было совершенным. Поступать по-другому – большая ошибка.

Во всем нужна мера. Говорят, что человек – мера всех вещей («Pantos antropos…») – вероятно, вам знакомо это изречение, сказанное греческим философом Протагором примерно за четыре сотни лет до Рождества Христова. Но с какого же времени становится верным это изречение, которое вдохновляло и Сократа через несколько лет после него? С момента появления на земле Бого-Человека, или Человека-Бога. И потому, что Иисус Христос был Бого-Человеком, Он и был мерой во всем.

И человек может быть (мерой), но после известных усилий. Он может быть богом (по благодати), и тогда он – мера всех вещей в христианском подвизающемся мире. И я не говорю здесь о жизни в монастырях и о тех, кто подвизается в пустыне, где это воздержание от скоромной пищи очевидно. Мы не можем входить в такие подробности, это труднообъяснимо, да и не надо говорить о том, чем живы были подвижники в своих кельях или в лесу и в пустыне.

Очень многие, узнав, что у меня за плечами очень суровая монашеская жизнь в тюрьмах и оковах, а особенно в пустынях, спрашивали меня, происходили ли со мной чудеса. А я скажу и вам тоже, что там, где вы находитесь, с каждым из вас тоже происходило очень много чудес, если учесть один очень важный момент – то, что мы не иное что, как ветвь на лозе. То есть мы получаем силу от Бога, создавшего нас не для одних только нас, но и для всего мира. Поэтому если кто-нибудь страдает, страдай и ты вместе с ним. Ибо хорошо сказано, что «над трагедией всего мира нужно плакать, как над своими согрешениями».

– Как мы можем делать это? Как мы можем плакать о грехах всего мира?

– Прежде всего, нужно знать. Вот, напомню вам: самарянка (вы знаете, кто это была, – это Фотиния, у колодца Иакова повстречавшая Христа Спасителя), самарянка, ведя с Ним разговор очень простой, сказала Спасителю: «Мы слышали… Мы знаем, что должен прийти Тот…»[1]. И тогда Спаситель Иисус Христос, увидев, что она знает (разумеется, Он знал это, но здесь речь не об этом, а о том, что этот ее разговор можно отнести ко всем нам), только тогда сказал ей: «Это Я»[2]. Если бы она не знала, то Он не мог бы заговорить, раскрыть Себя сразу же.

Итак, прежде всего мы должны знать. Теперь спросим себя: а как знают? Без сомнения, не в результате обучения и не обязательно путем общения, а по собственному опыту. Вот где одна из самых больших ошибок, и отсюда те многие вопросы, которые задают, но на которые отвечают обтекаемо или дают недостаточно удовлетворительные ответы.

Если ты – человек, действительно стремящийся жить ради Христа, то я вот что скажу: наша огромная вина заключается в том, что мы много слышим, много говорим, а все еще остаемся на стадии задавания вопросов.

Итак, знайте, что Спаситель высказал великую истину (если вы проникните в тот «l’esprit de finesse», как говорят французы, то есть в «дух проницательности», имеющийся в нас, то увидите, какие необычайные ценности кроются в нас, даже Сам Бог есть в нас). Итак, Спаситель сказал: «Царство Небесное внутрь вас есть»[3]. Поэтому мы будем спрошены: «А где ты был, когда не был внутри себя?»

Ищи Бога внутри себя, и тогда поймешь, на какой стадии жизни или в каком пункте ты находишься. А если у тебя имеется это состояние непрерывного восприятия, то это еще лучше, ибо (а все, что сказал Спаситель Иисус Христос, верно) это непрерывное внимание и поддерживает связь с Ним.

Потому что, скажу вам в свои 85 лет, из которых почти 60 я провел в монашеском образе, что я действительно увидел (впрочем, не иначе как на опыте, в слезах), что все, что сказал Спаситель Иисус Христос, – верно, и великая ошибка заключается в том, что слишком легко переступают через то, что сказано Им.

А что еще сказал Спаситель Иисус Христос? То самое, что я повторю сейчас вам: «Без Меня не можете делать ничего»[4]. Это значит, что каждое наше воздыхание, движение, все наши мысли во благо – все это только и только от Бога. «Без Меня не можете делать ничего. И волос с головы вашей не шелохнется без Моей воли»[5].

Вы отдаете себе отчет в том, что это слово, сказанное Богом?

Как мы можем защитить себя в тот момент, когда наша жестоковыйность начинает твердить: «Я сделал то-то!»? Именно этим отсутствием своего я, этим самоотрицанием, этим осознанием себя не более как ветвью на лозе, из которой идет весь сок и образует завязи и приносит все плоды.

В 419 году был созван Поместный Собор в Карфагене, и среди тем, обсуждавшихся на Соборе, была и эта: «Без Меня не можете делать ничего» – на что не обращали тогда внимания все. Вы понимаете: Церковь уловила такую, казалось бы, маленькую деталь, но если б ты знал, что не можешь делать ничего без Бога, ты был бы очень внимателен во всех своих движениях. «Батюшка, могу ли я поступить так?» Посмотрите, здесь «не могу» очень трудно принять. Не существует «нельзя». Если ты пришел ко мне, то ты надумал прийти и смог прийти, ибо это можно. Если ты обращен умом к Богу, то это твое присутствие у Бога продолжается, – это характерная черта христианина. То есть кто исполняет сказанное выше, тот человек, находящийся на пути, то есть человек, имеющий надежду.

А в еще одном правиле, принятом этим Собором, сказано было так: «А если ты говоришь, что все-таки можешь что-нибудь сам, – анафема тебе»[6].

Теперь, поскольку мы дошли до этого правила, хочу назвать вам и следующее: «Когда ты произносишь “Отче наш” и на фразе “и остави нам долги наша” думаешь: “Я говорю это, потому что так гласит молитва”, но не видишь себя там, – анафема тебе»[7].

Вы знаете, что такое анафема? Это отлучение от Бога, единение с сатаной, вхождение уже сейчас в ад. Вот как страшно это предание анафеме – предание анафеме, постановленное на Вселенских Соборах.

Итак, наше присутствие в этом движении и во всем, что мы делаем, – это одно из желаний Бога.

Вот поженились Иоанн и Иоанна, и она принялась хозяйничать, а он пошел на работу. Иоанна, бедняжка, была еще неопытной, и у нее подгорел ужин, и вот она переживает: «Что скажет Иоанн?» – ибо была совестливой. (Пусть это волнение совестливой девицы станет для нас уроком. Что, Богу разве нужны были ее скоромные яства? Нет, это было важно для нее, потому что она была очень добросовестной.)

И вот возвращается домой Иоанн. Иоанна выходит ему навстречу и говорит: «Иоанн, у меня подгорел ужин». – «Да ладно, дорогая, ничего страшного, меня это не очень-то и волнует. Меня беспокоит вот что: почему ты не думала обо мне весь день?» Вот чего на самом деле хотел Иоанн.

Это тот вопрос, который когда-нибудь задаст нам Бог, а может, будет задавать нам его каждый миг: «Я создал вас, и создал, как Бог, совершенными: дал вам силу видеть, интуитивно постигать, более того – стать богами по благодати. Я буду судить вас. Я – ваше блаженство вечное. А вы, почему вы не думаете обо Мне?»