«Не заслонять собой Христа, но вести к Нему» (+ВИДЕО)

Кто такой духовник, и какова его роль в жизни христианина? Какими качествами должен обладать духовный наставник? Как духовному чаду выстроить правильные отношения со своим духовником? Наконец, как найти духовника, и обязательно ли нужно его искать? Эти вопросы, касающиеся руководства духовной жизнью, волнуют многих православных. За ответами мы обратились к протоиерею Георгию Брееву – опытному духовнику, исповедующему священство Московской епархии.

– Отец Георгий, здравствуйте!

– Здравствуйте!

– Батюшка, вы духовник «со стажем», и потому хотелось бы поговорить с вами о духовничестве. Скажите, что значит быть духовником сегодня? И вообще что такое духовничество?

– Понятие «духовничество» напрямую связано со словами «духовность», «духовник». Конечно, духовник – это такое звание, которое в какой-то мере свойственно всем священнослужителям. Даже те молодые священники, которые только начинают свое служение, уже имеют право совершать Таинство исповеди и принимают исповедь. Так что они уже духовники. Конечно, к священнослужению готовятся не один год, кончают высшие или средние духовные заведения плюс еще светское образование. И в недрах самого священнослужения уже лежит это зерно, эта истина, которая свойственна всем имеющим такую возможность – быть носителем сана Божия.

И так оно и есть. Но все-таки кому-то из священнослужителей, молодым, или среднего возраста, или возраста уже солидного, со временем присваивается это положение духовника. Они как бы выбранные. Есть такое. Помню, в 1993 году, когда стали открываться храмы, в Москве появилась нужда не в одном даже, а в нескольких духовниках. Меня сделали вторым духовником града Москвы. В следующих годах на какой-то период, когда умер отец Владимир Жаворонков – он был духовником первым, я остался на несколько лет на всю Москву единственным духовником. Это было назначение – быть духовником. Сама жизнь подвигала к тому, чтобы из многих священнослужителей остановились на мне. Сказали: вот ты будешь духовником. Почему? Может быть, я проявил какие-то качества в служении; народ потянулся с вопросами – а вопросов всегда очень много, – и я сумел отвечать на эти вопросы. Почувствовав это, решили: пусть этот священник будет духовником. Обозначено.

Духовник – это тоже священнослужитель, но он облечен таким, можно сказать, почетным званием. Да, это почетное звание – быть духовником, тем более имеющим право быть духовником священников.

В те годы проповедь пресекалась, не одобрялась властями, и я понял, что священническое слово можно сказать в исповеди

Вот примерно так произошло мое определение. А я с 1967 года был священнослужителем. Те времена были особенно трудные. Это были годы, когда какая-то особая проповедь пресекалась, не одобрялась властями, и я понял, что священническое слово можно сказать в исповеди. Поэтому я избрал форму вот такую. Я вначале, перед исповедью, произносил слово – это была проповедь об исповеди, а потом принимал саму исповедь. И это меня очень воодушевило и ободрило. Я ведь понимал: я – молодой священник, а ко мне идут люди разного возраста и открывают самые сокровенные стороны души, которые другому никому не откроют. Я понял, как это служение ответственно, как оно подлинно, как оно действительно, как некий дар, дается священнику. И этим я стал дорожить. А потом, почувствовав, наверное, скорее всего, такое вот отношение, доверили мне быть духовником для священнослужителей.

– А о чем должен всегда помнить каждый духовник, каждый пастырь?

– Думаю, каждый священнослужитель должен помнить, что это не он обладает какими-то качествами, добродетелями, а Бог ему этот дар вручил. Вот о чем надо помнить. И это прекрасно выражено в молитвах священнических. Христос стоит перед тобой, и Христос и есть тот Совершитель таинства, которое обязан священнослужитель осуществить должным образом. Если священнослужители подумают или посчитают, что они имеют этот дар, что они имеют право, и забудут это живое отношение к своему служению, тогда оно утрируется, становится не тем, чем должно быть.

Это первое – помнить о том, что я первый грешник, и себя не исключать из ряда кающихся. «Из них же первый есть аз», – как читает священник перед Причастием. Вот это чувство ни в коем случае не позволяет тебе возвыситься, не позволяет свыше посмотреть на другого человека или посчитать, что ты обладаешь даром учительства и даром власти отпустить или не отпустить грех. Если этого чувства нет, совершенно теряется самая суть исповеди. Священник должен помнить: он – такой же, как все. И это прекрасно отображено во многих мыслях святых отцов и в самой практике Церкви. Она, действительно, позволяет душу другого человека принять, почувствовать.

Человек именно потому дорог мне, что не сам он пришел ко мне, а его Бог послал ко мне. А раз этот человек послан Богом, как же я могу о нем иное представление иметь? Его грехи не должны мне застилать духовный взор, я должен видеть его расположение души к покаянию. А такое расположение души у святых отцов считается самым правильным. Душа расположена каяться, Бог открывает ей двери покаяния, священник осуществляет это великое Таинство, которое совершает Сам Господь.

Протоиерей Георгий Бреев. Фото: В. Ходаков / Патриархия.Ru

– Отец Георгий, а как быть молодым пастырям, которые только вступили на путь священства? Каких ошибок им надо избегать?

– Первые апостольские правило и заповедь были: внимай себе. Вот только-только первый апостольский собор произошел и встали вопросы: как? Тогда апостолы рукополагали священнослужителей, и эти новые священники спрашивали: чем им руководствоваться в пастырстве? И первое апостольское повеление было: внимай себе.

Внимательность к себе – это все, это ключ к Царствию Божиему внутри нас, это ключ к тому, что внутри нас начинают действовать те силы, которые, в силу нашего образа и подобия Святой Троице, имеет каждый христианин. Тогда пастыри начинают правильно осуществлять свое высокое служение.

Познание себя, своей природы человеческой для священника нужно прежде всего другого

Познай себя, или внимай себе, – это одна из древнейших и одна из укорененных заповедей. Познание себя, своей природы человеческой для священника нужно прежде всего другого. Потому что священник не исключение среди других людей, потому что священник – да и носитель любого сана, даже архиерей – все равно по природе остается наследником Адама – ветхого человека. Но если он живет во Христе, значит, он уже приобретает другое качество. Когда священник начинает в себе это чувствовать, никогда не позволять себе от этого отойти, тогда он будет верным руководителем.

А это чувство не приобретешь ни своим проповедническим талантом, никакими богословскими знаниями – ничем. Но только открытой душой и понимая, что Бог ведет человека, хочет его направить на правильный путь, а я должен в этом помочь человеку и опыт духовный дать ему.

Во-вторых, надо понимать вот что. С древности не случайно считают Церковь духовной врачебницей. А врач не гнушается болезнями приходящих к нему, он ставит диагноз и дает соответствующий совет, наставление, что делать, чего избегать, а чего придерживаться. Священнослужитель тоже врач – духовный врач. Он тоже смотрит, в чем человек имеет нужду. И когда он с любовью, со вниманием принимает другого, рождается внутреннее слово, которым он сможет другому помочь исцелиться от греха и от каких-то дурных наваждений, которые могут овладевать мыслями и сердцем человека.

– Батюшка, а где проходит граница между священником, которому человек просто исповедуется, и уже духовником? Когда понятно, что этот человек – уже мой духовник?

– Границы как таковой нет. О границах мы говорим условно. Нельзя человека разделять на какие-то части. Мы же знаем, что такое человек: Бог создал человека по Своему образу и подобию, в нем есть дух, душа и тело. И мы не разделяем человека, не должны делить его на части. Надо принимать его полностью – всего. Тогда найдется и целительное слово, найдется образ.

Но ваш вопрос был о другом ведь?

– Да, вопрос о том, где проходит эта граница между человеком, которого прихожане считают своим духовником, и просто принимающим исповедь священником?

– Как-то формально эту границу не определишь. Да и нельзя так подходить, иначе мы будем как, допустим, буддисты. У них есть такие положения, определена каста. У нас этого нет.

Поэтому «граница» только одна: если человек не хочет тебя выслушать, глубоко принять твои наставления или если не принимает тебя в качестве духовного лица, тогда может быть какое-то внутреннее отчуждение, тогда возникает граница, как правило. И нужно ее преодолеть. Нужно расположить человека, нужно показать неправильность постановки самого вопроса или особого отношения к своему пастырю.

Может быть, сама одежда священнослужителя… Она подчеркивает, что перед тобой иной человек, что это носитель сана, что он принял таинство посвящения, что он готовился к этому, учился, прошел школу и имеет опыт. Назвать это разделяющей границей нельзя, но она определяющая отношение.

Нужно со знанием самого дела подходить к исповеди. Если у человека есть благоговение… Тут так же: как вот Бог Себя от нас не скрывает, Он открыт для нас благодатью Своей, но если у человека закрытое сердце, как быть? Если человек к священнику подходит уже с предубеждением, с закрытым сердцем, с каким-то настроением недолжным, тогда, конечно, не осуществится то, что должно было произойти. Это граница, которую создает сам приступающий к исповеди. Но ведь он пришел к Богу – и священник не может и не должен закрывать собой Христа.

Надо, чтобы не мешали привязанности священника к своим чадам духовным и духовных чад к своему пастырю духовному

Вот о чем еще нужно сказать: надо, чтобы не мешали привязанности священника к своим чадам духовным и духовных чад к своему пастырю духовному. Тут может образовываться такая сфера, которую нужно преодолевать.

– Как раз о преодолении этой сферы хотелось задать уточняющий вопрос: а какими должны быть правильные, гармоничные отношения между паствой и духовником? Ведь часто так бывает, что пастырь не может пройти, его окружает толпа прихожан, люди хотят получить помощь, совет, духовную поддержку… Так каковы эти отношения должны быть?

– Нет, конечно, пастырство должно осуществляться не на ходу и не на бегу. Хотя как только священник открывает двери церкви, то, если там есть люди, они к нему уже поворачиваются, руки протягивают: «Батюшка, благослови». Но это равносильно приветствию, как мы говорим: «Здравствуйте» или «Будьте здоровы». На церковном языке «Благослови, батюшка» значит «Я тебя приветствую». А в Священном Писании подчеркнуто, что меньшее благословляется большим – по положению, по сану. Вот и получается должное. Здесь нет никакого несоответствия. Хотя, да, имеет такое место.

Исповедь. Фото: А. Поспелов / Православие.Ru

Теперь скажу об отношениях. Вот ты избрал из среды священнослужителей лицо, которое ты назвал своим духовником, или попросился принять тебя в духовные чада, и священник объяснит тебе какие-то условия отношений, которые должны быть. Но мы всегда говорим чадам: не торопитесь, посмотрите, давайте помолимся взаимно. А потом, когда какой-то период времени проходит, священник исповедует: «А это не случайная у вас мысль мелькнула? что за этим стоит, если вы выбираете меня своим духовным отцом?» О чем такое говорит? О важности, ответственности – как со стороны священника, так и со стороны чада его.

Но, с другой стороны, все должно осуществляться в духе свободы. Нельзя духовника закабалять духовно – я имею в виду одно духовное лицо в другое. Или использовать свою духовную силу. Или показывать себя, что у молодых священников проскальзывает иногда. Я помню одного священника, так он был таким: «Только я». К этому священнику не подойди, к этому тоже. Что ни спроси – только я, я и я. И даже ни малейшего шага не позволял. Молодой священник пришел. Я ему говорю: ну разве это можно? Мы же свободны все во Христе! Мы связаны только взаимной верой, взаимным доверием друг к другу. Мы открыты друг другу. Как можно ставить такие вещи, которые могут связывать совесть, поступок или свободу действий духовного чада? Нет. Наоборот, надо открыто, с доверием. Доверять! Духовная свобода – она красива, в ней раскрывается очень много прекрасных качеств. Но как только другой почувствует, что он несвободен и что его обязывают, эта обязанность может оттолкнуть открытую, хорошую, честную душу от духовника.

– Но ведь бывает так, что и паства ведет себя слишком навязчиво по отношению к духовнику.

– Конечно, проявления разного порядка могут быть. Я помню, в свое время были такие женщины, немножко страдающие своими какими-то проблемами, может быть возрастными… Они, душевно страждущие, немощные, если почувствуют, что священник молится и молитва им полезна, так к нему привязываются. И забывают о Боге, о своем христианском звании, забывают истины, что они – члены Церкви, что священник сам принадлежит Церкви. Это нездоровая привязанность к священнику, и с ней надо бороться. Священник сам должен говорить: «Нет!» Первая мысль священника должна быть: я не должен закрыть собой образ Христа. Человек должен особо идти ко Христу, а священник только помощник ему. «Я – только помощник», – как говорил святитель Игнатий (Брянчанинов). Он говорил: монах – это вехи на пути. Непогода, идет путник, потерялся, и чтобы он не замерз, чтобы вышел на дорогу – вот, стоят вехи. Он называл себя, людей, имеющих большой духовный опыт, только вехами. И эти вехи показывают: иди, вот здесь село, здесь тебе дадут пищу, согреют тебя, и ты не погибнешь по пути. Вот служение правильное. Вот это то, что не должны забывать пастыри, особенно духовники.

– Батюшка, у вас огромный пастырский опыт, и хочется узнать: а как тем, кто ищет духовного наставника, выбрать для себя духовника?

– Прежде всего, надо осознать необходимость духовника. Нельзя действовать так: «Ага, у всех есть духовник, а у меня нет. Давай я тоже себе найду. Подойду к батюшке и попрошусь: “Батюшка, возьми меня в духовные чада”…»

Надо почувствовать внутреннюю потребность в духовнике, необходимость в нем

Надо почувствовать внутреннюю потребность в этом, необходимость. Необходимость того, что, вот, мне нужен более опытный человек, более понимающий, потому что я что-то начинаю на пути своем… Чтобы не было так, как иногда рассуждают учащиеся десятого класса: «А мне уже больше учиться не надо, я все уже знаю. Математику знаю, алгебру знаю, что мне еще нужно?» А жизнь-то разве в этом заключается? Так же и тут. Здесь нужно видеть эту перспективу жизни. Не останавливаться, и этот путь приведет к познанию Бога.

– Батюшка, вы говорили о том, какие важные качества необходимы священнослужителю, как должны себя вести духовные чада. А кто такой, по вашему мнению, «добрый пастырь»?

– Конечно, понятие «добрый пастырь» – евангельское. Эти слова сказал о Себе Сам Христос: «Аз есмь добрый пастырь, знают Меня Мои, Я знаю их» (ср.: Ин. 10: 14). Пастырь добрый душу свою полагает за овцы своя. А наемник – нет. Он оставляет стадо: пришла година испытаний и невзгод – он бросает стадо на растерзание хищникам, а сам уходит в сторону. Вот эта характеристика евангельская и позволяет нам говорить о пастырстве добром и о пастырстве каком-то некачественном, как Христос обозначил – наемничестве. Потому что настоящий добрый пастырь – это тот, кто не просто принимает исповедь, а делает все для того, чтобы окормляемому духовному чаду или лицу, у него окормляемому, было хорошо, чтобы решались проблемы духовного делания, молитвы, открывалась возможность научения – это все задачи пастыря.

Псалмопевец Давид тоже образ пастыря. «Господь пасет мя, и ничтоже мя лишит. На месте злачне, тамо всели мя, на воде покойне воспита мя. Душу мою обрати, настави мя не стези правды… Аще бо и пойду посреде сени смертныя, не убоюся зла» (Пс. 22: 1–4). Вот – пастырь. Как раз это – образ пастыря, который печется, чтобы открыть, как в псалме сказано, «злачные места», на которых человек мог бы духовно возрастать, духовно обогащаться познанием правильных путей истины и добродетели. В то же время пастырь должен открыть и то, где грозит какая-то духовная опасность, заблуждение, невежество, крайность какая-то, недомыслие. Потому что духовная область намного превосходит глубиной своей, может быть даже широтой, другие жизненные вопросы, с которыми мы имеем отношение постоянное. Духовная область еще выше, она, как говорилось у святых отцов, «искусство из искусств». Если сама жизнь наша – искусство, и эти законы искусства жизни надо постичь, то духовный путь – это искусство из искусств. Здесь вот так.

Поэтому пастыри должны в себе раскрывать этот дар доброго пастыря, уподобляясь Самому Пастыреначальнику Господу нашему Иисусу Христу.

– Отец Георгий, благодарим вас за ответы.

– Спасибо вам, что вы позвали меня ответить на вопросы. Конечно, возраст мой немножко мешает дать четкие формулировки, но, с другой стороны, может быть, это позволило указать на самое главное.

– Мы вам очень благодарны.

– Спасибо. А я благодарен вам.