Если Россия – храм, то предгорья Кавказа – амвон

В преддверии визита Святейшего Патриарха Кирилла епископ Пятигорский и Черкесский Феофилакт рассказал нам о духовном значении Кавказа, истинных причинах оттока русского населения и о молитвенном делании.

Фото: Евгений Калинин / Пятигорская и Черкесская епархия

И вот он подъезжает. Выходит из машины – стремительный высокий человек в развевающейся от энергичного шага рясе – и в сопровождении благочинного движется к собору. Осмотрев его, он, наконец, найдет время присесть.

«Как сегодня складывался ваш день?» Он улыбается – как бы даже смущенно: «Очень сложно, – как и каждый».

«Утром встал, помолился, и поехали на первую встречу», – продолжает он через паузу и перечисляет сегодняшние дела: посещение строящегося в Нальчике культурно-просветительского центра, встреча с преподавателями и Северо-Кавказского института повышения квалификации сотрудников МВД...

Владыка и народ Божий

Надо понимать, что сегодня опыт нравственной, духовной жизни, – особенно среди молодых людей, – совершенно не развит».

У владыки – глубокий голос и мягкие интонации, в которых – как и в его темных глазах, – нет-нет, да и мелькнет что-то грозовое. Духовный отец епархии, он похож на капитана большого корабля.

"И как каждое зернышко четок ты, затаившись, должен подержать в руках, так и каждого человека ты должен удержать в своем внимании". Владыка благословляет сестер милосердия, 7 декабря 2012 г., Пятигорск

– Владыка, вот вы сказали, – «утром встал, помолился». Сейчас идет Рождественский пост, благословляется усиленно молиться, но мы, мирские люди, обычно оправдываем себя – нам некогда, мы так устали… У вас же – такой плотный график. А какое у вас молитвенное правило?

– Часто приходится слышать такую фразу – «нужно вычитать правило». Между тем в самом этом словосочетании заложена некая формальность, лишающая молитву духа общения. А ведь молитва – это в первую очередь общение.

Приведу пример, – уж простите за такое сравнение, – того, как общаюсь с моей мамой. Она живет далеко, я не могу ее видеть часто, но каждый Божий день общаюсь с нею. Для этого достаточно молитвы, – я знаю, что и она обо мне молится, – и телефона. А также некоего внутреннего сосредоточения, когда в течение дня ты мысленно продолжаешь начатый утром по телефону разговор, а вечером заканчиваешь его – опять же по телефону.

Опыт отношений между людьми вполне соответствует и нашему духовному опыту.

Молитва «Отче наш», глава Священного Евангелия, прочитанная утром, продолжают переживаться, пока ты едешь в машине или куда-то идешь.

Фото: Евгений Калинин / Пятигорская и Черкесская епархия

Продолжая размышление над словами Священного Евангелия, ты продолжаешь молиться, – это тоже молитвенное делание.

И делание это очень сильно влияет и на твою, говоря светским языком, профессиональную деятельность.

Ты готовишься к совещанию и готов расставить все точки над «i», сделав это жёстко и строго, – а может быть, даже излишне строго. Но вот накануне утром ты читаешь Евангелие – беседу Христа Спасителя с самарянкой, – и этот образ, живя в тебе, всё меняет.

Сколько смирения было у Христа Спасителя! Самарянка упрекает его – Ты ли со мной говоришь? А Он, несмотря на упреки, продолжает с ней общаться.

И тут ты понимаешь: а ведь это смирение не только ради нее было, но и тебе сегодня – хороший урок. И вот, было готовый к схватке, ты приезжаешь на совещание, но начинаешь вспоминать этот образ, и совсем беседа идет по-другому. И вдруг ты делаешь еще одно открытие: пойдя в другом ключе, эта беседа принесла больше пользы, потому что ты не только высказал свое недоумение, но и помог человеку выкарабкаться из возмутившей тебя ситуации. Вот – иллюстрация, списанная со вчерашнего дня жизни.

И это – тоже молитва.

(пауза) Конечно, я счастливый человек еще и потому, что живу в монастыре. Я приезжаю вечером к себе в обитель и могу остаться один на один со своей совестью, пообщаться с Богом в молитве, открыть Священное Писание. Тишина монастыря, его молитвенный дух, присутствие братии, – все это восстанавливает тебя. Ты возвращаешься в монастырь и обновляешь свое монашество. Это дает очень много сил.

Но молитва – это и дела тоже. Пока едешь в машине – молишься по четкам. Выходишь, – и продолжаешь перебирать, только уже не четки, а проблемы людей, которые подходят к тебе, и к которым ты должен прикоснуться. И как каждое зернышко четок ты, затаившись, должен подержать в руках, так и каждого человека ты должен удержать в своем внимании. Твой ответ для человека сейчас – как суд правды. И ты не можешь отложить его на потом.

"Каждая Литургия - Пасха", - говорит владыка

И это – продолжение участия в его жизни.

И участия этого человека в моей жизни тоже, – потому что он побудил меня к горячей молитве. Помню, как ко мне подошла одна женщина: «Владыка, помните, я просила вас молиться, а все решилось, мне провели успешную операцию, теперь у меня нет этой страшной болезни». Я, к своему стыду, имя этой женщины не сразу вспомнил, но я вспомнил ее глаза. И так было радостно её слышать, потому что ты действительно молился о ней, – Господи, вот та женщина, я имя ее уже не вспомню, но в моем сердце она осталась, Господи, я прошу Тебя, чтобы ее жизнь была Тобою не оставлена, чтобы Ты на ней показал Свою милость. И вдруг – такая встреча. И это тоже – чувство совершенного молитвенного правила.

Служение епископа – это общественное служение. Как и служение священника. Это особый вид служения. Не созерцательно-келейный. Как говорит Господь, я посылаю вас в это общество, в эту паству, посылаю вас как агнцев, на заклание. Ты должен понимать, что ты идешь для того, чтобы принести себя в жертву.

Ну и чтобы закончить этот, может быть пространный ответ, скажу, что лично меня больше всего спасает: Литургия.

Стараюсь служить как можно чаще, – совершать три, четыре Литургии еженедельно. Литургия – новое крещение. Каждая Литургия – Пасха. Надежда на то, что мы можем что-то поменять в своей жизни.

Все оставь, приди, труждающийся и ленивый, и постящийся и не постящийся, тот, кто пришел в последнюю стражу, и тот, кто в первую, – слышим мы в Пасху. И всё это касается тебя: это ты и постился и не постился, и ленился, и трудился. Во всех этих образах ты приходишь на Литургию, как на Пасху. Вкушаешь Тела и Крови Господней и радуешься вдохновляющей надежде: теперь можешь продолжать свою жизнь без тоски. Потому что неисповеданный грех, ослушанное слово, – это тоска, которая всё умножается и умножается, пока не перерастёт в страшные духовные проблемы. Но вот ты можешь взять и всё исправить. Тебе опять дали новое чистое платье, и ты действительно можешь чувствовать себя женихом на этом свадебном пире, а значит, начать всё заново.

И это обновление внутренне изменяет тебя. Меня это поддерживает в моей духовной жизни.

В день святого пророка Божия Илии, Епископ Пятигорский и Черкесский Феофилакт совершил Божественную литургию в старейшем действующем православном храме России - Ильинской церкви в ущелье реки Большой Зеленчук (Карачаево-Черкесская республика). Храм был построен и освящен в X веке

– Миграционные процессы сегодня достаточно активны. Но отток населения происходит не только на Кавказе, – в России очень много регионов, из которых уезжают люди. Посмотрите на Дальний Восток, на Сибирь…

Мы поддаемся страхам, боязням, стремлению к комфорту. Если спросить людей, уезжающих в том числе и с Кавказа – а я спрашиваю, – почему они решились на этот шаг, они ответят: мы боимся за детей, нам не комфортно. Но никогда вы не услышите ни одного слова, связанного с религиозными или национальными убеждениями. Это всегда – мотивация комфорта.

Нас убеждают: жить надо в удовольствие. А удовольствие подразумевает не духовный подвиг, а только достаток, стабильный заработок, карьерный рост, социальный лифт… Какими только красивыми словами не называется этот обман.

Конечно, есть у нас и проблема вытеснения одной культуры другой. И есть люди, которые целью своей жизни ставят это вытеснение, неприятие другой культуры. Очень часто нас запугивают. Нередко приходилось слышать прямые угрозы.

Фото: Евгений Калинин / Пятигорская и Черкесская епархия

А Господь ответил, что Он совершает свое дело, и смело пошел. И, наверное, тем Своим поступком Спаситель и мне как епископу, говорит, – надо идти.

Это мое служение. Я послан, чтобы благовествовать Евангелие, несмотря ни на что. И в этом я должен убеждать и народ Божий. Это наше служение, призвание, миссия. А нашим предкам здесь легко ли было? Первые поселенцы получали непригодные для жизни, болотистые земли, – но благодаря титаническому труду они превратились в хлебные поля. Нашим предкам было непросто, но они понимали, что это их призвание. И не искали комфортной жизни.

Нельзя сказать, что причиной оттока русских с Кавказа является стремление одной культуры вытеснить другую, – это только одна из множества проблем.

Но у нас должен быть ответ на проблемы, на эти вызовы. Это решительность. Преданность своей земле.

Для меня нахождение здесь хорошо не потому, что это комфортно, а потому, что это моя родная земля.

"Ответственность за людей ты чувствуешь, как продолжение молитвы", - говорит владыка

Храм, где ты крестился, венчался, крестил детей… Могилы твоих предков – все это и есть наша мать, наша родина. Как мы можем потерять ее?

Мы уедем отсюда – мать найдет себе детей. Рождаются люди, продолжают совершаться крещения. Мать не одинока – у нее есть другие дети. Но вот нам, бросившим её из-за страха и желания комфорта, комфортно ли будет остаться сиротами?

Я часто говорю это, когда посещаю сёла, и эти слова, слава Богу, иногда заставляют задуматься людей, уж было готовых поддаться на провокации.

Ну а с другой стороны, Церковь актуализирует в обществе диалог о необходимости сохранения законности. Многие люди, пытающиеся вытеснить другую культуру, действуют, нарушая законодательство. Поэтому мы должны не давать комментарии, а требовать от государственной власти сохранения законности на этой территории.

– Мы знаем, что вы занимаетесь переводами книг Священного Писания на национальные языки – кому они предназначены?

– Есть целые села, где живут православные, говорящие на разных языках, – одной из самых ярких особенностей Кавказа является то, что здесь Церковь многонациональна.

У меня на богослужении стоят люди, которые говорят не только на русском, но и на языках Северного Кавказа. И для них Церковь – мать.

В этом году вместе с Институтом перевода Библии мы презентовали переводы Книг Священного Писания на национальные языки. Некоторые из народностей именно таким образом приобрели свой первый письменный памятник, – им стало Священное Писание. Разве это не миссия Церкви? Разве это не самое яркое свидетельство заботы Церкви, в том числе и о сохранении национальных культур?

Вид на Кавказские горы из Баксанского ущелья

Здесь, у Главного Кавказского хребта, мы представляем себя стоящими у амвона. Если всю Россию представить храмом, то, несомненно, ее амвоном станут предгорья Кавказа, потому что там, за хребтом, за Кавказом, находится Алтарь: Святая Земля. Там – Кувуклия Гроба Господня, там – чудо Воскресения, там – образы земной жизни Христа Спасителя.

Божественная литургия в храме Св.Георгия на горе Шоане. Карачаево-Черкессия. Фото: Евгений Калинин / Пятигорская и Черкесская епархия

– Начинается визит Святейшего Патриарха в Пятигорскую и Черкесскую епархию. Что вы намерены ему показать?

Всех нас. Сказать – се аз и дети. Попросить молитв, отцовского благословения. Показать ему нашу духовную жизнь, общины, людей, для которых вера является не каким-то убеждением морали, а самой тканью жизни, ее сердцем.

Конечно, мы расскажем Святейшему и о наших епархиальных проектах, о социальной деятельности.

У нас, слава Богу, осуществляется много программ. Особый предмет моей радости – программа по изучению Священного Писания «В начале было Слово», которую уже год осуществляет наша епархия. Кроме того, это и поддержка многодетных семей, и семей священников, и матушек-вдов. Среди них есть не только пожилые, но и молодые, мужья которых погибли и в террористических актах, и при других обстоятельствах. Матушка, как часть церковного клира, остается на попечении Церкви.

29 августа Епископ Пятигорский и Черкесский Феофилакт совершил Божественную литургию в храме в честь Нерукотворного Образа Господа нашего Иисуса Христа в поселке Нижний Архыз Карачаево-Черкесской республики. Освященный нынешним летом, храм находится у начала тропы к древней наскальной иконе.

– Когда мы разговаривали со Святейшим о визите в Пятигорскую и Черкесскую епархию, он сразу, без промедления согласился и не задавал никаких вопросов.

А ведь зовешь в гости друзей, а они говорят: «Ой, у тебя там страшно, то КТО (режим контр-террористической операции – прим. ред.) ввели, то убили кого-то …»

Святейший Патриарх за время нашего общения ни разу не спросил, насколько тут безопасно. Первое, что он сказал, – «да, я хотел бы посетить Кавказ и помолиться со своим народом».

И мы ждем, что визит Патриарха – визит очень решительного и смелого человека, – для каждого из нас станет еще одним важным примером того, что Кавказа не нужно бояться. О Кавказе можно и нужно молиться и на нем можно и нужно жить.

И конечно, мы ждем от Святейшего Патриарха отеческого наставления. Всегда ведь посещение отцом дома – возможность сделать этот дом лучше.