***
Был у меня в школе друг. Назовем его Димой. На уроки он
приходил всегда с выполненным домашним заданием, в
аккуратно повязанном пионерском галстуке и с безупречным
пробором в прическе. Был Дима этаким домашним мальчиком,
упитанным, добрым и общительным. Жил он в частном доме
неподалеку от того места, где сейчас расположен
Свято-Алексиевский женский монастырь. Зимой мы ходили туда
кататься на санках, а после всей гурьбой шли к Диме есть
мармелад с молоком. Это было его фирменное угощение. Мама
Димы доставала где-то невероятно вкусный мармелад, а
поедать его запивая молоком придумал он сам. В любой день,
когда у тебя случалась неприятность или вдруг становилось
скучно, можно было придти к Диме на мармелад с
молоком.
Если зимой начинались сильные морозы и занятия в школе
отменялись, мы частенько брали коньки и шли на каток. Лед
от мороза был особой плотности, коньки в него почти не
врезались, но мы мужественно катались до посинения, а
потом шли к Диме греться, потому что у нас в квартирах
было холодно, а у него в частном доме стоял собственный
котел. Он был всегда рад гостям.
Папа у него работал в милиции.
Прошли годы. Мы закончили школу и поступили в вузы –
кто куда. Дима пошел по стопам отца – поступил в
школу милиции. Учась на первом курсе, мы случайно
встретились с ним, он был какой-то неопрятный, в мятой
форме. Жаловался на то, что едва не завалил сессию. Отец
своими связями в органах помог сдать экзамены. Я не верил
своим глазам и ушам. Дима, который всегда выполнял
домашнее задание, был одним из лучших учеников в классе,
едва не завалил сессию! Вот уж, действительно, дурные
сообщества развращают добрые нравы. Но это было только
начало.
Мы периодически встречались. Я с сожалением видел, как
этот домашний интеллигентный мальчик превращается…
как бы это сказать помягче и поточнее… в
милиционера.
На последнем курсе мы в очередной раз встретились. Дима
сказал, что будет работать в ГИБДД. Везде и со всеми уже
договорились. Хотя я тогда и не думал покупать машину, но
чтобы как-то поддержать разговор пошутил, что хорошо иметь
такого друга, как он, в случае чего, можно рассчитывать на
его помощь.
- Это смотря кем ты будешь, - всерьез ответил Дима, тем
самым давая понять, что кому попало он помогать не
собирается. Мне стало грустно и обидно. С моим
биологическим образованием я понимал, что никогда не стану
большим и важным человеком, и рассчитывать на помощь
бывшего одноклассника не следует.
После института я пошел работать в фирму к отцу, занимался
мелким строительным бизнесом. Видел Диму еще пару раз,
когда покупал машину и оформлял номера. Он был
высокомерен, суров и немногословен. Во вторую нашу встречу
мы все-таки разговорились.
- Я в аспирантуру буду поступать, - сказал я между
прочим.
- Зачем? – не понял Дима.
- Не хочу на стройке работать, не мое, - ответил я.
- Деньги платят?
- Платят.
- А что тебе еще надо?
- Наукой хочу заниматься, преподавать.
Дима посмотрел на меня как на идиота. На том и
расстались.
Я рассказал об этом разговоре одному своему
приятелю.
- А чему ты удивляешься? – сказал он. – Для
них деньги – главное. Знаешь, сколько какой-нибудь
старший лейтенант ГИБДД домой приносит? Десять-пятнадцать
тысяч. Каждый день.
***
Совсем недавно, будучи уже священником, я шел по городу и
встретил другого своего одноклассника. Мы кратко
пообщались. Максим, так его зовут, позвонил вечером,
сказал, что хочет увидеться. Последний раз мы с ним
встречались год или полтора тому назад, когда Максим
работал председателем земельного комитета Саратова. С тех
пор он сильно изменился, постарел, но в общении стал
проще. Поговорили о делах и проблемах. Максим жаловался на
здоровье - пошаливала поджелудочная.
- Помнишь, ты раньше говорил, что вообще не болеешь?
– сказал я. – Вот теперь пришла пора. Ничего
не поделаешь – человеку свойственно болеть.
- В земельном комитете заболеешь, - кивнул он. –
Одни нервы. Работенка не для рахитов.
Поздно вечером Максим вез меня домой. По дороге мы
вспоминали школьных приятелей – кто кем стал, кто
где работает.
- Ты знаешь, с Димкой Владимировым какая беда
приключилась? – спросил Максим. – У него
правая рука отказала.
- Как? – не понял я.
- Ну, как! Поехал он однажды с сослуживцами на шашлыки.
Там они, конечно, прилично приняли. Димка в машину на
пассажирское сидение сел, руку правую в открытое окно
высунул, положил на нее голову и уснул. Проснулся через
несколько часов – рука затекла и не шевелится.
Знаешь, как во сне затекает? Только трезвый человек
вовремя просыпается, а пьяный – нет. Он утром к
врачам. Те говорят, мол, извините, помочь вам ничем не
можем. В общем, он, когда спал, артерию пережал себе,
кровь перестала поступать, и нервы отмерли. Это
по-медицински даже как-то называется. Хорошо еще, что
гангрена не началась. Короче, теперь он инвалид. Из
милиции его, скорее всего, комиссуют.
- Может, писарем хотя бы оставят, - предположил я.
- Вряд ли. Там везде здоровые нужны, - ответил
Максим.
Мы приехали. Попрощавшись, я захлопнул за собой дверь и,
ошеломленный, побрел в подъезд. В голове назойливо
крутилась мысль: «Рука берущего оскудеет, рука
берущего оскудеет, рука берущего…».
Дима был, наверное, не хуже и не лучше своих сослуживцев,
но почему-то именно через него Господь преподал такой
страшный урок.
***
Я часто проезжаю или прохожу мимо того частного дома, где жил мировой парень Дима Владимиров. Вспоминаю вкус самого любимого нашего лакомства – мармелада с молоком. Вспоминаю пышущий жаром котел, самодельные санки. А перед глазами у меня непроизвольно встает образ тридцатидвухлетнего семейного мужика с правой рукой на перевязи, ставшего вдруг инвалидом.
Батюшка, спаси Бог, поучительный рассказ. Я знаю похожий случай из своей жизни
Подростком я дружила с одним парнем, наши мамы работали вместе. Со временем, когда становились ценности определенно, мне пришлось с ним перестать дружить из-за следующего: у него сломался фотоаппарат, и на мои сожаления о он ответил: "Да, не страшно, продам его на ebay.com за $150-200". А на мой вопрос кто же у него купит сломанный фотоаппарат за такую цену, он сказал: "А я не буду писать, что он сломан". Еще было несколько случаев, где я понимала - этот человек легко берет не свое без зазрения совести. Потом я попросила его встретиться у церкви (сейчас замечаю, что интересно, что именно там, хотя в то время церковь была простым ориентиром для обоих из нас), и обьяснила, что не хочу с ним общаться из-за его обмана с фотоаппаратом и других случаев. Его реакция была спокойной - твое дело, поступай как хочешь, а я буду делать как я считаю нужным и "если человек покупает кота в мешке через интернет, это его проблема, а не моя"...
С тех пор мы не общались
Где-то в 2007-м у него родился ребенок, мальчик, у которого на правой руке практически нет пальцев - только недоразвитое начало пястной кости
Немного погодя, на место инцидента приехала большая группа кавказцев…
О подобных происшествиях часто рассказывают российские СМИ.
Комментарии схожи - виноваты кавказцы, полиция, мэр, губернатор, руководители страны… Виноваты все.
На этой улице, в нашем городе, много отдыхает кавказцев. И вот почему. Рядом расположены два университета. В них, в последние годы, учиться много «горячих парней».
Всех студентов можно разделить на две части. Меньшая часть сдает сессии, большая - «покупает» сессии.
Думается, если бы преподаватели (кстати, кавказцев среди них не видно), не брали взяток, то покупающие «студенты» не отдыхали бы на этой улице.
Так виноваты ли полиция, губернатор или руководители страны?
Чтобы не подумал, что виноваты во всем преподаватели, добавлю, что эта ситуация во всех сферах жизни, и на всех уровнях.
И берут взятки, то есть – продается, большая часть сограждан.
Как с этим большинством могут справиться единицы?
Виноваты мы сами.
И если бы большинство не продавалось, то оставшимся единицам, ох как трудно было бы творить то, что творится сейчас в стране.
За все приходится платить…