«Московский герб: герой пронзает гада»

Казалось бы, бесспорная истина: святого Георгия Победоносца издревле считали покровителем русской столицы, и его образ запечатлен на московском гербе, ставшем позднее частью герба государственного. Но почему святой изображен без нимба? И действительно ли на гербе, который за свою историю претерпел много символических изменений, изображен святой Георгий? Об этом до сих пор не утихают дискуссии.

Кем возвысилась Москва

Московский герб 1730 г.

Судьбоносное для Москвы событие произошло в конце ХI века, когда киевский князь Владимир Мономах нарек своего новорожденного сына Юрием – так святой Георгий Победоносец стал небесным покровителем основателя Москвы князя Юрия Долгорукого. На его печати был изображен святой Георгий пешим и вынимающим меч – еще без змия. Предание гласит, что однажды по дороге из Киева во Владимир Юрий Долгорукий остановился в гостях у боярина Кучки; прогневавшись за непочтительный прием, велел казнить его, но, возлюбив его прекрасные владения, повелел поставить там город Москву. И будто бы дал в ее герб образ своего небесного покровителя – всадника, попирающего копьем змия.

Это, конечно, предание, но с него и начинаются все загадки. Бесспорно, что на московском гербе, созданном в XVIII веке, изображен Георгий Победоносец. Но когда именно он появился в государственной символике, к общему мнению историки не пришли до сих пор. Считается, что эмблема святого Георгия как московский великокняжеский знак впервые появилась при старшем брате Ивана Калиты князе Юрии Даниловиче – как его небесного патрона. Образ пешего змееборца (воина, замахнувшегося мечом на змия) в Московском княжестве встречается на монете великого князя Ивана II Красного, сына Ивана Калиты. На печати Дмитрия Донского появился первый образ конного всадника с копьем. На печати его сына Василия I тоже изображен всадник с копьем, направленным острием вниз, и с тех пор этот символ утвердился в качестве московской эмблемы, став наследственным. На монетах Василия II, внука Дмитрия Донского, появляется отчетливое изображение всадника, поражающего копьем змия в раскрытую пасть, напоминающее иконографию «Чуда святого Георгия о змие». Историк В.Б Муравьев, исследовавший драматичную историю московского герба в недавней книге «Легенды древней Москвы», считает, что здесь определенно узнается святой Георгий и что с этого времени – середины XV века – образ святого Георгия Победоносца становится устойчивым символом московского князя и Московского княжества. А при Иване III изображение всадника обретает свой окончательный, классический вид.

Однако поскольку до начала XVIII века этого всадника называли «ездецом», то у исследователей сложились две полярные точки зрения. «Православная» версия гласит, что это – святой Георгий как покровитель Москвы и московских князей. Сторонники «светской» версии считают «ездеца» сугубо русским символом князя-воина, государя, который лишь во времена Петра Великого стал ассоциироваться с Георгием Победоносцем. Эти разногласия возникли, во-первых, из-за русской традиции изображать на печатях и монетах как святых покровителей князей, так и их самих, оттого зачастую без нимба и в короне, что дало повод увидеть в «ездеце» изображение правителей. Отсутствие нимба является главным фактом, позволяющим считать «ездеца» светской персоной. Во-вторых, судя по сохранившимся историческим свидетельствам, сами русские часто называли этого всадника князем или царем, тогда как святого Георгия в «ездеце» на московской эмблеме узнавали в основном иностранцы, благодаря сходству всадника с иконографическим образом святого Георгия Победоносца, а в Европе он был тоже очень популярен и почитался покровителем рыцарства. Есть примирительные версии, что это одновременно и образ святого Георгия, и московского князя, уподобленного святому воину. Или что изначально это был образ святого Георгия, затем со времени Ивана Грозного, венчавшегося на царство, стал образом государя вплоть до петровской эпохи. Версий множество. Но сегодня «георгиевцы» упрочивают свои позиции, приводя аргументы в защиту того, что московский всадник – это образ святого Георгия Победоносца.

Его почитание на Руси всегда усиливалось в тяжкие, но судьбоносные для страны времена. Когда Дмитрий Донской собирал силы русских земель для отпора врагу, Русь томилась под чужеземным игом, и образ святого Победоносца был особенно близок русскому народу как христианский покровитель воинства, ратников за Отечество. О том свидетельствует и благодарственная Георгиевская церковь в Коломенском, которую основал Дмитрий Донской, возвращаясь с Куликовской битвы, где святого Георгия видели на поле брани сражавшимся на стороне русских. (Существовало предание, будто святой Георгий убил змия в овраге Коломенского.) Чудо Георгия о змии было образом победы христианства над иноверцами. И вероятно, со времен Дмитрия Донского святого Георгия почитают покровителем Москвы.

Великий князь Иван III начал новую эпоху в истории России, когда Москва, созидавшая вокруг себя русские земли в единое сплоченное государство, стала преемницей Второго Рима после падения Константинополя. Возможно, и с этим было связано усиление государственного почитания в Москве святого Георгия Победоносца, который был покровителем византийских императоров. В 1464 году на кремлевской Фроловской башне появилась белокаменная икона-горельеф святого Георгия. Образ водрузили над главными воротами города с наружной стороны, а через два года с внутренней стороны поместили образ другого покровителя Москвы, святого Димитрия Солунского, вверив святым охрану Кремля от врагов. Когда же итальянские мастера построили Спасскую башню на месте Фроловской, над ее воротами позднее поместили образ Спасителя, а скульптура святого Георгия была перенесена в Георгиевскую церковь около Спасской башни, а потом в Вознесенский монастырь. (В XVII веке святому Георгию вновь вверили охрану города, поместив его образ над Воскресенскими воротами Китай-города, ведущими на Красную площадь. Именно к этой иконе в 1918 году взывала Марина Цветаева в своем знаменитом стихотворении: «Страж роковой Москвы, сойди с ворот!».) Образ святого Георгия был на великокняжеских стягах Ивана III, с которыми он вышел на Великое стояние на Угру, и одержанную победу приписали покровительству святого Георгия.

Во время формирования национального государства личная эмблема московского князя становится эмблемой державы. И при Иване III окончательно появился прообраз московского герба. Знаменитая государственная печать 1497 года, которую Н.М. Карамзин считал истоком символики русского государственного герба, имела на лицевой стороне изображение конного всадника, поражающего копьем змия, а на ее обратной стороне впервые появился двуглавый орел. Во всаднике легко узнается иконографический образ «Чуда святого Георгия о змии». По мнению О.В. Яхонта, всадник на этой печати точно воспроизводит образ скульптурной иконы святого Георгия с Фроловской башни. Есть другая версия, что образ всадника был заимствован с надгробия митрополита Феогноста в Успенском соборе, где было вычеканено «Чудо Георгия о змии». Исследователи, те, что видят в этом всаднике святого Георгия, считают, что его изображение на государственной печати и в московской символике времен Ивана III было и знаком преемственности московских князей владимирским и киевским князьям. Кроме того, так символически подчеркивалась роль московского князя как оплота Православия.

Однако нимб у этого всадника отсутствует.

Авторы книги «Символы, святыни и награды Российской державы» дают очень интересное объяснение. По их мнению, данное изображение всадника не соответствует древним православным канонам и в некоторых других элементах, например он колет змия в шею, а не в глотку, но зато этот образ Георгия Победоносца «более всего напоминает свое воплощение в произведениях западноевропейского искусства эпохи Возрождения, прежде всего итальянского». Иными словами, итальянские мастера, прибывшие по зову Ивана III строить соборы и крепости Третьего Рима, могли по его же заказу выполнить и государственную печать, где изобразили святого Георгия в более привычных им традициях, как было принято в Европе – без нимба.

При Иване Грозном всадник-змееборец утверждается на груди двуглавого орла как символ сплочения русских княжеств вокруг Москвы. На голове всадника появляется корона, очевидно, в знак принятия Иваном Грозным царского титула. Приверженцы «светской» версии, считающие всадника образом царя как защитника России, подкрепляют ее такими свидетельствами. Послы Ивана Грозного заявляли, что на печати изображен «государь на коне». Когда в середине XVII века герцог Тосканский спросил русского посла, изображен ли во всаднике Георгий Победоносец, тот ответил: «Великий государь наш на аргамаке» (породистой лошади). В описи Оружейной палаты о гербовом знамени 1666–1667 годов сказано, что на груди двуглавого орла «царь на коне колет копием змия». Подьячий Посольского приказа Григорий Котошихин утверждал, что на печати Московского княжества вырезано: «Царь на коне победил змия». (Встречается и совсем простое пояснение: «Человек на коне колет змия»). Если всадник – государь, то что же змий? О символе змия разногласий нет: это библейский образ зла и олицетворение врагов русской земли.

Сторонники «георгиевской» версии дают свои трактовки перечисленным фактам. Во-первых, то самое отсутствие нимба в изображении Георгия Победоносца (и прочие отступления от канонов) на печати Ивана III и при его преемниках сделало всадника в представлении русских «царем» или «человеком на коне», то есть светским символом. Отсюда и неопределенное именование «ездец». В.Б. Муравьев предложил более сложное объяснение: всадника на московском гербе называли «государем» русские официальные лица. Подобная идентификация изображения на государственном знаке (монете, печати, эмблеме) с самим государем (или его небесным патроном, что тоже символизировало государя) «была издревле традиционна для России, и отказаться от этой традиции русская бюрократия не решалась». Таким образом, это официальная трактовка государственных лиц, явившаяся из древнего правила чеканить на государственных знаках образ правителя или его небесного покровителя. Иностранцы же, не связанные с русской бюрократией, открыто называли всадника на груди орла святым Георгием, в том числе и Самуэль Коллинс, личный лекарь царя Алексея Михайловича. Но, по мнению Г.В. Вилинбахова и Т.Б. Вилинбаховой, европейцы легко узнавали во всаднике святого Георгия потому, что он был изображен без нимба, как было принято в Европе.

Сторонники «светской» версии указывают и на тот факт, что на государственном гербе, помещенном на титульном листе Библии, изданной в Москве в 1663 году, всаднику-змееборцу на груди двуглавого орла придано портретное сходство с царем Алексеем Михайловичем. Однако крупнейшие исследователи православной средневековой Москвы М.П. Кудрявцев и Г.Я. Мокеев утверждают, что изображение царя на коне, убивающего копьем змия, здесь дано вместо традиционного герба Москвы – Георгия Победоносца. И указывают на надписи над гербом из книги пророка Исаии: «Аз поставих царя с правдою и вси пути его прави»; «Сей созиждет Град Мой» (Ис. 45: 13).

Алексей Михайлович считал себя защитником Вселенского Православия. Московское царство стало главным покровителем Восточных Патриархатов, прозябавших под османским игом. Появилась идея об освобождении Константинополя и создания православной империи на территории бывшей Византии и Балкан под властью московского царя. Москву же, устроенную во образ Небесного Иерусалима – Града Божия, называли и Новым Иерусалимом на земле, согласно пророчествам книги Исаии об избрании нового народа и города, на который перейдет слава народа Божия: «Оставите бо имя ваше в насыщение избранным Моим, вас же избиет Господь; работающим же Мне наречется имя новое» (Ис. 65: 15). Изображение Алексея Михайловича воином, убивающим змия, здесь символизирует идею Руси как последнего мирового оплота Православия, и такая вариация вполне могла иметь место на книге.

Ученые не пришли к единому выводу об идентификации московского всадника, но именно он стал прообразом герба Москвы. Слово «герб», буквально означающее «наследство», стало входить в русский обиход при Алексее Михайловиче. В 1672 году появился «Титулярник», где были собраны изображения 33 гербов областей и городов, входивших в полный царский титул. Еще раньше, в 1669 году, царь приказал мастерам изобразить в росписях на стенах Коломенского дворца 14 печатей «в гербах», то есть поместить государственные эмблемы в щитах, по аналогии с европейскими гербами. На них и обратил внимание юный Петр I.

Святой Егорий на коне

Московский герб 1883 г.

В 1722 году император учредил Герольдию, которая должна была среди прочего заниматься составлением городских гербов – по замыслу Петра, эти гербы предполагалось поместить на знаменах войск, размещавшихся в том или ином городе. На должность «для сочинения гербов» по рекомендации Якова Брюса определили пьемонтского графа Франциска Санти, хорошо знавшего европейские геральдические правила – по ним и собирались создавать русские гербы и исправлять традиционные русские эмблемы. Однако Санти мудро расценил, что успех придет лишь в том случае, если он не скопирует для России европейскую геральдику, а создаст русскую по русским традициям. К тому же, основательно изучив «Титулярник», русские печати и портреты государей, он увидел, что гербы на Руси фактически существуют, в чем-то отвечая и положениям западноевропейской геральдики, и это вызвало у него уважительное отношение к древним русским и московским эмблемам. Оттого он сохранил за русской геральдикой право иметь свои законы. Так, святой Георгий на московском гербе изображался к зрителю правым боком (как на большинстве икон «Чуда святого Георгия о змии»), то есть в левой геральдической стороне. Тогда как по правилам геральдики надлежало сделать наоборот и развернуть всадника в правую геральдическую сторону, левым боком к зрителю. В Западной Европе такое правило возникло по естественным причинам: живые существа, например всадник или лев, всегда изображались левой стороной к зрителю, чтобы в бою или на турнире эти фигуры на щите рыцаря, который он держал в левой руке, не казались убегающими от противника.

Эскиз московского герба выглядел так: в красном поле святой Георгий с золотой короной, в греческом полудоспехе, закрывающем грудь и спину, колет копьем, увенчанным крестом, в пасть черного змия. И здесь он изображен без нимба, но на его святость указывал крест наверху копья. В дальнейшей истории московского герба его все больше приближали к требованиям европейской геральдики.

После смерти Петра Великого Санти ложно обвинили в заговоре против Петра II, и он пробыл в сибирской ссылке 15 лет. Его проект, хотя так и не стал официальным гербом Москвы, был утвержден Сенатом в 1730 году как герб для знамени московских полков. Тогда же был утвержден государственный герб с московским гербом на груди орла: «Георгий на коне белом, побеждающий змия, епанча (плащ. – Е.Л.) и копье желтые, венец желтый же, змий черный». Итак, плащ святого на гербе не красный, как на иконе, – символ пролитой крови великомученика, а золотой. Геральдические каноны все более утверждаются.

Новая эра московского герба наступила при Екатерине Великой. В зимний Юрьев день 26 ноября 1769 года она учредила в России орден святого великомученика и победоносца Георгия. С тех пор 26 ноября в Зимнем дворце устраивался ежегодный прием в честь орденского празднования. Для торжественных обедов императрица заказала фарфоровый Георгиевский сервиз: все его предметы несли изображения орденских знаков и георгиевской ленты. И тронным залом в Зимнем дворце был Георгиевский зал, созданный Джакомо Кваренги по приказу императрицы.

При Екатерине II Москва вернулась к созданию своего официального герба после реформы местного управления, когда каждый русский город был обязан иметь собственный, высочайше утвержденный герб, по аналогии со свободными городами Западной Европы. Товарищ герольдмейстера подполковник И.И. фон Энден неудачно исправил уже имевшийся московский герб, а именно: переоблачил всадника из древнего полудоспеха в полный панцирь средневекового рыцаря. Такая традиция была принята в Европе, поскольку святой Георгий почитался покровителем рыцарства, но для православной России такая трактовка святого Георгия Победоносца была чужеродна. Кроме того, копье на гербе утратило крест. Однако русская традиция изображения в левой геральдической стороне была сохранена. Сохранились и цвета: красное поле, белый конь и черный змий. Неизвестен цвет плаща, но считается, что он был золотым, как описано в статуте ордена святого Георгия. 20 декабря 1781 года императрица утвердила именно этот герб Москвы как официальный.

Лишь в середине XIX века он был создан по правилам европейской геральдики. Это изменение связано с пожеланием Николая I и с деятельностью немецкого барона Б.В. Кене, управляющего Гербовым отделением Департамента герольдии, который занимался и созданием Большого государственного герба. «Согласно с требованиями геральдики», он развернул фигуру всадника в правую геральдическую сторону – левым боком к зрителю. Еще Лжедмитрий I на своей печати попытался по-европейски «развернуть» московского всадника, и посягательство на московский герб казалось «уделом» иностранцев. Чтобы поразить копьем змия, находящегося слева от коня, всаднику пришлось бросить узду и взять копье обеими руками. Однако копью был возвращен венчавший его крест. Изображался всадник по-прежнему в сплошных рыцарских латах, но при Александре III в 1883 году ему был возвращен полудоспех. Мантия же святого Георгия вместо золотой стала «лазуревой» – синей. (О.А. Рево предположительно связывает это с возможным желанием герольдии привести цвета московского герба в соответствие с цветами национального флага России: белый конь, синий плащ, красный щит). Вместо черного змия появился золотой дракон с зелеными крыльями. В старину не разделяли змия и дракона – это было одно и то же существо, образ библейского врага. Историк Г.И. Королев, написавший блестящее исследование «Змий или дракон», одной из возможных причин переделывания змия в дракона в XIX веке считает то же желание привести отечественную геральдику в согласие с западноевропейскими геральдическими правилами.

Отечественные геральдисты были очень расстроены этими переменами, ведь именно московский герб, как самый твердый и ранний, установившийся на Руси, следовало охранять от произвольных новшеств. Примененные формально западные геральдические правила без учета особенностей отечественного герба казались чуждыми началами, пренебрежением к национальным традициям.

Любимым в народе оставался иконописный образ святого Георгия Победоносца, воспринимавшийся как святой символ древней Москвы. Писатель Иван Шмелев приводит услышанный им разговор двух московских подмастерьев: «Святой Егорий сторожит щитом и копием Москву нашу, потому на Москве и писан… Чего в сердечке у нашего орла-то? Москва писана на гербу: сам святой Егорий, наш, стало быть, московский. С Москвы во всю Россию пошел».

Победоносец

Московский герб 1993 г.

К образу святого Георгия Победоносца как воина, сокрушающего врага, обратились во время Великой Отечественной войны. И кавалерист на плакате, поражающий копьем свастику со змеиными головами, и карикатуры Кукрыниксов, где советский воин колет штыком фашистскую гадину или в череп Гитлера, навеяны мотивами московского герба. Знаменательно, что битва за Москву началась накануне зимнего праздника святого Георгия, а взятие Берлина состоялось накануне весеннего. 6 мая 1945 года пришлось на Пасху, что верующие восприняли как знак скорой победы, и через день была подписана капитуляция фашистской Германии. Медаль «За победу над Германией» носили на георгиевской ленте.

23 ноября 1993 года распоряжением мэра Москвы «Овосстановлении исторического герба Москвы» столице был возвращен ее исторический герб по образцу первого официально утвержденного герба Москвы 1781 года: на темно-красном щите Георгий Победоносец, в серебряных доспехах и лазоревой мантии, на серебряном коне, поражает золотым копьем черного змия. И хотя жаль, что на нашем гербе сохранился облик средневекового рыцаря, далекий от православного образа святого Георгия, но теперь он хотя бы развернут в традиционную для России левую геральдическую сторону. И самое главное: святой Георгий Победоносец снова вернулся на московский герб.

При написании статьи частично использованы материалы сайта http://www.excurs.ru/rus/Heraldry_rus.htm