Рядом, маленькими шагами

– Елена Федоровна, гимназию вашу можно назвать оранжереей, имея в виду комфортный климат, созданный в ней. Но оранжерея имеет границы, и граничит она с довольно агрессивной средой, в которую дети погружаются ежедневно и в которой им предстоит существовать в будущем. Вы как-то прививаете своих воспитанников?

– Сравнение гимназии с оранжереей я слышу не в первый раз. Оно очень неточно. «Комфортный климат» создают в гимназии не кондиционеры, солярии или кислородные коктейли (что ныне нередко практикуется в школах), а, в первую очередь, сами дети. Именно их внутренний мир, их светлая душа, правильно ориентированная в своем внутреннем развитии, и создает тот барьер, который ограждает их и от внешней, и от внутренней грязи и агрессии. Наша задача, нас, взрослых, временами крайне трудная, суметь идти рядом маленькими шагами вверх, не перекармливая детей поучениями и запретами. Иногда приходится дать возможность протестовать, поступить по-своему, ошибиться. Педагогическая победа там, где ты видишь по взгляду или кивку головы, что с тобой согласились обдуманно и приняв сердцем, а не там, где ребенок сидит «проглотив кол» из страха быть выгнанным из класса. Поэтому так называемая «атмосфера» учебного заведения начинается с попытки большинства педагогов выполнять то, чего бы мы хотели от наших детей. И когда удается помолиться вместе, то физически ощущаешь тот прилив истинных благих сил, которые во сто крат превышают воздействие любой агрессивной среды. Мне кажется, что лучшим руководством могут стать слова из Евангелия от Марка: «Ничто, входящее в человека извне, не может осквернить его: но что исходит из него, то оскверняет человека» (7: 15).

– Современная внешняя среда, к сожалению, обладает засасывающим свойством. К примеру, раз вкусив плод быстрого эмоционального заряда в компьютерных играх, дети попадают в зависимость от компьютера, рассчитывая вновь и вновь обретать столь легко добытое состояние эйфории. Какие меры, по вашему опыту, действенны: запрет, какое-то противоядие, увлеченность серьезным делом?

– Один известный петербургский филолог-классик, Александр Константинович Гаврилов, однажды сказал нам: «Я никогда не запрещаю своим детям того, чего не могу проконтролировать». Эта простая, казалось бы, мысль стала для меня руководством в целом ряде случаев. Поговорка «запретный плод сладок» совершенно верна. Но здесь мы должны обратиться к позиции и поведению не детей, а взрослых. Если молодой отец проводит свой досуг, меняя картинки и мелодии на мобильном телефоне в присутствии своего пятилетнего сына, а грудному малышу на кровать подкладывают пульт от телевизора, чтобы он нажимал кнопки, то было бы странно, если дитя, подрастая, не разделило бы эти взрослые увлечения. Когда же родители используют компьютер как необходимый инструмент для работы и сами показывают ребенку, сколько есть возможностей при использовании компьютера для занятий, например, фотографией, для знакомства через интернет с разными исполнителями (для занимающихся музыкой), сколько есть разных обучающих и развивающих программ по географии, биологии, истории, языкам, то вероятность ухода в «виртуальный мир», по-моему, сильно сокращается. Проблема не в компьютере (кстати, большинство нежелательных компьютерных игр покупают детям родители), а в отсутствии желания родителей проводить свое свободное время с детьми. Игра в «лото» или в «блошки» с мамой и папой куда более привлекательна для ребенка, если это заведено дома с раннего детства. Я слышу гневное возражение, что, дескать, у родителей нет «свободного времени», они, дескать, пропадают на работе ради того же самого ребенка. Спорить трудно: бывают действительно очень сложные жизненные ситуации, но я могла бы привести десятки примеров, когда дети полностью исключены из жизни своих родителей. Это бывает, как правило, у состоятельных людей, считающих, по-видимому, что материальное обеспечение ребенка всем необходимым (а для очистки совести еще и всем избыточным и, порой, вредным) достаточно для его развития, а остальным призваны заниматься няни, гувернантки и педагоги. Хотелось бы сказать о значительно более редких случаях, но приносящих замечательные плоды, когда родители иногда выбирают более скромный образ жизни, дающий им возможность максимум времени проводить с ребенком, играя, читая, копая, сажая, обсуждая, молясь, просто сидя рядом. Я ни разу не слышала о проблеме «компьютерных игр» от этой группы родителей.

В нашей гимназии социальный состав семей неоднороден, так как не материальное положение объединяет этих людей, а понимание того, что их дети нуждаются в добротном, фундаментальном образовании. На фоне всеобщего прагматизма и культурной неразвитости обеспеченного большинства особенно дороги те семьи, которые сознательно вкладывают свои средства во всестороннее воспитание своих детей и не боятся тех естественных трудностей, через которые должны пройти все люди, желающие чего-либо достичь в мире.

– С чем связана, как вы думаете, такая востребованность разных способов ухода детей в виртуальный мир? Ведь за этой тревожной проблемой – оторванностью детей от жизни – явно стоит какая-то серьезная драма, уходящая корнями в мир взрослых.

– Уход в «виртуальный мир» сродни трагедии наркомании или пьянства. Беда в том, что, помимо отсутствия «свободного времени» у родителей, очень распространено такое явление, как попустительство и зависимость от своих детей. Родители, идущие на поводу у капризов своего ребенка, – самые страшные, по-моему, разрушители его души, а подчас и тела. «Чем бы дитя ни тешилось…» приводит, в первую очередь, к падению авторитета родителей и уважения к ним. Мне непонятно, как можно допускать в отношении себя панибратский развязный тон, который я регулярно слышу от детей, разговаривающих по телефону с кем-то из родных. Ребенок, не зная от рождения правил и традиций принятого поведения в обществе, узнает эти правила от нас. Каждого из взрослых он постоянно подвергает своему детскому, но очень внимательному и верному анализу. «Ты не видишь, что я допускаю по отношению к тебе прямое хамство? Тебе, бабушка, все равно, что я сижу, а ты стоишь и держишь мой портфель? Ты там пытаешься мне что-то втолковать, не обращая внимания на то, что я давно сижу к тебе спиной?» – примерно такой ход мысли бес постоянно навязывает нашим детям. «Раз вы принимаете такое поведение, то пусть так оно и будет, так как это легко, не требует усилий, а также дает выход тому подленькому, что нам постоянно изнутри нашептывают». А что же мы? Вместо того чтобы с колыбели твердо и последовательно учить слову «нельзя», раскрывая при этом широчайшие просторы того, что можно, мы будем «держать портфель», уступать уставшему отпрыску место, давать денег на хот-дог, объяснять себе и другим, что он-де или она чего-то хочет или не хочет, когда речь идет о выполнении элементарных обязательств.

В этой ситуации вы, родители, не только ничего не можете запретить, но, к сожалению, и к советам вашим (обычно нужным и разумным) никто прислушиваться не станет.

– Вам часто приходится общаться с родителями. С кем вам проще: с детьми или взрослыми? Что огорчает или, наоборот, может быть, радует вас в современных родителях? Какие проблемы отцов и детей вы бы определили как современные? И насколько часто ваши воззрения на воспитание детей совпадают с воззрениями их родителей?

– Что касается частого общения с родителями, с одной стороны, на ваш вопрос мне хочется ответить положительно. Естественно, что мне много приходится общаться с родителями, но если задуматься, то оказывается, что общение это ограничено определенным кругом родителей, которые действительно интересуются тем, что думают, чем дышат их дети. С горечью признаюсь, что круг этот крайне узок. Все привычные отговорки, что я, дескать, занята, что меня не хотели беспокоить по пустякам, что до меня невозможно дозвониться и тому подобное, – только отговорки. За ними скрывается обычно или безоговорочное «доверие» по отношению к нам, педагогам, или, скорее, наплевательство на то, с какими реальными трудностями сталкивается ребенок и мы: повышенная утомляемость, рассеянное внимание, регулярное невыполнение домашних заданий, порой полное непонимание ребенком того, чего вообще хотят от него в школе, и множество других моментов.

Приведу некоторые примеры особенно поразивших меня случаев. Были родители, которые предпочитали только письменную форму общения; мать, которая ни разу не появилась в школе и с удивлением узнала, что ее шестилетняя дочь три месяца не посещает школу; мать, пришедшая на переговоры по официальному письменному вызову с уведомлением о вручении, когда ребенок учился уже в 11 классе, после трехлетнего отсутствия контакта; отец, похищающий своего сына и тайно вывозящий его за границу, не ставя, естественно, в известность ни мать, ни директора школы. На этом фоне родители, просто никогда не посещающие родительских собраний и не сообщающие о таких своих намерениях, как, например, увезти ребенка на две недели в течение учебного времени, выглядят уже почти «нормально». Иногда обуреваемый чувством внезапно нахлынувшей отцовской заботы родитель буквально врывается в мой кабинет с вопросом: «Почему мой сын учится в пятом классе, а не в шестом?» или «Моему сыну уже 5 с половиной лет! Я хочу знать, обеспечите ли вы ему в одиннадцатом классе сдачу ЕГЭ по физике?»

Но среди родителей есть и настоящие единомышленники, и настоящие помощники, и просто люди, с которыми интересно, полезно и продуктивно вести диалог. Среди родителей наших гимназистов был человек, который, отправляя своего ребенка на экскурсию (по России и за границу), всегда оплачивал поездку еще двум-трем детям, строго запрещая называть источник финансирования. Многие сообщали нам интересные маршруты и помогали в оформлении поездок. Как много родителей потратили силы, время и деньги, предоставив свои квартиры детям – гостям всеевропейской программы школьного обмена! Какое внимание, вкус и терпение проявляет наш организатор «живых» музыкальных уроков для младшей школы! Сколько пожертвований сделали наши родители на нужды осиротевших семей или на гимназический храм! Сколько замечательных решений было предложено некоторыми родителями во время наших театральных постановок! Когда вспоминаешь все эти замечательные проявления добра и взаимопомощи, понимаешь, как ценен этот отклик со стороны родителей. Ведь самое важное в воспитании и обучении детей – это чтобы и родители, и педагоги воспитывали и обучали, придерживаясь одинаковых принципов. Когда гимназия предоставляет перерыв в учебных занятиях на Страстной седмице, то одни родители следят за тем, чтобы их дети посещали храм (в меру их сил и возможностей), а другие отправляют за границу заниматься дайвингом… Поэтому, конечно, с большинством родителей сложнее, чем с детьми. Дети, как правило, слушают, стараются осмыслить, понять.

– Как педагог и директор, вы наблюдаете смену поколений. У взрослых как-то принято слишком часто и огульно ругать последующие поколения. Но ведь неудовлетворенность родителей детьми – это неудовлетворенность художника собственным произведением. Вы имеете возможность общаться с детьми и на уроках в школе, и в неформальной обстановке на выездной даче в Пощупово. Какое у вас, как у более объективного наблюдателя, впечатление о современном подрастающем поколении?

– «У меня была такая кроткая, послушная, открытая девочка. Она мне говорила все-все! А теперь я не узнаю своего ребенка! Что делать?» – с такими вопросами взволнованные родители приходят регулярно. Можно подумать, что они забыли, как сами в детстве снимали ненавистные шапки, только выйдя на лестничную клетку, или тайно ели мороженое, когда болело горло (откусывая у подружки – «это не считается»), или с наивной уверенностью думали про себя: «Уж у меня-то точно все будет по-другому».

Мне кажется, что проблемы «отцов и детей» нет и не было в том смысле, что все родители всегда должны были воспитывать своих детей, а все дети невольно сопротивляются этому на определенном этапе своего взросления. Это не проблема, а закономерность смены поколений. Однако в тех случаях, когда нормальные (пусть непростые) отношения между взрослыми и детьми превращаются во взаимное мучительство, основанное на недоверии, деспотизме и жестокой настойчивости, с одной стороны, и эгоизме, упорстве и неуважении, с другой, то это уже серьезная проблема, подчас оборачивающаяся трагедией. Искать виновных здесь бессмысленно, так как исходное глубокое непонимание (чаще, конечно, со стороны человека, уже умудренного житейским опытом) приводит к череде мелких житейских дрязг и неурядиц, в которых тонут истинные чувства и мотивы поведения. В большинстве случаев родители забывают две вещи: то, что их дети – не они сами, и то, что очень скоро вместо маленького несмышленого существа они увидят рядом с собой самостоятельного взрослого человека.

Предпосылка ваших действий будет неправильной, если вы заставляете своего ребенка изучать три иностранных языка не потому, что он к этому способен, а потому, что вам самим не удалось выучить даже один. Чего ждет отец в будущем, какой дочерней любви и уважения, если он на каникулах ежедневно поднимает свою дочь в 6 утра заниматься английским языком, записывая каждое ее слово на магнитофон, а потом насильно оставляет ее в седьмом классе на второй год (подробное продуманное заявление со ссылками на Закон об образовании), чтобы доказать ей «пользу» классического образования? К счастью, подобные примеры тирании не следует обобщать, но нежелание взрослого прислушиваться к зову детского сердца встречается значительно чаще, чем терпеливое стремление понять его. А как часто родители не хотят признать очевидные факты: например, что выбранная ими программа обучения не подходит для их ребенка или что ошибки, допущенные в воспитании еще в раннем детстве, почти не исправимы впоследствии.

Я до сих пор старательно избегала слова «современный» в ответах на предыдущие вопросы. Это не случайно. Истинное образование и воспитание, как мне кажется, наиболее консервативная сфера человеческой деятельности, где при смене методов, технического оснащения процесса и даже смене конкретного учебного материала суть остается именно в консервации (то есть в сохранении) традиции человеческого знания и поведения. Однако, конечно, есть определенные новые черты, которые характерны для современных детей и родителей.

C Еленой Шичалиной
беседовала Татьяна Вигилянская