Временное правительство, придя к власти в феврале 1917 г., уже в первый месяц, приступило к осуществлению своей церковной политики. За короткое время руководства Временного правительства страной, ему удалось провести некоторые реформы, направленные на достижение определенной независимости управления Церковью от государственных структур. Важнейшим событием стало подготовка и открытие Поместного Собора Русской Церкви, на котором Русская Церковь вновь обрела своего Предстоятеля.

Среди важнейших вопросов устроения церковной жизни, на Соборе был поднят острый вопрос о состоянии церковного искусства. О сложном положении в церковном искусстве докладывает Собору епископ Прокопий (Титов), К.И. Самбурский, об обстреле Московского Кремля докладывал граф П.Н. Апраксин и др. Епископом Прокопием (Титовым) поднимался вопрос о создании "Патриаршей палаты", на базе которой планировалось организовать научный центр по охране памятников старины. Уже 29 декабря 1917 г. был выработан проект "Об охране памятников церковной старины" в котором говорилось: 1) Все памятники церковной старины являются неотъемлемой частью собственности Православной Церкви, и как национальное достояние, охраняются всей мощью государственной власти; 2) Высшее наблюдение за сохранением и подержанием церковной старины возлагается на "Патриаршую палату"; 3) Охране подлежат все памятники старше 50 лет и др. Всего в этом проекте был 41 пункт.^[1] Единственным принятым на Соборе документом о церковном искусстве, является доклад "О Комитете попечительства о русской иконописи".

В эти сложные исторические условия еще ведутся научные и реставрационные работы по описанию и изучению церковных памятников. В 1918-1919 гг. в Кремле велись работы по реставрации и консервации 44 памятников. Велись реставрационные работы в храмах Новгорода, Пскова, Владимира, Ростова (всего около 200 памятников). Были созданы специальные экспедиции, одна из них Северо-Двинская (1918 г.) обследовала 1500 храмов и 30000 отдельных произведений церковного искусства.^[2]

Со времени захвата власти большевиками, Церковь попадает в сложнейшие исторические условия. Новая власть была далека от помыслов реформирования традиционной духовной жизни общества. Её цель воплощалась в утверждении новой транснациональной религии - идеологии коммунизма. Перед лицом новой "религии" русская Церковь - хранительница исконных национальных духовных традиций, воспринималась неким анахронизмом, главным конкурентом в борьбе за умы и души людей.

Изрядно растратив, на пути к вершине власти, средства своих инвесторов, большевики, могли восполнить их в разоренной войной стране лишь с помощью экспроприации имущества граждан и Церкви. Для внедрения же коммунистической идеи в отдельно взятой стране, а также реализации планов мировой революции необходимо было много золота и других банковских активов. Таким образом, Церковь оказалась, по крайней мере, по двум причинам по другую сторону баррикад от господствующего режима, как идейно-политический противник и, как обладатель необходимых капиталов. Именно поэтому, с первых дней своей победы, революционеры-интернационалисты начали громить и грабить храмы и монастыри. Впечатляющая хроника первых погромов отразилась на страницах еженедельника "Церковные ведомости".^[3] "Протопресвитер, б. придв. духовник А.А. Дернов сообщил, что в Гатчине б. Дворцовая церковь совершенно уничтожена. Церковь Зимнего Дворца (Большой собор) дважды подвергались разгрому: в октябре, когда многие ценности унесены… и 25 ноября, когда бандиты взломав двери и увидев, что разгром был произведен раньше...вытащили из-под святого престола камни".^[4]

В первые дни советской власти в Москве сильно пострадали кремлевские соборы. Сильнейший обстрел был 27 октября 1917 г. Сильно пострадал Архангело-Михайловский Чудов монастырь, более всего разрушений и трещин в храме Двенадцати апостолов. Разрушения Успенского собора имели угрожающий характер. "В Патриаршую (Синодальную) палату попали 2 снаряда, которые обратили в щепки витрины с драгоценными древностями. Была засыпана мусором и пылью, быть может, самая драгоценная святыня старины - Мстиславово Евангелие. В корешке есть язвина от пули, одна из миниатюр потрескалась и рассыпалась в мелкие куски, оторвана верхняя застежка".^[5]

Приведенные отрывочные сведения представляют практику изъятия церковного имущества в Петрограде в первые недели новой власти. Налет на главную святыню столицы - Александро-Невскую Лавру был уже организационно отработан. Большевики заготовили мандат, по которому все имущество и строения Лавры переходили в ведение большевистского правительства.^[6] Этот варварский налет впервые вызвал противодействие священнослужителей и мирян.

Уже 14\27 января 1918 г. в зале Общества религиозно-нравственного просвещения собралось множество мирян и духовенства, для обсуждения мер противодействия гонителям на Церковь. Был составлен "Протест" отправленный в Совет народных комиссаров, в котором в частности говорилось: "В попытках отчуждения собранного длинным рядом поколений верующего народа церковно-народного достояния и церковных святынь: Александро-Невской Лавры, синодальной типографии, духовных учебных заведений и др., делаемых Советом народных комиссаров, мы, православные русские люди, видим нарушение не только всякой правды, но и начало открытых гонений на Православную Церковь и на православную веру...".^[7]

Ответом на это, стал ленинский декрет от 20\2 февраля 1918 г. "Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви", законодательно утверждавший, первоначально представлявшийся неким кошмаром и издержками местных властей "красный" террор. Среди его основных положений - лишение Церкви статуса юридического лица и объявление имущества церковных и религиозных обществ народным достоянием.^[8]

Сильный неурожай и голод, охвативший страну в 1921-1922 гг., обрекал многие миллионы людей на голодную смерть. Летом 1921 г. свт. Тихон Патриарх Московский, обращается с "Воззванием" по поводу сильного голода в Росси. Создан Всероссийский Церковный Комитет помощи голодающим, под председательством Патриарха. Начался сбор средств в помощи голодающим. Однако большевистские власти это не устраивало. Комитет был распущен, а собранные средства конфискованы. При ВЦИКе большевиским правительством была создана Комиссия, которая занялась сбором средств в помощь голодающим.

В декабре 1921 г. Комиссия обратилась к Патриарху с призывом пожертвования церковных ценностей на нужды голодающих. Патриарх издал новое "Воззвание к пастве", в котором просил жертвовать на нужды голодающих церковные ценности, не имеющие богослужебного употребления. В прессе этот призыв Патриархи был истолкован превратно. Церковь обвиняли в неуступчивости и равнодушии к бедам страны. Начался повсеместный акт по изъятию всех церковных ценностей.

Петроградский митрополит свт. Вениамин (Казанский), во избежание столкновений с властями и предотвращения жертв, благословил жертвовать все, что не относится к святому престолу, даже ризы с икон. Свт. Вениамин, готов был отдать даже драгоценный оклад с величайшей святыни - образа "Казанской Божией Матери" в помощь голодающему народу. "Это - Богово, мы все отдадим сами" - говорил святитель.^[9] Единственным условием передачи церковных ценностей "Помголу" (комитет помощи голодающим Петросовета), была возможность проверки получения голодающими собранных средств. Реакция была известна. По сфабрикованному делу были осуждены инициаторы сбора церковных средств в помощь голодающим. Этого "основания" оказалось достаточно, чтобы Высокопреосвященному митрополиту Вениамину, духовенству и мирянам был вынесен смертный приговор.

Массовое изъятие церковных ценностей почти всегда сопровождалось вооруженными нападениями. Только за первые месяцы было изъято 33 пуда золота, 24000 пудов серебра и несколько тысяч драгоценных камней.

По свидетельству "Церковных ведомостей", издание которых возобновилось в эмиграции в городе Сремски-Карловац (Сербия) в 1924 г., приводилась статистика "о количестве расстрелянных и умученных иерархов и священнослужителей Православной Церкви в Советской России в связи с изъятием церковных ценностей. Архангельская губ. - 49, Астраханская - 84, Петроградская - 36, Вологодская - 2 и еще 41 губерния. Всего в России духовенства, монашествующих - 1962, монахинь и послушниц - 3447. Всего 8110 жертв". Эти данные относятся лишь к первому периоду репрессий.

Наряду и изъятием церковных ценностей советское правительство вело в первые годы обширный захват крупных монастырей и церковных учреждений. Так в 1918 г. Троице-Сергиева Лавра была национализирована, все имущество поступило в ведение особой Комиссии по охране Лавры. Комиссию возглавил партийный комиссар, несколько гражданских лиц и священник Павел Флорннский. 4 октября 1919 г. все имущество Лавры было передано "трудящемуся и эксплуатируемому народу" все храмы были опечатаны. В 1920 г. была закончена инвентаризация Лавры и музейного фонда, вскоре после этого вышел декрет Ленина об обращении Лавры в музей.

Организация музеев, была в те годы, единственным легальным способом сохранения от окончательного разграбления церковных и художественных ценностей. Большую работу по сохранению богатейшей ризницы Лавры провел священник Павел Флоренский. В короткие сроки были выполнены инвентаризационные описи всех художественных сокровищ Лавры, что способствовало сохранению основного фонда ризницы от тотального государственного разграбления.^[10] В 1920 г. А. В. Луначарский писал Ленину, что комиссариат "вправе до некоторой степени гордиться", что "имущество в музеях, дворцах, церквях… сохранено в величайшем порядке".^[11]

Национализируя монастыри и разграбляя их вековые народные сокровища, советское правительство устраивало в них тюрьмы, военные пункты, концлагеря. Уже в 1918 г. на территории Ивановского женского и Спасо-Андронникова мужского монастырей, в Москве, устроили концлагеря. Эта практика имела свое широкое продолжение в 20-30-х годах XX в.

В начале 20-х годов, когда советская власть значительно окрепла, начинается новая волна гонения на Церковь. В газетах поднимается травля Патриарха и церковной иерархии. Используя сложнейшую обстановку в стране начинается повсеместное закрытие храмов. Появляются новые работы Ленина о подрывной деятельности Церкви. Среди многих работ Ленина посвященных борьбе с Церковью особым "мастерством" отличаются такие труды: "Рационализм и религия", "Об отношении рабочей партии к религии", "О значении воинствующего материализма".

Как Церковь, так и все что имеет отношение в христианству, становится объектом издевательств и глумления властей. В эти годы храмы не просто грабят, а оскверняют, причем с особой ненавистью и цинизмом. В этот процесс насильственно, под дулом пистолетов, втягиваются простые люди. Кадры кинохроники красноречиво свидетельствуют о том, как население "избавляется от тлетворного прошлого", сжигая иконы, руша храмы, оскверняя святыни.

В 1928-1929 гг. все государственные музеи получают официальный статус и государственное содержание. До этого времени музеи, художественные фонды, хранилища существовали на средства распродаваемых собственных фондов. В эти годы проходят "инвентаризаций", в ходе которых бесследно исчезают многие художественные реликвии Русского государства и Церкви.^[12]

В начале 30-х годов XX в. расширяет свою деятельность "Союз воинствующих безбожников", насчитывающий в своих рядах около 5,7 миллионов человек. "Союз" опекал более 50 антирелигиозных музеев и выставок издавал журналы и книги. Но главным оружием в борьбе с религией оставались аресты, ссылки и расстрелы верующих, закрытие и разрушение храмов.

В 30-е годы XX в. после тотального разграбления храмов, монастырей, начался процесс повсеместного сноса храмов. При этом официально не отрицалась ценность "культовых построек", как памятников истории и искусства, однако безоговорочно такая ценность признавалась лишь за храмами, построенными не позднее XV в. Наибольшие утраты выпали на памятники архитектуры синодального периода, как "малохудожественные".

Генеральный план перестройки Москвы (1935 г.) - был ориентирован на эфемерную ценность огромных пространств - самых больших в мире площадей, самых широких магистралей, на которые могли бы садится самолеты. Новый масштаб "достойный великой столицы", казался более чем достаточной компенсацией за потерю множества памятников древнего зодчества, которые приходилось сносить, расширяя трассы существующих улиц. Особенно тяжело пострадала церковная архитектура XVI - XVII вв. (церковь Успения Богородицы на Покровке, Казанский собор на Красной площади^[13], храм свт. Николая в Мясниках, церковь свт. Николая "Большой крест", и др.^[14]).

В 1931 г. был снесен "по многочисленным просьбам трудящихся коллективов" храм Христа Спасителя.^[15] На его месте было запланировано строительство здания Дворца Советов. По проекту этот здание доложено было стать самым высоким зданием в мире (415 м.).^[16] В эти годы в связи с новым строительством уничтожается кафедральный Чудов монастырь в Кремле, основанный свт. Алексием , древний Симонов монастырь (основан около 1370 г.), почти уничтожен Данилов монастырь (основан в 1282 г.)^[18] и др.^[19]

Новый план Москвы в большей своей части мыслился как создаваемый вновь, как бы на чистом листе бумаги, и не учитывал существующей многовековой застройки города. Подобная система застройки проводилась и в других городах страны. В этот период сильно пострадали и сельские храмы. В преимущественном большинстве они были переоборудованы под складские помещения, клубы и машинотракторные станции.

После окончательного утверждения советской власти, развитие церковной живописи и иконописи практически прекратилось. Живописные работы в этот период обычно носили поновительный характер. К немногочисленным исключениям относится творчество В.А. Комаровского.^[20] В 1928-1929 гг. он расписал церковь Св. Софии на Софийской набережной в Москве.^[22] В последний год жизни (1936 г.) им была выполнена роспись алтарной части кладбищенского ^[22]храма в Рязани. В своих монументальных работах Комаровский стремился воссоздать иконографию и стиль древней иконописи, что в советское время приобрело явный смысл неприятия советской идеологии.

В эти годы почти полностью угасают иконописные центры (Владимирская область) России. Большая часть мастеров-иконописцев была расстелена и выслана в Сибирь. Тем, которым удалось уцелеть, приходилось искать новые средства к существованию. Наиболее предприимчивые ремесленники осваивают изготовление расписных шкатулок, переросшее в народный промысел.

Под давлением мировой общественности, в предвоенные годы, организуются реставрационные экспедиции в древнейшие русские города (Новгород, Псков), где возобновляются остановленные в 20-е годы археологические экспедиции.

Оправдывая действия советской власти по уничтожению национальной культуры, одна из предвоенных газет писала: "При всех неизбежных издержках и закономерностях в период революционной перестройки общества, культурная политика партии и советского государства была направлена на сохранение культурных ценностей…". Государственная политика желавшая разрушить "все до основания" в эти годы была остановлена только тяжелым испытанием для народа и страны - войной.

Любая война несет с собой горе и страдание для народа, разрушаются города, гибнет культура. Но никогда мировая история не знала таких чудовищных разрушений, какие были совершены немецко-фашистскими захватчиками на территории нашего Отечества в 1941-1945гг. Впервые в истории разрушения проводились преднамеренно, планомерно, по прямому предписанию Гитлера, объявившему, что "памятники истории на Восточном фронте не имеют значения и подлежат разрушению".^[23] Был прямой гитлеровский приказ "сравнять Ленинград с землей", не только этот город, но и Москву и все центральные пункты страны.

Молниеносный захват советских территорий в первые месяцы войны, тотальное уничтожение всего на своем пути превратил в груды битого кирпича многие православные святыни. Сильно пострадал древнейший центр православия Киев. В городе наряду с гражданскими сооружениями были разрушены многие православные святыни. Почти полностью был разрушен Успенский храм (XI в.) Киево-Печерской Лавры. От этого храма осталось лишь незначительная часть.^[24] Разрушению и осквернению подверглись и другие святыни этого древнего города.

В Чернигове разрушен древнейший Пятницкий храм (XII в.).23 августа 1941 г. храм полностью выгорел от зажигательной бомбы, а 26 сентября 1943 г. разрушен воздушной бомбардировкой, отступающих войск неприятеля.^[25]

В Смоленске, Полоцке были разрушены многие храмы. Из музейного фонда государственного музея в Полоцке были украдены многие ценнейшие памятники прикладного искусства. Среди них бесследно исчез уникальный напрестольный крест прп. Ефросинии Полоцкой.

Особо жестоко разрушались памятники церковного зодчества в Новгороде. Эти земли исторически избежали многих страшных разрушительных нашествий, но их не миновали события последней войны. Осада Новгорода продолжалась 29 месяцев и была снята только 20 января 1944 г.

Сильно пострадала св. София Новгородская (XI в.). Храм получил многочисленные серьезные повреждения, разрушен центральный купол. Погибла уникальная фреска Пантократора. Бесследно исчезла часть богатейшей ризницы, не вывезенная советскими властями. Среди утрат: иконы XVI в., иконостасы, резные позолоченные царское и митрополичье место, уникальное паникадило вложенное Борисом Годуновым. При отступлении немецкие солдаты сняли с куполов всю позолоченную медную обшивку.^[26]

Значительно пострадал древнейший собор Юрьева монастыря (XII в.). Храм остался без кровли, золоченые медные листы с куполов были украдены. В башне собора (где находятся фрески XII в.) был устроен наблюдательный пункт. В Никольском соборе на дрова разобрали нижний ярус иконостаса XVIII в. Росписи XII в. во многих местах прострелены прицельным огнем. Храм Спаса на Нередице (XII в.) был уничтожен полностью, прицельным огнем. Погибли почти все фрески XII-XIII вв. Превращен в руины храм свт. Николая на Липне (XIII в.), погибли уникальные фрески.^[27] Полностью уничтожен храм Успения Богородицы на Волотовом поле (XIV в.), погибли уникальные фрески и иконостас (XV в.). Погибли храмы: Спаса на Ковалеве,^[28] Благовещения на Городище, св. Андрея на Ситке, св. Флора и Лавра, Архангела Михаила в Сковородском монастыре.^[29] Сильно пострадали фрески Феофана Грека в храме Спаса Преображения (1374 г.) и св. Феодора Стратилата (1361 г.). Полностью разрушен Хутынский монастырь.

Псков был одним из красивейших русских городов. Его красота производила сильное впечатление, даже на врагов подступавшим к его стенам.^[30] "Пскова больше нет и никогда не будет!" - заявило фашистское командование покидая город. После ухода вражеских войск, в Пскове сохранилось нетронутыми только 4 храма (2 из них XV в., 2 - XVI в.). Разрушена Гдовская церковь и церковь св. Никиты близь Пскова. Взорван храм Савинновой пустыни (XV в.) с древним иконостасом. Сильно пострадал Снетогорский монастырь, пострадали фрески 1313 г. Была взорвана колокольня храм (XVII в.) от которой не осталось даже фундаментов. Разрушен уникальный Никольский храм (XV в.) в слободе близ Пскова.

Разрушениям подверглись многие святыни на захваченных территориях около Москвы. В Ново-Иерусалимском монастыре почти полностью разрушен уникальный собор Воскресения Христова (XVII-XVIII вв.). Уничтожено все внутреннее убранство, погибла уникальная часовня (проект Растрелли, Бланк). Погибло много предметов церковной старины из фондов не эвакуированного музея.

Много памятников XVIII-XIX вв. пострадало в окрестностях Ленинграда. Погиб храм в Царском селе работы архитектора Казакова и многое другое. Было вывезено много произведений искусства из захваченных музейных фондов. Среди бесценных произведений были вывезены многие православные святыни.

Захватчики понесли заслуженную кару, но многие святыни утрачены безвозвратно. То, что осталось на освобожденной территории десятилетиями восстанавливалось, но некоторые храмы доныне лежат в руинах.

К началу войны 1941 г. легальная церковная жизнь сохранилась по существу только в западных епархиях. На территории РСФСР к этому времени осталось только 100 действующих приходов^[31] и ни одного монастыря.

Осенью 1941 г. митрополит Сергий (Страгородский) с несколькими архиереями и духовенством, выехал в эвакуацию в Ульяновск (Симбирск). 30 Ноября он освятил церковь, в здании, которое ранее использовалось как общежитие. Главный престол был освящен в честь Казанской иконы Пресвятой Богородицы.

С 1942 г. несколько смягчается отношение властей к Церкви. В это время стало возможным открытие нескольких храмов. В эти годы почти полностью прекращаются в прессе антирелигиозные выступления. "Союз воинствующих безбожников" прекратил свое существование без официального роспуска. В это время стало возможным открытие нескольких храмов.

Частичная нормализация отношений между государством и Церковью началась после сентябрьской (1943 г.) встречи митрополита Сергия (Страгородского), митрополита Алексея (Симанского) и митрополита Николая (Ярушевича) со Сталиным. С этого момента государство фактически официально признавало существование Церкви и давало некоторые возможности для нормализации церковной жизни.

28 ноября 1943 г. было принято постановление Совнаркома № 1325 "О порядке открытия церквей". За период с 1944 по 1947 гг. Русской Церкви было возвращено 1270 храмов, к 1949 г. Церковь имела уже 14477 действующих приходов.

При первой возможности, предоставленной властями, началось восстановление переданных Церкви храмов, украшение их иконами.

Одним из первых Русской Церкви передали Владимирский собор в Киеве. Реставрационные работы начались сразу поле освобождения города от немецких захватчиков и продолжались до 1954 г. За годы церковных гонений и войны, собор пришел в крайне разорение. Кровли прохудились, нарушилась система вентиляции, от сырости многие живописные работы были поражены грибком, или совсем разрушились. Большая группа реставраторов занималась восстановлением живописи Васнецова и Нестерова. За ходом работ постоянно следил митрополит Киевский и Галицкий Иоанн (Соколов). До 1951 г. непосредственно ходом работ руководил настоятель собора, протоиерей Константин Ружицкий.^[32] На восстановительные и реставрационные работы было потрачено 12.342.100 рублей.

В Москве проводятся реставрационные и ремонтные работы во многих храмах. По эскизам А.Е. Куликова^[33] и при его непосредственном участии (1947 г.) была создана новая роспись в алтарной части Богоявленского Елоховского собора. Живописные работы Куликова, выполнены в традициях академической школы, отличаются мастерским рисунком, органично построенными композициями и монументальностью ("Снятие с креста", "Рождество Христово", свт. Иоанн Златоуст и др.). Редчайшим и высокохудожественным образцом церковной живописи этого времени является мозаика с изображением равноконечного креста в церкви Рождества св. Иоанна Предтечи на Пресне в Москве, выполненная неизвестным мастером.

Особым событием для каждого православного человека стало известие о возвращении Русской Церкви Троице-Сергиевой Лавры. Решение по этому вопросу было принято летом 1945 г. Хотя в Лавре с 1920 г. был создан музей, а 1940 г. она преобразована в государственный заповедник, все храмы и постройки находились в критическом состоянии.^[34]

Летом 1945 г. был назначен наместник Лавры архимандрит Гурий (Егоров).^[35] К 1946 г. был закончен срочный ремонт Успенского собора. Центральный купол собора был промыт от маскировочной краски, боковые главы выкрашены и украшены золотыми звездами, вновь водружен сломленный бурей крест. Первое богослужение состоялось на Пасху 1946 г.^[36]

К 1948 г. масштаб реставрационных работ в монастыре увеличивается. К этому времени отреставрированы иконы местного ряда и царские врата, восстановлена резная сень над престолом в Успенском соборе. В 1949 г. окончена реставрация 66 икон (4-х ярусов) иконостаса, укреплена позолота. В 1950 г. позолочены кресты. В 1952 г. в крипте храма, освящена церковь в честь Всех святых в земле Российской просиявших.

К 1948 г. окончен первичный ремонт Духовского храма, установлен иконостас из палисандрового дерева, вызолочен крест. В 1950-1952 гг. восстановлено позакомарное покрытие, восстановлены кокошники (утраченные полностью), повешены колокола. Внутри храма реставрируется настенная живопись, вновь устанавливаются надгробия московских митрополитов.

В 1946-1968 гг. ведутся длительные реставрационные работы в Трапезном храме и колокольне Лавры. В 1948-1960 гг. восстанавливаются Патриаршие покои с домовым храмом в честь праведного Филарета Милостивого. В 1948 г. проведены ремонтные работы в Серапионовой палате, с позолоченной кровли удалили маскировочную окраску. Реставрируются Царские чертоги, восстанавливается уникальная лепнина потолков.

К 1949 г. заканчиваются первые восстановительные и реставрационные работы в Троицком соборе. Укрепляются иконы местного ряда иконостаса, реставрируется икона Пресвятой Богородицы Тихвинской (с 108 клеймами). Вместо изъятой иконы "Троица" была установлена точная копия, выполненная иконописцем Барановым. У раки прп. Сергия устанавливается новая риза на икону "Явление Пресвятой Богородицы прп. Сергию". В этом же году капитально ремонтируется церковь прп. Никона, восстанавливается иконостас, рака преподобного, сень. Храм вновь освящается.

К 1955 г. заканчиваются основные ремонтные работы в Покровском академическом храме.^[37] В 1959 г. была выполнена роспись паперти и Праздничной палаты храма.

Над восстановлением и реставрацией икон Лавры в этот период трудились многие мастера. Для выполнения новых живописных работ были приглашены несколько иконописцев из Палеха, которые в 1948 г. выполнили роспись св. ворот Лавры. Четверть века над реставрацией и росписью храмов трудилась монахиня Иулиания (Соколова). Одним из старейших насельников лавры был великий труженик, архимандрит Николай (Самсонов).^[38] С первых дней пребывания в Лавре до дня кончины, он много трудился над восстановлением живописи, написанием икон, реставрацией предметов священного обихода. Его кисти принадлежат иконы и роспись в Михеевском и Предтеченском храмах. Много потрудился над восстановлением храмов Лавры схиигумен Рафаил (Берестов) и архиепископ Новгородский и Старорусский Сергий (Голубцов).^[39] За время пребывания на покое в Лавре, архиепископ Сергий написал более 500 икон.

Постоянную заботу и живой интерес о всех работах по восстановлению монастыря проявлял Святейший Патриарх Алексий I (Симанский). Он, в со служение лаврского духовенства освящал все восстановление храмы Лавры. Попечение Патриарха, как свидетельствует запись архимандрита Пимена (в последствии Патриарха), "не прекращалась ни на один день, в течение каждого года, начиная со времени передачи Лавры".^[40]

В конце 40-х начале 50-х годов возобновляется атеистическая пропаганда в стране. В 1954 г. выходит постановление правительства "О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде" С этого времени начинается закрытие храмов, а к 1959 г. закрытие храмов приобретает массовой характер. То, что было с таким трудом собрано и восстановлено, вновь подлежит разорению.

18 июля 1961 г. в Лавре состоялся Архиерейский Собор, на котором под жестким давлением властей было принято решение об удалении настоятелей приходских храмов от участия в приходском собрании и приходском совете. Хозяйственное и финансовое попечение о приходе и храме было возложено на мирянское по составу, приходское собрание во главе с председателем-старостой. Этим решением духовенство устранялось от всех церковных дел. Кроме расстройства приходских дел, это решение во многом повлияло на содержание храмов. Все ремонтные и реставрационные работы вплоть до конца 80-х годов, проводились под руководством церковных старост, которые зачастую, были людьми малосведущими в сложных вопросах содержания храмов. Для укрепления живописи, приглашались кустари, порой не только не знакомые с церковной, живописью, но и слабо владеющие какими либо понятиями об искусстве. Многие, особенно приходские храмы, в это время поновляются "варварской" живописью. Переписываются многие иконы. Наскоро, подешевле, ремонтируется церковная утварь. Следы подобных "работ" и ныне можно видеть в православных храмах, не закрывавшихся в 60-е годы (особенно в провинции).

В 60-80-е годы XX в. новых размахов достигает атеистическая пропаганда. В это время уже нельзя было отрицать огромного, основополагающего значения христианства для России. Акцент в атеистической литературе, переносится в частности на церковную культуру. "Церковное небрежение - не результат "отдельных ошибок" церковных иерархов, а следствие религиозного отношения к культуре, когда признаются не реальные, а мистические ценности". На примере самых известных советских исследователей древнего искусства и культуры (Б.А. Рыбакова, Д.С. Лихачева и др.) доказывается несостоятельность христианского искусства, его полная или частичная заимствованность и вторичность. Проводится мысль об отрицательном воздействии церковного искусства на самобытное славянское творчество. Большим тиражам выходит атеистическая литература. Особым "мастерством" отличаются работы: А.Н. Ипатов (Православие и русская культура.), В. Зоц (Несостоятельные претензии, Православие и культура, факты против домыслов.), Ю.Н. Герасимович, В.И. Рабинович (Зодчество и православие.).

Несмотря на это в 70-80-е годы все большие круги российской общественности и зарубежные гости проявляют интерес к церковному искусству. Правительство расширяет количество музеев-заповедников, художественных галерей, где можно познакомиться с образцами древнего церковного искусства, но согласно господствующей идеологии, "религиозно-пропагандистского использования памятников, создание из них своеобразной площадки для проповеди, если не религиозных воззрений, то религиозного индифферентизма, объективного любования…" являются абсолютно недопустимым.

В эти годы большие работы по реставрации икон проводятся во многих музеях страны. Большой вклад в сохранение иконописи внесли, сформированные еще в дореволюционное время, научно-реставрационные мастерские имени И. Грабаря в Москве. "Надо отметить вырисовывающуюся удручающую картину ее (Церкви) небрежного отношения к памятникам культуры. Многочисленные перестройки древних храмов, нарушение их архитектурно художественной целостности, проводились в интересах религиозных, оторванных от заботы о памятнике. Это же относится и к постоянному "поновлению" икон и храмовых фресок, в результате которых навсегда утрачено неподдающееся учету количество фресок А. Рублева во Владимире, только на расчистку которых советскими реставраторами потребовались годы упорной работы".

В эти годы в свет выходит большое количество прекрасно оформленных и богато иллюстрированных альбомов по искусству Руси. Большая плеяда советских исследователей ведет научные изыскания в области церковного искусства, появляются серьезные научные работы.

В преддверии празднования 1000-летя крещения Руси Православной Церкви был передан Данилов монастырь (1983 г.) в Москве. Начинаются восстановительные и реставрационные работы, которые в основном объеме заканчиваются к 1988 г. Среди первых церковных построек, советского периода, в монастыре построена резиденция Святейшего Патриарха и Священного Синода, с домовым храмом в честь Всех Святых в земле Российской просиявших (1988 г.). Здание Синода и храм построены по проекту архитектора Ю.Р. Рабаева.^[41]

Важной вехой на пути становления современного иконописания стали работы по воссозданию интерьеров храмов московского Данилова монастыря. В 1984 г. группой художников-иконописцев в главе с насельником Псково-Печерского монастыря игуменом (ныне архимандритом) Зиноном, был написан новый иконостас в традициях XV XVI вв., для Покровского храма. В церкви прп. Даниила Столпника был написан новый иконостас, созданный по проекту священника Вячеслава Савиных (1988 г.).^[42]

Наиболее сложные и масштабные реставрационные работы были проведены в 1983-1986 гг. в Троицком соборе Данилова монастыря. От внутреннего убранства храма сохранились лишь незначительные фрагменты, но именно они вместе с обнаруженными в Центральном государственном архиве древних актов СССР проектным чертежам О.И. Бове, позволили воссоздать интерьер собора в виде, близком к первоначальному. Иконы для иконостасов Троицкого собора написаны насельником Троице-Сергиевой Лавры архимандритом Николаем (Самсоновым).

Возрождение иконописания в России началось в 80-х годах XX в., хотя были мастера работавшие в предшествующее десятилетие, игумен Алипий (Воронов). В 1982 г. возникло первое за советский период, профессиональное объединение иконописцев - Алексеевская Патриаршая мастерская. Практически все мастера начинавшие работать в это время получили светское профессиональное образование.

Появляется большой интерес к иконописи и у светских живописцев. Многие из них осваивают древние техники иконописного мастерства, копируют иконы. Но работы этих мастеров значительно отличаются даже от простых кустарных икон прошлого века, так как механическое повторение внешних форм не дает проникновенного православного образа.^[43]

Тяжелейшие годы испытаний выпали на долю русского народа и Церкви в правление советской власти. В этой вакханалии истязания и растления национальной духовности, протянувшейся более семи десятилетий, были периоды инициированного голода с последующими экспроприациями людей и ценностей, и иудино лукавство Обновленческой церкви НКВД, показательные судебные процессы, мученичество в лагерях и расстрелы.

Это время огромных потерь собиравшихся веками духовных и культурных ценностей, время выхолащивания самого духа Православия. Можно было бы, наверное, много говорить о роли Православной Церкви для российской государственности, для национального самосознания граждан, наконец, для преемственности культуры и духовности различным поколениям россиян. Однако эта роль представляется особо ощутимой при взгляде на нее как бы с другой стороны, со стороны тех, кто поставил перед собой задачу - уничтожить в стране "все до основания".

В 60-80-е годы XX в. заметно возрос интерес к русской иконе за границей, но интерес этот был, прежде всего, утилитарного коллекционного характера. В этот период Православные храмы России, не имеющие ни малейшей государственной правоохранительной защиты, подвергаются частым грабежам. Православная икона становится доходным делом для контрабандистов. То, что удавалось властям задержать на границах из церковных ценностей, лишь в исключительно редких случаях возвращалось в храмы.

Наряду с этим Церковь продолжала жить. Сотни самоотверженных людей в тяжелейших условиях старались сохранить достояние народа. Проводились обмеры храмов, составлялись точные планы монастырей, выполнялись фотографии. Под страхом расстрелов, простые люди хранили в своих домах, передавая от одного поколения к другому, иконы, книги и богослужебную утварь из разрушенных храмов.^[44]

Промыслом Божиим на Руси, не прервалась тончайшая нить преемственности в традициях иконописи, лицевого шитья, ювелирного дела.