Петрович

Мужественных людей видели все. Все видели пилотов, гонщиков, боксёров, космонавтов, парашютистов. Видели хотя бы по телевизору. В их деле без мужества никак. Но и в обычной жизни мужество — качество полезное. В случае угрозы мужественный человек идёт на врага молча и спокойно, и при некотором умении бить у мужественного человека может получиться зрелищный нокаут...

Но что если враг — не мужчина — и умение бить не спасёт? Что если враг и не женщина — и его не размягчишь цветами и комплиментами? Что если враг вообще не человек, но нападает на тебя вполне конкретно и воюет без передышки? Если враг — болезнь? В этом случае говорить о мужестве тяжелее, чем в случае с парашютными прыжками или спаррингами в подворотнях.

Вы видели мужественных больных? Я вспоминаю одного.

Я зашёл к нему в дом по просьбе его жены. Алексей Петрович — так его звали — лежал на широкой и чистой постели в большой и ухоженной львовской квартире. За окнами шумел, вонял, трезвонил и гудел клаксонами раскалённый летним солнцем каменный город с дефицитом зелени и узкими улицами. С горячих крыш вспархивали голуби. Жидкие облака летели по небу, словно желая побыстрее покинуть городскую черту. А здесь, на втором этаже углового дома, было прохладно и чисто, сиял паркет (явно австрийский, а не современный), в клетке урчал и грыз прутья попугай с пёстрым хохолком, и в широкой постели лежал хозяин — разбитый параличом мужчина лет сорока пяти.

Я причащал его в первый приход. Потом соборовал и снова причащал. Но главное — мы общались. Петровича парализовало после автомобильной аварии. От него сразу ушла жена, сказав, что она ещё молода и хочет «жить, а не ухаживать за овощем». Пожить ей Бог судил недолго — разбилась насмерть очень скоро в другой автомобильной аварии. С Петровичем теперь жила другая женщина, настоящая жена и подруга, способная полюбить там, где большинство способно только убегать. Когда мы познакомились, его тело было мертво в части ног. Руки действовали, и с боку на бок он переворачивался ещё самостоятельно.

Алексей Петрович любил порядок, жена его чисто брила, регулярно массировала и вообще держала в доме какой-то немецкий ordnung с налётом славянской душевности. Удивительным было то, что больной самостоятельно зарабатывал. Он, будучи профи в сфере юридической, выдумывал и отшлифовывал какие-то схемы отправления людей зарубеж, открытия и закрытия бизнеса, чего-то ещё, чему я имени не знаю. Дом его полнился приходящим и уходящим людом. Скучно не было.

Руки Петровича работали неодинаково. Правая гнулась и слушалась гораздо хуже левой. Левой рукой он нажимал на кнопки телефона и то и дело прерывал наши беседы приёмом звонков и точечной консультацией. Он поразил меня тем, что на его месте тысячи людей сдулись бы, как воздушный шарик, сморщились бы и улетели в форточку, озлобились бы на весь мир. А наш пациент был бодр, как «морж» после выхода из проруби. Я помню, как однажды моя душа перед пробуждением — это странное время между сном и бодрствованием — ощутила себя в таком вот полупарализованном теле. Помню, с каким ужасом я проснулся и стал шевелить, двигать ногами, руками, корпусом и головой.

Проблема усложнялась тем, что болезнь прогрессировала. Паралич распространялся, как клякса по промокашке, превращая тело Петровича сантиметр за сантиметром в подобие дерева. А он был всё так же весел и бодр. Он был мужествен. По-настоящему.

Я не чудотворец, и от моих молитв здоровье к больному не вернулось.

Мы какое-то время общались. Потом отдалились и встретились снова через пару лет. Он жил уже в другой квартире, тоже в старой части города, тоже аккуратной и чистой, но поменьше. Причины переезда были прозрачны — зарабатывать, будучи прикованным к постели, всё же нелегко. Верную жену возле больного сменила сиделка. Жена не ушла, нет-нет. Не подумайте. Она просто на каком-то этапе смертельно устала, и Петрович, не желая видеть увядание любимой женщины, уговорил её уехать, кажется, в Австралию. Документы, канал миграции, маршрут придумал и оформил сам. Теперь они ежедневно созванивались, и она, говорят, плакала в трубку.

О прошлом напоминал попугай, бурчавший в клетке и периодически грызший прутья. У Петровича работала уже только левая рука и нос. Носом он иногда нажимал на кнопки телефонного аппарата, стоявшего на столике рядом. Телефон всё так же разрывался от входящих звонков, в прихожей всё так же уходившие визитёры сталкивались со вновь пришедшими. Но было очень грустно.

Ты не видишь чужих детей какое-то время, а потом при встрече восклицаешь: «Ой, как вы выросли!». Здесь было нечто подобное, только в печальном варианте. Выросли не дети. Выросла и усилилась хворь, и мёртвость шире растеклась по телу.

Перемены не было только в глазах и голосе больного. Он по-прежнему излучал энергию и оптимизм. Он жадно требовал новостей, спрашивал, слушал, обсуждал услышанное. И я любил его, но мне было как-то стыдно, что я пришёл на своих ногах и могу при разговоре жестикулировать обеими руками. Было как-то неловко от того, что вот я со временем встану и спущусь по лестнице вниз, выйду на улицу, вдохну серую слякоть, взвешенную в воздухе, и подниму воротник пальто. А вот Петрович останется на месте, и не встанет, и не оденется, и не спустится вниз, застёгивая на ходу пуговицы или закутываясь в шарф.

Всех, с кем пересекался по жизни, помнить невозможно. Но и забыть некоторых тоже нельзя. Человек может быть очень красив, или очень богат, или очень уродлив, или очень беден. Он может быть очень честен, или, наоборот, очень подл. В любом случае, если слово «очень» можно прибавить к характеристике человека, шансы забыть его у вас уменьшаются.

Петрович был очень мужествен. Так я говорю себе спустя многие годы, если тема мужества почему-то захватывает меня. Альпинисты, парашютисты, дайверы, байкеры и десантники тогда смиренно отодвигаются в сторону, уступая в сознании место мужчине, лежащему в чистой постели рядом с телефоном. В его глазах нет уныния и голос у него бодр. Даже на жизнь он зарабатывает сам, не покидая постели, нажимая на кнопки носом и шевеля извилинами.

Проснувшись среди ночи, шевеля не столько извилинами, сколько ногами и руками, чувствуя, что могу встать с постели, я временами вспоминал Петровича. Я удивлялся ему и стыдился себя. Стыдился слабости, нытья, уныния, того полного бессилия, что часто овладевает здоровыми и сильными людьми, которых на одной силе воли обгоняют по жизни слабые и больные. Оставался только вопрос: эта стойкость и мужество — это врождённые качества или воспитанные? Если врождённые, я замолкаю. Такое наследство мне не передали. А если воспитанные, то как? Какими упражнениями, какими мыслями?

Это вопрос в воздух. Это вопрос белеющему потолку среди ночного безмолвия. И сами гении не знают всех секретов собственной гениальности. А может, одному только попугаю с пёстрым хохолком открыто нечто, и по ночам он слышит жалобные стоны и всхлипывания?

Под эти мысли я иногда засыпаю, чтобы, проснувшись утром, обеими руками сбросить с себя одеяло и медленно сесть на кровати. Сначала сесть, а потом встать на обе ноги.

Протоиерей Андрей Ткачев

Источник: Отрок.ua

15 ноября 2013 г.

Псковская митрополия, Псково-Печерский монастырь

Книги, иконы, подарки Пожертвование в монастырь Заказать поминовение Обращение к пиратам
Православие.Ru рассчитывает на Вашу помощь!
Смотри также
Тайна боли Тайна боли
Архим. Андрей (Конанос)
Тайна боли Тайна боли
Беседа с радиослушателями
Архимандрит Андрей (Конанос)
Нет решения для тайны боли. Существует только благоговение, молитва, доверие к Богу, только слезы, только любовь.
О болезни и немощи О болезни и немощи
Из наследия Оптинских старцев
О болезни и немощи О болезни и немощи
Из наследия Оптинских старцев
Ольга Рожнёва
Болезнь и немощь – тяжёлое испытание. Нарушается привычный образ жизни, становятся невозможными многие прежние радости и утешения, приходит боль и страдание. Преподобный Амвросий писал о тяжести болезни: «В скорбях человек может находить утешение в молитве, а в тяжкой болезни телесной он и этого утешения лишен».
За что Господь посылает болезни? За что Господь посылает болезни?
Иеромонах Иов (Гумеров)
Батюшка, подскажите, пожалуйста, за нарушение каких заповедей Господь посылает определенные болезни, например, рак? Или скажите где можно об этом почитать. Спасибо.
Комментарии
Светлана23 ноября 2013, 21:22
Спаси Вас, Господи, отец Андрей! Читаю Ваши статьи в Белорусской газете Церковное слово", а потом нахожу на сайте и вешаю всоциальных сетях ссылку.
Людмила18 ноября 2013, 23:23
Ника,не смешите меня,пожалуйста.Какая совесть,двадцать с лишним лет идет истребление нашего народа, физическое и духовное.Похоронить человека уже проблема,земли для кладбищ в городах не хватает.Причем, пополняются они больше молодыми.Петрович молодец,потому что и у здоровых руки опускаются.
Наталья18 ноября 2013, 23:11
Потрясающий рассказ! Спаси Господь, отец Андрей!
Валентин18 ноября 2013, 13:41
Благодарю.
Василий18 ноября 2013, 08:37
Ника, браво! Кратко и точно!
Ника17 ноября 2013, 17:55
Людмила, мы за эти власти молимся на Литургии, чтоб они прозрели. Божье воздействие не даёт больше мирских благ - оно приводит дела в норму настолько, насколько это по вере нашей возможно дать. Мы не мерседесы властям вымаливаем, а совесть. Ничего другого вымолить и не возможно.
Геннадий-либерал17 ноября 2013, 16:56
Хороший пример помощи Всевышнего боящемуся Его. Петрович по некому промыслу свыше являет собой образец христианской мужественности среди ближних своих. Вопрос же: "эта стойкость и мужество — это врождённые качества или воспитанные?", безусловно, риторический (наверное, в т.ч. и для автора) - Приду к нему и обитель с Отцом сотворим.
В рассказе незаметно вкраплена одна, на первый взгляд, как-бы "сама собой разумеющая", но, в сути, очень сложная проблема: "через пару лет...жил в другой квартире...верную жену сменила сиделка...не ушла...просто на каком-то этапе смертельно устала...не желая, видеть увядание любимой женщины, уговорил её уехать, кажется, в Австралию...они ежедневно созванивались, и она, говорят, плакала в трубку". Вот здесь, если остановиться и подумать, то все, ранее и позже, сказанное свертывается в свиток, который можно бросить на попрание людям:
-разве можно устать от любимого человека и уехать куда-то чтобы "не увядать"?
-разве можно отправить куда-то увядать любимого человека, якобы отправляя "не увядать"?
-а в чем смысл ежедневных созвонов и слез в трубку, когда одна "не увядает", а другой не видит, как она "не увядает"?
Людмила15 ноября 2013, 23:21
Моя подруга сейчас ухаживает за больной матерью,которая не встает.Государство за это платит ей 13 гривен(52 рубля) в месяц.На лечение уходит не меньше 100 долларов в месяц(помогают родные).Таких случаев по Украине тысячи,даже трудно сказать, кому нужна сила воли больше,больному или его родственнику.А мы за эти власти молимся на литургии.
Любовь15 ноября 2013, 19:19
Какая полезная статья!!! Всем без исключения! Спаси,Вас, Господи,о.Андрей!Сердечная благодарность за встряску!
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все комментарии будут прочитаны редакцией портала Православие.Ru.
Войдите через FaceBook ВКонтакте Яндекс Mail.Ru Google или введите свои данные:
Ваше имя:
Ваш email:
Введите число, напечатанное на картинке

Осталось символов: 700

Подпишитесь на рассылку Православие.Ru

Рассылка выходит два раза в неделю:

  • Православный календарь на каждый день.
  • Новые книги издательства «Вольный странник».
  • Анонсы предстоящих мероприятий.
×