Причина рассеянности — нехватка любви к Богу

Почему мы так часто бываем рассеяны во время богослужения? Почему так трудно с этим бороться? Вот только что — слушал, вникал, был сосредоточен… И уже думаешь о ремонте квартиры, скажем, или о конфликте на работе. Спохватываешься, делаешь усилие, чтобы себя собрать, вернуть, вслушаться, присоединиться к молитве, к славословию… И вновь какой-то моментальный провал памяти, утрата внимания. Со многими это происходит. Что делать? Разговор с ключарем Свято-Троицкого собора в Саратове священником Александром Домовитовым помог понять: наша рассеянность в храме — это не болезнь, а только симптом. Нельзя бороться с этой рассеянностью как с неким отдельно стоящим явлением: нужно задуматься о себе и своей жизни в целом.

— Отец Александр, Ваши прихожане часто жалуются Вам на рассеянность и невнимательность в храме? Или это беда немногих, каких-то особенно проблемных личностей?

— Это свойственно каждому человеку в той или иной мере, это болезнь души человеческой: рассеянность мысли и блуждание помыслов. Это касается не только нашей церковной жизни, нашего внутреннего состояния во время богослужения. Если человек внимательно присмотрится к себе, он увидит именно это: отсутствие постоянства в сознании, стихийность, непроизвольность тех мыслей, фантазий, картин воображения, которые занимают его голову. Не удивительно, что мы не достигаем сосредоточенной, нерассеянной молитвы в храме. Мы сможем научиться ей, только если будем трудиться, стараться, следить за своими собственными мыслями, за своим вниманием. Если человек будет себя в этой своей стихийности останавливать, укорять, понуждать, он постепенно научится молиться иначе. Святые отцы, угодники Божии говорили, что нерассеянная молитва — дело всей жизни человеческой. Современный христианин очень часто сетует, что у него «ничего не получается», не получается стать другим, хотя он и кается в своем грехе; но ведь в одно мгновение ничего получиться не может! Внимание в молитве, внимание к богослужению — всегда плод труда.

— Но как же бороться с этой стихией в собственном сознании, с этим коловращением помыслов?

—Начинать надо с малого. С той самой домашней молитвы. Пусть несколько слов — но со вниманием их прочитай и в смысл их вдумайся. Ту же молитву Иисусову — «Господи, помилуй меня, грешного, по великой милости Твоей» — произнеси про себя по-настоящему. Потом понемногу приучай себя к большему, заставляя свои мысли вращаться вокруг главного: вокруг Христа, Его крестной жертвы, спасения души.

— Значит, наше состояние во время богослужения — это всего лишь отражение нашего состояния во всей остальной жизни?

— Да. Ведь мы все свои проблемы, все свои беды приносим сюда, в храм. Мы не становимся здесь другими людьми автоматически, но мы, безусловно, призваны здесь изменить себя. Не хотелось бы никого осуждать, но — это беда, если человек не меняется. Беда, если он ходит в храм не один десяток лет, а внимания к себе, внимания к службе не имеет. Спрашивается: зачем ходит? Потому что это в привычку вошло.

— Иногда ведь мы заслужить себе надеемся что-то регулярным выстаиванием служб. Будто галочку где-то там нам поставят.

— Такие галочки мы ставим — только сами себе. Сами себе вменяем в заслугу хождение в церковь, сами себе за это прощаем грехи, потому что видим в этом какой-то подвиг. Но это не подвиг, это необходимость для нас. Участие в богослужении должно стать насущной потребностью души: без богослужения жизнь человека неполноценна. Божественная литургия в храме делает нас соучастниками общей благодарности Церкви — Богу; ведь Евхаристия — это благодарение. А благодарение Богу — не прошение, а именно благодарение — есть высшая форма молитвы. Мы слышим ангельскую песнь во время Литургии верных — «Свят, свят, свят Господь Бог…», и это означает, что мы уподобляемся Ангелам, которые беспрерывно благодарят Бога. Литургия есть Божественный пир, а когда мы приходим накануне вечером на всенощное бдение — мы готовимся к этому пиру, мы одеваем наше сердце, нашу душу в брачные одежды (см.: Мф. 22, 11–12), чтобы оказаться достойными Божественной трапезы. Ведь даже и к обычному земному празднику — когда нас приглашают на свадьбу, скажем, или на день рождения к друзьям — мы готовимся, принаряжаемся, выбираем подарок. Можем ли мы прийти на праздник, в котором небесное соединяется с земным, вот так — не подготовившись: принимай меня, Господи, таким, как я есть? Господь-то, конечно, принимает, но человек при этом не чувствует своей ответственности и не чувствует полноты радости от богослужения.

— Мне все же представляется, что одна из главных причин рассеянности, нерасположенности, может быть, к тому труду, о котором Вы говорили выше,— маловерие. Внутренний холод, неотзывчивость души — разве не от него?

— Да, люди нередко сетуют на свое маловерие и спрашивают: как мне веру свою приумножить? А ответ простой, он есть у апостола Иакова: вера, если не имеет дел, мертва сама по себе (Иак. 2, 17). Чем больше совершаемых по вере дел, тем она крепче. А чем больше человек укрепляется в вере, тем больше он любит Бога. Господь говорит: кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня (Ин. 14, 21). Соблюдая заповеди, поступая так, как, по Своей любви, просит нас поступать Господь, мы совершаем труд, который укрепляет нас в любви к Господу. Рассеянность во время Литургии, во время службы в храме действительно указывает нам на наше маловерие, на лень и — мы видим, как все здесь взаимосвязано,— на недостаток любви к Богу.

— Когда я только начинала, а вернее, пыталась ходить в церковь, служба казалась мне долгой, непонятной, далекой от меня, от моих жизненных ситуаций и состояний. Но однажды случилось так, что я пришла в храм, совершенно раздавленная грехом, раскаянием. И вот здесь-то — странное дело! — служба совсем не показалась мне скучной. Все звучало иначе, все поражало, все имело самое непосредственное отношение ко мне. Почему так?

— Когда человек приходит к Богу — не с требованиями и не с «предложениями по обмену» (я Тебе — отстою сейчас эту службу, а Ты мне…), а с сокрушенным сердцем, он приходит действительно в правде своей. Он сам признает ту правду, что он — грешник, недостойный милости Божией. Как признавали это царь Давид, апостол Петр после отречения от Христа. Человек, осознающий свою греховность, просит у Господа одного только — милости, то есть жалости. «Господи, помилуй» означает «пожалей». И тогда он чувствует эту жалость, эту милость, присутствие Бога в своей жизни. Исчезает гордыня, самомнение, надменность, готовность обойтись без Бога. Поэтому все, происходящее в храме, воспринимается иначе.

— Стало быть, еще одна причина — или, скажем так, еще одна грань причины невосприятия человеком богослужения, неотзывчивости к нему и рассеянности — гордость?

— Конечно. Если бы у нас было достаточно смирения — мы бы уже святыми угодниками были все. Но у нас его нет.

— Вы уже сказали о том, что богослужение — это соборная, общая молитва. Но современный человек — большой индивидуалист, он обособлен. Нередко приходится слышать нечто вроде: «Мои отношения с Богом — это нечто глубоко личное, никто не должен в них вторгаться, я не могу обращаться к Нему вместе с кем-то еще, не могу молиться в толпе, мне не нужны посредники, вообще никто не нужен» — и тому подобное.

— За этим стоит та самая человеческая гордыня. Человек уверен в своем превосходстве над всеми окружающими людьми и в том, что его отношения с Творцом должны быть какими-то особыми, отдельными, не как у всех. Такого человека очень трудно в чем-то переубедить. Избавиться от своего состояния он может лишь посредством страданий, посредством скорбей. Когда скорби и лишения сокрушат его гордыню, как сокрушили гордыню блудного сына, он придет в себя, увидит свою ошибку и поймет, куда ему нужно теперь идти.

— При всем том, что сказано выше, разве не мешает нам простое незнание богослужебного Устава, непонимание того, что и почему происходит сейчас в храме? Невозможно ведь быть внимательным к тому, чего не понимаешь.

— Это действительно так, и человек должен здесь сам потрудиться, сам поинтересоваться составом и ходом богослужения — Господь ему только помощник. Потому что если в храме все это рассматривать и разъяснять, то мы будем только этим и заниматься, времени не хватит на богослужение. Для этого нужно читать святых отцов, конечно, а из более близких к нам во времени авторов я бы рекомендовал книги митрополита Вениамина (Федченкова) и митрополита Антония Сурожского. Могу также порекомендовать недавно вышедшую в издательстве Саратовской митрополии книгу Алексея Кашкина «Устав православного богослужения». По основному своему назначению это учебник для семинаристов, но она может сослужить хорошую службу и мирянину тоже.

Беседовала Марина Бирюкова

Фото с сайта Свято-Троицкого собора г. Саратова trsobor.ru

Газета "Православная вера" № 20 (472), 2012 г.

Псковская митрополия, Псково-Печерский монастырь

Книги, иконы, подарки Пожертвование в монастырь Заказать поминовение Обращение к пиратам
Православие.Ru рассчитывает на Вашу помощь!
Смотри также
Любовь всепобеждающая, или Перед тем как расстаться Любовь всепобеждающая, или Перед тем как расстаться
Письмо 12
Мария Городова
Надо быть честными: любовь не победит смертельную болезнь. Она не сможет победить боль, хотя, наверное, сможет ее облегчить. Но, не победив болезнь, любовь победит смерть. Она победит смерть здесь, в нашем измерении. Потому что она может победить смятение души перед грядущим, страх неизвестности, холод отчуждения, унизительное чувство беспомощности.
Стремитесь познать правду Божию Стремитесь познать правду Божию
Из проповедей святителя Гавриила Имеретинского
Святитель Гавриил (Кикодзе), епископ Имеретинский
Любовь к Богу проявляется в том, что в сердце человека идет постоянная борьба между добром и злом, чистотой и нечистотой и человек старается лжи и всякой нечистоте противопоставить истину и благодать и этим победить их. Такая же борьба между благодатью и грехом идет и в мире. И истинно любит Бога лишь тот, кто в этой борьбе занимает сторону первого и враждует со вторым.
Лекарство от фарисейства Лекарство от фарисейства
Митр. Лимассольский Афанасий
Лекарство от фарисейства Лекарство от фарисейства
Митрополит Лимассольский Афанасий
Любовь не может быть навязана логикой. Любовь выше логики. Поэтому мы не можем применять критерии мирской логики к тем людям, которые любят Бога. Святые руководимы своей логикой, которая отлична от мирской, потому что их логика – это «логика» любви. Так что Церковь не учит нас просто становиться хорошими людьми – хотя и этому тоже. Это все азы. Наша Церковь учит нас любить личность Господа нашего Иисуса Христа.
Комментарии
Галина Маркевич18 декабря 2017, 15:17
Согласна во всем.Только рассеянность и слёзы почему- то не стыкуются. А слёзы - даже рыдания... Непонятно?
Елена23 января 2016, 18:39
Много ценного почерпнула для себя из статьи. Спасибо!!!!
Дмитрий29 октября 2012, 14:36
Как либералы поддерживали коммунистическую смуту на Руси и как потом выли крокодиловыми слезами о "России которую мы потеряли" , точно так же эта свора только в мировом масштабе сейчас поддерживает проект США по исламизации Мира, наверное чтобы позже завыть уже о "Мире который мы потеряли". Сейчас радикальный ислам это единственная сила способная поставить весь Мир на уши как в свое время поставили на уши Россию коммунисты. А кукловоды за океаном потирают руки, именно они последовательно разрушая последние светские государства на Ближнем Востоке создают новый исламский халифат во главе с Саудовской Аравией и Катаром.
Почему либералы как мотыли всегда летят на огонь который их сожрет? Да потому что и у кукловодов и у мотылей один "отец" - отец лжи.
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все комментарии будут прочитаны редакцией портала Православие.Ru.
Войдите через FaceBook ВКонтакте Яндекс Mail.Ru Google или введите свои данные:
Ваше имя:
Ваш email:
Введите число, напечатанное на картинке

Осталось символов: 700

Подпишитесь на рассылку Православие.Ru

Рассылка выходит два раза в неделю:

  • Православный календарь на каждый день.
  • Новые книги издательства «Вольный странник».
  • Анонсы предстоящих мероприятий.
×