Церковь и греческое образование после падения Константинополя. Часть 3

Адамантиос Кораис

Султан Селим ΙΙΙ не препятствовал дальнейшему развитию греческого образования. Так, в 1804 году он не только разрешил Димитрию Мурузису возобновить деятельность Патриаршей академии в Константинополе, в пригороде Ксирокрини, но и особым указом возложил на Мурузиса обязанности директора и генерального инспектора греческих школ и больниц. И конечно же, само это благоволение султана послужило огромным стимулом к совершенствованию греческого образования. Патриаршая академия, благодаря преподававшим здесь выдающимся учителям, таким как Дорофей Проиос и Стефан Дунгас († 1830), стала блестящим очагом образования[1].

В ту же самую эпоху патриарший трон украшали просвещенные иерархи, такие как Кирилл VI (1813–1819), искусный стилист, один из наиболее образованных людей того времени. В эти годы настолько сильным было стремление греков к образованию и интеллектуальному развитию, что Неофит Дукас († 1845) писал об этом времени как об особой эпохе в истории греческого образования: «Если кто в будущих поколениях сочтет это отдельной эпохой в истории, то не ошибется, потому что в эти годы во всем народе можно было видеть готовность просвещать себя, чтобы стать сильнее, и многие наши соотечественники для совершенствования в философии и законоведении уезжали в Западную Европу»[2]. Дукас приводил в пример многих молодых людей, которые пополняли свое образование в европейских университетах.

В 1813 году в Афинах было создано «Общество любителей наук и искусств». Также и в Одессе для поддержания греческих школ и больниц было учреждено «Общество греческих страховщиков»[3]. Известно, что существовавшее в том же городе «Благотворительное греческое общество любителей наук и искусств» в 1817 году содержало 120 греческих студентов, обучавшихся в Европе, из которых большинство по возвращении трудились на ниве просвещения[4]. А по замечанию Кораиса, «большинство европейски образованных преподавателей были священнослужителями»[5]. Греки же, проживавшие в Вене, создали 1 января 1817 года некое общество под покровительством Иоанна Маврогениса, помогавшее в особенности тем, кто собирался вернуться на Восток и заняться преподавательской деятельностью. Благодаря таким обществам улучшались как образование в целом, так и методы преподавания, в греческие школы вводились новые предметы, открывались высшие школы[6].

В 1803 году учившиеся в Вене ученые и студенты из Фессалии задумали открыть на горе Пилио (Фессалия) академию философии, греческой и латинской филологии, физических и математических наук[7]. Этому блестящему замыслу не суждено было сбыться, но в 1807 году начала свою работу основанная Вилфордом на острове Керкира Ионическая академия. Так что нет ничего неожиданного в том, что в 1813 году преподаватель Афинской школы архимандрит Дионисий (Пиррос) «разбил сад, в котором было 300 видов растений, и открыл в доме Димитрия Каллифурнаса музей, где было представлено 300 видов металлов…»[8]

Важно также отметить, что в Афинах, где в школе, которая была основана в 1647 году, преподавались грамматика, филология и другие науки, уже в 1673 года упоминается учитель, обучавший 30 своих учеников с помощью «первых учеников», то есть системы взаимного обучения. В начале XVIII века афинский иеромонах Григорий (Сотирианос) построил для афинской школы здание. Став впоследствии митрополитом Монемвасийским, он добился для школы патриаршей грамоты, а также подарил ей свою собственную библиотеку, насчитывавшую 600 томов. В школе преподавали монахи Паисий и Агапий (Вулисмасы). Кроме публичной школы, в Афинах действовала и школа Иоанна Дека, которую материально поддерживал монастырь Петраки, имевший также на своем содержании и 12 учащихся. В школе преподавали иеромонах Софроний (Барбанос) и Иоанн Бенизелос.

Учитель Георгий Клеовулос, введший в 1819 году систему взаимного обучения в Бухарестской школе, составил на греческом языке методическое пособие и таблицы для обучения по этому методу, благодаря чему система взаимного обучения стала обычным явлением в общественных школах Востока.

Но подлинным реформатором греческого образования стал Адамантий Кораис († 1833), который придал духовному движению греческого народа в ту эпоху поистине исключительную силу. Его вклад в дело возрождения греков неоценим. Кораис полагал, что духовное развитие должно предшествовать освобождению греков от турецкого ига. Такого же мнения придерживался и знаменитейший греческий политик Иоанн Каподистрия († 1833), который хотел, чтобы образование у греков стало всеобщим явлением прежде любого восстания против турок. И весьма показательны слова из письма Каподистрии властителю Мании (область на юге Пелопоннеса. – А.Ч.) Петробеису Мавромихалису, желавшему открыть школу. Каподистрия писал: «Если школы в Греции везде и процветают, то это происходит потому, что они находятся под покровительством Церкви, и лишь поэтому Порта их уважает. Но как только возникнет подозрение, что эти учреждения могут стать очагами восстания, она уничтожит их, и никто не сможет сдержать гонения. Открывая свою школу, всегда имейте это в виду. Поставьте ее в полную зависимость от Патриархии, привлеките хороших учителей, чтобы они преподавали наш язык, религию, элементарную физику и историю. Не окружайте это новое учреждение никакой пышностью, но считайте его частью Церкви».

Иоанн Каподистрия

Последняя фраза Каподистрии прекрасно характеризует роль Церкви в этом выдающемся духовном движении. Кораис, имея в виду соответствующие действия Церкви, писал: «К Церкви, как к общей матери, прилепился греческий народ – и по вере своей, и потому, что материнским попечением она окружает ежедневно образование народа…»

И не раз, говоря о Церкви, он отмечал, что она, «как любящая мать всего народа, не пренебрегает ничем, что могло бы послужить к его славе»[9]. Кораис, порицая тех священнослужителей, которые пренебрегают образованием, в то же время признавался, что в его время любовь к образованию встречалась у многих клириков, и сам он с удовольствием свидетельствовал, что «многие из церковных лиц не только не препятствуют образованию народа, но и сами спешат его получать». Он приводит примеры ревностных покровителей образования среди священнослужителей, которых за это весьма хвалит. Это и митрополиты: Эфесские Мелетий (Петрококкинос) и Дионисий (Каллиархис), Унгровлахийский Игнатий, которого называет «похвалой греческого народа», Хиосский Платон, а также монахи Ватопедского монастыря святой горы Афон, и другие[10].

Адамантий Кораис своими мудрыми указаниями внес серьезный вклад и в улучшение методов преподавания. Так, по советам Кораиса иеродиакон Неофит (Вамвас, † 1855) реорганизовал школу на острове Хиос, где он преподавал вместе с Константином Вардалахосом, Апостолом Псарасом и другими. Кораис, наблюдавший издали за значительными успехами и ростом Хиосской школы, называл счастливыми Неофита (Вамваса) и его сотрудников за «их драгоценную профессию» и в своих письмах убеждал не отступать перед трудностями и тяготами, но помышлять постоянно о «другой, шитой золотом стороне дела – благодарности отчизны». «И если, – добавлял Кораис, – вы ее и не услышите (чего нельзя и представить), ваша благородная душа все равно обретет награду в радостном гласе совести, что мы нашу нагую родину украшаем»[11]. Неофит (Вамвас) был человеком чрезвычайно одаренным и весьма деятельным; он не только улучшил преподавание в школе, но еще и открыл при ней типографию, устроил публичную библиотеку (1817), для которой приобрел на средства общины острова Хиос множество трудов древних и новых писателей. Школа на Хиосе стала образцом для всех школ Востока, соперничая в этом с другой школой – в Кидонии (нынешней Хании на Крите), которую привел к процветанию клирик Феофил Каирис († 1853) вместе с преподававшим тут же выдающимся клириком Вениамином с Лесбоса († 1824). Директором школы в Кидонии был иеромонах Григорий (Сарафис, † 1823), но именно Феофил Каирис своей горячей ревностью к делу просвещения, исключительными знаниями и неутомимой деятельностью поставил школу на ту высоту, что о школе с похвалой отзывался Кораис, а сама школа вызывала удивление современников, не только греков, но и иностранцев[12].

Священномученик Григорий V, патриарх Константинопольский

В это же время процветала и школа в Димицане, выдающиеся учителя которой священнослужители Агапий Антонопулос († 1812) и Агапий Леонардос († 1815) обходили греческие селения, просвещая народ. Во главе же всего духовного движения стоял происходивший из Димицаны великий патриарх Константинопольский Григорий V, в деятельности которого совершенно особое место занимало мудрое попечение о греческом образовании[13]. Горячий почитатель и покровитель образования еще в свою бытность митрополитом Смирнским, Григорий, став патриархом Константинопольским и этнархом, делал, по свидетельству современников, все возможное для того, чтобы «посредством образования сделать народ лучше». Прежде всего, он позаботился о восстановлении пришедшей в упадок знаменитой Патмосской академии, чьим питомцем когда-то являлся. Еще был жив его престарелый и мудрый учитель Даниил Керамевс, но из-за своего возраста и постоянных болезней он не мог, как должно, руководить школой, а помощник учителя Мисаил проявлял небрежение о надзоре за учащимися. Это привело к внутренним нестроениям в академии, к ослаблению уровня преподавания в ней, и потому патриарх издал распоряжения, которыми пытался урегулировать жизнь школы, определив при этом обязанности «первого учителя» Даниила и «помощника учителя» Мисаила. Вскоре (1801), однако, Даниил скончался. Но его труды с большим успехом продолжил один из его выдающихся учеников иеродиакон Паисий (Карапатас, † 1818), который ввел в школе новые предметы по примеру других школ и особенно процветающих Хиосской, Смирнской и Кидонийской.

Свое патриаршее попечение патриарх Григорий оказывал и константинопольской Патриаршей академии, а большинство существовавших или основанных тогда школ удостоились его покровительства, о чем говорится в изданных им патриарших грамотах. Имея желание еще более укрепить образование, патриарх издал в сентябре 1807 года важнейшее окружное послание, обращенное к клиру и народу. В нем, представив величайшую пользу от образования, он убеждал всех поспешить оказать поддержку образованию попечением о школах и открытием их там, где их не было. Как указывал патриарх, дело это, славное и весьма почетное, принадлежит по преимуществу клиру. Известно, что патриарх и на проповедников возложил обязанность возвещать народу о необходимости открытия школ.

В 1808 году при Евангельской школе в Смирне была открыта филологическая гимназия, состязавшаяся с ней. Но через 11 лет гимназия была закрыта, а преподававший в ней К. Икономос переехал в Константинополь. Здесь его талант искуснейшего проповедника патриарх направил на благо Церкви.

В тот год (1819) один из известнейших учителей филологической гимназии К. Кумас подал патриарху Григорию пространный меморандум о реформировании образования с приложением программы, согласно которой учащимся гимназии в течение пяти лет должны быть преподаны в полном объеме философия с филологией, физика, математика и история. Программа предусматривала также преподавание церковной истории с изучением творений отцов Церкви, введения и толкования Священного Писания, канонического права, гомилетики и догматического богословия. Обширные дискуссии, в которых первенствующую роль играл Кораис, развернулись тогда по вопросу о дидактических методах, школьных программах и языке. Новые системы, которые распространяли вернувшиеся из Западной Европы учителя, пытались поставить греческое образование на основы, чуждые прошлому греческого христианского общества. Идеи пантеизма, ниспровергавшие начала христианства и нравственности, пытались проводить в греческие школы учителя, испытавшие влияние Руссо, Вольтера и вообще Французской революции, так потрясшей Запад и вызвавшей серьезное потрясение умов и на Востоке. Церковь пыталась противостоять этому злу, и известные учителя, такие как иеродиакон Стефан (Дунгас) и преподававший в процветавшей Кидонийской школе иеромонах Вениамин с Лесбоса, вынуждены были отказаться от своих ошибочных мнений или давать объяснения, чтобы развеять вовсе не безосновательные подозрения.

Как итог своей важнейшей деятельности по укреплению греческого образования, словно предваряя угрожавшие ему вызовы, патриарх Григорий в 1819 году, за два года до своей мученической кончины, опубликовал Синодальный Томос «о греческих музеях», в котором убеждал греков, с одной стороны, избегать заблуждений иностранного «безумномудрия», а с другой – прилежно всеми силами отдаваться изучению греческого языка – родителя и питателя философии и наук, не пренебрегать грамматикой, логикой и риторикой ради увлечения математикой и прочими предметами, от которых рождается безразличие и холодность к церковным установлениям и нашей непорочной вере[14].

Благоразумное попечение патриарха об ограждении греческого образования не замедлило принести благие плоды, ибо вскоре началось восстание.

В Константинополе еще задолго до восстания начала свою работу основанная патриархом Григорием греческая типография – свидетельство духовного развития греков[15]. Типография, существовавшая еще при патриархах Кирилле V и Самуиле Хандзерисе, выпустив лишь некоторое количество книг, должна была прекратить свою деятельность. Патриарх же Григорий испросил у Высокой Порты разрешение на типографию в Константинополе, для того чтобы издавать необходимые книги под надзором Церкви. Получив разрешение, патриарх открыл в июне 1798 года Патриаршую типографию, назначив для заведования ею комиссию из шести членов. По желанию султана Селима III на комиссию была возложена также и цензура газет и книг. Типография выпустила много книг и была реорганизована своим основателем около 1820 года, накануне греческого восстания.

Таковым в самых общих чертах было духовное движение греческого народа в годы после падения Константинополя, связанное с открытием школ и греческим образованием вообще. Деятельность Церкви на благо образования заслуженно вызывает изумление, ибо это уникальная в истории деятельность. Подобной кипучей деятельности не развила никакая другая Церковь, поскольку никакой другой народ не был так тесно связан с Церковью, как греческий, а сама Церковь разделяла судьбу народа, его радости и скорби, величайшие успехи и немыслимые страдания.

Благодаря греческому образованию была предотвращена ассимиляция захватчиками порабощенных греков, благодаря ему сохранилась вера и ее предания, язык и национальное сознание. Сохранение его составляет одно из чудеснейших событий греческой истории, главным действующим лицом в которой была Церковь и поддерживаемое ею образование. Конечно, наши славные герои, ведшие жестокую и долгую, но славную и неоднократно воспетую борьбу за свободу, годовщину которой мы сегодня отмечаем, не были деятелями образования, однако они были воспитаны в невечернем свете, сиявшем через Церковь и образование, в религиозных и национальных традициях: здесь они черпали вдохновение, и это двигало ими в борьбе за веру и отчизну.

Честь и слава героям, приснопамятным этнархам и покровителям образования, честь и слава известным и безвестным учителям греческого народа!

---

[1] См. об этом: Χρυσοστόμου (Παπαδοπούλου), άρχιεπισκοπου Άθηνών. Στέφανος Δούγκας // Έκκλησιαστικός Φάρος. 25. Άλεξάνδρεια, 1926. С. 113–116.

[2] Δούκα Νεοφύτου.С. θ'. Εύτροπίου Έπιτομή τής Ρωμαϊκής ίστορίας. Έν Βιέννη, 1807. Προλεγόμενα.

[3] VretosA.P. Mémoires biographiques sur le comte Jean Capodistrias. Paris, 1837. С. 26.

[4] Ξάνθου Έμμανουήλ.С. 220 έξ.; Γεδεώ Μ. Ή πνευματική κίνησις τού Γένους ήμών κατά τά πρώτα έτη τού ιθ’ αίώνος // Έκκλησιαστική Άλήθεια. № 8. С. 360, 367. Άπομνημονεύματα περί τής Φιλικής Έταιρείας. Άθήναι, 1845.

[5] Κοραή Άδ.С. Η',Θ'. Έλληνική Βιβλιοθήκη. Γ.

[6] Βαρδαλάχου Κωνσταντίνου,С. Ε'; Γρηγορίου (Παληουρίτου), ίερομοναχου. Άρχαιολογία έλληνική. Έν Βενετία, 1815. Προλεγόμενα. С. 12. τού Αίγυπτίου. Φυσική Πειραματική τών νεωτέρων έφευρέσεων. Έν Βιέννη, 1812.

[7] Σάθα Κ. Άθήναι, 1867. С. 697. Νεοελληνική Φιλολογία.

[8] Περιήγησις ίστορική καί βιογραφία Διονυσίου Πύρρου. Άθήναι, 1848. С. 69, 71; Κεραμέως Α.Π. Περί τού έν Άθήναις Φρονπστηρίου τού ιη'. Αίώνος // Άρμονία. 1. Άθήναι, 1900. С. 606–612; Χρυσοστόμου (Παπαδοπούλου), άρχιεπισκοπου Άθηνών. Ή Έκκλησία τών Άθηνών. Έν Άθήναις, 1928. С. 76.

[9] Κοραή Άδ. С. Κδ', Прим. Α'; С. Κε'.Προλεγόμενα είς Ίσοκράτην.

[10] Μπαλάνου Δημ. Σ.С. 15, 16. Ό Άδαμάντιος Κοραής περί Έκκλησίας καί Κλήρου.

[11] Κοραή Άδ. С. 651.Έπιστολαί, έκδ. Δαμαλά. Γ.

[12] Χρυσοστόμου (Παπαδοπούλου),С. 223. άρχιεπισκοπου Άθηνών. Ίστορία τής Έκκλησίας τής Έλλάδος. 1.

[13] См., в частности: Преображенский А.Ф. Григорий V, патриарх Константинопольский. Казань, 1906. С. 102; Κανδηλώρου Γ. Γρηγόριος Ε'. Έν Άθήναις, 1921. С. 111.

[14] Томос впервые был опубликован Афанасием Стагиритом в Вене, в газете Каллиопи, в 1819 г.

[15] О типографии заботился и патриарх Кирилл VI. Сохранилось также неизданное письмо митрополита Торновского Илариона к Константинопольскому патриарху Анфиму, в кодексе 1341 Афинской национальной библиотеки, содержащее множество подробностей, касающихся типографии, в которой трудился Иларион.

Перевел с греческого Анатолий Чуряков