Рождество Христово в православной Японии

Рождественская служба в Ханда

«Христос раждается – славите, Христос с небес – срящите!» – звучали православные песнопения рождественской службы на церковнославянском языке в возведенной в 1859 году консульской церкви в Хакодатэ.

Назначенный настоятелем этого храма вместо пожилого священника о. Василия Махова молодой иеромонах Николай (Касаткин) приехал в Японию летом 1861 года и поэтому на новой родине будущий миссионер, следуя хронологии евангельских событий, сначала встретил Рождество 1861/1862 года, а затем – Светлое Христово Воскресение. Рождественская служба, наравне с пасхальной, всегда была особенно торжественной в Японии.

«После литургии отслужили вечерню, по отпусте которой поставлен был аналой с иконой Рождества Христова посредине, пред амвоном, вышли мы на средину, хоры сблизились и пропели тропарь праздника и “Дева днесь”… За литургией и потом за всенощной сегодня в первый раз читалось Евангелие по нашему переводу. С этого времени всегда и будем читать его, чтобы самим видеть, каков перевод, и от других слышать суждения, и исправить, пока не закреплено печатию, что окажется требующим исправления», – пишет епископ Николай о рождественском сочельнике в Токийском кафедральном соборе 24 декабря 1895 года / 5 января 1896 года.

На следующий день была рождественская литургия. «25 декабря 1895 г. / 6 января 1896 г. Праздник Рождества Христова, – отмечает владыка Николай в своем дневнике. – С девяти часов литургия святого Василия Великого. Проповедь хорошо сказал Арсений Ивасава – о мире, принесенном людям Рождеством Христовым. Пели исправно. Народу – христиан – было очень много. Было немало и иностранцев; видимо – слушать пение, ибо от проповеди ушли. После службы о. Павел Сато с крестом и оба хора прославили у меня, пропев в нижней классной, за невозможностью поместиться в моей комнате, в которой зато собрались академисты, учительницы, непоющие девочки… Одарив певчих обычным на “кваси” (т.е. сладости. – Г.Б.), принимал потом поздравления от христиан и христианок, дал иконы новокрещенным сегодня до литургии, раздавал апельсины и на “кваси” детям наших служащих церкви… Утром, пред обедней, слушал славление: Дмитрий Константинович Львовский (регент хора Токийского собора. – Г.Б.) с детьми пришел поздравить, и трое его малюток преправильно пропели в два голоса тропарь “Рождество Твое Христе Боже наш”».

Красота рождественского богослужение в кафедральном соборе Воскресения Христова в Токио привлекала и японцев-язычников, и христианских миссионеров-протестантов. «Протестантских миссионерок, должно быть американок, было целое стадо, – вспоминает святитель Николай 24 декабря 1896 г. / 5 января 1897 года, – дождались самого конца, так что при выходе атаковали меня, и я должен был объяснять им значение иконы, к которой сегодня прикладывались, потом попросили меня показать им крещальню, и я показал им купель для возрастных и младенцев с объяснением, как у нас крестят… Последнее слово сопровождающего дам-миссионерок было: “Как прекрасен ваш собор!”».

Детская рождественская ёлка в Хакодатэ

В праздник пришествия в мир Спасителя все верующие Японской Православной Церкви спешили поздравить своего архипастыря: «Обычные поздравления церковно-служащих, хоров, христиан, воскресной школы, сиротского приюта. Угощение чаем в большой комнате внизу… Было несколько русских – студент Елисеев, Мендрин, Тодоровичи всей семьей. С первого часу собрание в большой комнате наверху детей воскресной школы, общества юношей и вообще христиан. Раздача подарков детям, их речи, пение и прочее. Все было весьма мило и весело» (25 декабря 1910 г. / 7 января 1911 г.).

Святитель Николай всегда был особенно тронут услышать поздравления от самых маленьких прихожан.

«Хор маленьких поздравителей… залил всю комнату: действительно, 60 малышей обоего пола, празднично одетых…

– Разверните листки, – скомандовал учитель. Развернули, но смотрят все не на них, а на меня и на картины на стенах.

– Теперь пойте, – велел учитель и начал сам. Подхватили малыши и, не смотря в свои листки, а на память, пропели тропарь праздника так чудно стройно и благозвучно, что я истинно растроган был… Я им от души сказал, что “ангелы, конечно, вместе с ними ныне славили Господа… ”» (26 декабря 1896 г. / 7 января 1897 г.).

Несколько лет спустя святитель Николай вновь отмечает в дневнике рождественское поздравление детей: «Пели дети воскресной школы и так мило, что я заслушался их простодушного, задушевного мягкоголосного пения» (26 декабря 1900 г. / 8 января 1901 г.).

Студенты Токийской духовной семинарии устраивали на Рождество представления на евангельские сюжеты. В дневниках святителя Николая сохранилось описание самого первого такого спектакля:

«У молодежи шло представление… оказалось, мистерия, сочиненная одним из старших семинаристов, Василием Нобори, который и объяснил, что будет: “Вот это (указал он нам на часть комнаты, оставшейся для сцен) Средиземное море (при чем вся молодая публика захохотала). Выйдут три человека, которые олицетворят три государства: Египет, Греция и Рим в эпоху Рождества Христова”… Действительно, вышли: Кирилл Мори с повязкой на голове, исчерченной якобы египетскими иероглифами, и с пальмовой веткой в руке, Платон Цукиока, задрапированный в какой-то случайный флаг из дрянного белого холста с большими знаками “Токио” и подобным, с венком желтых иммортелей на голове и с флейтой в руке, Николай Ёсида с огромным бамбуком в одной руке, означавшим копье, и с чем-то другим в другой руке, означавшим неисследованное еще оружие, с жестяным ведром на голове, изображавшим шлем, и в какой-то невозможной солдатской шинели. Первый изображал Египет, второй – Грецию, третий – Рим, а за ними незаметно вошла скромно укутанная фигура, изображавшая Святую Деву Марию, со своим охранителем Иосифом, которого изображал бородатый Павел Огава, ученик катихизаторской школы, у кого-то занявший для сего случая подрясник. Небольшая кукла, изображавшая новорожденного Спасителя, положена была на приготовленном в углу, у ёлки, возвышении, у которого уселась скромная фигура (которую я и не знаю, кто играл из учеников), с Иосифом позади. Египет начал свою речь, полную разочарования и отчаяния; за ним – Греция декламировала, что цель жизни – наслаждение жизнью…, в заключение Рим провозгласил, что цель жизни – завоевание всех народов и всего света. Нужно признаться, что речи были очень умные и дельные, выражавшие характер и мировоззрение трех народов довольно резко и ясно. Когда кончили, в другой комнате началось стройное пение “Слава в вышних Богу” и вышли пастыри, одетые в рубашки, один с овечьей кожей на спине, и поклонились Рождеству Спасителя, причем говорили о явлении ангелов. За ними – звезда и поклонение волхвов, одетых в теепы и какие-то бурнусы; ящик с подарками принял от них Иосиф и поставил у ног Девы. Тут три фигуры, изображавшие три государства, пали. Дева с куклой и Иосифом скромно удалились, а вошли орды, изображавшие готов, вандалов и прочих, и пошли по Средиземному морю, причем между ними три сраженные фигуры встали и удалились в те двери, куда ушли готы и гунны. Автор при сем вышел и доложил нам: “Это, мол, не совсем удачно сыграно, но должно означать, что Египет, Греция и Рим воскресли и пошли вслед Христа”» (25 декабря 1902 г. / 7 января 1903 г.).

Каждое Рождество предстоятель Японской Церкви получал поздравления и от каждого прихода Японии, и от миссионеров и жертвователей из России. В тяжелое время русско-японской войны святителю Николаю особенно запомнились рождественские приветствия, отправленные в Токио от русских военнопленных: «От военнопленных девять писем поздравлений и разных просьб и телеграмма от Константина Васильевича Урядова, подполковника из Мацуяма, от имени всех больных там» (25 декабря 1904 г. / 7 января 1905 г.).

Рождественская и пасхальная службы всегда были своеобразной вехой не только для Токийской миссии, но и для каждого из православных приходов Японии. К этим праздникам приурочивались возведения и реконструкция храмов, крещения оглашенных. В главный храм каждого из благочиний православной Японии собирались верующие из близких и удаленных городов и сел. Число участников праздничного богослужения прилежно фиксировалось в приходской метрике. И, конечно же, каждый христианин мечтал побывать на торжественной службе в величественном Токийском кафедральном соборе.

«Зашел ко мне Иоанн Ооцуки, христианин из Такасимидзу… – пишет епископ Николай 24 декабря 1897 года / 5 января 1898 года. – Ныне жребий выпал ему на праздник Рождества Христова быть в миссийском соборе, и вот он явился (ибо христиане в Такасимидзу положили ежегодно на праздник Рождества Христова отправлять от себя богомольца, на церковный счет…, что очень похвально)».

Рождественский спектакль в Сиракава. Середина XX в.

Во время каждой рождественской службы святитель Николай Японский возносил особенные молитвы о приумножении православных христиан в юной Японской Церкви. Миссионер всегда с радостью отмечал письма от жертвователей и от соратников, радеющих об укреплении Православия в Японии:

«Из России пришли хорошие письма: государыня императрица пожертвовала 5000 рублей на храм, в память военнопленных, умерших в Осака…Отец Феодор Быстров пишет, между прочим, что “Семен Васильевич (студент, бывший здесь летом) собирается читать духовным студентам реферат об Японии; желает возбудить в них внимание к миссии”. В добрый час!» (25 декабря 1907 г. / 7 января 1908 г.).

Святитель Николай пламенно желал, чтобы Страна восходящего солнца обрела еще одного миссионера, а сам владыка – встретил бы в нем соратника и сподвижника: «Горячо молился я стоящему в иконостасе против клироса святому апостолу Павлу, чтоб он исходатайствовал у Бога миссионера для Японии. Хоть бы одного-то послал Господь по молитвам святого апостола Павла, так побившего язычников!» (25 декабря 1903 г. / 7 января 1904 г.). Но лишь в 1908 году Япония увидела такого миссионера – им стал епископ Сергий (Тихомиров), послуживший Японской Церкви до самой смерти в 1945 году.

В январе 1912 года владыка Николай встречал последнее Рождество в Японии.

«Служили с 9 часов литургию: я, преосвященный Сергий и иереи. Собор был полон молящихся. У меня были силы и голос громкий. После литургии многочисленные поздравления христиан, церковнослужащих и певчих. Церковнослужащие приглашены на чай в клубную комнату; певчим, пропевшим тропарь и кондак, дано на “кваси”… Потом было поздравленье воскресной школы; тоже пропели тропарь и кондак… дано на “кваси”: сколько кому лет – столько сен и апельсин…» (25 декабря 1911 г. / 7 января 1912 г.).

Через полтора месяца 3/16 февраля 1912 года архиепископ Николай Японский отошел ко Господу. Стараниями преемника архипастыря, митрополита Сергия (Тихомирова), Японская Православная Церковь продолжала свою миссионерскую деятельность в языческой по духу Японии. В 1930-е годы празднование Рождества Христова стали праздновать 24 декабря по григорианскому календарю, чтобы верующие могли участвовать в традиционных встречах Нового года на службе и в кругу семьи.

Однако перенос даты не изменил сути и духа праздника: в токийском кафедральном соборе и в каждом из приходов православной Японии совершается торжественное богослужение, часто бывают крещения взрослых и детей, приуроченные к празднику. В приходах организуются рождественские ёлки и представления для детей, проходят совместные встречи прихожан.

Особенно величественно Рождество встречается в Токио. В традиционной рождественской ёлке в доме для собраний верующих, названном в честь равноапостольного миссионера Николай-кайкан, ежегодно собирается более 100 человек. Это и самые юные малыши, и чуть более взрослые слушатели воскресной школы, и старшеклассники – выпускники воскресной школы, и члены молодежного православного общества при соборе. Ёлка начинается с молитвы и беседы священника, затем следуют приветственные слова самих детей. После ученики воскресной школы отвечают на вопросы по евангельской истории, подготовленные не только взрослыми, но и недавними выпускниками воскресной школы. Для детей и родителей готовятся «священные картины» – повествование о Рождестве Спасителя, искусно изображенное на листках бумаги. И конечно же, все малыши получают рождественские подарки. Подобные ёлки бывают и в каждом из больших и маленьких приходов Японии.

Настоятель храма в Саппоро протоиерей Алексий Мацудайра помогает Александре Ямагути и Ревеке Сато показывать «священные картины»

Особенно интересно услышать впечатления самых юных прихожан о рождественской службе и рождественских встречах. Эти искренние рассказы публикуются на детских страничках приходских вестников или в специальных детских приходских листках.

«Мне очень хочется, чтобы в воскресную школу ходило как можно больше детей, – пишет пятилетняя Анастасия Танака, рассказывая о ёлке в токийском кафедральном соборе. – Пусть их будет 100 человек или даже 1000. Я желаю, чтобы все они были здоровы и я всегда бы видела их улыбающиеся лица». А слова маленькой Марфы Сато становятся свидетельством преемственности поколений в православной Японии: «Песни, которые я выучила в храме во время рождественского представления, я обязательно спою своей бабушке, так любящей пение и молитву».

Другой юный прихожанин из Токио, Иаков Ооки, особенно запомнил сосредоточенность и внимание детей, слушавших священника и следивших за «священными картинами»: «Мне хочется, чтобы события этого дня отложились в юных сердцах и чтобы при взрослении эти семена дали бы молитвенные плоды».

В Рождество 2007/2008 года во всех 70 приходах Японии, как и всегда, прозвучал праздничный кондак «Дева днесь Пресущественнаго раждает…». И вслед за равноапостольным Николаем юные и взрослые верующие Японской Православной Церкви молитвенно просили: «Дай, Господи, чтобы поскорей вся Япония воспела этот радостный гимн рождшемуся Спасителю!» (Дневник, 24 декабря 1896 г. / 5 января 1897 г.).