Научившим — с благодарностью

    

Каждый раз, дочитав и закрывая ту или иную духовную книгу, мы понимаем, что ее автор чему-то нас научил. И вот что интересно: как полученное высшее образование позволяет человеку оценить наконец, что дали ему учителя в школе, так и книги учителей Церкви помогают нам увидеть и хотя бы мысленно поблагодарить других наших учителей. Тех, от кого мы в разные времена нашей жизни получили уроки, необходимые будущему христианину. Я пишу «будущему», поскольку во времена, на которых я ниже остановлюсь, до Церкви мне было как до Сатурна. Но то, что учителя в мою жизнь вошли и уроки мною были получены именно тогда, — не случайность. У главного Учителя все звонки звенят вовремя.

Жанна

Иные уроки подобны семенам: они прорастают со временем и именно для этого сохраняются в почве нашей памяти. Уроки, полученные от Жанны, стали мне ясны не сразу — сразу я слишком сильно им сопротивлялась, — однако же вот — стали…

Ее невозможно было представить ссорящейся. Бывало, что одно только ее присутствие примиряло

Жанна — моя однокурсница и подруга студенческих лет. Одно время мы жили с ней вместе: снимали полуподвальчик с рукомойником и помойным ведром, созерцали ноги прохожих. Жанна уже тогда, в 18–19 лет, была человеком вполне взрослым и притом добрым, терпимым, благоразумным и глубоко — не поверхностно, а именно глубоко — миролюбивым. Любые проявления агрессии, конфликтности, склочности, распространенные, увы, в девичьей студенческой среде, ранили, а главное — безмерно удивляли Жанну: она никак не могла понять, «откуда такая недоброжелательность к людям». Сама она за всё время нашей учебы не поссорилась ни разу ни с кем. Ее вообще невозможно было представить себе ссорящейся, возмущенной, разозленной. Случалось, что одно только ее присутствие примиряло разругавшихся из-за пустяка девчонок. Случалось, увы, и другое: ей завидовали, злословили, пытались в чем-то обвинить. И это становилось для нее подчас болезненным испытанием: при внешней сдержанности и, казалось бы, уравновешенности Жанна была очень ранима. А завидовать было чему: четверок она не получала. Она была безупречна во всем и усердна во всякой работе — от мытья полов в нашем подвальчике до писания контрольных по гражданской обороне…

И всего этого, увы, никак не скажешь о тогдашней мне.

Что интересно, Жанна совершенно ясно видела мои, мягко говоря, недостатки, слабости и неумения, но это не мешало ей меня уважать. А вот я запросто могла проявить неуважение к ней: у меня вообще были большие проблемы с воспитанностью. По этой, да и по другим причинам меня многие на курсе не принимали. Но Жанна упорно защищала меня и дружила со мной, даже вызывая порой досаду у иных своих подруг, более воспитанных, чем я, и менее добрых, чем она. Конечно, Жанна видела то лучшее, то светлое, что все-таки жило во мне, и умела это оценить. Но если бы я при этом умела ценить ее! Я умела другое — ею пользоваться. До сих пор с содроганием стыда вспоминаю один такой эпизод.

Преподавательница страшно важного предмета — политэкономии — сказала, что поставит мне зачет, если я покажу ей свои конспекты. Знают ли современные студенты, что такое конспекты? Это — когда ты приходишь в библиотеку, берешь там определенный том Маркса-Энгельса-Ленина и частично переписываешь его в свою тетрадку. Писание конспектов считалось очень хорошей методой преподавания общественных дисциплин. Так вот, я, как вы догадываетесь, конспектов не писала. Мне было лень их писать. Но за чем дело стало: на перемене я легко и весело подскочила к подруге: «Жанчик, дашь конспектики?» До сих пор в ушах ее кроткое «Конечно»… Да, это была ее ошибка — она должна была мне отказать. Но добрые люди не всегда находят в себе силы на отказ.

Политэкономистка поняла, что конспекты не мои. Но уличать меня почему-то не стала. Некоторым людям в таких случаях бывает стыдно за другого человека и хочется покрыть его грех. Так я сейчас понимаю поведение нашей преподавательницы. А если бы она устроила разбирательство — я подставила бы своего доброго «Жанчика» по полной программе…

Конечно, мне и самой было стыдно тогда. И, видимо, от этого стыда, от неосознанной зависти к преимуществам Жанны передо мною я выдумала некое свое перед ней преимущество: она-де приземленная, благоразумная, правильная, скучная, а я — прямо-таки горьковский сокол с разбитой грудью, да к тому же еще и поэт. Тогда-то и случился меж нами спор, который запомнился мне на всю жизнь.

Поводом к нему послужил весьма популярный в те годы фильм Марка Захарова «Тот самый Мюнхгаузен». После нашего совместного просмотра Жанна выразила недоумение, вернее — сомнение: есть ли смысл у бесконечных выдумок главного героя? Зачем ему надо превращать свою жизнь в непрерывную фантасмагорию? Создается впечатление, сказала Жанна, что этот человек любит свои фантазии больше, чем своих близких, а еще — что он вообще слишком любит себя самого.

    

Ну где же ей, обыкновенной и приземленной, понять гениальное творение режиссера Захарова! Разве может она, такая нормальная, правильная и, следовательно, ограниченная, по достоинству оценить благородные безумства главного героя в исполнении несравненного Олега Янковского!

«Если бы мне встретился такой человек, — сказала я Жанне, — как захаровский Мюнхгаузен, я пошла бы за ним на край света!»

«Никуда бы ты не пошла, — грустно ответила Жанна, — тебе только так кажется».

Здесь не место спорам о старом фильме: кто-то, может быть, не согласится с Жанной, скажет, что она не поняла метафору и т.д. Однако я запомнила этот спор, чтобы лет эдак через десять-пятнадцать вернуться к нему и увидеть в словах подруги очень серьезную правду. А заодно увидеть тогдашнюю себя — живущую, как легендарный барон, не реальностью, а нарциссическими фантазиями; выдумывающую себе подвиги, которых не совершала; верящей в возможность вытянуть себя самое из болота за волосы; готовой выращивать вишню на лбу оленя, стрелять в утку через дымоход, заниматься прочей подобной ерундой — лишь бы не работать по-настоящему, не учиться тому, чему пришла учиться, не выправлять себя шаг за шагом…

Да, по-настоящему я увидела всё это гораздо позднее. Но понемногу выправлять себя начала уже на последних курсах, с переменным, правда, успехом. У меня появилось понимание: такой, как я есть, оставаться нельзя. И то, что я все-таки не осталась такой, во многом — заслуга Жанны, следствие ее тихого, мягкого, постоянно укоряющего, но вместе с тем и поддерживавшего воздействия на меня.

Жанна нашла меня через много лет после окончания университета. Мы встретились, потом переписывались. Какой оказалась ее судьба? Если коротко — нелегкой, но счастливой. Семья, две дочери (такие же отличницы, как мама), дом на берегу моря, а еще — родители, которые, много лет прожив в разводе, под старость решили вновь соединиться и жить вместе до конца. Я уверена, что это заслуга Жанны, ведь у нее всегда находилась в запасе склянка примиряющего елея — для всех.

Я не спрашивала Жанну, каким образом ее хватало на столь доброе отношение ко мне в те далекие годы. А сегодня она относится ко мне так, что у меня не остается сомнений: подруга моя не помнит ничего дурного. Помнит только доброе.

Наташа

Иногда урок, получаемый от другого человека, состоит, прежде всего, в том, что человек этот оказывается явно и бесспорно лучшим, нравственно высшим, нежели ты. Ты не в силах этого отрицать — факты не позволяют. Это такое ведро холодной воды на твою самовлюбленную голову. А может быть, ведро кипятка. Дальше — три дороги. Первая — зависть, злость, поиски способов принизить и очернить этого человека. Вторая — депрессия, слезы, жалость к себе, такой плохой и такой маленькой. Третья дорога — ясное понимание того, что возможное для этого человека возможно и для тебя тоже — нужно просто немножко себя изменить.

Обо мне можно сказать, что я металась между этими тремя дорожками. По первым двум далеко не ушла, Бог миловал; а вот сколько прошагала по третьей — непростой вопрос. И все-таки урок, полученный мною от другой моей сокурсницы — Наташи, — был мною усвоен и даром не прошел.

В нашей студенческой жизни было грозное слово — распределение. Нынешнее поколение студентов не знает, что это такое. Распределение означало, что закончивший вуз обязан отработать три года не там, где ему хочется, а там, куда его пошлют. Нас, выпускников биофака, распределяли главным образом в учителя сельских школ. Хотя мечтали мы не об этом, разумеется, а главным образом о научно-исследовательской деятельности. Но чтобы миновать сельскую школу и попасть в аспирантуру, нужно было быть студентом не простым, а феноменальным (блат, протекция также наличествовали, но, к чести альма матер, определяющей роли в те годы не играли).

Наташа была именно такой. Золотая голова, и притом великая труженица. Кафедра биохимии не чаяла в ней души. Победы на студенческих олимпиадах открывали перед ней дверь в большую науку. Но путь Наташи к этим успехам вовсе не был усыпан розами. Она родилась и выросла в далеком степном селе, где была лишь восьмилетняя школа, десятилетку кончала в интернате в райцентре. Потом два года подряд не могла поступить на желанный биофак — потому, скорее всего, что не так много знаний дали ей на самом деле в сельской школе. Слишком многое пришлось наверстывать самой — трудясь при этом в родном совхозе телятницей. Глядя на Наташу, склонившуюся над сложными приборами в лаборатории или выступающую с научным докладом на конференции, трудно было поверить, что она ухаживала за телятами. Но это было!

Итак, все знали, что Наташа после пятого курса идет прямиком в аспирантуру, к кандидатской диссертации, и никакое распределение к ней отношения не имеет. Но вот закавыка: в первом семестре пятого курса у нас была педагогическая практика, обязательная для всех. Храбрым добровольцам предлагали попрактиковаться именно в отдаленных сельских школах. То, что Наташа оказалась среди добровольцев, никого не удивило. Попала она в заброшенное село, в восьмилетку, где наши предметы — химию и биологию — несколько лет подряд не преподавали совсем, потому что некому было. Просто не было этих уроков в расписании.

    

Сказать, что Наташе пришлось в этой школе нелегко, — это ничего не сказать. Но вот настал последний день ее практики. Знавшие это дети взяли Наталью Николаевну в плотное кольцо: «Вы же к нам вернетесь, когда кончите учиться?»

Дети ничего не знали про аспирантуру. Зато Наташа хорошо знала, что это такое — расти в заброшенном селе

Дети ничего не знали про аспирантуру, научную работу и уже наполовину готовую Наташину диссертацию. Зато Наташа хорошо знала, что это такое — расти в заброшенном селе, учиться в школе с половинным составом учителей и после этого выбираться в люди. Поэтому она ответила: «Да, вернусь».

А потом объяснила своему научному руководителю, что обманывать детей не может. Вся кафедра биохимии разом упала в обморок…

Тем временем другие, куда менее одаренные студенты лихорадочно искали способы ускользнуть от распределения. Я искать не стала, поехала, но работать в школе не смогла и при первой же счастливо подвернувшейся возможности с педагогического фронта дезертировала. Да, это не мое дело, да, у меня другая природа, но если бы я не металась, как уже сказано, меж тремя дорогами, если бы у меня было такое чувство долга и ответственности за других, как у Наташи, — я бы нашла в себе силы и справилась.

Уйдя из школы, я часто вспоминала о ней, о ее поступке. И приходила в отчаяние от себя. Но это отчаяние оказалось целительным: я уже не хотела быть маленькой и слабой. По крайней мере в новом своем деле — журналистике — такой не была, хотя ошибок делала много. Повторюсь, урок даром не прошел.

Наташу я узнала через много лет в храме — она стала глубоко верующим человеком. В науку так и не вернулась — отдала себя детям до конца. Сначала сельским — в самые тяжелые, 1990-е годы работала директором школы в маленьком селе. Потом уж перебралась в областной город. Жизнь Натальи Николаевны никогда не была легкой, двух дочерей пришлось поднимать в одиночку, квартиру в городе годами снимать, да и несправедливостей тоже хватило — выше крыши.

Но человек она счастливый, это очевидно. И это тоже ее урок.

Нина Ивановна

Когда я жила в маленьком городке Саратовской области, учительница Нина Ивановна была моим близким другом. То, что годами она старше моей мамы, нашей дружбе не мешало совершенно. Когда мне было плохо, я шла именно к ней; когда меня переполняла радость — бежала к ней же, и всегда без предварительного звонка, потому что у меня не было обычного домашнего телефона, а сотовых тогда не существовало вовсе. Но Нине Ивановне не нужны были предварительные звонки. Для нее абсолютно естественно было держать дверь открытой и воспринимать каждого входящего как… ну вот именно как совершенно естественное явление: сейчас ко мне входит этот человек, а потом войдет другой.

Люди шли к ней и с бедами, и с радостями, и за советом, и просто поговорить

Людей, которые шли к ней и с бедами, и с радостями, и за советом, и просто поговорить о жизни — под стаканчик замечательного горьковатого вина из волжской островной калины, — трудно было перечесть. И бывшие ученики, и «текущие» ученики, и их родители, и коллеги, и соседи, и… словом, полгорода. И проблемы каждого становились проблемами Нины Ивановны — тоже неким совершенно естественным путем. Она просто не могла жить иначе. Наверное, не может и сейчас, хотя ей 80 и у нее очень больное сердце. Я давно не живу в том городке и звоню ей нечасто. Но каждый раз при звуке моего голоса она вспыхивает как лампочка: «Марина!.. Милая!..» А я пытаюсь понять, чем заслужила такую любовь.

Знала ли я человека смиреннее и проще, чем Нина Ивановна? Ее невозможно представить себе хоть чуть-чуть позирующей, хоть легонько прихвастнувшей. Когда ее обижали, ранили, я видела: она переживает не столько собственную обиду, сколько беду обидевшего. Это воистину христианская жалость к грешнику как к больному.

    

И еще — Нина Ивановна человек не просто честный, а не выносящий нечестности. Вот это неприятие всякой лжи, любой фальши и несправедливости и двигало ею по жизни, и сделало чем-то вроде провинциальной диссидентки в советские времена: на нее косились с большим подозрением, а в школе, случалось, грызли грызом, спасал только бесспорный профессионализм педагога. Времена изменились, она давно на пенсии, ее радуют успехи внучки — одаренного музыканта, органистки, — и ее никто не трогает наконец, но легче, чем при советской власти, Нине Ивановне не стало, напротив. Мы разговариваем, и я ищу какие-то утешительные слова. Но она не хочет утешаться. Я часто не соглашаюсь с ней в оценке конкретных людей и событий: ее точка зрения представляется мне наивной, донкихотской, массу всяких вещей не учитывающей, но притом я вижу, что эта точка зрения — своего рода мученичество.

В свое время — когда я начала понемногу приближаться к христианству, читать Евангелие — у нас с Ниной Ивановной были чрезвычайно бурные дискуссии на эту тему. Я доказывала, что преподавание химии и биологии (мы с Ниной Ивановной еще и коллеги-естественники) совершенно не помеха вере в Бога, а она всё никак не могла это принять: «Как же: здесь эволюция, а там — какие-то чудеса…» И через минуту: «Но одно я знаю точно: что наши мертвые живы. Я это чувствую».

Сейчас я ее о вере не спрашиваю. Просто вспоминаю — каждый раз, когда говорю с нею, — что чистые сердцем узрят Бога (ср.: Мф. 5: 8). Я видела человека с чистым сердцем, я наблюдала его очень близко, я знаю, что человек действительно может, а значит — должен таким быть, и это главный для меня урок провинциальной учительницы Нины Ивановны.

В современной школьной жизни часто бывает так: в конце учебного года учителю дарят и цветы, и что-то более существенное, а он (чаще — она) видит, что настоящей благодарности нет, что глаза дарящих холодны, что цветы и подарки — это либо ритуал, либо плата за особое покровительство ученику, за создание видимости его успехов. И ей грустно.

Благодарность людям, которые чему-то нас научили, и Богу, пославшему в нашу жизнь этих людей, должна заключаться не во внешних знаках, конечно, а в стремлении усвоить уроки и принести добрые плоды. Если мы будем стараться это сделать, наши глаза не окажутся холодными, потому что в сердцах наших будет жар. И тогда мы сами сможем кого-то чему-то научить, а заодно и согреть, и защитить — как меня когда-то моя однокурсница Жанна.

Марина Бирюкова

17 сентября 2015 г.

Православие.Ru рассчитывает на Вашу помощь!
Смотри также
Когда ждать благодарности Когда ждать благодарности
Диак. Валерий Духанин
Когда ждать благодарности Когда ждать благодарности
Диакон Валерий Духанин
К батюшке как-то подошла прихожанка с вопросом: «Батюшка, можно я не буду делать добрые дела?» И пояснила: «Как только я стараюсь делать добрые дела, у меня сразу начинаются искушения…»
Как я была учителем, или Немного о пользе «розовых» очков Как я была учителем, или Немного о пользе «розовых» очков
Елена Гаазе
Как я была учителем, или Немного о пользе «розовых» очков Как я была учителем,
или Немного о пользе «розовых» очков

Елена Гаазе
Он сказал мне с вызовом: «Вот вы всё рассказываете на уроках о чем-то возвышенном, а выйдите на улицу, посмотрите, что там?»
Протоиерей Евгений Соколов: «Наши школьники истосковались по духовным беседам» Протоиерей Евгений Соколов: «Наши школьники истосковались по духовным беседам» Протоиерей Евгений Соколов: «Наши школьники истосковались по духовным беседам» Протоиерей Евгений Соколов: «Наши школьники истосковались по духовным беседам»
Задаю вопрос: если нам больше всего интересно, как один зарежет другого, нормальные ли мы люди? И если городские школьники смущенно отвечают: «А что здесь такого?» – то ребята сельские хором говорят: «нет, ненормальные!» – может быть, впервые осознавая, что ведут себя неправильно.
Комментарии
Наталия22 сентября 2015, 08:57
Вера, спасибо за Ваш комментарий, поднял во мне теплую волну воспоминаний! И мне встретился такой Учитель - Нинель Иосифовна (русский и литература). Такие люди одним пристальным взглядом достают из тебя все твои "могу" и "не могу" и даже такие вещи, о которых и не подозревал в себе. Не подготовить их урок невозможно! Такое чувство, как будто предал..
Лариса Воронина22 сентября 2015, 08:32
/(вы ведь любите латынь!)/
во-первых, я совершенно не люблю латынь, я ее изучала в институте (поверхностное суждение?). Что я действительно люблю, так это классическое римское право, хотя это к делу не относится.

/А самыми скучными и безнадёжными казались и кажутся те, кто уверен, что всё, что ему надо, он уже знает, что никто не может научить его ничему новому или заставить изменить своё мнение/

/есть детки "безнадёжные"(совсем неплохие, но не способные к данному инструменту или к языку) и есть те, кто схватывает всё с лёгкостью/

как-то одно с другим не вяжется. То ли люди "безнадёжные", то ли "детки" скучные, то ли мы их учим, то ли они не хотят учится... Поэтому, пока вы окончательно меня не запутали, я ваши извинения принимаю. Для меня вопрос исчерпан.
Вера21 сентября 2015, 23:06
Мария Ивановна Вотинова (начальные классы), Мария Трофимовна Драчева (русский язык и литература), Мария Васильевна Липатова (математика), Николай Николаевич Кораблев (история), Станислава Романовна Высоцкая (английский язык), Ольга Сергеевна Серова (биология), Наталья Георгиевна (химия) -мои замечательные школьные учителя 1953 -1960 гг. С 1 по 7 классы, на том фундаменте, который они нам дали, я вытянула техникум и заочный институт. Они ВСЕ были настолько увлечены своей работой с нами - что у нас в классе не было ни одного неуспевающего ученика. НИ ОДНОГО.И ВЕСЬ класс, все 42 человека, очень хорошо пошли по жизни. Мне кажется, только благодаря вот этим учителям. Было очень стыдно учиться спустя рукава у них. Потом было по-разному, но то что они заложили в нас - провело по жизни в достойном русле, слава Богу!, но было по всякому, за очень многое ( после школы уже) - стыдно, даже вспоминать не хочется, хотя когда я рассказываю своим ровесникам за что именно стыдно- многие мне говорят: да брось самоедством заниматься! Я очень жалею, что не смогла их поблагодарить тогда, а сейчас не знаю, живы ли они... Мне уже 70-ый год идет... Но низкий им поклон от моих одноклассников и от меня. Все это было в Алма-Ате, в школе №8.
Статья замечательная. Спасибо.
Иоанна АБ21 сентября 2015, 17:05
Ларисе Ворониной.
"Человеку свойственно меняться", - любит говорить отец Тихон, перефразируя известную латинскую пословицу (вы ведь любите латынь!). И все мы меняемся, независимо от того, что мы сами об этом думаем.
Каждый, кто имеет хоть небольшой опыт обучения детей, скажем, музыке или языку, знает, что есть детки "безнадёжные" (совсем неплохие, но не способные к данному инструменту или к языку), и есть те, кто схватывает всё с лёгкостью. Есть и жизненная, или Божественная педагогика, и здесь мы тоже в разной степени "способны" усваивать уроки жизни. Кто-то в этом смысле "способнее", кто-то менее "способен". Вот об этом я поразмышляла. Почему вы восприняли это на свой счёт, мне непонятно. Простите ещё раз.
Лариса Воронина21 сентября 2015, 12:53
Не стоит быстренько выпаливать оскорбление, а потом «простите, не хотели...». Не хотели бы - не говорили. Слово как нож - достал и ударил. И уж тем более, не стоит касаться чужих предков. Когда я говорила известные слова на их похоронах, никому из присутствующих даже в голову не пришло, что я толкаю «обкомовские» речи. Короче, не вдаваясь в еще бОльшие подробности… будьте последовательны и поступайте согласно своим советам: обретите «способность и желание услышать того, кто думает не так, как ты сам».
Лариса Воронина21 сентября 2015, 11:05
К:
дело в том, что мы с Иоанной понимаем о чем говорим. Мы, скажем так, продолжаем недавний разговор.

Иоанна АБ:
/Не под нажимом, Лариса, а по своей натуре./
Как же вы видите всю полноту человеческой натуры через интернет? А нажим следует из слов "заставить".

/Если мои слова вас обидели, простите. Для меня это полная неожиданность./
Обидели, да. Очень резанул переход на личности, точнее, вы записали целую категорию людей, к которым я себя отношу, в "безнадёжные". Скучные-то, ладно, "милые чудАчки" меня тоже всегда несколько настораживали, но "безнадёжные" - перебор. Можно обсуждать результат работы, приводить контраргументы на какое-то мнение, но стоит ли макать целое поколение в лужу? Кроме того: а с чего вы взяли, что мы не обучаемые? Мы просто не докладываем.
К18 сентября 2015, 19:46
Лариса Воронина
Ну вот как-то Вы, не совсем правы (мне кажется).
Человек (любой) слишком глуп и скороспел, чтоб претендовать на знание Истины. Поэтому должен периодически менять свое мировоззрение, накапливая и приобретая новый опыт (конечно, если он ищет Истину, а не взлелеивает свою любимую выю). Если костенеешь и коченеешь, ничто тебя не убеждает - значит уже умер, вероятно! ( или спятил).
Утверждаю это без всякого желания обидеть кого либо! Кланяюсь.

Иоанна АБ18 сентября 2015, 16:45
Не под нажимом, Лариса, а по своей натуре. Это важное свойство, назовём его "душевная гибкость", способность и желание услышать того, кто думает не так, как ты сам, и даже (ничего себе!) чему-то у него научиться.
Смотрите, Закхей не побоялся и на дерево залезть, а ведь был не последним человеком, сборщиком налогов, причём, он не просил Господа об исцелении, как другие. Просто ему стало любопытно, интересно: а Кто это Такой? В нём осталось что-то от ребёнка, от мальчишки. И Господь похвалил его и пришёл к нему в дом. Потому что тому, кто в душе хоть немного ребёнок, легче даётся ПЕРЕМЕНА УМА. Другие же, которые были здесь же и тоже слышали Господа, подумали: мои папа и мама так верили, и все предки до седьмого колена, сам я уважаемый человек с устоявшимися взглядами, зачем мне что-то менять? И - пропустили самую важную встречу в своей жизни.
Вот об этом я и написала. Если мои слова вас обидели, простите. Для меня это полная неожиданность.
Л.К.18 сентября 2015, 15:32
Фильм Захарова, при всем великолепии игры актеров, диалогах, костюмах, расхожих фразочках, сильно изменил отношение к тому барону, которого описал Рудольф Эрих Распе в "Приключениях...". А именно: был врунишка-старичок из низов немецкой знати, который ничем не был выдающимся, поэтому стал потешать соседей своими невероятными выдумками. Этим и прославился. Никто тогда и не относился к фильму так серьезно - комедия про чудака, да и всё. Просто книгу читали все зрители! Когда это он успел стать православным? Что-то я пропустила...
Александр18 сентября 2015, 15:32
Замечательная статья!
Большое спасибо.
Andrey18 сентября 2015, 13:13
Фильм «Барон Мюнхаузен» на мой взгляд, очень сильный, православный фильм. Он как притча. С детства запомнился момент, когда барон, взбираясь по лестнице на пушку, допытывается у жены Правды, даже Истины. Она говорит ему: -Я люблю тебя. А он отвечает: - Не то. Она ему еще что-то про «мир во всем мире» - опять Не То. Неужели не заметен первоисточник. И фантазии барона таковые только для зрителя. Весь фильм пронизан притчами.
Лариса Воронина18 сентября 2015, 11:52
Иоанне АБ:
Люди со сложившимся мировоззрением (и поэтому не меняющие своё мнение под нажимом), как бы скучны и безнадёжны они не казались со стороны (кто же скажет брату своему: «рака»... Мф.5,22), не обязаны разъяснять весь процесс формирования своей позиции. И тем не менее, если этих людей считают таковыми (вопреки отсутствию оснований), то, думаю, они вправе ответить: «Довольно обидные Ваши слова» (с).




Наталия18 сентября 2015, 11:28
Спасибо за статью! Как это часто бывает - сейчас точно к моей жизненной ситуации!

(Один шаг в сторону от темы - заступлюсь за Мюнхгаузена).Барон и вся его история - глубоко метафоричны. Вы противопоставляете вытаскивание самого себя из болота (называя это "нарциссическими фантазиями") и "выправлять себя шаг за шагом", но это по сути одно и то же. Барон - натура, противопоставленная чисто материальному миру, натура, чье сердце открыто для чуда. Он воспринимает как живых давно ушедших, показывая, что мир намного сложнее и богаче, чем мы способны увидеть и осознать. Осмелюсь на такое сравнение - это как верующий выглядит в глазах атеиста. Чего стоит распорядок дня барона! Ранний подъем, "разгон облаков, установление хорошей погоды" (что это, как не завуалированная молитва), далее - "подвиг" (без комментариев)... ИМХО

Спасибо за повод к размышлению!
Павел17 сентября 2015, 17:09
Спасибо!

священник Андрей17 сентября 2015, 16:51
Не раз и не два приходится срывать засохшие бинты само оправдания со своих греховных ран, прежде чем они зарубцуются окончательно. И поэтому, возвращаясь в свое прошлое с обновленным восприятием видишь, что многое можно было сделать по иному, а что-то вообще не следовало совершать. Но из песни слов не выкинешь, а можно лишь смиренно принять и понять то Учительство Божие, которое было, есть и будет, как собственно и наша упрямая и близорукая воля, которая единственно чем может уязвиться, так это только "бронебойными" примерами действильно добродетельной жизни.
Иоанна АБ17 сентября 2015, 15:59
Спасибо! Очень понравилось!
Мне всегда, с самого детства нравились люди, которые не сливаются с общим вялотекущим потоком, но ИГРАЮТ ПОПЕРЁК ПАРТИТУРЫ.
Ещё нравились и продолжают нравиться те, кто в любом возрасте готов учиться, кто хочет и умеет это делать. Ведь чему-то можно научиться даже у 10-летнего мальчишки!
А самыми скучными и безнадёжными казались и кажутся те, кто уверен, что всё, что ему надо, он уже знает, что никто не может научить его ничему новому или заставить изменить своё мнение.
Ольга17 сентября 2015, 13:52
Большое спасибо! Вспомнила своих жизненных "учителей" и их уроки.
Арина17 сентября 2015, 13:46
Понравилось бы больше, если автор ограничилась рассказом о таких чудесных людях, не сравнивая себя с ними. Иначе остается привкус от сожаления перфекциониста, что во всех ситуациях она оказалась не на высоте. С собственным прошлым тоже надо уметь примириться.
Лариса Воронина17 сентября 2015, 13:34
Статья хороша мягкой стилистикой речи и отсутствием туманных формулировок. Ранее в работах присутствовала вулканическая деятельность, теперь же эмоциональный фон снижен до состояния медленного бульканья окрестных гейзеров. Таким образом информация усваивается на порядок лучше.

P.S: что ж Вы не черкнули мне хоть пару слов? Я писала на тот эл.адрес, что Вы сами дали под одной из статей. Три недели подбирала нужные слова, столько черновиков извела... а в ответ ни строчки.
Людмила17 сентября 2015, 12:02
Прекрасная статья. Большое спасибо!
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все комментарии будут прочитаны редакцией портала Православие.Ru.
Войдите через FaceBook ВКонтакте Яндекс Mail.Ru Google или введите свои данные:
Ваше имя:
Ваш email:
Введите число, напечатанное на картинке

Осталось символов: 700

Подпишитесь на рассылку Православие.Ru

Рассылка выходит два раза в неделю:

  • Православный календарь на каждый день.
  • Новые книги издательства «Вольный странник».
  • Анонсы предстоящих мероприятий.
×