Убитый очередью из автомата 7 февраля во время ужина в белградском ресторане министр обороны Югославии Павле Булатович считал, что все поисшедшее и происходящее на Косове является ярким предупреждением России в связи с событиями в Чечне. Я не знаю, разделяет ли эту точку зрения новый президент России, хотя очень хочу знать.

Я не знаю также, положат ли на рабочий стол второго президента Российской Федерации книгу, которая издана министерством иностранных дел Союзной Республики Югославия и называется «Преступления НАТО в Югославии. Документальные свидетельства. 24 марта - 10 июля 1999 года.» Но я убежден, что перед тем, как на практике восстанавливать отношения России с НАТО в полном объеме, он должен видеть и читать эту книгу. Я хорошо выбираю модальность своего высказывания: речь идет именно о долге главы российского государства.

В Белую книгу югославского МИДа включены лишь доказательства преступлений военнослужащих НАТО в отношении гражданского населения и гражданских объектов. По интенсивности и военной мощи агрессия против Югославии уступает только второй мировой войне. В агрессии участвовали 1100 самолетов, совершившие свыше 25 тысяч самолето-вылетов: на территорию Югославии было сброшено 25 тысяч тонн взрывчатых веществ. 30 % убитых мирных жителей - это дети. Их доля среди раненых еще больше - 40 % (в основном, из-за применения кассетных бомб). Всё это называют гуманитарной интервенцией в защиту прав человека. Говорят, что это позиция мирового сообщества. Но мирового сообщества нет, например, без Китая, чьи граждане были убиты в Белграде 7 мая прошлого года американской ракетой в результате заранее спланированного преступления - обстрела посольства КНР. Память китайца цепко удерживает этот факт. А память русского? А память русского, который станет, уже стал президентом страны, называемой им великой державой?

Да, в деятельности нового российского президента существуют серьезные ограничители. Они созданы десятилетием правления его предшественника. Главный из этих ограничителей тот, что за 10 лет валовой продукт России приведен к уровню, при котором он теперь в 50 раз меньше валового продукта США, а военный бюджет России сегодня меньше американского в 65 раз.

И тем не менее: у России были, есть и будут (пока есть Россия) национальные интересы на Балканах. 12 июня прошлого года серьезность этих интересов подтвердили бросок русских десантников боснийской бригады в Приштину и встреча, которую оказали им ошеломленные сербы. В тот день все каналы телевидения непрерывно повторяли эти кадры: русские солдаты на бронетранспортерах, входящих в столицу древнего сербского края, в окружении цветов, слез, улыбок, протянутых рук. Я уверен, что новый президент России тоже видел и помнит эти кадры. В них, помимо эмоций и порыва, есть точное выражение того факта, что Россия, несмотря на значительность деяний бывшего спецпредставителя, а ныне депутата В. Черномырдина (которому, кстати, Америка обязана тем, что оккупировала Косово, не потеряв ни одного солдата), - эта полуповерженная Россия еще сохраняет международный авторитет, который, как известно, измеряется не объемом валового продукта.

Недавно депутат В. Черномырдин предложил увеличить численность российского контингента на Косове. Для чего? Нет ответа. 28 марта представитель России сядет за стол переговоров с представителями пяти стран - Членов так называемой «контактной группы», они же пять главных участников агрессии против Югославии. Для чего? Что, помимо обкатанных формул этикета, принесет на эти переговоры русский дипломат и, главное, что он с этих переговоров унесет? Нет ответа.

Но всё это вопросы не к депутатам, не к третьим, не ко вторым лицам. Это вопросы к первому лицу государства. Национальные интересы России на Балканах, как в любой части мира, где они существуют, - начиная с зарубежья, которое мы зовем ближним, - должны быть артикулированы отчетливо и внятно. Любая невнятность здесь не только ущербляет образ нового национального лидера - она впрямую угрожает государственной безопасности.