Спасо-Каменный: в поисках спасительного узкого пути

Спасо-Каменный монастырь в честь Преображения Господня – одна из самых малых действующих обителей в России – находится на крошечном острове в Кубенском озере (Вологодская область). Несмотря на размеры, значение монастыря, как духовное, так и культурное, для России огромно. Большинство людей, приезжающих сюда, стремится попасть на остров вновь: кто – ради тишины и спокойствия внешнего и внутреннего, кто – ради того, чтобы почувствовать глубину веков, кто – ради серьезных размышлений, ради изменения к лучшему своего духовного состояния. В любом случае равнодушным не остается никто. И этому неравнодушию игумен Дионисий (Воздвиженский), единственный пока насельник обители, очень радуется: хорошо, если человек переживает за свое духовное состояние. Значит, есть возможность действительно исправиться – что отдельному человеку, что обществу в целом.

– Отец Дионисий, большинство обителей на Севере немноголюдны: иноков здесь мало. О чем это свидетельствует, по вашему мнению? Действительно ли становится меньше желающих принять монашество? Если это так, то чем, на ваш взгляд, это вызвано? Только ли относительным материальным благополучием в миру? Или же есть более существенные причины?

– Спасо-Каменный монастырь не то что немноголюдный или малолюдный – он вообще безлюдный. Из постоянных насельников здесь пока только я один. Летом приезжают паломники. Ситуация у нас особая: просто разруха. Братский корпус в развалинах, и негде братии пока жить. Поэтому на вторую часть вопроса нельзя ответить, исходя из обстоятельств нашей обители.

Если же говорить отвлеченно от местных реалий, то уменьшение числа желающих посвятить себя, свою жизнь монашеству действительно наблюдается, и тому есть причины. Без причин на свете ничего не бывает. В 1990-е годы, после очередной революции в нашей стране, с открытием многих монастырей в них начался большой приток насельников. Люди истосковались по духовной жизни, проявились подспудные настроения и намерения, душевные устремления, так долго загоняемые вовнутрь, прорвалась жажда приобщения, так сказать, к родным истокам. Я бы сравнил ситуацию с тем, как происходит обращение к Богу у отдельно взятого человека. Первый порыв наиболее сильный, всё идет с охоткой, трудности переживаются легко, какая-то неведомая энергия движет им. Это первичная Благодать. То, что дается авансом и проявляет вкус к духовному, дает подлинную радость и утешение. Но это только начало, после которого последует обязательно иной период: сложный, с преткновениями и падениями. Такое обучительное оставление Благодатью Божией. И вот здесь не всем хватает терпения и усердия. А его непременно надо проявить, чтобы со временем обрести уже неотъемлемую Благодать Божию.   

Так вот, эта первая волна для наших монастырей прошла, теперь нужно доказать свою состоятельность, чтобы иссякнувший ручеек наполнился, пусть и не так стремительно, но верно. Это как бы со стороны самих монастырей. А что касается других объективных причин… Что сказать? Живем «хорошо», много всего в мире, трудно найти узкий путь. То, что было для людей, вышедших из советской эпохи, глотком чистого воздуха, ярким новым явлением на общем сером фоне, теперь стало, наоборот, блеклым на фоне мирского разноцветья. Но это картина сгущенными красками. На самом деле контраст не так велик, как может показаться. Ведь и монастырей сейчас стало еще больше, чем 10–15 лет назад. Где же им всем наполниться, народу-то у нас в стране не столь уж много?

Монашествующих столько, сколько и должно быть. Господь сказал: «Не все вмещают сие, но кому дано»

А вообще мне кажется, что религиозный подъем и связанный с ним приток в монастыри ищущих пострига – из ряда вон выходящее явление. Поэтому сегодняшняя ситуация вполне естественна и закономерна.

Почему мало приходящих в монастырь? Ну, мало или много – это относительно. Наверно, их столько, сколько и должно быть. Господь сказал, что «не все вмещают сие, но кому дано». Просто такой период. В истории ведь тоже бывало по-разному. Во времена великих учителей и иноческих наставников – Великих Антония, Пахомия, Макария – в древних обителях насельников были тысячи, как известно. Затем постепенный упадок. Были и в нашей Русской Церкви периоды расцвета и угасания: одно дело – эпоха преподобного Сергия и его учеников, последователей, и другое дело – век XVIII или XX, к примеру. Наше церковное возрождение сегодня по части монастырей – это такой духовный «ренессанс», явление масштабное, внешне прекрасное, но с повторением не всегда лучших форм прежней синодальной эпохи. Какие причины и препятствия к приходу в монастырь сейчас? Уже, наверное, сказал: монастырь – не для всех. Плюс множество соблазнов.

– Вопрос о соотношении «количество/качество». Звучит, может быть, грубо, но, тем не менее: каковы сегодня главные «качества» христиан – что монашествующих, что мирян?

По причинам внешним монашество избирать нельзя. Только внутреннее призвание к такому образу жизни!

– Знаете, был такой лозунг: «Лучше меньше, да лучше». Вот к монашеству он тоже подходит. У святителя Николая (Велимировича) одна женщина спрашивала: вот, мол, мы с дочерью сидим и думаем, куда ей пойти – замуж или в монастырь? А святитель ответил в письме: раз вы выбираете, значит, надо избрать общий путь – путь семейной жизни. А на монашество можно решиться только когда внутри одна цель и нет раздвоений. По причинам внешним вообще монашество избирать нельзя. Только внутреннее призвание к такому образу жизни! Архиепископ Феофан (Быстров), человек святой жизни, инспектор и ректор Петербургской духовной академии в начале XX века, когда к нему обращались с вопросом о монашестве студенты и говорили, что хотят послужить Церкви, отвечал так: послужить Церкви можно и в миру, для этого совершенно не обязательно быть монахом. Опять же указывал на Божие призвание и расположение к уединенной молитвенной жизни. Это же совершенно очевидно! Об этом все опытные духовники говорят.

Так что сегодня христиане не лучше и не хуже прежних. Разве что физически слабее по причине комфорта и более рассеянны из-за изобилия информации, зачастую пустой и ненужной.

– Каковы главные трудности северных обителей сегодня – духовные и материальные?

– Мне думается, одна из главных трудностей – это внешнее служение. Дело в том, что с сегодняшними общежительными монахами произошла такая метаморфоза. Благодаря нашим благочестивым предкам (Царство им Небесное и вечная память), создавшим чудные и великолепные монастыри, мы оказались в несопоставимых с нами по масштабу обителях. По крайней мере, в нашем краю эта проблема налицо. Если раньше, в лучшие времена, монастыри внешне росли соответственно росту числа братии, то теперь враз мы получили грандиозные сооружения, во много раз превосходящие наши потребности. А восстанавливать надо, следить за их состоянием и поддерживать необходимо. Здесь, пожалуй, без внешних пособий и помощи не обойтись. Но для духовного здоровья и исполнения своей миссии едва ли такие заботы нужны. Силы не безграничны, а они порой уходят в основном на восстановление, реставрацию и т.д. Преподобный Исаак Сирин писал, что для преуспеяния в постижении словес Божиих надо пребывать в нищете. А пребывание в нищете позволяет углубляться в Божественное Писание. Преподобный Исаак Сирин, правда, был отшельником, поэтому его совет относится по большей части к личному имуществу монаха. К монастырю его не применишь.   

– Кстати, такой вопрос. Часто слышны горячие споры – они, впрочем, продолжаются с давних времен – о том, должна ли каждая обитель быть обязательно богатой, или ей просто необходимо быть нищей? Для чего нужны нищета и богатство вообще? Почему и Нил Сорский, и Иосиф Волоцкий, с именами которых и связывают эти споры, – оба святые, которых мы почитаем?

Да, богатство не к лицу монастырям. Но внешнее благолепие, особенно древних обителей, поддерживать необходимо

– Любые крайности вредны, как известно. Надо следовать путем средним. Хотя нужда помогает укрепляться духом. Во всяком случае, богатство не к лицу монастырям. Но внешнее благолепие, особенно известных, древних монастырей, памятников, является неизбежным. Это наше национальное достояние. Но богатство обители ради богатства находится в противоречии с монашеским деланием. Еще святитель Игнатий (Брянчанинов) советовал по возможности избирать для жительства обитель, не прославленную в глазах мирян, дабы не заразится духом тщеславия. А потом, Господь в Евангелии сказал юноше раздать имущество и следовать за Ним. А считавший, что исполнил все заповеди молодой человек, как оказалось и как говорится в толкованиях на это место, не исполнил главной – о любви к ближнему. Если бы был истинно милосердным, то как мог остаться богатым?

По теме так называемого «спора» между нестяжателями и иосифлянами написано много исследований. Спора никакого вообще-то и не было: были (и, может быть, остаются) два разных взгляда на устроение монашеской жизни. Да, разные взгляды. Но разность мнений не исключает любви. И тот, и другой по-своему были правы. Но, к сожалению, на нашей почве почему-то всегда наблюдается стремление противопоставлять, сохранять одно за счет другого. Преподобный Нил придерживался принципа полного отрешения от мира, существования только за счет своих трудов, следовал скитскому образу жизни, которому он научился, когда жил в Палестине и на Святой Горе. Но этот образ жизни, особенно на Севере, был далеко не всем по силам. Преподобный Иосиф смотрел на русское монашество более широко. Он предусматривал реалии жизни, когда монастыри были едва ли не единственными центрами просвещения и культуры. То есть стоял за укрепление, материальную обеспеченность монастырей как возможность их широкого служения миру по духу христианской любви и милосердия. Точка зрения преподобного Иосифа в целом возобладала, хотя до времени известной секуляризации и упразднения многих малочисленных обителей таких пустынь, почти скитского типа, было немало, особенно в северных пределах Руси.

Сегодня мы живем в иных реалиях, чем преподобные Нил и Иосиф. Но уроки истории надо изучать – и не повторять ошибок. Непомерный рост благосостояния монастырей, превращение их в крупных землевладельцев, этаких феодалов, привели в конце концов к тому, что пострадали в печально известном 1764 году все монастыри – и большие, и маленькие.

– Верно ли, по вашему мнению, такое утверждение: задача обителей, открытых в последнее время, – это неспешная, но тщательная и кропотливая работа по воспитанию, становлению монашеской общины, желательно без направленности в сторону внешнего мира, а нуждами мирян пусть занимаются приходы и белое духовенство? В каких случаях ни монастырю, ни мирянину не повредит общение?

– В целом утверждение верное. Когда спрашивали, что нужно сделать, чтобы помочь возрождению монастырей, один мудрый человек ответил: оставить их в покое. Это касается, конечно, внутренней жизни. Оставившие мир и пришедшие в монастырь люди, в большинстве своем серьезные христиане, принявшие ответственное решение, сами в своем братстве разберутся со своими проблемами, и это на самом деле большой целожизненный труд. Как бы пафосно это ни звучало.

А общение между монахами и мирянами не повредит, если оно совершается в духе смирения и христианской любви. Традиционно это общение заключалось в духовном окормлении опытными иноками приходящих за советом и утешением в монастырь. Так должно быть и сейчас.

– Почему существует строгий совет: не «бегать за чудесами»? Чем он обусловлен, по вашему мнению?

– А бегать за чудесами никак и не нужно. Чудеса вокруг нас и в нас совершаются постоянно. Может, мы просто их не видим. Не чудо ли такое непостижимое творение, как человек и окружающий нас космос! А главное чудо – это когда грешный и немощный человек становится святым. Вот стремиться бы всегда видеть себя «ниже всякой твари» (по-русски – всего сотворенного) – правильное устремление.

Фото Владимира Сутягина

– Как относятся местные жители к возрожденной обители? Чувствуется ли помощь от святых, подвизавшихся здесь?

– Хорошо относятся большей частью. Не все, правда, хорошо понимают, что такое монастырь и как правильно надо себя вести, когда приехал «просто посмотреть». Здесь ведь летом на озере бывает много отдыхающих, подплывают и к монастырю в разных состояниях и в неподобающем виде. Но с каждым годом такое случается всё реже.

А о святых вопрос риторический. Разве могут они быть безразличны к своей обители, где они подвизались? Помощь от них, конечно же, есть: молитва ведь проникает сквозь века, связывая святых предков и несвятых потомков. Наше незавидное духовное состояние они видят и, как мы постоянно убеждаемся, молятся, ходатайствуют о нас перед Христом.

Фото Владимира Сутягина

– Кстати, имена каких святых связаны с этой обителью?

– Из прославленных – святитель Дионисий Грек, преподобные Дионисий Глушицкий, Александр Куштский, Иоасаф Каменский, Кассиан Каменский, Евфимий Сянжемский, Василий Каменский, Пахомий Каменский, Адриан Монзенский… Есть, думаю, и неизвестные нам святые: подвижники всех времен отличаются скромностью.

Для желающих оказать посильную помощь обители публикуем ее реквизиты:

Православная религиозная организация Архиерейское подворье «Спасо-Каменный монастырь» Вологодской епархии Русской Православной Церкви (Московский Патриархат)
ИНН 3525179378
КПП 352501001
ОГРН 1073500000155
р/с 40703810312000001013

Отделение № 8638 «Сбербанка России», г. Вологда
БИК 041909644
к/с 30101810900000000644