Разговор с подростками о вере

Каждое воскресенье мы видим в храме множество детей: большинство знаем с младенчества, из года в год видим, как они растут, радуемся за крепкие православные семьи. Но наступает момент, когда мы начинаем их видеть в храме все реже. Это сложный период для родителей, духовников, а, пожалуй, труднее всего приходится самим подросткам. Так как же им помочь уже самостоятельно войти в Церковь? Как не оттолкнуть? Каким может быть язык проповеди в общении с юным поколением, которому часто свойственен критический настрой? Как вернее всего можно донести до них истины веры и понимание жизни в Церкви? Портал «Православие. Ру» предложил пастырям ответить на эти непростые вопросы.

***

Должна быть безусловная искренность и отсутствие менторского тона

Священник Дмитрий Шишкин:

Под искренностью же надо понимать то, что человек, намеривающийся благовествовать подросткам, сам в полном и, если угодно, экзистенциальном смысле живет верой. Иначе любые беседы превращаются в скучное и тягостное моралите, способное скорее удалить от духовной жизни, нежели приблизить к ней. Нам, взрослым, надо понимать, что никакими человеческими средствами и усилиями никого невозможно привести к истине. Истина сама открывается человеку в сердце, иногда посредством другого человека, но только в том случае, если сам этот человек причастен истине. А подростки очень чутко чувствуют, где присутствует истина, а где её подменяют благочестивой демагогией. Так что будем в первую очередь блюсти себя со всей возможной тщательностью, тогда, возможно, и через нас кому-то Господь явит Свой свет и вложит в наши сердца верные чувствования, а в уста – правильные слова и интонации.

Говорить о том, что волнует подростков

Священник Дмитрий Березин:

Подросток – существо хрупкое, ранимое, и от этого очень ершистое. Внутри и снаружи человека что-то происходит: меняется сам человек, быстро расширяется мир вокруг. Чем старше становится подросток, тем больше он переходит от сферы развлечений к сфере познания мира.

В среде современных подростков можно отметить тягу к визуальному восприятию информации, языку образов и коротким текстам (и мыслям). Для них практически не существует авторитетов, но есть лидеры в сфере мнений. Хотя я до конца не могу сформулировать, в чем разница. Вот отталкиваясь от такого субъективного взгляда, и попробуем поразмышлять.

Прежде всего необходимо познакомиться, стать близким, завоевать доверие и уважение. Сам статус священника или представителя Церкви не дает по умолчанию особых привилегий, а в некоторых случаях ведет к критиканскому (не критическому, а именно критиканскому) восприятию информации. Но неравнодушие всегда лучше безразличия.

Познакомиться можно во время совместного труда, в общих поездках и путешествиях, в спортивных секциях, в беседе формата «вопрос-ответ». Важно увидеть друг в друге людей, личностей, а не набор штампов «священник», «подросток». Мы со школьниками восстанавливаем родники, ездим на велосипедах по окрестным храмам, проводим военно-спортивные соревнования – все это сближает нас. Но тут, конечно, не стоит допускать ошибки панибратства и мимикрии под подростковую среду.

Хорошо, если священнику есть что рассказать о себе, о своем пути к вере. Особенно когда такие истории необычны, вызывают интерес, повышают авторитет говорящего. Я, например, в беседах со школьниками рассказываю, как ездил автостопом на Камчатку, как был директором – для них это разрывает почти все шаблоны представлений о священниках.

Если говорить о содержании бесед, то, конечно, начинать беседы с изложения учения о семи Таинствах, будет ошибкой. Попробую сформулировать несколько принципов:

– говорить о том, что волнует подростков: отношения с противоположным полом, отношения с родителями и друг с другом, жизнь и смерть, смысл жизни, аскетика, некоторые вопросы из школьных предметов, например, «Сотворение мира» или «Отношение ученых к вере». Есть хорошая книга протоиерея Ильи Шугаева «Один раз на всю жизнь» – по ней можно строить беседы о семье.

– пользоваться понятными образами, иногда провокативно. Например, беседуя о Сотворении мира, я привожу следующие примеры: теория эволюции утверждает, что животные постепенно в течение тысяч лет усложнялись, реагируя на окружающую среду и совершенствуясь. Животные – существа бессознательные, а люди – сознательные. Я предлагаю им вырастить себе на спине шипы, что позволит защищаться от недоброжелателей, и сделать это не «случайно», а осознанно. Хотя бы к старости, или чтобы хоть у внуков появились, или, пускай, для начала небольшие бугорки… Конечно, я не пытаюсь упрощать вопросы Сотворения мира, не утверждаю, что мир сотворен за семь суток или даже семь тысяч лет, но заставляю их отвечать на вопрос «как именно?», думать, искать ответы, а не принимать всё на веру.

– не пытаться подавить интеллектом и не пытаться оппонировать всем инакомыслящим. Беседа не должна превращаться в спор.

– очень важен личный пример, свой или другого авторитетного для них человека. Важно донести мысль, что для меня или этого человека (людей) Церковь и вера – это не просто увлечение или хобби, а основа жизни, то есть стоит на первом месте.

– очень важно показать связь между вероучением (догматикой) и их жизнью, ведь иначе информация будет казаться отвлеченной, бесполезной, максимум – любопытной.

Ну а как это сделать технически, вопрос отдельный: делать ли презентацию, показывать ли видеоролики, просто ли беседовать, дарить ли что-то – способов много.

Не получится говорить о вере сквозь собственное недоверие, маловерие

Священник Максим Крижевский:

Принято считать, что подростки – очень трудные собеседники в разговоре о вере. Даже выросшие в Церкви дети в этом возрасте оказываются от Нее на расстоянии. Наверное, этим вопросом нужно заниматься серьезным педагогам, психологам, антропологам, но позволим себе высказать некоторые суждения, исходя из простого человеческого опыта.

Значит, нам необходимо всего-навсего сообщить им о Церкви, о Спасителе – и дело сделано. Но дело не делается. И сделать его оказывается гораздо труднее, чем решить любые другие вопросы веры. Почему?

Есть одна особенность подросткового возраста – недоверие. Для разговора о вере не самое подходящее качество души. Но оно же и повышает градус чувствительности к честности собеседника. Значит, для того, чтобы разговор о вере с этим парнем получился, я должен быть в первую очередь честным. С Богом, перед людьми, с самим собой. А здесь вопросов много, о них каждый взрослый верующий человек хорошо знает. Не получится говорить о вере сквозь собственное недоверие, маловерие. Лучше не начинать – можно все испортить. Стало быть, здесь, как нигде, необходима духовная поддержка, молитва, крепкая собственная церковная жизнь.

Подросток всегда более или менее явно протестует против взрослой жизни. Он пока только ищет себе в ней место, но на всякий случай отрицает все в ней. Это очень удобный для нас угол зрения. Это качество часто эксплуатируют субкультуры, контркультуры, секты вовлекающие подростка в нехорошее окружение. Но христианам эта тема принадлежит по преимуществу. Кто еще имеет право на разговор о Царстве не от мира сего? Важно дать это понять сразу. Объяснить, как Церковь, тоже не находясь на стороне культуры, тем не менее, существует в ней третье уже тысячелетие, создавая свою культурную оболочку, позволяющую вести диалог с нецерковным миром, освящать, преображать его. Кстати, это поможет сразу обойти многочисленные подводные камни в разговоре об имуществе, стяжательстве, и вообще всю тему «по чем опиум для народа…»

И еще два замечания. Никакая искренность не пробьется сквозь чужую языковую оболочку. А если пробьется, то может там что-то сломать… Это любимый разговор начинающих миссионеров: врага надо знать в лицо, стало быть, я должен пройти лично все круги непростого подросткового космоса, чтобы понять его и чтобы он меня понял. Знать язык, действительно, важно. Узнавать врага в лицо лучше на опыте решения собственных духовных проблем. А вот игра в «своего парня» сразу сдает такого проповедника с потрохами. Случается и по шее схлопотать за плохую игру. Что же делать?

Начать разговор всегда легче с того, что интересно собеседнику. Вот и спросим его о том, что ему самому интересно в этой жизни. И послушаем, искренне, честно, пытаясь понять. Это гораздо труднее, чем демонстрировать собственную наспех усвоенную из Википедии эрудицию. Но это уже подвиг любви к ближнему. Значит, здесь Сам Бог с нами.

И еще одна популярная и важная тема: как весь этот нелегкий процесс общения с подростками организовать? Чтобы массово, масштабно, чтобы проценты, показатели и прочее. Это самая страшная сегодня ошибка в общении с подросшими детьми и неокрепшими взрослыми. Мне лично от словосочетаний «работа с молодежью» и «молодежная работа», которыми названы образовательные направления, административные структуры, – просто физически плохо становится. Страшно представить себе, что происходит в голове молодого человека, который поступает в ВУЗ на направление «Молодежная работа». Это очень опасные оговорки. Они могут нас навсегда рассорить с молодежью. Как называть? Не знаю. Но нужно очень внимательно и серьезно над этим думать. Понимая все трудности организационного характера, которые могут возникнуть, тем не менее, рискну предложить: может, не нужно вообще это называть никак. Опыт показывает: лучшее, что может появиться в молодежной среде, инициируется самими молодыми людьми. А это происходит, когда есть любовь и свобода. Пусть они тогда сами себя и назовут. А если понадобится им наша помощь, постараемся быть рядом.

Продолжение следует