Иеродиакон Иннокентий

    

Мне приходилось общаться с настоящими святыми. Одним из самых замечательных и никем не замеченных был блаженный иеродиакон Иннокентий.

По ночам, зимой и летом, он ходил на монастырское кладбище и молился у заброшенных могил

Отец Иннокентий был иеродиаконом в нашем монастыре. Был он из дальневосточных эмигрантов, в Маньчжурии на тигра с рогатиной ходил. Говорят, он овдовел. Приехал в обитель и себя зарекомендовал как труженик, посещавший все дневные богослужения. Через год его постригли. Он стал пасечником, и из 15 ульев он развил ее до 88. Я у него нес послушание там. Пчёлы к нему сами слетались и давали сказочное количество меду. Некоторые ульи у него были по 15 этажей и больше. Монастырь продавал его мёд и зарабатывал по 40 тысяч долларов в год. В те годы это были очень большие деньги. Работал он не покладая рук. Как я потом увидел, он спал только два часа в сутки, вернее, только два часа в сутки его келья была закрытой. На эти два часа он удалялся в свою келью после утренних работ. К обеду он уже выходил. По ночам, зимой и летом, он ходил на монастырское кладбище и молился у заброшенных могил. Он сам изготовлял восковые свечи и ставил их на могилах, которые ему попадались в ту ночь. Зимой и летом он всегда был одет одинаково: подрясник, ряса, мантия, клобук, чулки, старенькие сапоги «в гармошку». А зимой у нас доходило до –38 С°. Даже во время вьюги его свечки не тушились, пока он стоял на коленях у какой-либо могилы и молился за упокой души ему совершенно неизвестного человека. Был у него дар исцеления, который он отчаянно скрывал и все исцеления приписывал мёду: «Монастырский, благодатный, вот и облегчает!».

Рано по утрам он чистил снег с тропинок, ведущих в храм, потом чистил весь храм, отстаивал все утренние службы, после чего опять чистил весь храм и удалялся к себе в келью на два часа. Когда мне пришлось быть на Святой Земле вместе с ним, он там меня исцелил после отравления и очень высокого жара. Но пригрозил, чтобы я никогда никому об этом не говорил, «а то наша с тобой дружба будет закончена и на этой земле, и на том свете. А когда я умру, ври сколько хочешь». Когда мы вернулись в обитель, он перестал при мне скрывать свои благодатные дары, но свое предупреждение он мне повторил.

В жизни своей я не видел, чтобы человек с таким благоговением входил в алтарь. Когда отец Иннокентий служил, то путал службу. До сих пор я не знаю, юродствовал он или действительно путался от благоговейного страха.

После пчел птицы сели большой стаей на свежую могилу и час там пели – и как пели!

Не буду писать обо всех мне известных интересных событиях из жизни отца Иннокентия. Скажу только, что его наставления по сей день питают мою душу и облегчают пастырское служение. Умер он в 1980-х годах, не дожив до 60 лет. Когда его гроб несли на братское кладбище, над гробом кружилась целая туча пчел, очень испугав многих. Когда его предали земле, пчелы опустились на новый холмик и полчаса сидели там, жужжа и махая крылышками. Потом они улетели, и прилетели птички, которых он всю зиму кормил. Они сели большой стаей на свежую могилу и час там пели – и как пели! Всех до слез довели. Попрощавшись с «хозяином», они улетели. Только после этого кто-то из братии сказал: «Может быть, мы чего тут не заметили… Видно, отец Иннокентий угодником был».

Такой случай у меня был с отцом Иннокентием. Была зима, мороз –35 С°. Ночь. Я уже крепко, тепленько и уютно спал, когда услышал стук в дверь, после чего зашел отец Иннокентий. Он сказал, что ему нужна помощь, чтобы я одевался и выходил к нему. Заметил, что он был в полном облачении: ряса, клобук и даже мантия. Ничего не понимая и жалуясь на этого «рабовладельца», я оделся потеплее и вышел на двор. Холод тут же пронзил меня до косточек, несмотря на теплую куртку. Перед семинарским корпусом стоял допотопный грузовичок отца Иннокентия, а он старался запихать какие-то большие медные контейнеры в кузов грузовика. Постарался ему помочь, но контейнеры были полными, и я их с места двинуть не мог. А он, будучи ниже меня ростом и более худым, поднимал их и кое-как вталкивал. Это было удивительно. Потом дал мне ключи и попросил включить мотор, пока он куда-то сбегает. Обнимая себя от холода, я сел в грузовик, сунул куда надо ключ, повернул, но ничего не последовало. Попробовал еще несколько раз – никакого эффекта. Махнул рукой, сунулся поглубже в куртку и задремал. Вернулся отец Иннокентий и сразу на меня: «Ты чего дрыхнешь? Включить мотор надо было!» «Да не включается мотор. Пробовал несколько раз», – ответил я, обиженный и на него, и на холод, и на судьбу вообще, и на весь мир – ведь холодно и спать хочется.

«А ты его хоть перекрестил?» – спросил отец Иннокентий.

Нет, конечно, не перекрестил. Холодно было, я несчастный: эксплуатируют. И какой-то сумасшедший – в час ночи дернуло его куда-то ехать и какую-то контрабанду везти!

Мотор был перевязан тряпочками и бинтами. Но отец Иннокентий перекрестил его – и мотор завелся!

Отец Иннокентий вытянул меня из машины, залез куда-то рукой и открыл капот. Потом взял фонарь и пошел смотреть на мотор. Я тоже заглянул и глазам не поверил: половина мотора отсутствовала! Остальная половина была повязана тряпочками, бинтами и дешевой клейкой бумагой. Это было всего лишь на полшага выше устройства белки в колесе.

Но отец Иннокентий довольно крякнул, перекрестил этот «мотор», закрыл капот и приказал опять постараться ключом включить. Мне даже было интересно, сколько часов это будет продолжаться. Но, к моему удивлению, мотор сразу же закрутился и плавно заработал. Отец Иннокентий сел за баранку, посмотрел на меня, улыбнулся и говорит: «Маловер ты, беспомощный! А еще иподиаконом выступаешь!» И мы поехали. Сижу, ошеломленный, молчу. Тогда он сказал: «Раз тебе Господь открыл на Святой Земле, то я скрывать от тебя не буду. Но помни мое предупреждение: никому ни слова, ни намека, а то…» Одна мысль, что лишусь его близости и доверия, вдруг стала для меня очень страшной, и я заверил его, что никому ничего не скажу.

Оказывается, он по ночам развозил остатки с монастырской трапезной по домам бедных, одиноких и больных людей этой деревни. Как он узнал про их нужды – ума не приложу. Кому-то он яички привез из своего курятника, кому-то борщ, кому-то хлеб. Развозил несколько часов, после чего мы вернулись в обитель, и я опять залез в постель. Но спать было трудно, несмотря на усталость. Ведь со святым, с чудотворцем ночь провел!

Да, есть среди нас замечательные угодники Божии. Но чаще всего они скрываются или, вернее, скрывают свои благодатные дары. Спасаться можно и в наши лукавые дни.

Священник Владимир Иванов

5 октября 2016 г.


Православие.Ru рассчитывает на Вашу помощь!
Смотри также
«Он умел слышать и слушать» «Он умел слышать и слушать»
Памяти схиархим. Гавриила (Стародуба)
«Он умел слышать и слушать» «Он умел слышать и слушать»
Памяти схиархимандрита Гавриила (Стародуба)
Дмитрий Трибушный
Чудаковатый учитель музыки и – тайный монах, духовное чадо святителя Зиновия и старца Виталия; скромный сельский батюшка и – опытный духовник-прозорливец, последними словами которого стало наставление: «Не вините друг друга».
Рязанская подвижница Анна Холопова Рязанская подвижница Анна Холопова
Ольга Рожнёва
Рязанская подвижница Анна Холопова Рязанская подвижница Анна Холопова
Ольга Рожнёва
Невысокая, сгорбленная бабушка с палочкой, мимо пройдешь – не заметишь, а посмотришь глаза в глаза – и замрешь на месте: столько в них света и любви.
Сидящая Анастасия Сидящая Анастасия
Тамара Манелашвили
Сидящая Анастасия Сидящая Анастасия
Тамара Манелашвили
Она села на корточки во дворе своего дома и больше не двигалась с места. Постоянно молилась. Дни и ночи… Месяцы… Годы…

Подпишитесь на рассылку Православие.Ru

Рассылка выходит два раза в неделю:

  • Православный календарь на каждый день.
  • Новые книги издательства «Вольный странник».
  • Анонсы предстоящих мероприятий.
×