О страстях

Старец Моисей Святогорец (1952–2014) более 35 лет подвизался на Афоне. Иконописец и песнотворец, духовный писатель и проповедник, он был наделен от Бога многими дарованиями. Книги старца, а их более 52, и статьи (их более тысячи) переведены на многие языки мира.

Опытный духовник, он более 25 лет являлся старцем каливы святителя Иоанна Златоуста скита великомученика Пантелеимона монастыря Кутлумуш. Страсти и их преодоление – один из главных вопросов, с которым приходят к духовникам как иноки, так и миряне. Этому посвящена книга старца Моисея Святогорца «Как убить страсти» – недавно в русском перевода она вышла в Издательстве Сретенского монастыря. Предлагаем читателям фрагмент из нее.

Моисей Святогорец, монах. Как убить страсти / Пер. с новогреч. К. Норкин и Д. Солошенко. — М. : Изд-во Сретенского монастыря, 2016. — 144 с.

Страсть приводит к разрушению: страдает тело, с ним болит и душа. Это бессмысленное и противоестественное стремление души – лишнее и бесполезное действие, приводящее к печали, страху, похоти и наслаждению, от которого появляется сребролюбие, пьянство, распущенность, сопровождаемые завистью и недоброжелательством, которые, в свою очередь, преподносят смятение и беспокойство. Все это побуждает человека возомнить себя бессмертным уже на этой земле, омрачает его и терзает.

Обладаемый страстями человек мучается, страдает, беспокоится и мечется. Еврипид говорит, что страсти мерзки и отвратительны, а Платон отмечал, что страсть есть подчинение удовольствию. В итоге получается, что управляемый страстью человек несвободен, он порабощен своими же собственными желаниями. Современные словари объясняют «страсть» как неосознанное напряжение ощущений, ненасытимую жажду, пламенное желание, воодушевленное рвение, инстинктивные порывы, гневную ненависть, ничем не ограниченную и неутолимую. Все это говорит нам о многом и многое напоминает.

Страсти просто кишат в нас, они свили уже себе гнездышко, поскольку мы их давно-давно пригрели, мы их обсуждаем, о них заботимся, даже любим, постоянно оправдываем, поскольку мы считаем их небольшими по сравнению с тем, что творится в душе окружающих, и поэтому мы постоянно и систематично медлим с их искоренением. Давайте быть честными и искренними с собой: разве не так обстоят дела? Наши страсти являются весьма значительными внутренними движущими силами. И нужно с самого начала сказать, что культивирование страстей в нашей душе является формой отречения от Бога в нашей жизни, поскольку страсти, как мы уже сказали, являются вещами богоборческими и управляются демонами. Культивирование страстей также означает, что в нас есть опасное самодовольство, навязчивый нарциссизм, самообожествление, и все это лишает силы нашей души чувствительности, как бы удаляет «нервные окончания» души, которая больше не является живительной силой, а истлевает и умирает. В таком состоянии человек занимается самолюбованием и в итоге – самообманом. Он оправдывает и доходит даже до открытой поддержки своего греха, а потом замыкается и становится бесконечно одиноким, доходит и до того, что жизнь становится безрадостной и невыносимой… Заканчивается все поклонением идолу самого себя, получением удовольствия от ощущения своего греха, и это состояние нераскаянности в глубине души удовлетворяет человека. И отсутствие Бога скорее становится выгодно. Грешник думает, что живет свободно и не подчиняется никакому контролю, не слушает ничьих замечаний.

Страсти – это с самого начала объявление человеком своей автономности от Бога. Бунтарь Эдема отступник Адам, совершая свое первое восстание, глупо ошибся, послушавшись коварного и лицемерного демона, обещавшего быстрое и легкое обожение и блаженство, и не послушавшись своего Создателя, Господа и Бога, ясно говорившего о связи между терпением и любовью. Но Адам очень спешил и оказался слишком легкомысленным и невнимательным, полагая, что, пожалуй, он смог бы прожить замечательно и со своими планами на жизнь, а также со своими собственными целями.

У Бога есть одна «немощь»: Он не может находиться и обитать в нечистоте, а грех – это душевная нечистота

В своей свободе Адам был очень неустойчивым и подверженным разным влияниям. Но он мог им сопротивляться! А его слабая воля – это уже его личное дело и его собственная вина. Но, несмотря на все это, любящий Отец, Бог, приходит еще раз, тактично и аккуратно предлагая решения сложившейся ситуации, давая возможность покаяния и возвращения, чем, однако же, Адам не захотел воспользоваться, чтобы продолжить свою уникальную жизнь в раю. Он остался при своих пустых и эгоистичных оправданиях, которые ясно показывали его нераскаянность и укорененность во грехе, они же и привели к изгнанию из райского сада, от жизни рядом с Богом и от общения с Ним. Почему? Как говорит святитель Григорий Палама, у Бога есть одна «немощь»: Он не может находиться и обитать в нечистоте, а грех – это душевная нечистота.

Слезы Адама при входе в рай были началом трезвения, очищения, покаяния и вели его к просвещению и бесстрастию. В этом заключается первая нужда: в сердце человека должно родиться реальное желание отказа от страсти, он должен, как говорит нам Священное Предание, терпеливо, настойчиво, продуманно, искренне и смиренно сражаться на войне со страстями. Человек должен приобрести мир, собрать свой ум, собрать все свои силы, понять свои возможности, изучить их, помолиться, пролить слезы, смириться и, конечно же, участвовать в таинственной жизни Церкви. Нашим предводителем в этом прекрасном и священном подвиге за очищение от страстей является Сам Христос, призывающий нас следовать за Ним с доверием, любовью, свободой, радостью и готовностью жертвовать всем, что у нас есть.

Плен страстей полон боли. Человек, забывая Бога, обожествляет материю и самого себя. В этом случае нужно вспомнить о невыразимом несчастии жизни во грехе. Удаление от Бога создает глубочайшее одиночество, страшную отрешенность от всего вокруг и невыразимое опустошение. Человек не радуется, ничем не удовлетворяется, не чувствует себя единым целым и никак не может успокоиться. Без Бога все безрадостно, бессмысленно и затемнено. Отношения становятся враждебными и безнравственными. Господствует какое-то безумие. Царствует разврат. А человека влечет делать то, чего он на самом деле совсем и не хочет, то, для чего он не был создан и предназначен. Итак, вместо того, чтобы избавиться от этого болезнетворного состояния, обычно человек начинает заниматься самооправданием и, по сути, издевательством над самим собой. И доходит до того, что начинает конфликтовать с Самим Богом, как будто Он является виновником такого вот его положения.

Страсти препятствуют легкому общению человека с Богом, словно кандалы на ногах преступника в тюремной камере, где и жизнь уже не радует. И при этом сам человек не может или даже и не хочет ничего делать для своего освобождения. Ленится душа, медлит мужество, запаздывает решительность. Мы не хотим заниматься тяжелым трудом и решать какие-то проблемы, мы уже приучились жить вот так. Потому и продолжаем замечательно оправдывать это свое состояние, пусть и не совсем хорошо себя при этом чувствуем. Решение в таком вопросе принадлежит только нам. Данная Богом свобода не может быть попрана самим Подателем, Который поразительным образом уважает свободное человеческое волеизъявление.

Можно даже сказать, что страсть – это настоящее болото, наркотик, тюрьма. Человек ослабевает творить угодное Богу и не может избавиться от оков пагубных и растлевающих страстей. У всех нас маленькие или большие страсти, явные или тайные, известные и не очень, вошедшие в привычку и возникающие неожиданно, те самые страсти, от которых на словах мы хотим избавиться, но при этом не переходим к мужественным поступкам. Нужно признаться, что победа над этими врагами только своими силами весьма труднодостижима. Но при содействии бесстрастного Христа, перенесшего страдания и крестную смерть ради нас, одержимых страстями, можно освободиться от их безраздельного правления.

Монах Моисей Святогорец

Христос пострадал добровольно, призваны и мы также добровольно последовать Ему и распять наши страсти, сораспявшись нашему Спасителю. Необходимо взойти на эту первую ступеньку своим собственным волевым усилием, искренним желанием и всецелым расположением. Иначе ничего не бывает. Эта добровольность – основное условие, вся наша воля должна быть направлена на прохождение этого подвига. Господь – не хозяин и не господин безвольных, несвободных, нецелеустремленных людей, но Отец любимых Им сыновей, непрестанно желающий им спасения. Всех Он хочет спасти и привести к познанию истины, но и сами они должны желать истины и трудиться для нее.

Итак, человек призывается искать и найти скрытые в нем силы, а также немедленно их активизировать. Этот труд не очень-то легок и приятен. Пригревшиеся в нас в течение долгого времени страсти уже нашли там себе уголок, пустили корни и… полюбились нам. Поэтому их выкорчевывание довольно неприятно: царапает, саднит и болит. Мы приучились жить со страстями, командовать, продвигаться по службе, добиваться признания и даже почтения. В этом имеем какое-то удовлетворение, наслаждение и даже безопасность. Старец Эмилиан из Симонопетры говорит: «Когда я гневлив, а хочу стать спокойным, мне кажется, что тогда я все потеряю и не смогу больше управлять. Когда я гордый, но хочу быть смиренным – у меня складывается впечатление, что тогда остальные об меня вытрут ноги. Сейчас же со своей гордостью я считаю, что нечто значу. Вот и необходимо очиститься от этого “нечто”, нужно изгнать это из себя – тогда и покинет меня страсть».

Если в духовной жизни не хватает оптимизма, надежды и радости, тогда можно уверенно сказать: что-то идет не так

Избавление от страсти начинается с упорного желания такого освобождения. Страсть – она как колючая проволока, стена, перегородка, отделяющая меня от Бога. По слову апостола Павла, это вражда к Богу. Но, конечно, одного желания не хватит. Нужно, чтобы это желание стало еще и реальностью, чтобы эта враждебная Богу страсть преобразилась в угодную Богу добродетель. Именно это и означает – преобразиться и измениться: то есть оставить зло и возлюбить благо, воспламенить священную жажду, божественную любовь, влечение к Богу и радость бесстрастия. Эта живая жажда принесет борцу за свободу внутреннюю гармонию, поскольку ему непозволительно быть хмурым, нервным, пугливым, ворчливым, унылым, подавленным и расстроенным. Если в духовной жизни не хватает оптимизма, надежды и настоящей радости, тогда можно уверенно сказать: что-то идет не так.

Наш подвиг всегда связан с чем-то и грустным, и радостным. Радость – потому что мы дерзновенно надеемся на Христа Распятого и победившего царство смерти, греха и диавола. Грусть – потому что своими страстями огорчаем Бога и безо всякой причины держимся подальше от Его объятий. Подвизающиеся христиане не просто глупо радуются, получая при этом подзатыльники, они не просто беззаботные, поверхностные, серые, наивные, странные и витающие в облаках. Если это так, то это не настоящие христиане. Подвизающийся христианин всегда радостен, искренен, исполнен надежды, уважителен и смиренен.

И начало исправления меня самого – вовсе не эгоизм. Ощущение моей грешности вызывает во мне умиление, а не ужас и страх. Вера в то, что «я хочу и могу измениться», должна быть не только благим пожеланием и смиренной отговоркой, но и реальным поступком, решительным и непреклонным. Подтверждение безграничной любви Всеблагого Бога – это и то, что в моем бунте, отступлении и отчужении Он дал мне теплые слезы искреннего покаяния. Любовь Бога пусть тронет мое сердце, умилит, поразит и исправит мою пошатнувшуюся природу. Таким образом, начало – это отвержение моего греха, а это достойное всякого внимания отвержение привлечет мне от Бога и покаяние, которое заставит мою душу возненавидеть все то зло, которое я полюбил, и полюбить все то благо, о котором я забыл.

Покаяние – это не пассивная позиция, когда мы оплакиваем свою участь и проклинаем судьбу, но горение сердца

Как-то спросили одного афонского старца, что такое Святая Гора. Тот ответил: «Здесь у нас много кающихся. Даже, наверное, все!» Другой старец сказал: «Монах облачается в покаяние. Он весь горит любовью к Богу и живет в покаянии». Это последнее изречение очень важно. Покаяние – это не какая-то пассивная позиция, когда мы оплакиваем свою участь и проклинаем свою судьбу, но горение сердца, согласно авве Исааку Сирину, ради Бога, людей и всего мироздания. Кающийся любит, его сердце горит этой любовью, и он старается восполнить время, потерянное во грехе. Он сожалеет о своих падениях. Но не паникует, не нервирует самого себя тем, как это он, «такой молодец», мог согрешить, поскольку в этом скрывается серьезный эгоизм. Кроме того, любовь к Богу никогда не бывает без любви к другому человеку. И эта любовь делает меня терпеливым, снисходительным, сострадательным, участливым, остроумным и светящимся для братьев моих, а не жестким, упрекающим, осуждающим, строгим, критичным, хмурым и бескомпромиссным.

Если мы не будем следить за всем этим, тогда придем, долго ли, коротко ли, к собственническому благочестию, морализаторству, пуританству и сами будем страдать от одиночества, внутреннего противления и чудачества. Наша настоящая любовь не может быть поверхностной, надуманной, лицемерной, внешней и временной. Она не исчерпывается словами и чувствительными и сладостными фразами, а выражается в том, что мы полностью принимаем своего ближнего, без всяких условий, корысти и ожидания чего-то взамен. И вот такая позиция, когда оставляешь место другому, внимаешь ему, позволяешь ему продвигаться, делаешь приятное, и есть свойство неподдельной любви к Господу, истинной, жертвенной, христианской любви, что и является неотъемлемой чертой покаяния человека.