Папа Франциск как санитар леса

Но вот что интересно и поучительно: там, где верный карабин усердно снимали с плеча, а затем прикладывали к плечу, волки, естественно, исчезли – но вместо них распространились вредоносные явления: эпизоотии, в том числе и бешенство, неконтролируемый рост популяций грызунов, ущерб лесному хозяйству и т.п. И вскорости люди вспомнили классический, он же и святоотеческий принцип: во всем нужна мера. В том числе и в борьбе с волками.

Сегодня всем доподлинно известно: волк – санитар леса. В здоровой экологической системе ему есть место наряду с прочими четвероногими, ползучими гадами и Божиими пташками. Это не значит, что надо приветствовать волка в овчарне или переиначивать Ин.10:12; но надо отчетливо понимать, что в некоторых условиях и в некоторой мере волк бывает полезен. А иной раз и необходим.

* * *

История взаимоотношений Православной Церкви и римо-католицизма столь же мало нуждается в освещении, как ущерб овцеводству от серых хищников. И неудивительно, что самих римских первосвященников, равно как и его адептов и агентов разного рода и уровня, нередко именовали волками. А иной раз и поныне именуют.

Однако человек – не зверь, и мировая история – не экологическая система. Поэтому указанные взаимоотношения меняются и развиваются, причем так, что в некоторых областях конфронтация уступает место взаимодействию, чему яркий пример – недавняя встреча Патриарха Кирилла и Папы Франциска в Гаване. О ее предпосылках, результатах и перспективах сказано достаточно, и повторяться нет никакой нужды.

Казалось бы, можно на этом поставить точку... Ан нет! Оказывается, уподобляя римского папу хищному волку, мы не только вспоминаем об ущербе, нанесенном в прошлом Православию и России, но и свидетельствуем о той реальной пользе, которую он приносит нам в качестве «санитара» здесь и сейчас.

* * *

Сведения о духовенстве и мирянах, «недовольных» действиями Церкви, в частности ее международными контактами и диалогами, не могут не огорчать – как огорчают нас любые уклонения от единодушия, истины и здравого смысла, то есть, болезни каких-либо членов церковного организма. После встречи в Гаване некоторые из них заявили о своем отпадении от Церкви, от общения с нею: в их числе оказался кое-кто из архиереев, что особенно огорчительно.

Казалось бы, православный архиерей, самоотверженный и уважаемый, получивший благодать апостольского преемства, не будет подвержен таким недугам. Естественно было бы ожидать, что про возникшие у него недоразумения и сомнения он не станет базарить, словно уличный скандалист, но обсудит их с Патриархом и собратьями. Можно было бы надеяться, что ему ведомы слова Спасителя: «Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово»...

Но что поделаешь! – такова специфика болезни. Благодаря «санитару леса» в лице Папы Франциска, больные члены больше не угрожают распространением заразы внутри церковного тела. Папу за это надо поблагодарить, а больным – посочувствовать.

Впрочем, есть разница между фактическим и метафорическим санитаром леса. Если первый – волк – без дальних слов оставляет от больных лишь рожки да ножки, то второй – папа – действует в гораздо более щадящем режиме. Он всего лишь укусил наших больных собратьев, так, что им предоставляется свободный выбор: выздороветь, с покаянием вернувшись в Церковь, – или...

* * *

Каковы же возбудители тех болезней, от распространения которых избавил нас Папа Франциск? Для животного мира, как мы знаем, характерно бешенство; этимология слова достаточно красноречива... Но можно пойти и несколько дальше, указав по крайней мере два различных штамма конкретных заболеваний.

Прежде всего налицо мать всех пороков: несмь якоже прочие человецы. И в самом деле: для православных имеется церковный документ, «Основные принципы отношения к инославию», принятые единогласно русскими архиереями полтора десятка лет назад; а мне что же, вслед за ними, что ли, тянуться? Нет, позвольте!! У меня свои планы, взгляды, понятия; я не лыком шит, сам себе хозяин, сам себе церковь... Отсюда хорошо известная нам болезнь гетмана Мазепы. Или другого персонажа евангельских времен.

А вторая болезнь определяется удивительным родством двух слов: зло и злоба. Далеко не во всех языках оно существует! Внешнее зло отзывается в испорченной грехом душе человека внутренней злобой, которая ищет и находит себе выход в чем угодно: от грызни с невесткой до паспортофобии и кодобоязни, от сплетен и слухов до хулы на Церковь. Это состояние тоже нам знакомо как болезнь «Радио Свободы». Или других, сходных с ним средств массовой информации.

Как надо к этому относиться? – Лечиться. Надо посетить не столько психотерапевта, сколько своего духовника, и принести покаяние. Искренне и всерьез.

* * *

Здесь и в самом деле можно было бы поставить точку, если бы не боль об одном-единственном человеке, а именно, о Патриархе. Сегодня снова в него летит грязь из-под задних ног мазеп, кротовых и невзоровых: сплотились ли мы для его защиты? Каждый раз, когда я совершаю проскомидию и извлекаю первую частицу из четвертой просфоры, я слышу этот вопрос.

У свт. Иоанна Златоуста где-то есть такая дилемма, очень верная и простая: когда вас хулят, злословят, поносят, подумайте: за дело или без вины? Если за дело, то исправляйтесь, а если без вины, то радуйтесь. Святейшему Патриарху – радоваться.