Несите им радость воскресения!

О. Тимоти Хойники (справа) с диаконом Серафимом Рейнольдсом в Миссии святых апостолов в Механиксбурге, Пенсильвания

У Пенсильвании богатая православная история. Сейчас здесь действуют пять монастырей, две семинарии и сотни приходов во многих городах и сельских поселениях. В Западной Пенсильвании осело множество иммигрантов из Восточной Европы, некогда приехавших работать на железорудных шахтах, так что только в районе Питтсбурга насчитывается более 100 православных храмов. Много православных и в восточной части штата – здесь селились те, кто работал на угольных шахтах. К сожалению, число постоянно действующих храмов ныне сокращается – молодежь покидает этот край, поддаваясь секулярным настроениям.

К счастью, встречаются и обратные примеры. Миссия Святых апостолов (Православная Церковь в Америке) в Механиксбурге – один из них. Она основана в 2004 году, отец Тимоти Хойники приехал сюда в 2005-м. Поначалу богослужения совершались в арендованном складском помещении, а 18 месяцев спустя было найдено то здание, в котором приход располагается сейчас. Но уже тогда, когда в январе 2007 года община с благословения епископа (ныне митрополита) Тихона переехала, было ясно, что со временем придется искать другое помещение. На сегодняшний день число прихожан выросло настолько, что тут места всем уже не хватает. Но это трудности, которые могут только радовать.

Механиксбург – город с населением около 9 тысяч человек – находится в южной части Пенсильвании, в 8 милях от столицы штата Харрисбурга. И хотя жителей здесь не так много, они очень предприимчивы, так что город быстро растет. К тому же он расположен в богатом сельскохозяйственном районе, известном как Долина Камберленд.

Отец Тимофей рассказал нам об истории миссионерского прихода, поделился своими размышлениями о служении священника-миссионера и нынешнем состоянии Православной Церкви в Америке.   

– Отче, расскажите о вашем проекте новой постройки для прихода.

– Несколько лет назад мы собрали «проектный комитет», чтобы решить, что нам нужно для прихода, и началось – как на Великой ектении: о мире всего мира. Потом мы немного сузили круг задач: нам нужна школа и больница, то и это… Хорошо, но все же с чего стоит начать, так это с храма. Выяснилось, что приходу нужно и кладбище, поскольку у нас много прихожан, не имеющих православных родственников, но желавших быть погребенными по православному обряду, и множество молодых людей, которые, правда, пока не думают о смерти. В итоге нам понадобился довольно просторный участок, чтобы на нем можно было разместить кладбище. Мы решили, что хотим построить свою собственную церковь, а не переделывать какую-нибудь старую.

Строительный план прихода

Мы решили сначала построить приходской дом, в котором будет часовня, три класса, кухня; по мере появления средств устроим храм в прилегающем помещении, а потом разберем разделяющую стену – и все пространство станет церковью. Ключевой фразой этого проекта было: «И это здание – не церковь», – потому что мы не хотим, чтобы люди думали, будто это окончательный план. Поэтому вы не увидите здесь большого купола, здание не имеет форму креста – я не хотел, чтобы здание выглядело как церковь, поскольку мы бы тогда успокоились и остались в нем. Хотелось бы, чтобы там было красиво, но при этом было напоминание о том, что нам надо развиваться. Будет небольшой купол со стороны фасада, чтобы обозначить, что внутри – храм. И когда на встречах по поводу проекта кто-то начинает говорить об этом здании, мы восклицаем: «Это не церковь!»

Здание будет вмещать 175 человек в нефе, и это даст начало работам по возведению собственно церковного строения. Планируем соединить храм крытым переходом с другими помещениями, чтобы людям не приходилось надевать верхнюю одежду, переходя в трапезную. И кладбище будет как раз напротив выхода из храма, так что виден будет крест, – это в напоминание, к чему мы все придем. Крест для совершения панихид, вышиной в 15 футов, на платформе, с сенью, будет посредине кладбища, которое в плане будет тоже в виде креста. Оно будет состоять из четырех отделений – в честь четырех евангелистов: Матфея, Марка, Луки и Иоанна. Одно из отделений – для клириков, одно – для детей и недоношенных младенцев. Мы не продаем участки для могил – погребение станет служением прихода. У нас есть несколько прихожан из старых иммигрантов, они беспокоятся о том, что будет, когда они умрут. Мы не хотим, чтобы хлопоты погребения ложились на родственников прихожан, пусть это будет служением прихода. Мы интересуемся традиционным погребением, как оно описано в книге «Христианская кончина», – постараемся, чтобы все правила были соблюдены.

Это первый этап проекта, и мы надеемся, что в течение десяти лет нам удастся построить настоящий храм. При этом в нем не будет некоторых удобств – намеренно. Я не хочу, чтобы в алтаре был водопровод, – пусть алтарники приносят воду с кухни. Пока будем делать помещение не очень большое, тесноватое – чтобы мы помнили о необходимости дальнейшей стройки. Но когда внутренние стены будут убраны – пространство станет просто огромным.

Вот такие планы на будущее. Я приехал сюда в 2005 году. В течение десяти лет мы потихоньку шли вперед.

– Прошло десять лет, и ваш проект рассчитан еще на десять. Требуется много терпения!

– Да.

– Мне как-то не по себе. У вас есть план, но как много времени нужно для его воплощения!

Первую Литургию здесь я служил в пыльном складском холле. Потир был погнут, облачения все в дырах…

– Блаженнейший митрополит Герман был моим епископом, когда я был еще ребенком, и он хорошо меня знает. Он решил, что мне полезно будет переехать в Механиксбург, потому что я нетерпеливый. Я считаю, это мне в послушание – приехать сюда и учиться терпению, потому что это тоже необходимо. Церковь в Олифанте, где я служил до того, как приехал сюда, была замечательной, с прекрасным хором, 30-футовым иконостасом, великолепной акустикой, любыми литургическими предметами – все что душе угодно. А потом я приехал в Механиксбург и первую воскресную Литургию служил в пыльном складском холле. Мне пришлось перед Литургией выпрямлять погнутый потир. У кадильницы не хватало половины бубенцов, облачения были все в дырах – я даже подумал: «Что же это такое?»

Вдобавок на моей первой воскресной службе – а это было на Пятидесятницу – чтец прочитал неверный Апостол, а я приготовил проповедь на чтение Апостола; прихожане дали мне букетик цветов из своего сада, в которых оказались муравьи, – они кусали мне руку на протяжении всей проповеди. Представьте себе картину: на мне лица нет, в голове носятся мысли: «Алтарник не тот Апостол читает, муравьи кусаются. Что за дела?! Куда я попал?!»

Таким был приход во время первого приезда о.Тимоти

– Хорошенькое начало!

– Я рассказываю всегда, как после этой первой Литургии я и моя беременная жена вернулись домой и просто рыдали. Но сейчас, по прошествии десяти лет, для меня это райский уголок, и я бы не хотел никуда уезжать. Мы стали семьей.

– Итак, 175 человек – это предел для первого этапа нового здания. А сколько прихожан было, когда вы приехали?

– На первой Литургии присутствовало 22 человека. Через год уже было 40. И как только начались работы – люди стали приходить к нам отовсюду; возможно, они какое-то время просто не ходили в храм или посещали другие приходы – но теперь появился стимул ходить в церковь. И на сегодняшний день у нас 96 взрослых прихожан и 40 с небольшим детей – весьма приличное число.

Примерно две трети прихожан – новообращенные, и большинство людей осознаёт нужность церковной десятины, благодаря этому священник может не работать на светской работе и продолжается строительство вместе с другими начинаниями. И согласно нашему плану, мы сможем поддерживать все это в будущем.

Отец Эрик Тоси, секретарь Православной Церкви в Америке, написал докторскую работу по методам евангелизации Православной Церкви, и наш приход – одна из трех церквей, где проводились исследования. Одна церковь была старая, со сложившейся общиной; другая – среднего возраста и наша – миссия; все в разных частях страны; изучалось, как они возросли. И оказалось, что мы нарушили все воззрения на евангелизацию и рост в церковных группах. Нас не так легко найти, нас не видно, здание не выглядит как храм, нет никаких вывесок, знаков, но тем не менее община растет. Так что я надеюсь, что, когда мы построим здание площадью 7800 квадратных футов на вершине холма, посреди участка площадью 13 акров, около дороги, где каждый день проезжают тысячи, с куполом и табличкой: «Приди и смотри», – в Церковь придет намного больше.

Приход святых апостолов в настоящее время. Служба Пятидесятницы

Поначалу меня считали чуть ли не персонажем фильма о Гарри Поттере… Но теперь знают, что я местный православный священник

Мы хотим начать больше использовать дары Божии. Наш хор даст несколько публичных концертов. Мы хотим открыть несколько приходских столовых-дайнеров – не для получения дохода, а для привлечения людей. Они могут просто прийти и есть вместе с нами; может быть, хор исполнит при этом несколько песнопений. Это область, куда Церковь еще не вступала, особенно устоявшиеся приходы. И это такая легкая среда, потому что там немного места, можно знакомиться с людьми, но не слишком тесно.

Поначалу люди не знали, что обо мне и подумать. Возможно, они считали меня персонажем фильма о Гарри Поттере: ходит тут некто в рясе. Но теперь знают, что я местный православный священник.

Благодаря нашей благотворительной работе люди уже понимают: церковь больше отдает, чем берет

Еще одно из наших начинаний – ежемесячные пожертвования. Мы собирали пожертвования для организаций IOCC (Международной православной христианской службы милосердия) и OCMC (Православного христианского миссионерского центра), Свято-Тихоновского монастыря в Пенсильвании и прочих; обычно мы устраиваем благотворительные акции в Механиксбурге, чтобы наша церковь стала известной тем, что она больше отдает, чем берет у города. Церковь становится организатором благотворительности, а не ее объектом. Замечательно, когда ты встречаешь человека на улице, и он говорит: «Пастор, ваша церковь вручила пожертвование подруге моей мамы, мы искренне ценим это». Давать окружающим – это создает добрые связи, и Бог благословил нас очень щедрыми прихожанами.

– Были ли у вас еще публичные свидетельства о нашей вере в духе «Мы православные. Придите и смотрите!»?

– Приход открывал палатку на Юбилейный день – это крупнейшая однодневная ярмарка на Восточном побережье, устраиваемая на Центральной улице, ее посещают около 60 000 человек. Хорошо присутствовать там: это дает возможности для серьезных дискуссий.

В последнее время не получалось, но раньше я посещал Колледж Мессии (Messiah College)¹довольно часто, чтобы представить свидетельство о Православии, и совершал богослужения в кампусе. Когда я пришел впервые, они пожелали, чтобы я служил Литургию, но в течение 45 минут и чтобы не было других православных христиан. Я сказал, что так нельзя, но мы могли бы послужить другие службы. Мы служили вечерню, утреню или молебен несколько раз, чтобы они получили начальное представление о Православии, а потом проводили беседы.

Еще у них в Колледже Мессии есть то, что они называют «часовни»: недели, посвященные какой-либо религиозной теме, по которой устраиваются дискуссии и иные мероприятия. В первый раз я был приглашен поговорить на тему «Сексуальность человека». Мне было интересно пообщаться с группой ребят из колледжа. И вот я приехал, они увидели, что я в черной рясе, и сразу закатили глаза, но я сказал: «Хочу, чтобы вы знали: я женат, есть ребенок. А теперь начнем». Напряжение сразу спало, мы смогли говорить. Я показал там три или четыре презентации. Один из наших прихожан, профессор по библеистике, делает презентации, а я представляю православное толкование Писания.

Несколько человек из этого колледжа обратились в Православие. Таково наше служение – помогать людям из колледжей Дикинсона и Мессии приходить в Церковь.

– Присутствует ли Православное христианское братство² в этих колледжах?

– Мы основали группу в Колледже Мессии, в нее входило четыре человека, но как-то все быстро заглохло в первый же год. Группа остается там, она открыта, и мы попытаемся обновить ее, а там посмотрим, что выйдет. Работа со студентами – это, наверное, самая безрадостная часть моего служения. Некоторые ее очень любят, но для меня это борьба, а все из-за текучки. В один год у вас будет крепкая группа, но потом все выпускаются, и надо начинать по новой. Но это благое и достойное служение, так что мы продолжаем шаг за шагом.   

– Наше отделение Православного христианского братства в Университете Пенсильвании сталкивается с аналогичными проблемами. Мы составили список студентов, принадлежащих к Православной Церкви. В нем было несколько сотен имен и множество из традиционно православных семей. Мы стараемся приглашать их на наши мероприятия, но нам, обращенным американцам, сложно понять, как достучаться до греков или русских.

– В нашей группе было несколько греков, но они все время стремились поехать домой на выходные. Группа открыта, и предстоит поработать, чтобы о ней узнали. Работа продолжается.

Прихожане

– Что бы вы сказали священникам-миссионерам, только приступающим к служению?

Что пожелать священникам-миссионерам, приступающим к служению? Запаситесь терпением!

– Запаситесь терпением. Когда я приехал сюда, в миссии было 40 взрослых прихожан, и все понеслись во весь дух. Я бы привел в сравнение старинную повозку, правя которой, надо натягивать поводья, когда лошадь рвет вперед: они были так воодушевлены и стремились браться за все одновременно, так что мне пришлось восклицать «Тпру!»

Я спросил у моего тестя: что делать? Он был настоятелем, построившим собор святителя Иннокентия в Анкоридже, на Аляске. Он сошел с самолета в 1967 году всего с несколькими адресами, и ему сказали: «Строй храм».

Он ответил мне: «Сначала ты должен полюбить этих людей». Я думал, что это и так очевидно. Но Божия правда заключается в том, что, если ты покажешь им свою любовь, они много чего для тебя сделают. Люди иногда звонят мне и говорят: «Отче, оставьте нам своих детей, пойдите куда-нибудь с женой отдохнуть». И это отлично срабатывает, когда у вас есть такой проект. Нам нужна была ссуда в 1,5 миллиона долларов. Я представил все дело нашему приходу-семье и сказал, что, как отец общины, я думаю, что мы должны это сделать – самое время, это важно. Все единогласно проголосовали «за»! Мы решили купить землю единогласным решением, и взяли ссуду по единогласному решению.

Архиепископ Тихон тогда еще сказал, чтобы мы убедились, что было не просто большинство, а подавляющее большинство, потому что мы хотим, чтобы это был именно народный проект. Мы не хотели, чтобы только половина несла основную нагрузку. И когда все проголосовали единогласно, я даже воскликнул вслух: «Правда?!»

О.Тимоти освящает крест на месте строительства будущего храма

– Интересно, кто-нибудь когда-нибудь слышал про единогласное голосование в православном приходе?

– Мы говорим об этом каждую неделю и сообщаем людям, что нового произошло, приглашаем их пойти и посмотреть, как идет строительство, чтобы они чувствовали себя соучастниками.

Я сказал, чтобы они говорили «да», только если они действительно этого хотят и желают поддержать, а не потому, что этого хочу я. Мы рассчитали, что если каждый увеличит пожертвования на определенную сумму, нам не нужны будут отдельные сборы денег – никаких «пирогов»³ и чего-либо подобного. Мы просто строим церковь. Это не значит, что сборы – плохая вещь, денег может не хватить, и возможно, нам придется такие сборы устраивать, что вполне нормально, но я не хотел, чтобы внешние платили за наше строительство. Я не прошу моего соседа оплачивать мой счет за свет. Моя жена и я сядем и решим, что нам делать, и возможно, мы затянем пояса и сможем оплатить сами. Что-то подобное и с церковью.

Так идет строительство храма

– В некоторых храмах ощущалась бы нехватка средств, если бы не «пироги».

– Все дело в том, что я не хочу, чтобы это было основной опорой. У нас проходит акция по сбору денег раз в год – осенний бал с ужином, но это не для пополнения бюджета. Средства идут в фонд строительства, а не на оплату текущих счетов церкви. Я представляю себе, что, когда мы всё выплатим и финансовая ситуация выровняется, мы будем устраивать бал, и половина собранных средств будет уходить на ремонт, а половина – на благотворительность – ежегодно.

– «Агиа София»⁴поступает так же: большая часть идет на благотворительность?

– Ежемесячно благотворительные акции в Харрисбурге – это приоритет.

– Вы вели занятия на конференции по миссии…

Церковное помещение можно оборудовать, купив все в супермаркете, – нужно просто знать, что использовать

– Да, в Миссионерской школе Православной Церкви в Америке – в первый раз она проводилась в прошлом году. На нее съезжаются клирики со всей страны, чтобы поучиться друг у друга. В этом году устроители попросили священников, участвовавших в программе открытия миссии, поделиться опытом. Мне поручили провести презентацию о том, как можно служить Литургию с минимумом литургических предметов. Только Бог сотворил всё из ничего, а нам, тем не менее, надо множество предметов, чтобы устроить церковь. Можно отправиться в магазин «Биг Лотс» и оборудовать церковное помещение, купив все там, нужно просто знать, что использовать. Мой сын был крещен в бочке, купленной в «Уолмарте». У нас уже есть традиционная купель, но мы иногда с улыбкой вспоминаем, что он был крещен в голубой бочке.

Так идет строительство храма

– Всеамериканская конференция посвящалась расширению миссии. Вы и многие другие говорят о самых положительных впечатлениях от нее.

– Тон всей конференции задало послание митрополита Тихона, зачитанное в первый же день. Владыка представил свой взгляд на миссию Церкви, который подействовал очень вдохновляюще. Послание было тщательно проработано, мастерски. В нем были и примеры из его жизни, цитировались отцы Церкви, много говорилось о светских предметах – и всё вместе очень воздействовало и вдохновляло. На конференции был представлен финансовый отчет, переработан устав, также было собрано 17 000 долларов для Сирии прямо в зале заседаний и передано Международной православной христианской службе милосердия (IOCC). Тут была не только теория, но и практика.

Был совершенно другой дух. Я раньше участвовал в подобных конференциях – иногда было неуютно – такое разделение на «нас» и «их». Сейчас этого ощущения не было. Мы все были на одной волне. В Православной Церкви в Америке было немало потрясений, но если вы знакомы с церковной историей – то тут нет ничего нового. Некоторые критикуют нас за то, что у нас слишком много митрополитов на покое. Но посмотрите на историю Церкви: сколько раз патриарха смещали, и митрополитов отстраняли, и цари менялись.

Да, это наша история. Так происходило. Это не идеал, но и не конец света. Церковь живет. В этом красота Православия: в нем присутствуют внутренние механизмы для самоисправления и возвращения на правильную стезю. У блаженного Иеронима есть прекрасное высказывание: «Весь мир стонал, когда понял, что это от Ария». Весь мир! Это гипербола, но если вы прошли через это и возвратились на царский путь, всё в порядке.

– Можете ли вы сказать, каковы надежды на будущее Православия в Америке?

Даже когда всё сложно, всегда есть надежда – и вопрос, как всё пережить и донести эту надежду до людей

– Я думаю, что отец Серафим (Роуз) был прав, когда говорил: если Православию суждено сохраниться здесь, то в нем должно быть больше Православия и меньше американского духа, поскольку дух Православия и дух Америки – совершенно противоположны. Я, Я, Я; жизнь, свобода и стремление к счастью – это все хорошо, – но мы в Церкви не стремимся к счастью. Мы стремимся к стяжанию радости в Духе Святом, к жизни во Христе; это всё не относится к моим правам. Главное проявление американского духа – переступить через другого, двигаясь по карьерной лестнице, чтобы достичь поставленной цели. Смирения себя даже близко нет. И, думается, столько борьбы, что мы видим на наших приходах, – это потому, что люди более американцы, чем православные. Но всегда есть надежда. Мы вечные оптимисты. Страстная пятница была ужасна. Христа взяли под стражу, предали, казнили, Его апостолы разбежались, они думали: «Ах, как всё скверно!» А это событие искупило весь мир. Даже когда всё сложно, всегда есть надежда – и главный вопрос: как выдержать тяготы и донести надежду до людей.

Юные прихожане

– Что довольно трудно. Отец Александр Этти⁵ постоянно говорил о необходимости все время миссионерствовать в долине Напа: там много умирающих приходов, состоящих из одних старушек. Что же делать?

– Все верно, как верно и то, что эти люди в свое время – в годы Великой депрессии – построили такие великолепные сооружения. Они с утра до вечера трудились в шахтах и отдавали часть заработка на строительство церквей – в годы Депрессии! Мы все должны быть благодарны им. Хотя не знаю, понимают ли это их дети и дети их детей.

Вы читали книгу «Красота для пепла»⁶?

– Да.

Прежде всего, я говорю о спасении, надежде и радости – потому что без этого остальное – неуместно

– Прекрасно. Эта епархия была в плачевном состоянии, но при нынешнем архиепископе и священниках, стремящихся научить людей, она преобразилась. Мы не так далеко продвинулись. Я думаю, нашим людям требуется напоминание. Поэтому, когда я иду куда-то служить или на встречу, я не только проповедаю о Богородице, иконах, Подобнах и прочем. Я люблю это всё, но, прежде всего, я говорю о спасении, надежде и радости – потому что без этого остальное – неуместно. Без вести о спасении невозможно радоваться всему остальному. Христос пришел в этот мир, чтобы спасти нас. Если у нас есть друзья, страдающие или пребывающие в печали или унынии, мы должны нести им радость воскресения – вот к чему мы призваны. Если вы не можете это сделать, просто закройте двери. Начните с основного.

Христос исцелил слепого, который хотел потом следовать за Ним, но Иисус сказал: «Нет, иди к своей семье и друзьям и поведай им, что Бог сотворил с тобой». Я думаю так: мы должны начинать благовествовать – поведать своей семье и друзьям, что Господь сотворил с нами. И ваша жизнь должна свидетельствовать об этом. Вот все повторяют слова Франциска Ассизского: «Постоянно проповедай Евангелие и, когда надо, используй слова», но в действительности они принадлежат святому Иоанну Златоусту – он сказал их первым. Проповедуй Евангелие всегда, используй слова, когда потребуется. Нам не надо говорить – нам надо просто жить. В ранней Церкви можно было узнать христиан на рынке по тому, как они друг с другом общались. А сейчас нас узнают по голубым куполам и нашим рецептам пирогов. Мы сильно уклонились от того, кем должны быть.

Пасха, 2015 г.

– Несколько месяцев назад я брал интервью у отца Иринея Стинберга, и мы говорили об идее проповеди Евангелия и необходимости слов. Да, конечно, мы должны жить христианской жизнью, чтобы быть благовестниками, и он отметил, что мы иногда извиняем себя этим и не хотим проповедовать Православие словесно.

– Да. Моя бабушка рассказала мне отличную историю. Однажды в торговом центре к ней подошел человек и спросил: «Мэм, во что вы верите?» В первый момент она просто замерла, но потом сказала то, что знала: «Верую во Единаго Бога Отца Вседержителя, Творца неба и земли…» – и парень сказал: «Ладно» – и ушел. Вот для чего нам Символ веры. Так начните с него. Если 70-летняя бабушка может, почему бы нам всем не делать то же?

Бог благословил нашу общину многими дарами и талантами, добрыми людьми и свидетельством веры. Большинство тех, кто пришел в нашу церковь, пришли туда совсем не через меня. Прихожане приглашают своих домашних и друзей в храм; они приходят, начинают ходить регулярно и потом они говорят уже своим домашним и друзьям, и всё повторяется. Идите, приводите. Это похоже на то, как мы сидим в лодке и ловим рыбу, прыгающую в лодку. Я, возможно, должен больше потрудиться на улице, но я все время занят рыбой, которая впрыгивает в лодку.

– С Божией помощью вы делаете то, что в ваших силах.