Так закалялась сталь,
или «Бороться и искать, найти и не сдаваться»

Хочется посвятить эту небольшую заметку не только нашим наставникам, которым остаемся благодарны всю жизнь, но и таким людям, которые, несмотря ни на что, продолжают мужественно бороться с болезнями и скорбями.

Вилорд Васильевич Байдов

Итак, вы помните своего первого учителя жизни, наставника? Наверняка помните. Хотя бы потому, что такие люди оставляют неизгладимый след в судьбе, и перед тем, как сделать решающий шаг, в воспоминаниях возвращаешься к тем урокам, которые понял, осмыслил, с их помощью принял решение, и впоследствии оно оказалось правильным. Таких случаев, наверное, немало. Я поделюсь своей историей.

Когда мне исполнилось около 10 лет, родители решили наравне с английским языком ввести в мой обиход и немецкий. На поиски репетитора кинулись все знакомые, и через неделю к нам в дом пришел скромный, интеллигентный человек около 70 лет. Запомнить его мелодичное имя и отчество не составило труда – Вилорд Васильевич. В немецкий я окунулась с головой с первого же занятия. Вилорд Васильевич смог найти ко мне подход, мы много беседовали об истинных ценностях, я узнавала о своеобразии языков, о различных формах написания текстов. Учитель много рассказывал о своей жизни, о том, что долгое время прожил в Германии, потом волею судьбы оказался в Москве, встретил свою половинку и не захотел уезжать из Отечества. Немного позже на моем письменном столе стали появляться его книги – стихи того немецкого периода: «Дым Отечества» – пронзительные, трогательные. Именно тогда мысль: вот бы и мне стать писателем – накрыла меня с головой… Мечта незаметно закралась вместе с занятиями немецким.

Учитель, подбадривая меня, говорил: каждому необходимо пройти через испытания

Время пролетело вихрем – я стала студенткой. Хотя меня все и отговаривали, всё же поступила на журфак. Вилорд Васильевич участвовал в моей жизни, я делилась с ним как успехами, так и неудачами. Жил он недалеко от моего дома, и мы часто пересекались во дворе – всегда выходил интересный разговор. Учитель, даже в самые сложные времена, подбадривая меня, говорил, что нельзя никогда отступать от своей мечты и, если будет на то воля Божия, всё сложится, просто каждому необходимо пройти через испытания, ведь так «закаляется сталь».

Потом некоторое время мы не виделись, на мои звонки ответов не было. И как-то в один из уютных вечеров, изучая информацию в интернете, случайно наткнулась на письмо в редакцию программы «Пусть говорят». Привожу его целиком:

«Очень часто на экране появляется призыв от Вашей программы “Если у вас есть интересные истории…”. Наша история представляется мне интересной, и поэтому я рискнул написать Вам.

Мы с женой Аэлитой встретились случайно в парке усадьбы Трубецких на почве любви к поэзии Серебряного века. Это было в августе 1997 года, а уже с марта 1998 года я, бросив работу в объединенной недавно Германии, был в Москве, мы поженились, а затем и обвенчались. К этому моменту мы оба были пенсионерами. Оба получили высшее техническое образование, стали к.т.н. Она была доцентом кафедры городского строительства в строительном институте, я – и.о. начальника управления новых материалов и технологий ГКНТ СССР, а затем советником посольства в Берлине до объединения Германии.

Очень скоро у нас прорезались поэтические способности, мы печатались в альманахе “Третье дыхание”, затем в альманахе “Сияние лиры”, вступили в ЛИТО “Новое Переделкино”. Я стал поэтом, членом Союза писателей, выпустил три сборника стихов, сборник эссе и поэтизированную историю Руси и России с древности до наших дней. Аэлита наряду с поэзией увлеклась написанием мелодий к романсам на наши стихи и выпустила с аранжировщиками два нотных альбома в традиции XIX – начала XX веков, всего в них вошло 52 романса и песни, а написала она больше, которые по ряду причин в альбомы не вошли. При написании этих альбомов она стала проявлять вокальные способности, которые развились в приятное сопрано и иногда в меццо-сопрано. Мы выпустили в любительской записи два диска романсов (по упомянутым альбомам), где вокал полностью Аэлиты, а аккомпаниатором ко всем романсам второго диска была приглашена концертирующая пианистка Маргарита Фелициант.

Голос Аэлиты и манера ее исполнения (опять же в традиции XIX века), внешний вид никак не скажут о ее возрасте. Мне сейчас 78 лет, а ей – в июле будет 80.

Вот приближение ее юбилея и побудило меня обратиться к Вам. Мне хотелось бы, чтобы в год юбилея кто-то узнал о ней и ее истории, смог оценить ее труд, способности и возможности.

Тем более что я очень серьезно болен и счет идет по принципу кто, кого и когда.

Если интересно, то коротко о болезни. У меня лимфо-лейкоз, первое химико-терапевтическое лечение в 2010 году дало ремиссию, и 38 месяцев я о болезни и думать позабыл. Однако рецидив случился, и второе лечение к ремиссии не привело. Врачи развели руками. Начались осложнения от химии. По двум из них: пароксизму фибрилляции предсердий и множественно-очаговой пневмонии меня вытащили с того света; затем ослабли ноги, отекли конечности, изматывает диарея, появилось обезвоживание организма. Стараюсь о болезни не думать, потихоньку продолжать творчество. Но речь, как я сказал, не обо мне. О болезни я упомянул, чтобы показать, в какой обстановке создавался второй диск с моими записью звука и его обработкой, а также объем забот и ведения хозяйства практически в одиночку.

С пожеланиями успехов и надеждой,

Вилорд

Разумеется, она об этой просьбе ничего не знает».

На передачу Вилорд Васильевич прийти так и не успел.

Он мужественно боролся с болезнью, и в этом ему очень помогала нежная забота супруги; не отчаиваясь, продолжал свое творчество, понимая, что после себя необходимо оставить что-то светлое. Старания увенчались успехом: книга «Саги о варяге» нашла своего читателя. Вилорд Васильевич выразил в своем детище представление о вечности души, приблизил к нам события от Древней Руси и до настоящего времени. Любовь к Родине, безусловно, дает силы и возможность найти нужный материал, в интересной стихотворной форме – в виде воспоминаний, сказаний, песен – напомнить нам всем, кто мы, кто наши предки.

Книга с памятной дарственной надписью бережно хранится у меня на полке. Да, Вилорд Васильевич, вы были правы: именно так и закаляется сталь. Учитель сначала понял это в прямом смысле (занимался металлургией), а затем жизнь внесла свои коррективы, и пришло духовное понимание. И хотя мой Наставник никогда не сможет прочитать эти строки, но я бесконечно благодарна за то, что наши пути пересеклись, и берегу в своих воспоминаниях моменты общения с этим чудесным Человеком. Я не преувеличиваю – поверьте, если бы вы лично были с ним знакомы, написали бы то же самое.

Много людей гаснет от такой трудно поддающейся лечению болезни, как рак. Она настигает в любом возрасте, но даже в таких обстоятельствах можно найти свои плюсы – сконцентрироваться на важном, отмести всё лишнее, ведь в итоге все мы на этой планете – странники. Каждый человек имеет в себе светлую частичку, и даже после перехода в жизнь вечную она не угасает. Так давайте бороться, искать, находить и никогда не сдаваться, как когда-то нам подсказал лорд Теннисон в своем стихотворении «Улисс»!

Стихи Вилорда Байдова
(7 мая 1937 – 8 июля 2015)

Из сборника «До нового свидания» (2007)

ОТКРОВЕНИЕ

Есть такая страна – Бог,
Россия граничит с ней…
Райнер Рильке

Звезды падают с неба к подножьям берез,
И за каждой – всё новые тыщи,
Ветер ими поля и дороги занес –
Всю Россию по самые крыши.

Здесь – земному предел, в дивной замети звезд
С Богом древняя наша граница,
Где сегодня у самых макушек берез
Мне привиделась белая птица.

Над Россией моей крылья белые вновь,
В душах русских воскресли святыни,
И в мою возвращает Покой и Любовь
Благовест над церквями седыми.

У ХРАМА ХРИСТА СПАСИТЕЛЯ

У Храма Христа Спасителя
На главах весенний блеск,

У Храма Христа Спасителя
Пять солнц, и над каждым – крест.

У Храма Христа Спасителя
Ручья приглушенный смех,

У Храма Христа Спасителя
Росток пробивает снег.

У Храма Христа Спасителя
Земля оживать пошла,

У Храма Христа Спасителя
И в нас прорастет душа.

В ОКЛАДЕ – ТЕМНЫЙ ЛИК

В окладе – темный лик,
Свеча моя погасла,
Но свет ее стихи
К бумаге приложил,
С иконой и свечой
Душа была согласна,
И каждую строку
Я с ними пережил.

В окладе – темный лик,
Под ним горит лампада,
В печальные глаза
Ушли мои глаза,
Дописывать строку –
Темно, да и не надо,
Мне только бы понять,
По ком Его слеза.

В окладе – темный лик,
И догорела свечка,
Лампады слабый свет
Не разгоняет тень,
И ночь в моем окне –
Как будто бы навечно,
Но из нее всегда
Ко мне приходит день…

НЕ НАДО ОТКЛАДЫВАТЬ ВСТРЕЧ…

Страшусь я отложенных встреч,
Что быть бы могли, но не стали,
Как скатерти белой без свеч,
Постели ночной в покрывале.

А сколько беспечных «потом»
В невинных звонке и привете
Сбывается только потом на том,
Для всех обязательном свете?..

Страшусь я отложенных встреч,
Хоть сам извинил и согласен –
Как будто не смог остеречь,
Как будто бы сам сопричастен…

Не надо откладывать встреч…

ПОКА ГОРИТ СВЕЧА

Пока горит свеча, пока мои следы
Хранит еще в пыли тропинка полевая,
Звучат во мне стихи, а ива у воды
Как будто слышит их, тихонько подпевая.

И если мне уйти назначено судьбой,
Внезапно оборвав на середине строчку,
Лишь ива будет знать, склонившись надо мной,
Что не успел допеть и где поставить точку…

Я верю, что пока пусть хоть одна свеча
Готова разделить поэта боль и бремя,
Смогу я разглядеть из-за его плеча,
Что тронуть, чем я жил, не властно даже время….