Игумения Мария (Солодовникова): «“Я” – последняя буква в алфавите»

2015-й – год 1000-летия мученической кончины князей-страстотерпцев Бориса и Глеба – первых прославленных Церковью русских святых. В подмосковном Борисоглебском Аносином женском монастыре хранится редкая святыня – частицы мощей благоверных братьев, подаренные обители несколько лет назад семьей Шмаковых. О значении подвига святых мучеников для современного христианина, проблемах монашества и духовной жизни мирян и почему Борисоглебскую обитель называют «Женской Оптиной» – беседа с настоятельницей монастыря игуменией Марией (Солодовниковой).

Игумения Мария (Солодовникова). Фото: Даниил Африн

Мнози монастыри богатством поставлени бывают, не суть же таковы, яко же сии, иже поставляются молитвою и слезами, пощением и бдением.

Преподобный Нестор Летописец

У иконы свв. Бориса и Глеба. Фото: Даниил Африн

Пролить кровь за Христа – не каждому этот венец дан, его еще надо заслужить

– Память страстотерпцев Бориса и Глеба почитается в нашем монастыре уже два столетия, каждое воскресенье сестрами читается акафист. Житие и подвиг святых мучеников произвели глубокое впечатление на соотечественников, снискав бессмертную любовь у грядущих поколений. Главное, что мы должны вынести для себя из их жизни, – это братская любовь, богобоязненность, почитание родителей (они очень любили и уважали своего отца святого князя Владимира), достойное перенесение скорбей. Нужно учиться во всем и всегда полагаться на волю Божию. Господь Сам всё управит, наше дело – молиться и не унывать. Ну, а пролить кровь за Христа – не каждому этот венец дан, его еще надо заслужить.

– Борисоглебскую обитель с начала основания отличал строгий устав, подобно уставу Оптиной мужской пустыни. В чем это проявлялось?

– Первая игумения Аносино Евгения (Мещерская), стремясь воскресить дух иноческого жития, которым так ярко сияли монастыри древней Руси, испросила у святителя Филарета (Дроздова) строгий устав для обители, и владыка дал сестрам чин общежития Феодора Студита. Епископ Леонид (Краснопевков) в слове к 50-летию монастыря отмечал, что в деле устроения Борисоглебской обители особенно видна душа святителя Филарета, этого истинного любителя монашества. И монастырь явился первым духовным детищем монахолюбивого архипастыря, чем объясняется его внимание к делу княгини Мещерской и трепетное отношение к обители. В то время посторонним не разрешалось ходить по территории монастыря (это правило неукоснительно соблюдалось вплоть до закрытия обители в советское время); не допускался наемный труд – сестры всё делали сами, даже обувь изготавливали самостоятельно; не благословлялось разговаривать с посетителями: матушка, заметив, что сестра с кем-то беседует, с улыбкой грозила пальцем – мол, больше молиться надо, с Богом «говорить»! И даже общение с родственниками разрешалось только в соседней с монастырем гостинице. То есть монахини мира не видели, жили строго духовной жизнью, пребывая в молитве Иисусовой.

Просфоры. Фото: Даниил Африн

В обители долгие уставные службы: всенощное бдение, к примеру, длится четыре часа (с 17:00 до 21:00). Принятие пищи два раза в день. Борисоглебский монастырь издревле славился подвигом старчества. В Оптиной пустыни были старцы, а у нас – старицы.

– Первая игумения Аносиной обители не канонизирована, однако ее икона есть на иконостасе Борисоглебского придела в Троицком соборе, сестры очень почитают матушку-основательницу.

– Этот иконостас возведен еще до моего игуменства, а что касается почитания – людьми столь высокой жизни и духа невозможно не восхищаться. Матушка Евгения строго соблюдала воздержание, довольствовалась простой пищей, носила власяницу, спала кратким сном и на жестком ложе, большую часть ночи проводя в молитве, чтении слова Божия и святых отцов. Она подавала сестрам пример строгого жития и в богослужебной ревности, и в труде, и даже в одежде, которая была самой простой. Но особой чертой игумении Евгении было глубочайшее нелицемерное смирение, которое пронизывало ее отношение и к монашествующим, и к мирянам. Она оставила своему монастырю пример собственной веры, чистоты, незлобия, труда и жития ради Единого Сладчайшего Иисуса. Мы готовим документы на ее канонизацию.

В сонме Новомучеников Российских уже прославлены сестры обители преподобномученицы Дария (Зайцева; память 1/14 марта) и Татиана (Фомичева; память 20 ноября / 3 декабря). Вышло несколько книг, где о них подробно написано.

Вообще, все наши предшественницы – люди удивительные. Внучка матушки Евгении, вторая настоятельница обители, тоже была строгой подвижницей, пламенной молитвенницей, стяжала дар непрестанной молитвы. У каждой из них есть чему поучиться современному христианину.

Молитва сестер. Фото: Даниил Африн

– А каков был ваш путь в Аносин монастырь?

– Я родилась в Мытищах, получила медицинское образование. Когда мы были молодыми, храмы были закрыты. Мне было 22 года, я уже работала и очень хотела потрудиться в обители. Монастыри в то время действовали только в Прибалтике и на Украине. Каждый год во время отпусков мы с мамой ездили в Спасо-Преображенскую пустынь Свято-Троицкого женского монастыря в Риге, где подвизались в течение месяца. В 29 лет я поступила в Покровский Хотьковский женский монастырь, в 33 года приняла постриг. В 2005 году Патриарх Алексий II благословил настоятельницей в Аносин монастырь. 21 марта 2013-го по благословению Святейшего Патриарха Кирилла возведена в сан игумении.

– В вашем монастыре в основном подвизаются пожилые сестры. А молодые девушки приходят в обитель с желанием пожить, потрудиться?

– Раньше было больше желающих, сейчас реже идут.

– На ваш взгляд, с чем связано некоторое оскудение в «монашеских кадрах»? Архимандрит Тихон (Шевкунов) как-то отметил, что в наше время молодежи не хватает мужества и решимости встать на монашеский путь.

– Бесспорно, время накладывает свой отпечаток.

Борисоглебский Аносин женский монастырь. Фото: Даниил Африн

Что такое монастырь? Это тихая пристань, где подвизаются сестры во славу Божию. Где – послушание и молитва. Я очень люблю Аносино – уединенное, спокойное место. Просыпаешься утром – за окном птичий хор на любой лад. Как замечательно сказал русский Среброуст священномученик Серафим (Звездинский; память 13/26 августа), живший в обители в 1925–1926 годы и очень любивший иночество, монашество можно сравнить с великолепным садом необычайной красоты, сад этот окружен стенами, установленными на крепком фундаменте, на четырех драгоценных камнях – это Святое Писание четырех евангелистов. Монашество – это зов Божий. Каждого, кто ищет спасительного монашеского пути, Господь ведет в святую обитель. У кого есть желание быть монахом, оно исполнится в свое время, а у кого-то, возможно, пока не хватает сил подвизаться.

– Матушка, сейчас много говорится о правильном отношении к искушениям, скорбям. Преподобный Амвросий Оптинский радовался на одре болезни и нам велел.

На земле нужно всё пройти: и горе, и радость. Посредством скорбей мы духовно очищаемся

– Христианину, и в особенности монаху, полагается всегда помнить, что Господь посылает скорби ради нашего спасения. Любое испытание, всё, что с нами происходит, случается по воле Божией. Зачастую мы начинаем искать причину наших бед и скорбей, ищем виноватых, нам нужно кого-нибудь обвинить в своих несчастьях: соседа, знакомых, родителей, детей. А ведь никто не виноват! Люди, которые окружают нас: родные, близкие, друзья, коллеги, – носят в себе образ Божий. А все вместе мы – дети Божии. Господь – наш духовный Отец, к Которому мы прибегаем в болезни и радости, в скорби и счастье. Если на нас обрушилась болезнь или неприятность, не надо спрашивать: «За что? Почему именно меня коснулось?» Слава Богу, Господь посетил! На земле нужно всё пройти: и горе, и радость. Болезнь приближает нас к Богу, посредством скорбей мы духовно очищаемся. Потому что появляется свободное время для молитвы.

– Почему зачастую тяжело принять скорби?

– Потому что мешает наше «я»: мне больно, мне обидно. А ведь «я» – последняя буква в алфавите, поэтому внимание надо обращать не на себя, а на окружающих, как удобно ближнему, а не нам. С ранних лет мама будила меня на службу в пять утра каждое воскресенье, и я не перечила. Притом что учились тогда шесть дней в неделю и воскресенье был единственным выходным. У молодежи в наше время не было понятия «не хочу», «не буду», мы не задавали вопросов «почему именно я, а не он?».

Клиросное послушание. Фото: Даниил Африн

– В чем, по вашему мнению, основная проблема в духовной жизни современного человека?

– Как люди живут в миру? Свобода, что хочу, то и делаю. Сказывается привычка распоряжаться своим временем. В наше время в нас закладывалось послушание старшим. Вообще воспитание начинается в утробе матери. Мне мама говорила, как нужно делать, учила, я старалась это выполнять. Тогда у нас была шестидневка, и на седьмой день недели мы шли в храм Божий на раннюю Литургию, мама пела на клиросе, иногда мы оставались и на поздние Литургии, и я никогда не говорила: «Не пойду, не хочу, не буду». Слово мамы было законом для меня. И придя на работу в роддом, я это воспитание, привычку слушаться перенесла туда. До сих пор ко мне приезжают сотрудники и пациенты, вспоминают то время, говорят, что мы были спокойными, доброжелательными, терпеливыми. То, что нам было сказано, мы и делали. Когда я работала, медперсонала не хватало, и нас просили выходить сутки через сутки, с суток в ночь или день/ночь, а потом опять в сутки. Просила заведующая поработать: кто-то заболел, к примеру, или просто некому выйти, – и никогда не говорилось: «Не хочу, не могу». Обычно я приезжала на работу до начала рабочего дня, чтобы у меня было хотя бы полчаса в запасе. Принимала рожениц, предродовых, лекарственные препараты, чистоту помещений, процедурный кабинет. Я понимала, что это моя обязанность.

Так же и в монастыре. Бывает, конечно, сестрам хочется отдохнуть или монахиня по болезни не может прийти на правило. Это не запрещается, я понимаю, что это немощь. Но всё равно необходимо себя нудить, стараться. Ведь Царствие Небесное нудится. Порой не хочу, а надо. Не хочу, а всё равно буду делать. Послушание не выбирается: дали – принимай как от руки Божией. Послушание надо выполнять не ради награды, а во славу Божию и таким образом, чтобы совесть потом не обличала.

И сады цветут... Фото: Даниил Африн

В монастыре любое дело совершается с молитвой, поэтому и сады цветут, и огороды спорятся, и еда такая вкусная. (Улыбается.) Все нужно делать во славу Божию, с любовью. Трапеза должна услаждаться молитвой и святым послушанием. «Ты приложи старание, а Господь сам усладит пищу», – говорили нам старые монахини. Как заметила одна паломница, в монастыре не пост, а постное объедение – настолько вкусно.

– «Монахи не падают с луны», – сказал однажды архиепископ Берлинско-Германский и Великобританский Марк (Арндт). Другими словами, будучи детьми своего времени, они неизбежно привносят в монастырь привычки и особенности той среды, в которой воспитывались. Вы замечаете это влияние?

– Безусловно. Люди разные приходят, кто-то из сестер рос в благочестивой семье, получил благословение на монашескую жизнь, а кого-то родители, наоборот, не хотели отдавать в монастырь. Всё это накладывает отпечаток на характер, поведение. Когда мы росли, слово старших было законом, в целом люди были более ответственными, поэтому я легко влилась в монастырскую жизнь. Понимала, что здесь, как в семье и на работе, нужно слушаться, подчиняться начальству.

Сейчас дефицит доброго слова, не говоря уже о чем-то большем. Просто поговорить с человеком – порой уже много

Когда к нам приходят желающие пожить в монастыре, сначала они знакомятся с монастырской жизнью, с послушаниями. Мы, в свою очередь, присматриваемся к ним, как они выполняют послушание, как относятся к храму Божию, богослужениям, какие молитвы знают, читают ли святых отцов, жития святых. Пожив некоторое время в обители, человек понимает, сможет ли он здесь остаться. Когда желающий монашеской жизни сталкивается с первыми искушениями, помыслами, мы стараемся объяснить, утешить, чтобы человек не расстраивался. Сейчас дефицит доброго слова, не говоря уже о чем-то большем. Просто поговорить с человеком – порой уже много. Бывает, одолевают помыслы: «Хочу домой! Соскучился по родителям». В таком случае нужно до человека донести, что такое случается, и довольно часто. Особенно в начале монашеской жизни человек сталкивается с подобными искушениями, но это проходит. Монах должен понимать, что он пришел в святое место работать Господеви, чтобы своим послушанием в монастыре и молитвой спасти себя и свой род.

Монастырский огород. Фото: Даниил Африн

Нынешнему поколению не хватает послушания, без которого нет спасения

Нынешнему поколению не хватает послушания, без которого нет спасения. У монаха только три слова: простите, благословите, помолитесь. Это непросто, внутри бывает сильная брань, но в этом и состоит монашество – в работе над своим «я», распинании себя ради Царствия Небесного.

Почитайте житие небесных покровителей Аносиной обители и наших матушек-игумений – это кладезь мудрости. У них всё делалось с рассуждением, не было ропота, а только упование на Господа, молитва и смирение, хотя они претерпели много скорбей, поношений, клеветы. Современному иночеству нужно усерднее молиться и за всё Бога благодарить.

Звонарь. Фото: Даниил Африн

Господь нас призывает, он желает нам только спасения. Взять, к примеру, замужество. «Хочу замуж», – говорят многие девушки. А вот ты подумай, полезно ли тебе это, есть ли воля Божия в этом желании, спасешься ли ты в миру. Я не отговариваю от замужества, ни в коем случае. (Улыбается.) Но надо молиться, прежде всего, чтобы Господь открыл Свою волю. Как святые отцы говорят: «Жених выбирается не глазами, а слезами». Если есть воля Божия, какие могут быть сомнения?

– Матушка, а у вас не было сомнений в выборе монашеского пути?

– Я очень благодарна Богу, что живу в монастыре. Я никогда не сопротивлялась воле Божией обо мне. Понимала, что если бы я выбрала иной путь, взяла крест замужества, то где бы я была и что бы со мной было – неизвестно. А сейчас по милости Божией нахожусь в святом месте, в святой обители.

В коровнике. Фото: Даниил Африн

Когда Святейший Патриарх Алексий II перевел меня в Аносино, я очень переживала, как перенесу расставание с Хотьковским монастырем. Я очень любила Хотьково, где пребывают мощи святых Кирилла и Марии – родителей преподобного Сергия, которому я молилась перед уходом в монастырь. Когда Его Святейшество спросил меня, какое расстояние от Хотьково до Аносино, я ответила: «120 км». «Ну, это не так далеко», – сказал Святейший.

Первое время мне было сложно в Аносино. Просыпалась утром, не понимая, где нахожусь, смотрела на картину Хотьковской обители, которую мне подарила матушка-игумения, и лишь потом осознавала, что я в Аносино.

Вы знаете, я всем сердцем полюбила Борисоглебскую обитель. У монастыря богатая история, это такое святое место, благодатное. Всё, что здесь происходит: восстановление храмов, плодоносящие сады и огороды, пасека, – дело рук Господа. Он Сам возрождает нашу обитель, а мы только соучастники. Что мы сами? Лишь исполнители воли Божией. А какие у нас молитвенники, какие заступники: Господь, Матерь Божия, святые угодники Борис и Глеб, память которых мы вспоминаем 6 августа, великомученица Анастасия, Димитрий Ростовский и другие. Они нас не оставляют – и сердце радуется. Слава Богу!

Святые покровители обители. Фото: Даниил Африн

Сейчас время благоприятное, надо за всё Бога благодарить, что Он нас привел в монастырь, что мы служим Господу.

– Как вы думаете, почему в наши дни люди стали нервными, раздражительными, все куда-то спешат, боятся чего-то не успеть сделать?

– Главная проблема в том, что не все приходят в храм Божий. А тем людям, которые живут без Бога, очень тяжело – и морально, и физически. Храм – это духовное пристанище, дом Божий, где пребывают Господь, Богородица, ангелы, архангелы, святые. Как пишут отцы Церкви, со звоном колокольным приходит в храм Божий Сама Матерь Божия. Если бы люди посещали церковь, читали молитвы и духовно укреплялись с помощью Божией, то были бы более спокойными, уравновешенными, умиротворенными, не было бы срывов, раздражения. Храм Божий – духовная кормушка, где человек питается духовной пищей, слышит слово Бога и насыщается им. Кто ходит в церковь – духовно более крепок. А Господь всегда рядом, Он всё слышит, знает даже наши намерения, не то что просьбы, и помогает.

Разговор с детьми. Фото: Даниил Африн

Сейчас много суеты, переживаний: люди боятся потерять работу, кто-то имеет две работы, чтобы прокормить семью. При этом они не успевают заниматься домашними делами. Почему сейчас такие дети? Потому что родители больше заняты обеспечением материального состояния семьи, а не духовной жизнью своих детей. Если бы рядом были папа или мама, они бы подсказали, что хорошо, а что плохо, как поступить в той или иной ситуации. А когда родители всегда на работе, а то и на двух или на трех, им некогда уделять время ребенку. Школа не может в полной мере воспитывать детей, они должны быть под контролем родителей. Нельзя говорить, что ребенок уже большой и всё понимает сам, – нет, не понимает, поэтому может совершать ошибки. Для этого и существуют папа и мама – они должны вовремя подсказать, направить.

Нужно понимать, что Таинства (Крещение, Причастие, Исповедь, Венчание) и посты просто необходимы. Если мы не будем это выполнять, не будем жить по заповедям Божиим, посещать храм, нам будет тяжело. Подобно тому, как человек соблюдает установленные правила в мирской жизни, так и в духовной должно быть: надо исполнять заповеди Господа. Это укрепит нашу веру, стойкость, мужество, мы будем совершенствоваться духовно и наши окружающие тоже. И в семье будет мир и порядок, и на работе, и во всех делах.

Игумения Мария (Солодовникова). Фото: Даниил Африн

Мы думаем о сегодняшнем дне, а Господь нам желает в первую очередь спасения!

Все беды от того, что зачастую люди не имеют правильного воспитания, у них не было примеров. Очень важно наличие духовника в духовной жизни христианина, который вовремя остановит, объяснит, что так-то делать не стоит, это не принесет пользы.

Часто люди приходят в монастырь, говорят: «Матушка, вот мы ходим в храм, молимся, просим у Бога помощи, заказываем молебны, а просимого не получаем». Почему так происходит? Хотят, к примеру, чтобы зарплата была не меньше 100 тысяч рублей. А ведь мы не знаем, какая это будет работа и будет ли от нее польза для нашей души. Мы думаем о сегодняшнем дне, а Господь нам желает в первую очередь спасения! Душа – вот что главное.