Об истинном богословии и «фантазиях на тему»

Путь к обретению Православия у каждого свой. Кому-то основы веры закладывают в детстве родители – таких среди соотечественников, увы, меньшинство; кто-то приходит в храм в зрелом возрасте сам, после испытаний и скорбей. А есть и те, кто сознаёт правоту православного учения после многолетнего пребывания в протестантских общинах. Такова история бывшего военного, белгородца Ильи Абдулина.

Илья Абдулин (слева) с семьёй

– В 2000 году после окончания Пермского военного училища я попал на службу на Камчатку. Так получилось, что в нашей авиационной эскадрилье оказалось сразу несколько верующих людей, – рассказывает Илья. – Два года я к ним приглядывался. Один из этих товарищей, офицер, был очень умным человеком, не скрывающим свою веру. Он сильно повлиял на меня. В то время я был далек от религии, и меня удивляло, как мой сослуживец открыто, не смущаясь, разглагольствует о Боге. К тому же он очень выгодно отличался от основной массы других военных: не пил, не курил, не подворовывал. Я проникся к нему уважением и даже привязался. Так как все наши разговоры этот офицер рано или поздно сводил к Библии и к Богу, я сам всё больше стал этими вопросами задаваться. Однажды, будучи вместе с этим парнем в наряде, я спросил: «В чем был смысл жизни Христа, и почему Он – Спаситель?» И получил ответ, что человек сам спастись от своих грехов не может, но только Бог может спасти людей от них. И я сразу и абсолютно согласился с этим объяснением, не задавая больше вопросов. Видимо, в родовой памяти каждого человека, в том числе и моей, живо понимание того, что мы все грешны и нам нужен Спаситель.

Прочти молитву – и ты спасен

Вначале Илью Абдулина несколько напрягал тот факт, что его друг-офицер не был православным, а принадлежал к движению неопятидесятников-харизматов. Но эта неловкость быстро прошла. Как-то раз его пригласили на встречу «домашней группы», там было множество доброжелательных и улыбчивых людей, которые столь ловко «рассуждали по Библии», что Илья позавидовал им.

– Мои новые знакомые вели разговоры о том, что все они были раньше убогими и ничтожными, предавались порокам: пили, гуляли, наркоманили и т.п., а потом начали посещать общину – и Бог изменил их, – рассказывает он. – Мне также предложили прочесть так называемую молитву покаяния – призвать в свое сердце Иисуса Христа. Я, смущаясь, повторил эту молитву. Окружающие поздравили меня, сообщив: «Ну, вот и тебя Бог спас. Но нужно еще креститься “Духом Святым”, начать молиться на иных языках, как заповедано в Писании. Этот дар придет к тебе позднее». Через пару-тройку дней после встречи я, можно сказать, заставил себя говорить на «иных языках», так как уже слышал, каким образом это делают мои сотоварищи. Без особого напряга «заговорил» и я. Нужно было лишь победить свою стеснительность.

Павел Рогозин, автор книги «Откуда все появилось», с Верой Кушнир

– Моя гордыня проявилась во всей красе, – говорит Илья. – Со временем я укреплялся в убеждении, что знаю о Библии и христианстве гораздо больше и лучше, чем все православные батюшки, вместе взятые. К тому же, став протестантом, я бросил курить, о чем столько лет мечтал. А тут – немного напрягся и отказался от этой дурной привычки. Это достижение также давало мне уверенность, что я на правильном пути.

Грехи никуда не ушли

Казалось, новая жизнь «спасенного» Ильи безоблачна и праведна. Но время от времени мужчина ловил себя на том, что глубоко в душе он остается тем же грешником, каким был раньше, хотя уже не совершает видимые грубые грехи. Сомнения Ильи «продвинутые» собратья пытались развеять, утверждая, что такие мысли – диавольские искушения, а на самом деле «рожденный свыше» не грешит.

Мне вдалбливали, что я не должен сомневаться в своей безгрешности. И я всё больше надмевался, думая, что свят

– Внутри меня горело желание совершать грехи, – делится он. – Мне вдалбливали, что я не должен сомневаться в своем спасении, рождении свыше, а значит – и в безгрешности. В итоге я отвергал сомнения и только больше надмевался, думая, что свят.

Жена Ильи приняла перемены в жизни супруга без энтузиазма, и хотя она напрочь отказалась слушать «евангелизацию», но гонений за веру мужу не устраивала, так как ей нравилось, что тот оставил былую разгульную жизнь.

После увольнения из армии Илья с семьей переехал в Белгород, где быстро нашел протестантскую организацию, подобную той, что была на Камчатке.

– Я посещал собрания, всё шло тихо и размеренно, – продолжает мужчина свой рассказ. – Но разного рода сомнения появлялись вновь. Задумывался над тем, реально ли существует единство российских протестантов всех видов, которое декларировалось на проповедях. В силу своего общительного нрава и в поиске ответа на вопрос о единстве перезнакомился почти со всеми протестантами нашего города. Так как в наших организациях с книгами было трудновато, в основном представлены Ледяев, Реннер и Аделаджа, начал пользоваться баптистскими и адвентистскими библиотеками. Со временем стал неплохо разбираться в вероучении этих движений.

Более всего меня удручало, что в неуловимой форме в общинах отучали от патриотизма, исподволь прививали западные ценности

– Более всего меня удручало, что в неуловимой форме в общинах отучали от патриотизма, исподволь прививали западные ценности, – сокрушается Илья. – В свое время у нас были весьма популярны проповеди американской семьи Коуплендов – проповедников процветания. Прагматизм в духовных вопросах меня напрягал. Но, как ни странно, всё это не влияло на мое отношение к своей секте, протестантское учение я считал самым верным, старался никого не судить.

Так как Илья тесно общался с представителями почти всех протестантских деноминаций Белгорода, он замечал, что многие товарищи-христиане не так святы, как о себе говорят, – потихоньку лукавят, часто грешат блудливыми помыслами и грехами. Конечно, эти пороки порицались, но бывало и так, что просто скрывались. За собой он также замечал черные мысли. Илье опять и опять не давала покоя собственная червоточина, осознание своего несоответствия библейским требованиям и заповедям.

Собрание пятидесятников-харизматов

– Возвращались мысли о том, что моя белопушистость внешняя, а истинная натура совсем иная, – говорит он. – Хотя я и дома умудрялся сохранять маску. Однажды подумал, что, если бы не было Бога и не надо было бы ни перед кем держать ответ за свои дела, я выбрал бы отнюдь не добро и не свет, а нечто противоположное.

Но братья твердили, что он слишком углубляется в себя, советовали просто верить, что свят и спасен. И не мудрствовать.

Книга поменяла мировоззрение

Диакон Андрей Кураев. Протестантам о Православии

– Я был столь горделив и надменен, что подумал тогда: «Неужто какой-то православный диакон может что-то объяснить о христианстве и как-то защитить Православие?» – делится Илья. – Сейчас смешно вспоминать это тщеславие и то, что со мной случилось после прочтения. Когда открывал книгу, думал: быстренько просмотрю и пойду спать. Читал до трех часов ночи, меня трясло, пот тек, кулаки сжимались – словом, переживал какую-то ломку. С ужасом понимал, что Кураев скорее всего прав, чувствовал, как рушится вся моя «вера». Отложив книгу, понял, насколько серьезно богословие Православия, и главное – осознал, что это на самом деле богословие. А у нас – так, фантазии на тему… Тогда я работал в депо, со мной трудились пятидесятники и баптисты, я рассказал им о книге. Я всё еще был на стороне протестантов и желал, чтобы кто-то более продвинутый, чем я, опроверг Кураева. Но у моих соработников не получилось этого сделать, чем я был удручен. Потом я носил книгу нашему пастору и лидерам общины. Никто не смог привести контраргументов утверждениям, изложенным в этой книге.

На тот момент у Ильи Абдулина появились знакомые православные, которые были не против пообщаться с протестантами.

– Памятуя о том, как мы, желая вовлечь людей в общины, обижались, что тяжело уговорить православных побеседовать с нами, я удивлялся: эти православные ребята, напротив, готовы были разговаривать с нами, а с нашей стороны особого энтузиазма не наблюдалось.

Всё же Илье удалось уговорить своих знакомых харизматов, баптистов и пятидесятников начать дискуссии с православными. Встречи шли почти два месяца, раз в неделю.

– Потихоньку количество протестантов на этих встречах уменьшалось, – говорит Илья. – Пасторы стали запрещать своим прихожанам ходить на них. А я к концу диспутов полностью разуверился в догматах протестантизма, поняв, что истина – в Православии. В 2008 году, в марте, через чин присоединения я стал частью Русской Православной Церкви. От меня сразу отвернулись друзья-протестанты. Но, возможно, я и сам был виноват в этом. Ведь по своей сектантской привычке я пытался им навязчиво пропагандировать Православие. До сих пор они меня сторонятся.

Илья вспоминает: когда он переступил порог храма, никаких особых эмоций не испытал. Говорит: поначалу тяжело было выстаивать службы, вспоминались удобные кресла в залах для проповедей.

– Сидишь расслабленно, приятно и удобно, на сцене пастор учит, – смеется он. – А в храме нужно постоянно заставлять себя концентрировать внимание. Мне стало сложней физически, но есть понимание того, что ты в нужном месте и этот напряг тебе полезен.

Сегодня внутренняя жизнь Ильи Абдулина изменилась.

Я понял, что спасение – путь и его надо совершать, что необходимо трудиться над собой

– Главное, я успокоился, отошли терзающие мысли: «святой – несвятой», «спасенный – неспасенный», – завершает разговор Илья. – Теперь есть возможность трезво себя оценивать. Я понял, что спасение – путь, что его надо совершать. Знаю, теперь я в настоящей Церкви и мне необходимо трудиться над собой.

Никакого предвзятого отношения к себе от священников Русской Православной Церкви и мирян Илья Абдулин после воцерковления не замечал.

– С некоторыми батюшками мы были знакомы, когда я еще был сектантом, вместе участвовали в диспутах, – рассказывает Илья. – Остальные прихожане и клирики тоже приняли меня нормально. Мне даже доверили послушание: я веду беседы о крещении. Окончил курсы подготовки катехизаторов в нашей Белгородской духовной семинарии. Когда есть возможность, мы с православными друзьями пытаемся продолжить дискуссии с желающими протестантами. В основном баптисты, пятидесятники и харизматы любыми способами стараются отказаться от разговора. Хотя с одной харизматической общиной нам всё же удалось пообщаться. В результате почти 30 человек перешли в Православие.