Стать каплей росы перед Солнцем

Что делать? — Молиться. Это простая и очевидная формула жизни христианина. Но многие ли из нас умеют молиться, как должно, да и сразу ли, оказавшись в затруднительной ситуации, мы вспоминаем о необходимости к молитве прибегнуть? Почему так? Не молимся, потому что не верим, что Бог слышит? Или Он не слышит, потому что мы не верим в силу молитвы? Об этом рассуждает редактор газеты игумен Нектарий (Морозов).

Последний первый способ

Вместе с тем, когда в нашей жизни происходит что-то для нас огорчительное, то сначала мы расстраиваемся, переживаем, используем самые различные способы решения проблемы, и только оказавшись наконец в тупике, вдруг вспоминаем о том единственном пути, которым следовало пойти. Нет, порой мы говорим: «Господи, помоги!», «Господи, вразуми!», но насколько задействовано в этой просьбе наше сердце, насколько мы и вправду верим, что без Бога не можем творити ничесоже?..

Все это является закономерным следствием того, что из нашей жизни молитва действительно уходит, сводится к формальному исполнению долга. Почему так происходит? Почему один из самых распространенных грехов, в котором кается современный христианин на исповеди,— грех оставления или сокращения молитвы? Видимо, человек начинает терять веру в значимость молитвы, убежденность в том, что важнее ее, на самом деле, ничего нет. Без молитвы происходит удаление от Источника нашей жизни, разрыв с Богом. И только молитва является средством сближения с Ним.

Преподобный Исаак Сирин говорил о том, что иного способа приблизиться к Богу, кроме непрестанной молитвы, не существует. В данном случае подразумевается не только сугубый аскетический труд, который совершается в сочетании с подвигом безмолвия или отшельничества, не только сердечная молитва как таковая. Под непрестанной молитвой можно понимать постоянную обращенность к Богу, постоянную память о Нем. Современный человек подчас сознательно предпочитает о Боге забывать, потому что помнить о Нем оказывается очень трудным: этого не сделаешь, того не сможешь себе позволить. Это одна из важнейших причин формализации отношения к молитве.

По­настоящему человек начинает молиться, когда происходит что­то страшное — тогда молитва вырывается из души как крик о помощи. Но бывает и так, что человек, привыкший молиться формально, когда надо молиться уже не «понарошку», а всерьез, оказывается к этому не способен: молитва не рождается в его сердце, настолько оно ожесточилось.

Вера, молитва, жизнь

Господь не обещает Своим ученикам, что до конца времен хрис­тиане будут крепки в вере, как раз наоборот: Он говорит о том, что по причине умножения беззаконий во многих охладеет любовь. Этим путем оскудения веры и любви идет современное человечество. Христианин не изъят из этого процесса и болен всеми болезнями мира, главная из которых — теплохладность, в том числе и в молитве. Когда человек холоден, он не молится вообще, когда горяч — молитва его живая, настоящая. Когда теплохладен, то есть не холоден и не горяч, то даже если и молится, то молитвой это сложно назвать…

Вера и молитва… Они непосредственно связаны друг с другом. С одной стороны, молитва является следствием веры, с другой — вера черпает силы в подлинной молитве. Но важно при этом понять, что существует и зависимость молитвы от жизни как таковой. Вот человек исполняет молитвенное правило и старается, молясь, заключать ум в слова молитвы, он и правда трудится, но не видит результата этого труда, потому что сердце его остается совершенно холодным, бесчувственным. Почему? Ведь он просит в утренних молитвах у Бога милости на Страшном Суде, спасения души — того, что является самым важным, самым насущным. А потом… Потом выходит из дома, отправляется по делам и самой жизнью своей доказывает, что все, о чем он просил только что, ему и не нужно, что все это его совершенно не заботит. Как же при этом молитва может быть живой? Если же мы, наоборот, проживаем день, помня об утренних прошениях, соотнося свою жизнь с ними, когда они оказываются рождены нашей жизнью и составляют с ней единое целое, тогда мы начинаем молиться иначе.

Однажды некий монах спросил у старца Паисия Афонского, почему Иисусова молитва ничего не меняет в его сердце, хотя он совершает ее «по всем правилам». Старец ответил так: «Замечаешь ли ты людей вокруг себя, их боль, несчастья? Когда чужая боль станет твоей, тогда твое сердце откликнется на молитву». Мы зачастую разделяем молитву и жизнь. Желаем испытывать ощущение близости Божией, а когда Господь через людей и обстоятельства стучится в сердце, мы не открываем. Нежелание и страх жить подлинной жизнью, впустить в нее других людей с их болью и радостью — одна из самых главных бед современного человека. Какой может быть молитва, если человек Бога в своей жизни замечать не хочет?

Не меняясь, не работая над собой и чувствуя при том, что молитва остается бесплодной, человек скоро приходит к выводу: молись — не молись, разницы нет. И первоначально усердная молитва в жизни такого человека становится формальной, сокращается, а затем исчезает совсем.

Разговор двух любящих

Бывают в жизни ситуации, когда мы пламенно и горячо о чем-то просим Бога, например, о здоровье или сохранении жизни близкого человека, но просимого не получаем. Порой кто-то из нас чувствует себя обманутыми в своих ожиданиях, приходит к убеждению, что Бог не благ, не милосерд, молиться Ему бесполезно, может даже подумать, что и нет Его вообще. Выбраться из этого страшного состояния бывает очень трудно.

Если кто-то из наших близких испытывает такую обиду на Бога, нужно постараться объяснить ему: думать, будто Господь нужен только для того, чтобы исполнять наши просьбы,— это потребительство. Нашему Отцу Небесному для нас ничего не жаль, Он не гневается на нас, не отвращается от нас. Просто потребительство по отношению к Богу делает нас Ему чужими: «Ты мне дай то, что я хочу, а не дал — ну, и знать Тебя не желаю».

Если мы решили молиться, то должны иметь в сердце тот образец молитвы, который оставил нам Христос, обращаясь прежде Своих крестных страданий к Отцу: Впрочем не Моя воля, но Твоя да будет (Лк. 22, 42). Когда человек просит о вещах, по-настоящему для себя важных, он должен понимать, что обращается к Тому, Кто Один обо всем знает наперед, Один лишь ведает, что для нас лучше. Воле Божией после своей молитвы нужно искренне довериться — какой бы странной или непонятной она поначалу ни казалась. Тогда на Бога никогда не будет обиды.

Молитва — не способ что-то получить. Это способ общения с Тем, Кого ты любишь и Кто тебя любит больше, чем кто бы то ни было. Мы молимся, чтобы хоть немного стать похожими на Бога, — стоя на молитве, человек начинает Его хотя бы в малой степени ощущать и меняться. Святитель Игнатий Брянчанинов, епископ Кавказский, предлагает такой образ для понимания этого — капельки росы. Ночью они не видны, но восходит солнце, и в каждой из капелек тоже загорается солнце. Молитва — пребывание человека в качестве капельки росы перед Солнцем. Солнце может наполнить каплю Своим светом, и тогда она тоже начнет светиться.

Потребность говорить

Насколько вообще постоянна потребность говорить с Богом? Я убежден, что человек так же нуждается в молитве, как в пище или сне. Когда ты молишься, то понимаешь, что такое подлинная жизнь, потому что стоишь лицом к лицу с Жизнью. А есть еще иллюзия жизни, когда, лишив себя общения с Богом, ты просто существуешь. Когда человек знает, что есть жизнь настоящая, он ее ищет. Но по нерадению, за которым следуют забвение и уныние, можно от этой подлинной жизни отойти, не осознавать потребности в молитве. Человек будет находиться в угнетенном состоянии духа, терять близких, потому что они просто не смогут рядом с ним находиться, настолько он изменится… Человек будет угасать и, может быть, даже погибнет по той причине, что не молится. Не в том, конечно, смысле, что он утреннее и вечернее правило не читает, а в том, что он разорвал свою внутреннюю связь с Богом и живет без Него.

Мы не имеем права превращаться в беспризорников, для которых существование в нечеловеческих условиях, условиях оторванности от своего отчего дома становится нормой. Отсутствие молитвы и жизни во Хрис­те не должно становиться для нас привычной реальностью.

Фото из открытых Интернет-источников

Газета «Православная вера» № 6 (530)

Записала Инна Стромилова