Золото под ногами: российская провинция и православная Сицилия

Что большинство из нас знает о провинции? Если включить телевизор – разруха, безысходность, беспробудное пьянство и произвол чиновников. Если прийти на Киевский вокзал, заплатить 180 рублей, сесть в автобус или скоростную электричку, то через полтора часа окажешься совершенно в другом мире, про который в телевизоре не показывают.

Боровск

Всего через полтора часа ты попадаешь в уютный патриархальный Боровск со множеством старинных храмов и деревянных домов. В больших городах этого почти не осталось. Там на месте домов с резными деревянными наличниками коробки больших торговых центров. А здесь у каждого дома своя история. Стоит немного постоять, отряхнуться от пустой суеты, и взгляду откроется их истинная неяркая красота и обаяние, о которых плакал Есенин. Эти маленькие окна и невысокие крыши – отражение доброты русского характера, бесконечного терпения и довольства малым. Это сейчас людям тесно: десять комнат, двадцать, и всё счастья нет. А раньше люди жили не так. Раньше люди жили скромно. Одна-две комнаты с кухней, рябина во дворе – и хорошо. Это настоящие русские дома, душа России, из которых вышел великий русский народ.

Всё мое детство прошло на таких улицах. Помню, придешь из школы, дома никого, стучишь к соседям. Там накормят, напоят и спать уложат. А праздники как встречали? Все вместе встречали! Несколько дворов соберутся за одним столом и ну гулять! До сих пор не забуду, как нас, мальчишек, мужики качали на половиках. Растянут половик, усадят в центр, как начнут подкидывать – душа в пятки! А наши игры на улице? «Чиж», «лапта», «банки», «в разведчиков» и много чего еще. Зимой мы всегда всей улицей заливали горку и делали каток. Чтобы потом всем вместе там кататься. Для нас не было страшнее наказания, чем дома сидеть.

На улицах Боровска

Здесь, на этих улочках, мы были одна семья, и это самое замечательное, что только можно было нам пожелать. У многих с тех пор стойкий иммунитет к эгоизму и равнодушию. На этих улочках мы твердо усвоили, что когда всем миром, когда заодно, никакие враги тебе нипочем и любую беду можно пережить. А радость, которую ты делил с другими, оставалась с тобой навсегда. А когда все по углам расползлись – плохо стало. Потому что когда мы вместе, мы – народ. А когда каждый за себя – неизвестно кто. Приходи, бери нас голыми руками и делай что хочешь.

А эти улочки говорят о другом. О добрых искренних отношениях, верных друзьях, заботливых соседях и счастье, одном на всех.

Когда я узнал, что в Пафнутьев Боровский монастырь приезжает отец Паоло (Патриколло) из Сицилии, то нисколько не удивился

Когда я узнал, что к нам, в Пафнутьев Боровский монастырь, приезжает отец Алексий Уминский с отцом Паоло (Патриколло) из Сицилии, то нисколько не удивился. Истинный ценитель древнерусского искусства, отец Алексий решил открыть отцу Паоло сокровища, перед которыми преклоняется просвещенная Европа и благоговеет остальной цивилизованный мир. В монастыре преподобного Пафнутия это не музейные экспонаты, а окружающая тебя реальность. Например, сейчас я печатаю эту статью в помещении редакции, которому уже больше 500 лет. Над моей головой древние фрески и молитва, не прекращающаяся полтысячи лет. Здесь метровые стены и узкие окна, через которые удобно обороняться от неприятеля. Через них мир выглядит совсем не так, как из окна московской многоэтажки. Бог везде слышит наши молитвы, но в монастыре это чувствуется особенно ясно.

Пафнутьев-Боровский монастырь. Автор фото: Сергей Власов

Помощник настоятеля и админ монастырского сайта Сережа Власов проводит для гостей экскурсию. Мы идем в главную монастырскую сокровищницу – храм Рождества Пресвятой Богородицы с главной монастырской святыней – ракой преподобного Пафнутия и фресками божественного Дионисия, увидев которые царь Иоанн III немедленно забрал его расписывать Московский Кремль. После молитвы преподобному отец Паоло подходит к Иверской чудотворной иконе Пресвятой Богородицы. Вокруг нее всегда живые цветы, а сам образ увешан сотнями драгоценных крестов, колец и образков от людей, получивших здесь исцеление и помощь. Отец Паоло прикладывается и ставит свечи. Потом мы идем в отдельный придел святой великомученицы Ирины, в котором супруга царя Феодора, царица Ирина Годунова, молилась о наследнике. Идем в первый в России больничный храм пророка Божиего Илии. Уникальный храм XVII века, ставший первой общественной больницей в истории России. В этом храме больные жили и лечились. Каждый день здесь шла служба, за которой всех страждущих причащали. В те времена люди помыслить не могли, что можно исцелить тело, не заботясь прежде о душе. Тут больные лежали, а там, в алтаре, братия возносили Богу молитвы об их здравии, через это окно их причащали. Отец Алексий переводит, отец Паоло внимательно слушает, задает вопросы и очень эмоционально жестикулирует. У кельи, где по приказу патриарха Никона был заточен опальный протопоп Аввакум, гости останавливаются. Гид предлагает войти. Глухой потолок кельи без окон настолько низкий, что выпрямиться нельзя. Можно только, склонив голову, стоять на коленях или сидеть, глядя на огонек свечи.

Пафнутьев Боровский монастырь

После монастырского музея мы идем в Царскую трапезную Ивана Грозного, поднимаемся на 50-метровую девятиярусную колокольню, откуда открывается прекрасный вид на многие километры вокруг. До самого горизонта поля, леса, реки. Золотые маковки церквей, сверкающие на солнце, и маленькие уютные дома. В счастливых глазах отца Паоло эта красота отражается немым восторгом, и мы, русские, радостно переглядываемся и улыбаемся.

С колокольни идем на монастырские стены с дозорными башнями и узкими бойницами. Сергей рассказывает о героической защите монастыря от польских захватчиков Лжедмитрия, о князе Михаиле Волконском с дружиной и монастырской братии. Тогда Пафнутьев Боровский монастырь штурмовало 12-тысячное войско Яна Сапеги. Здесь каждая пядь земли полита русской кровью. Как записано в хрониках, князь Михаил Волконский был изрублен поляками прямо у раки с мощами преподобного Пафнутия, все защитники обители погибли. Погибли, но не сдались и не отступили. Когда речь идет о Родине, в словаре русских таких слов нет. Для захватчиков у русских другие слова. Отец Паоло говорит, что у них на Сицилии православные тоже насмерть сражались с сарацинами.

Храм Покрова Пресвятой Богородицы

Покровский храм, старейший из деревянных храмов России, – явный пример особой милости Богородицы к месту духовных подвигов преподобного Пафнутия

Храм на Высоком – явный пример особой милости Пресвятой Богородицы к месту духовных подвигов преподобного Пафнутия. Во время оккупации Боровска наполеоновской армией в 1812 году храм чудом уцелел, хотя, по преданию, сам Наполеон приказал церковь сжечь, как сожгли стоявшую неподалеку деревянную Сретенскую церковь. Хранимые Благодатным омофором, уцелела не только церковь, но и деревянная часовня, поставленная на месте упокоения благочестивых родителей преподобного Пафнутия – Иоанна и Фотинии. В войну с немецко-фашистскими захватчиками в алтарь храма попал снаряд, но не разорвался, а оставил после себя аккуратную дыру.

Многие из детей, что приезжают сюда, родились после молитвы здесь – у мощей святых Иоанна и Фотинии и праведной Анны

Нас встречает настоятель подворья отец Иосиф (Королев). Храм небольшой, намоленный, с галереями. Когда на праздники съезжаются гости из Москвы и Калуги, двери и окна храма открывают, люди стоят на галереях, им всё слышно и видно, а детям вообще раздолье. Детей здесь всегда очень много. Сюда принято приезжать семьями. Говорят, что просьбы о рождении детей у родителей преподобного и матери Пресвятой Богородицы святой праведной Анны, частица мощей которой находится в храме, часто бывают исполнены. Многие из детей, что приезжают сюда, родились после молитвы здесь, и сейчас счастливые родители стараются возить этих вымоленных у Бога детей сюда каждое воскресенье, чтобы они росли под присмотром святых Иоанна и Фотинии и Покровом Матери Божией.

Святые врата

Мы идем на святой источник преподобного Пафнутия. Когда отец Паоло понимает, зачем мы пришли на купель, недоверчиво качает головой. Мы объясняем, что купаться в святом источнике – это обязательная традиция у русских и он много потеряет, если не окунется. Отец Паоло послушно раздевается, но, коснувшись воды, меняется в лице и жестами объясняет, что ни при каких обстоятельствах в купель не полезет. Смотрит на наше радостное купание, качает головой и произносит: «Вы, русские, сумасшедшие. Настоящие сумасшедшие!»

Мы смеемся и ведем сицилийского гостя в трапезную. На обед сегодня рыбная солянка, афонский плов с мидиями и осетинские пироги. В Сретенском монастыре, где отец Паоло гостит у своего друга, архимандрита Тихона (Шевкунова), кухня, конечно, отменная, но и на Высоком повар Олег тоже умеет порадовать гостя. У монахов это называется утешением. Они не едят – они вкушают. Есть можно от пуза, пока не упадешь под стол, а вкушают ровно столько, чтобы осталось «место» для молитвы. И в этом главный секрет православного питания. К пирогам подают чай с мятой, чабрецом, мелиссой и лимонником. За таким столом очень легко забыть золотое правило преподобного Серафима выходить из-за стола, когда можешь съесть еще столько же. Но когда с тобой за столом отец Алексий Уминский, о еде вообще думать не хочется. Хочется говорить, и больше о главном. Главное сегодня – это, конечно, Украина, это молодежь в Церкви, это вера в современном мире.

Когда мы заговорили об Украине, даже тихий отец Иосиф начал волноваться:

– Ну зачем, зачем они стреляют по мирному населению, по старикам и детям? Ко мне приходят беженцы, они плачут и рассказывают такие ужасы, что волосы дыбом. Как можно жечь храмы, убивать священников, бомбить мирные города и при этом говорить о мире? Это дьявольское черное дело, чтобы погубить больше невинных душ. Самый настоящий сатанизм.

Отец Алексий согласно кивает:

– За шумом взрывов люди не слышат друг друга. Это ужасно. С трибун звучат красивые идеи – и умирают невинные люди. Пролитая кровь связывает людей и ослепляет. Христос объединяет людей любовью, дьявол связывает ненавистью и кровью. Чем больше крови, тем крепче узы. Вместо того, чтобы услышать друг друга, люди спорят, у кого больше права мстить. Но остановиться можно только путем смирения. Огонь можно потушить только водой.

Я посмотрел на лица за столом: словно какая-то темная страшная тень вползла в светлую трапезную, и даже отец Паоло, который не говорит по-русски, опустил голову. С ведущим «Православной энциклопедии» мне хотелось говорить не о политике, а о том, как современному человеку научиться жить с Богом. Потому что, когда будешь с Ним, стрелять в людей не захочется, а, наоборот, захочется их уважать и любить.

«Больше всего современному человеку не хватает того, чтобы применять Евангелие к себе», – говорит отец Алексий Уминский

– Больше всего современному человеку не хватает того, чтобы применять Евангелие к себе, – говорит отец Алексий. – Большинство читает Евангелие как книгу о том, что происходило две тысячи лет назад, как свидетельство о Христе. Но мало кто применяет Евангелие к себе. А нужно так: ты, лично ты находишься среди этих людей, о которых говорится в Евангелии, и это к тебе обращается Господь. Ты вместе с апостолами идешь по пустыне, слушаешь Нагорную проповедь, и ты призван Христом…

Если это не так, то всё остальное теряет жизненную силу, становится бессмысленным. Тогда вся полнота церковных таинств, красота богослужения тоже померкнет, станет формальностью. Когда будешь понуждать исполнять евангельское слово, применять к себе, как бы неприятно и тяжело это ни было, окажется, что всё, о чем там говорится, очень важно, нужно и применимо к твоей жизни. Это всё изменит.

На галерее Покровского храма. Отец Иосиф, отец Паоло и отец Алексий

Когда переборешь лень и боязнь и станешь применять Евангелие к себе, ты, может, и не станешь добрее, лучше или мудрее, но твоя жизнь перейдет в совершенно другое качество. Ты встретишься со Христом. Лицом к лицу. Он будет говорить с тобой. И останется тебе исполнять и наследовать жизнь вечную или отойти, как тот богатый юноша, вопрошающий у Христа, чего ему недостает.

Сегодня очень многие смотрят на Церковь весьма прагматично: как на место для улучшения качества жизни, некий комбинат по оказанию религиозных услуг. Вот мы, христиане, трудимся честно, не воруем, не грабим, живем благочестиво, и Церковь нужна нам, чтобы в этом нашем благочестии преуспеть и укрепиться. Спортсмены ходят в спортивный зал, чтобы укреплять свои мускулы, – мы ходим в церковь, чтобы укрепляться духовно. Какое красивое и опасное заблуждение! Церковь – это в первую очередь Тело Христово. Это Христос. Только с Ним и в Нем мы становимся настоящими христианами. Без Христа всё мертво, пусто и тщетно. Он – Свет и Жизнь. Только в Нем наше спасение.

Вы спрашиваете: что делать? На приходах такому прагматическому отношению мы можем противопоставить церковную общину, где все объединены вокруг храма и Христа. Когда у людей есть нечто общее, когда они действительно нуждаются друг в друге как в образе Христа и находят там большее, чем всё их добро, это заставляет человека забыть о себе – о своем гордом «Я» – и обратить все добрые силы своей души на других. Тогда прихожане будут приходить в храм не для того, чтобы отсюда что-то унести, а для того, чтобы что-то принести. Это и есть христианское правильное отношение к жизни. Когда человек что-то от чистого сердца отдает, жертвует, он становится гораздо богаче, полнее, в жизни появляется радость, желание ходить в храм Божий. Храм для человека становится домом родным, куда ему радостно приходить.

С другой стороны, самому человеку нужно не Божиего, а Бога. Потому что Христос ищет не нашего, а нас. Мы всё время хотим дать Христу наше, а самих себя оставить в стороне. Хотим не принять Его, а что-то от Него взять. Помните, когда кровоточивая женщина прикоснулась ко Христу и исцелилась, Петр сказал: «Многие Тебя теснят»? Эта толпа теснящих Христа – это мы, современные христиане. Которые пришли к Нему не как к источнику Жизни, как к Спасению, а вот так – потеснить, что-то урвать, утащить. А мы должны делать под Христа. Это – христианство. Церковь – это Христос. Мы приходим в Церковь, чтобы найти там Его. Только в Нем спасение и жизнь.

На колокольне монастыря

Мне захотелось спросить отца Алексия о чудесах, которых в жизни каждого христианина как звезд на небе. Если, конечно, умеешь смотреть.

Отец Алексий улыбнулся:

– Однажды ко мне в Москву на Новый год приехали старые друзья из Милана. Обычно на Новый год я служу, но вот они приехали. Я попросил второго священника отслужить Литургию, а сам остался с друзьями. 2001 год. Миллениум. Мы идем по праздничной, украшенной тысячами огней Старой Москве. Падает снег, все улыбаются, настроение у всех прекрасное. И вот мы оказываемся на пороге моего родного храма. А там служба. Народу немного. Поет хор: три человека. Всё так умилительно и благоговейно. Я облачаюсь, иду исповедовать. А мои итальянские друзья усаживаются тихонько на лавочку и, может быть, впервые в жизни присутствуют на православной Литургии. Когда мы вышли после службы, мой друг Якобо взял меня за руки и сказал: «Знаешь, если есть Бог, то сегодня Он был здесь, в этом храме».

История нашего сицилийского гостя – настоятеля православного прихода в Кальтаниссетте – оказалась удивительной

История нашего сицилийского гостя архимандрита Паоло (Патриколло), настоятеля православного прихода Константинопольского Патриархата в городе Кальтаниссетте, тоже оказалась удивительной и чудесной. Когда он был студентом, то состоял в Коммунистической партии Италии и в 1982 году приехал в Советский Союз, чтобы увидеть построенный коммунизм, о котором они у себя в Италии мечтали.

Архимандрит Паоло (Патриколло) и протоиерей Алексий Уминский

– Мы были уверены, что в Советском Союзе настоящий земной рай. И как пилигрим на Святую землю, я в этот рай поехал. Увиденная советская реальность потрясла меня и разочаровала до глубины души. Все идеи, которыми я жил, разом рухнули, растаяли как дым. Мне говорили: «Поезжай в Советский Союз, там рай на земле», – а оказалось, что ничего этого в помине нет! С этого жесточайшего разочарования начался мой путь к вере. Мне повезло: в Риме я встретил православного священника, отца Михаила Осоргина, настоятеля православного храма. Это был очень добрый, любвеобильный пастырь высокой духовной жизни, который помог мне найти себя. Почто ежедневно мы встречались и разговаривали. Мы общались два года. Много говорили обо всем, что меня волновало. Он показал мне путь христианского спасения. Я поверил во Христа, и он крестил меня в Русской Православной Церкви. До этого я был католиком, но в церковь не ходил. А в русский храм стал ходить почти на все службы. Потом я окончил Римский университет и вернулся в свой родной город Палермо.

У меня на родине были только католические приходы, не было православного священника, с которым я мог бы поговорить. Несколько раз в году я ездил в Неаполь, где была православная церковь, или уезжал на несколько дней в Рим, к отцу Михаилу. В 1992 году я уехал на Святую гору Афон, где жил несколько месяцев. Побывал у многих святынь, общался с монахами, ходил на службы и молился. Это был огромный бесценный опыт, который я положил в основание новой жизни. Вернувшись со Святой горы, я решил посвятить свою жизнь Христу и стать монахом. В ноябре 1993 года в Риме я был пострижен в монахи. В 1998-м – посвящен в иеродиаконы, в 2008-м – в иеромонахи. В 2009 году меня рукоположили в архимандриты, и я стал настоятелем православного храма Константинопольского Патриархата в сицилийском городе Кальтаниссетта. Наш храм посвящен святым Калоджеро и Илии Новому. Это древние святые Сицилии, еще до разделения Церкви на Западную и Восточную. Прихожане нашего храма –православные румыны и выходцы из России, есть несколько семей итальянцев. Например, наш диакон Михаил – коренной сицилиец.

«Православное мировоззрение у сицилийцев в крови. Это передается из поколения в поколение и сохраняется в домашнем укладе. И здесь много православных святых»

На Сицилии говорить о Православии очень легко. Целое тысячелетие после Христа Сицилия была православной страной. Сегодня об этом почти никто не знает, но это так. Сицилия была независимой от власти Рима, здесь была Византийская епархия. Стояли православные храмы, в которых совершались службы по православному обряду. На Сицилии православное мировоззрение у людей в крови. Это передается из поколения в поколение и сохраняется в домашнем укладе и традициях. Хотя современные сицилийцы многие свои привычки объяснить не могут, например привычку к посту; они забыли, для чего они, но они их соблюдают. И мы, православные священники, просто напоминаем людям, откуда всё это пришло, где истоки их почтения к святым, невероятная любовь к Матери Божией, к иконам и колокольному звону. Люди считают это своим, родным, они без этого не мыслят своей жизни. Это благодатная, добрая почва для веры.

На улицах Боровска

Все в мире знают о сицилийской мафии, но не знают о православной Сицилии. Сейчас здесь девять древних православных церквей, которые находятся во всех главных сицилийских городах. В Палермо и Катании – храмы Московского Патриархата. Три храма Константинопольского Патриархата: в Палермо, Кальтаниссетте и Мессине. И четыре храма Румынской Православной Церкви. Каждое воскресение и праздники во всех храмах совершается Божественная Литургия.

У нас на Сицилии очень много православных святых, они здесь жили, проповедовали и исповедовали Христа. Святая мученица Агафия, чьи святые мощи находятся в кафедральном соборе города Катании; святитель Лев Катанский, один из древних повсеместно почитаемых святых. Неподалеку от Кальтаниссетта есть местечко Сутера, где покоятся мощи полностью сохранившегося тела преподобного Онуфрия Великого. Поклониться одному из основателей православного монашества приезжают паломники со всего света. Там же находятся мощи епископа Павлина Ноланского, известного всему православному миру как Павлин Милостивый…

Божественная Литургия в приходе отца Паоло, в г. Кальтанисетте

При этих словах отец Иосиф оживляется. Оказывается, частичка мощей этого святого есть и в храме на Высоком! Отец Паоло улыбается и продолжает:

– Самый почитаемый на Сицилии святой – святой Калоджеро, который пришел сюда из Африки во времена иконоборчества. Католики изображают его черным, православные – белым, но и те, и другие чтут его с особой любовью и благоговением, крестя его именем детей и освящая его иконами свои дома. Святая мученица Параскева Римлянка – ее мощи покоятся в маленьком городке Ачиреали. Святая мученица Лучия, чьи мощи сейчас в Риме, но она исповедовала Христа здесь, в Сиракузах, и здесь повсеместно почитается. В Сиракузах до сих пор сохранились древние катакомбные церкви – место подвигов первых христиан. В окрестностях города Рагуза сохранились останки древнейших византийских православных церквей. Есть они в Урмино. Это храмы VIII–IX века – подлинные шедевры древнего христианского зодчества. Недалеко от города Калашибетта, в самом центре Сицилии, находится древняя византийская деревня V века с византийскими пещерными храмами. Потрясающая византийская мозаика в Монреале, Чефалу. Это высочайшие образцы христианского искусства, подлинные шедевры!

Отец Паоло приглашает нас приехать и говорит, что этой поездки мы никогда не забудем:

– Только представьте: вы идете мимо оливковых рощ по изумрудной траве среди ослепительных белых древних камней к маленькому старинному городку на холме. Проходите по улочкам, мощенным булыжником, дальше, и там, у подножия гор, под пронзительным голубым небом вам открывается древний, словно выросший из скал, монастырь. Вы поднимаетесь выше, и на самой вершине горы видите древнюю часовню с огромным колоколом. Тысячу лет назад этот колокол созывал с гор пастухов и охотников к службе. Вы берете в руки веревку и звоните – этот звон слушают на Небесах и радуются. Вот что такое православная Сицилия!