Не рыдай Мене, Мати, зрящи во гробе…

Страстная седмица. Великая Пятница. Плащаница посреди храма. Прихожане один за одним прикладываются к ней… и уходят. А я вдруг пугаюсь: куда же мы все? Здесь ведь покойник лежит! Разве бывает такое, чтоб все ушли из дома и оставили покойника одного? В Великую Субботу после утренней службы выясняется, что не я одна вчера испытывала это чувство…

О богослужениях Страстной седмицы мы беседуем с Алексеем Кашкиным — кандидатом богословия, заведующим библейской кафедрой Саратовской православной духовной семинарии, автором учебника для семинарий «Устав православного богослужения».

— Воспоминания последних трех дней Страстной седмицы — Четвертка, Пятка и Субботы — сформировались еще в древности, во втором и третьем веках, практически одновременно с установлением традиции празднования Пасхи, с которой они неразрывно связаны, к которой они нас готовят. А вот богослужение первых трех дней сложилось гораздо позже. Однако в VIII веке эти дни уже праздновались, и гимнописцы VIII века преподобные Косма Маюмский и Иоанн Дамаскин уже сложили свои песни для этих дней богослужебного года.

— О Великих Понедельнике, Вторнике и Среде мы думаем гораздо меньше, чем о завершающих Страстную седмицу днях, и в храме в эти первые три дня бываем реже… В чем особенность богослужения этих дней, о чем оно призвано нам напомнить?

— Первые три дня богослужение совершается еще по великопостному чину: мы читаем и поем о покаянии, творим земные поклоны. Однако в богослужении этих дней есть особенности, характерные для всей Страстной седмицы. Появляется особая торжественность, хотя еще сдержанная. Все эти три дня на утрене читается Евангелие, совершается Литургия Преждеосвященных Даров. В Великую Среду на изобразительных (изобразительны — это краткое богослужение, которым завершаются часы и за которым следует Литургия Преждеосвященных Даров) совершается Чин прощения — за грехи, «соделанные во всей Святей Четыредесятнице». Это последнее великопостное богослужение.

— О каких событиях Священной истории напоминают нам первые три дня Страстной седмицы?

— Великий Понедельник — это воспоминание о проклятии смоковницы (см.: Мф. 21, 19–20; Мк. 11, 12–14) и о ветхозаветном патриархе Иосифе, судьба которого — прообраз последних дней земной жизни Сына Божиего (см.: Быт. 37–50). Во Вторник мы слушаем евангельское чтение и песнопения о десяти девах (см.: Мф.25, 1–13). Темы Понедельника и Вторника вводят нас в атмосферу тех дней, когда Господь вошел уже в Иерусалим и учил, проповедовал в Иерусалиме. Наконец, Великая Среда — это две противопоставленные темы, два человека, поступки которых полярны: грешница, омывшая и помазавшая ноги Христа (см.: Мф. 26, 6–13, Лк. 7, 37–50) и предатель Иуда.

— Значит, в эти дни мы призваны задуматься о том, что нельзя нам не приносить доброго плода; что нужно всегда быть готовыми встретить Жениха и иметь для этого довольно масла в своих духовных светильниках. Наконец, мы должны задуматься о любви ко Господу, о любви, за которую прощаются грехи. И вот, с этим багажом мы вступаем в Великий, или, как говорят в народе, Чистый Четверг…

— Четверг — это день Вечери Господней, день установления Евхаристии. С первых веков христианства этот день празднуется особо. Наше стремление причаститься Святых Таин в этот день — это стремление причаститься вместе с апостолами. Однако тема Тайной Вечери — хотя и господствующая, но не единственная тема богослужения Великого Четвертка (Четверга). Три другие темы, отраженные в его песнопениях (тропарях, хвалитных стихирах, стихирах на стиховне) и евангельском чтении — это умовение Господом ног учеников (см.: Ин. 13, 3–10), Гефсиманское борение Христа (Мф. 26, 36–46; Лк. 22, 39–46; Мк. 14, 32–41) и, наконец, предательство Иуды. Уже не помысл, о котором мы вспоминали в Среду, а действия, завершившиеся лицемерным лобзанием (см.: Лк. 22, 48). Кондак этого дня — «Хлеб прием в руце предатель, сокровенно тыя простирает и приемлет цену Создавшаго Своима рукама человека и неисправен пребысть Иуда раб и льстец». Чин умовения ног совершается в этот день, как правило, епархиальным архиереем, и в нем участвует двенадцать священников епархии. А в Литургии Великого Четверга, которая служится по чину Василия Великого, тема Евхаристии, безусловно, занимает главное место. Песнопение «Вечери Твоея тайная днесь, Сыне Божий, причастника мя приими, не бо врагом Твоим тайну повем, ни лобзания Ти дам, яко Иуда…» поется многократно: вместо Херувимской песни, во время причащения духовенства, причащения мирян и затем — вместо «Да исполнятся уста наша хваления Твоего, Господи».

— Но все это — события первой половины дня. Вечером же нас ждет служба Двенадцати Евангелий — незабываемое богослужение, не раз переворачивавшее грешных людей, обращавшее их к покаянию…

— Да, выйдя из Сионской горницы, мы пришли к подножию Голгофы. Эта утреня (которая даже и по Типикону служится вечером, точнее, ночью) действительно уникальна: никогда больше не читается столько Евангелий. Перед нами разворачивается вся цепь событий, начиная от последней беседы Учителя с учениками и кончая запечатыванием Гроба. Это трагическое богослужение погружает нас в ужас и мрак тех дней: дней, когда никто не знал еще, что Христос воскреснет, никто этого не ждал и никто не ведал подлинного смысла Его страданий. Апостолы, которым Он говорил об этом, разбежались и попрятались. Многие насмехаются над Распятым (см.: Лк. 23, 35). Но есть и те, кто видит, что казнимый — праведник: происходит покаяние благоразумного разбойника (см.: Лк. 23, 40–43), обращение римского сотника (см.: Лк. 23, 47). А после Крестной Смерти, когда померкло солнце, и завеса в храме раздралась по средине (Лк. 23, 45), настроение толпы меняется — весь народ, сшедшийся на сие зрелище, видя происходившее, возвращался, бия себя в грудь (Лк.23, 48). По традиции, прихожане на этой утрене стоят с зажженными свечами и стараются принести этот огонь к себе домой, чтобы зажечь им свои домашние лампады.

— Итак, Великая Пятница — Христос во Гробе. Литургию не служат. Плащаницу выносят из алтаря и устанавливают посреди храма…

— Все-таки надо помнить, что утреня, которая служится в Четверг вечером, — это начало Пятницы. В Пятницу утром совершаются часы, а после полудня — вечерня с выносом Плащаницы, то есть, по сути, это погребение Христа. На этой вечерне читается продолжительное Евангелие, в основу которого полагается текст евангелиста Матфея, но добавляются два фрагмента из Евангелий от Луки (о покаянии благоразумного разбойника) и от Иоанна (о прободении ребра Спасителя (19, 34)). Стоит отметить, что это — последнее Евангелие, в котором еще раз повествуется о завершении земной жизни Христа, Его страданиях и смерти; в последующих богослужениях евангельских чтений о Страстях Христовых мы уже не услышим.

В конце этой великой вечерни совершается вынос Плащаницы, поется молебный канон «На Плач Богородицы» и впервые мы совершаем поклоны и целование Святой Плащаницы.

В современной практике есть благочестивый обычай ничего не вкушать и не пить до выноса Плащаницы (по уставу этот день полагается проводить в полном воздержании, но этот подвиг мало кому по силам, а вот воздержание до выноса Плащаницы, то есть примерно до 16.00, — вполне приемлемая нагрузка).

— Что, наконец, происходит в Великую Субботу?

— Великая Суббота — это главный день богослужебного года. Почему? Потому что в этот день празднуется победа над адом, над смертью: Христос сходит в ад и изводит души праведников: «Днесь ад, стеня, вопиет…» — поется в стихире. Преодолено грехопадение Адама. Кроме того, Великая Суббота — это день покоя. В песнопениях вспоминается покой седьмого дня, когда Творец почил в день седьмый от всех дел Своих, которые делал (Быт. 2, 2), и проводится аналогия с пребыванием Спасителя во Гробе — Бог-Слово почил от Своего земного служения. Великая Суббота словно находится между великой скорбью и величайшей радостью. Мы приобщаемся к состоянию Божественного покоя и ожидаем Воскресения. Не только праздник, но и ожидание делает нас счастливыми.

Литургия Великой Субботы — богослужение в своем роде уникальное: у нее есть особенности, которые имеют место только один раз в церковном году. Например, после чтения Апостола не поется «Аллилуйя», а поются стихи псалма: Воскресни, Боже, суди земли; яко Ты наследиши во всех языцех (81, 8). Именно в это время происходит переоблачение духовенства и храма из черного в белое. В этом можно увидеть богословский смысл: победа над адом уже одержана, хотя по земле весть о Воскресении еще не разнеслась, жены-мироносицы, в соответствии с ветхозаветной заповедью, пребывают в покое, ко Гробу они пойдут позже. Но есть также мнение, что белое облачение священнослужителей в этот день связано с крещением оглашенных: в древности Крещальная литургия совершалась именно в этот день. Именно поэтому вместо Трисвятого хор в этот день поет Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся.

Вместо Херувимской песни поется «Да молчит всякая плоть человеча и да стоит со страхом и трепетом, и ничтоже земное в себе да помышляет: Царь бо царствующих и Господь господствующих приходит заклатися и датися в снедь верным…». Наконец, вместо «Достойно есть…» в храме звучит ирмос 9-й песни канона Великой Субботы: «Не рыдай Мене, Мати, зрящи во гробе, Егоже во чреве без семене зачала еси Сына: востану бо и прославлюся…». И это, может быть, концентрация содержания всей Великой седмицы: скорбь и ожидание радости.

Фото из открытых Интернет-источников

Газета «Православная вера» №7 (507)

Беседовала Марина Бирюкова