На настоящей Украине

Львов. Памятник Данилу Галицкому

Больше всего во Львове поразили глаза людей: восторженно-непонимающие глаза школьников и студентов на «Евромайдане», устало-печальные у прохожих и спокойно-деловитые у тех, кто занят работой. Постоянный, длящийся вот уже несколько недель концерт и митинг, флаги, воззвания-лозунги и приветственные крики-ответы — на молодежь это здорово действует. «А сегодня к нам присоединилась школа такая-то! Слава героям!» — «Героям слава!» — «Слава Украине!» — «Слава Украине!» Этакий затянувшийся выходной под видом революции может понравиться: с одной стороны, вроде как и в школу или на лекции не надо, а с другой, вишь, и повод достойный: боремся за независимость Украины и за многие другие интересные и полезные вещи. Каким образом Украина сможет сохранить свою независимость, став очередной братской колонией для Европейского Союза, — вопрос другой. Зато флаги красивые. Со звездочками. Ими и машут вовсю.

Евромайдан во Львове

Манифестация школьников

Усталый и печальный взгляд — у прохожих: «Надоел этот шум. Зачем столько детей сюда нагнали? Решать вопросы головой надо, а не детскими глотками. Да и вообще: надоела вся эта политика! И погода плохая».

Деловитый и спокойный взгляд — у занятых работой: «Как я отношусь к ЕС или нынешнему нашему правительству? Спокойно отношусь. Я хочу просто спокойно работать. Без взяток, коррупции, издевок и унижений — просто спокойно работать. Вот и все, пожалуй. А город у нас красивый, правда? Приезжайте еще, когда потише будет».

А город и правда красивый. Центр не испоганен советскими реликтами — старый замок, соборы, ратуша, библиотеки и весьма пристойные «кафушки» — все это выглядит очень мило. Кое-где идут восстановительные работы: старый Львов потихоньку возвращает себе прежний достойный облик.

Львовское кафе

Но я не за восхищением архитектурой сюда явился. И не за политическими выводами. Они, правда, сами напрашиваются, когда эта самая политика тебе настойчиво в глаза бросается. Нет, мое дело — встретиться с православными Галичины, поговорить о жизни Церкви на древней православной земле, столько пострадавшей в разные годы: во времена католической экспансии, потом Брестской унии 1695 года, после присоединения Западной Украины к СССР и совсем недавно — в 90-е годы минувшего века. Кто не помнит кадры, на которых православных выгоняли из храмов под злобный, торжествующий хохот! Удручающее впечатление от такого «межконфессионального мира»! Ну, это в прошлом, хоть и в недавнем. А как сейчас?

Львов

А сейчас мы говорим с иеродиаконом Маркианом (Каюмовым), руководителем пресс-службы Львовской епархии, главой информационно-просветительского отдела.

Иеродиакон Маркиан (Каюмов)

— Львов — столица Западной Украины с ее традиционным, в силу исторических причин, негативным отношением к Московской Патрирахии. Этот регион сложный исторически: здесь, пожалуй, всегда было негативное отношение к чему-нибудь — то к Польше, то к России, то к Австро-Венгрии. Земля входила в столько княжеств и империй, враждующих друг с другом, что это не могло не оставить определенный — отрицательный — след в отношении местных жителей к очередным владельцам. Кроме того, Русь, Русский мир прочно ассоциируются здесь не с Киевской Русью, а с советским прошлым. Я прекрасно понимаю, что сам Русский мир больше всего пострадал от того, что с ним произошло в советские годы, но, повторяюсь, в сознании многих галичан русский — это синоним слову «советский». А бед советский режим натворил много — кто будет это оспаривать? Вот и винят только и исключительно русских, Москву за все преступления, которые советский режим сделал здесь. И Церкви здесь была оказана медвежья услуга: когда в сороковых годах проходило насильственное закрытие греко-католических церквей и передача их Православной Церкви Московского Патриархата, то это не могло не способствовать возникновению внутреннего протеста. И жажды мести — в этом мы убедились начиная с 1989-го года и потом, когда у православных насильно отнимались храмы.

Храм святого Георгия Победоносца, Львов

А были такие случаи, что среди священников, служивших в Православной Церкви тогда, были так называемые «подпольные священники»: утром и днем они служили литургии в православных храмах, а вечером и ночью обходили уже «свою настоящую паству» — служили ночные литургии, исповедовали греко-католиков. Это, конечно, возмутительно. А сейчас бывает так: если у священника-«филаретовца» возникает конфликт с руководством, то он запросто может перейти служить к греко-католикам. В общем, сами видите: веселая у нас жизнь.

Притесняют ли здесь православных? Трудно ответить на этот вопрос однозначно. С одной стороны, мы можем совершенно спокойно жить и служить здесь — никто никого не тронет, конечно. Хотя и упрек можно встретить всегда от представителей т.н. «титульной нации», что мы наследники оккупантов и агенты Кремля… С другой стороны, налицо ущемление наших прав тоже чувствуется. Или же недостаток внимания (дружелюбного внимания!) со стороны властей. Например, который год безрезультативно мы бьемся над тем, чтобы нам выделили, в конце концов, участок земли под строительство собора. До определенного момента нам было очень трудно сказать о Православии в местных СМИ — просто нет интереса, и все. Это сейчас, во время «размайданенного» декабря, к нам вдруг стали обращаться за комментариями. Да и то, впрочем, не без задней мысли, похоже: почему, спрашивают, вы, православные, не идете со всеми остальными на наш майдан и не осуждаете действующую власть, не боретесь вместе с нами за справедливость, как это делают представители других церквей?! Ну, что тут скажешь? Что дело священника — не орать со сцены призывы к свержению власти, а призывать людей и власть к общему миру и уважению? Что мы все молимся о мире в стране и в душах человеческих и, поверьте, действительно переживаем за то, в каком ужасном положении находится сейчас Украина и особенно души украинцев? Так мы так и говорим — похоже, не сильно устраивает…

— Все-таки, отец Маркиан, некоторое отчуждение от Православия здесь, на западе Украины, чувствуется, так?

— Да не «некоторое», а вполне ощутимое! С одной стороны, мы ходим по улицам, не скрывая, что мы православные, и люди, по крайней мере, вменяемое большинство людей, относится к Православию в любом случае с уважением. С другой, есть какие-то непонимание и отчуждение, продиктованные, я считаю, агрессивной агитацией в СМИ против нашей Церкви, позицией политиков и т.н. представителей «интеллигенции» и проблемами взаимоотношений православных и католиков на этой древней православной земле. А это горько.

Статуя Богородицы, Львов

Улица Русская, Львов

— Отец Маркиан, а бывают ли случаи возвращения униатов в Православие?

— Да, бывают. Но возвращение домой, назовем это так, было бы просто массовым, если бы сами мы, православные, имели хоть чуточку той любви к другим, ближним и Богу, которую имел, например, наш великий святой — преподобный Алексий Карпаторусский, живший и подвизавшийся на Карпатской Руси в прошлом веке. Сколько людей вернулось в Православную Церковь, видя в этом пастыре действительный пример следования Христу! Селами, деревнями шли в Православие — по доброй воле, видя добрый пример. Несмотря на откровенное презрение и враждебность от представителей тогдашней власти (тогда мы были в Австро-Венгрии), на судебные процессы и страдания, люди шли в Православие. И, я думаю, наши сегодняшние трудности, которые, конечно же есть, вызваны также в большой степени тем, что не видят люди в своих православных соседях, согражданах такого яркого и честного примера. Впрочем, это касается, наверное, не только Западной Украины…

— Это уж точно. Скажите, пожалуйста, отец Маркиан, как обстоит дело на Западной Украине с экуменизмом? Не зовут ли православных на общие какие-то собрания?

— Зовут, конечно. Только мы не ходим. И не пойдем никогда. Если речь идет о совместной молитве, то, ребята, извините, мы предпочитаем быть верными канонам Православной Церкви. За это нас, сами понимаете, «любят» еще больше: фи, какие православные отсталые и нетерпимые. А если речь идет о каких-то совместных полезных мероприятиях — почему нет? С удовольствием. Например, что плохого, если все вместе проведем какую-то акцию против абортов? Что в этом плохого? Наша молодежь устраивает еще совместные велопробеги по святым местам Львовщины — пожалуйста. Но если приходится выбирать между верностью канонам Церкви и возможностью быть осмеянными, то выбираем первое. Ничего — утремся. Нужно серьезно относиться к своей вере.

— Заканчивая нашу беседу, отец Маркиан, может, что-нибудь скажете «про политику»? Про ваш очередной майдан?

— Повторю слова нашего епископа: главное — это Христов мир в сердце человека. Очень сомневаюсь, что этот мир человек может обрести, участвуя в различного рода «майданах»: «евро» ли «майданах», «антиевро» ли — мир в сердце важнее.

— Спаси Господь, отец Маркиан.

— Приезжайте еще! Когда, даст Бог, все успокоится!

Львов

Идешь из епархиального управления с очень радостным чувством: оказывается, настоящую-то Украину волнуют совсем другие проблемы, чем непонятного вида политического боксера или униатского священника (прелата?) на сцене перед огромной умело разогретой толпой с флагами. Настоящую Украину, оказывается, волнует то, как бы побольше любви к людям иметь, чтобы показать им путь ко Христу. Слушайте, это гораздо интереснее, по-моему, чем шабаши на майданах. А Львов я правда полюбил. Там люди хорошие.