«Мы такие же люди…». Часть 1

Итак, кто хочет быть другом миру,
тот становится врагом Богу.

Иак. 4, 4

Вместо введения

«Будешь, как великий Нехочуха!» Кадр из мультфильма «Нехочуха» «Будешь, как великий Нехочуха!» Кадр из мультфильма «Нехочуха»
Для начала несколько зарисовок.

Знакомые перевели дочку-шестиклассницу в православную школу. Разговор полгода спустя.

– Ну, как там ваша девочка?

– Да все хорошо. Сперва нервничала, а теперь успокоилась.

– Почему нервничала? Боялась нового коллектива, новых учителей?

– Нет-нет, она из-за другого. Думала, старые подружки от нее отвернутся. А ничего подобного! Они ей тут сказали: «Надо же, ты хоть и в православной школе теперь учишься, а осталась нормальной девчонкой, не какой-то замоленной».

И мама девочки благодушно рассмеялась…

Зарисовка вторая. Телеведущий православной передачи в своем интервью газете «Известия» заявляет, что пора прекратить относиться к верующим как к недотепам и неудачникам, которые перебиваются с хлеба на квас, не умея заработать копейку. Сегодняшний православный уже не тот. Да, у него на шее крест, но зато в кармане кредитная карточка! И вообще, у него все как у нормальных людей.

Картинка номер три. Устраивается пышная презентация объединения с замысловато-нелепым названием, сразу выдающим склонность организаторов к модной сейчас стилистике постмодерна: Корпорация Православного Действия (сокращенно КПД). И звучат речи о том, что мы должны показать: православный мир – не только бабушки и монахи. Нет, он состоит и из вполне успешных, нормальных людей. Увидев это, к нам потянется студенчество, молодежь…

Еще один эпизод обрисовал в своем выступлении известный миссионер. Шел он однажды вечером домой, а навстречу два парня характерного вида, в черных кожаных куртках с заклепками и банками пива в руках. Поравнявшись, выбросили руку в фашистском приветствии и гаркнули: «Аллах акбар!» Думали шокировать священнослужителя, но не на того напали. Он за словом в карман не полез. Взял да и отбрил их ответным: «Воистину акбар!» Короче, растерялся не он, а парни: духовное лицо – и вдруг такой возглас… Но потом, когда они его узнали, все встало на свои места. «Он не православный, он наш», – сказал один парень другому, а тот, к кому это относилось, с гордостью процитировал сказанное в своем выступлении перед многочисленной православной аудиторией. Дескать, вот как надо общаться с молодежью, чтобы они видели: ты нормальный человек, а не какой-то зашоренный клерикал, злобный и тупой фанатик.

Преимущества «лестничного остроумия»,
или Каков он, современный стиль жизни?

Что общего в этих зарисовках? Если употребить модное слово – «позиционирование» себя в пространстве. Как выразился тот же известный миссионер (вы, вероятно, уже догадались, что это диакон Андрей Кураев) в своем интервью православному журналу для молодежи, «можно быть человеком современного стиля жизни и одновременно исповедовать самую ортодоксальную религию» («Отрок». № 6 (17). 2005. С. 23).

При этом современный стиль называется нормальным, а попытки его отвергнуть квалифицируются как безумие. И часто вызывают труднообъяснимое раздражение, даже ярость. Тут же тебе припомнят бабушек в платочках, которые отжили свой век и должны дать дорогу молодым, а не шипеть у подсвечников. И грозно спросят: «Вы что, хотите в дремучие леса? В каменный век? Тогда откажитесь от автомобилей, компьютера, телевизора. Почему не отказываетесь?»

И очень часто на этих обличительных филиппиках дискуссия, так и не развернувшись, заканчивается. «Действительно, – думает человек, – я живу в доме с центральным отоплением, езжу на машине, получаю электронную почту…» Сколько раз за последние годы мы сами были в этой роли и терялись, не зная, что ответить. Кажется, у французов это называется «лестничным остроумием» – когда в нужный момент не находишь, что сказать, зато потом, когда говорить уже некому, аргументов хоть отбавляй. В русском языке есть аналогичная идиома – «задним умом крепок». С одной стороны, свойство отрицательное. А с другой (по крайней мере, для нас) – плодотворное. Многие статьи и даже целые книги мы написали как развернутые ответы тем, кому не смогли внятно возразить в момент спора. Были бы находчивыми, шустрыми – срезали бы слету и позабыли. А так в голове остается заноза, и она не дает покоя. Ты с разных сторон пытаешься объяснить свою позицию теперь уже воображаемому оппоненту. И поскольку он, воображаемый, теперь тебя не перебивает, есть возможность неспешно развернуть свою аргументацию. Так что в чем-то выигрывают люди острого ума, а в чем-то – тугодумы.

Сначала не по существу, а между прочим, к слову. Почему-то многие сейчас думают, что те или другие завоевания прогресса абсолютно незыблемы. А главное, уже необходимы современным людям «по жизненным показаниям». Что компьютер или автомобиль – это как хлеб, как вода, как инсулин для диабетика. Но это иллюзия. За рубежом даже во многих крупных городах наметилась тенденция заменять автомобили велосипедами, а то и электросамокатами. Разразится серьезный энергетический кризис (он уже явно назревает, недаром сейчас активно ведутся поиски альтернативных источников энергии), и люди, как миленькие, резко сократят пользование частными машинами. А средства массовой информации с профессиональным энтузиазмом примутся рекламировать экологичную безмашинную жизнь. С утра до ночи будут твердить о повышении риска онкологических заболеваний у тех, кто вдыхает выхлопные газы, приклеят к автомобилистам ярлык смертников-камикадзе… В общем, большинство людей близко не подойдут к машине, даже если им за это приплатят. Но жизнь от этого не прекратится.

А про компьютер просто смешно говорить. Большинству он реально дома не нужен, его держат или для престижа, или как детскую игрушку. Но в Германии более десяти лет назад, в середине 90-х, культурные люди, если у них росли дети, старались в квартире компьютер не держать. При всей толерантности к веяниям прогресса тамошние психиатры уже тогда забили тревогу, говоря, что компьютерная зависимость сродни наркотической.

Теперь по существу – о современном стиле жизни, который якобы вполне может сочетаться с «самой ортодоксальной религией», то есть с Православием. Что понимать под современным стилем? Езду на машине и учебу в институте? Но машины появились 100 лет назад, а высшие учебные заведения и того раньше. Да и Церковь не выступает против учебы в вузе и езды на автомобиле. Кто-нибудь, наверное, может высказывать столь экзотические мнения (хотя нам подобные люди не попадались), но они никак не делают погоды, не определяют облик сегодняшней Православной Церкви.

А что же тогда являет собой современный стиль? Тайны здесь никакой нет. В Москве достаточно выйти на улицу и посмотреть по сторонам. В других местах – включить телевизор. Легче всего провести экспресс-анализ современного стиля жизни через рекламу, поскольку в ней все представлено в наиболее концентрированном виде и броской, лаконичной форме. Максимум выразительности при минимуме средств. Бросишь один мимолетный взгляд – и уже чувствуешь, какая она, современная жизнь.

Прежде всего, происходит бесконечное расширение, этакая возгонка, потребностей. Что неудивительно, ведь современное общество – это общество потребления. Остановиться на достигнутом означает впасть в застой. Вот и провоцируют людей постоянно улучшать качество жизни, стремиться к бесконечному разнообразию, менять вполне еще хорошие вещи на такие же, но «следующего поколения». (Кстати, интересная манипуляция: слово «поколение» ассоциируется с временным периодом в 20-30 лет, поэтому создается иллюзия, что предыдущая вещь прослужила вам чуть ли не несколько десятилетий, то есть гораздо дольше, чем в реальности.)

Усиленно формируются и какие-то новые, неведомые доселе потребности. Вы даже не подозревали, что можно купить ночник, который создаст эффект нахождения в соляной пещере. Зачем там находиться, неясно, но в магазине вас в два счета – нет, в один миг! –убедят, что только там, в соляной пещере, вы впервые почувствуете себя человеком. А чудо-грабли с «функцией захвата»?! Грабли, на которые еще можно и спокойно наступать, потому что (процитируем рекламный листок) «их упругий пластик выдерживает любые нагрузки и не ломается». Вы и не знали, что можно иметь кресло с подогревом сиденья, а теперь оно станет для вас необходимым, как воздух. У вас не было устройства для приготовления целебной воды, а ведь оно позволяет повысить иммунитет и лечит целую группу болезней. Раньше вы просто терли усталые глаза кулаками, а теперь получаете уникальную возможность приобрести специальный электромассажер для век. Чтобы руки не уставали. Да мало ли чего еще у вас недавно и в мыслях не было? Не было, но появилось и стало неотъемлемой принадлежностью вашей жизни. Такой неотъемлемой, что, кажется, отними – и жизни не будет.

Но удовлетворение этих многогранных и все возрастающих потребительских нужд требует немалых денег. Поэтому современный человек обязательно должен много зарабатывать и стремиться к непрерывному карьерному росту. Ну, и как это все монтируется с православной установкой на аскетизм и нестяжательность?

А может ли современный человек не регулировать рождение потомства? Конечно, нет! Рожать столько детей, сколько дает Бог, – это немыслимая архаика, дикость. Так поступают разве что пуштуны, но уж никак не цивилизованные люди. Ведь каждый следующий ребенок неизбежно понижает уровень потребления, а его истинно современный человек обязан повышать, повышать и повышать. Поэтому эффективная контрацепция – непременная составляющая современного стиля жизни. Ну и как это сочетается с ортодоксией?

Далее. Современные люди не просто «заводят» ребенка в удобное для них время, но и стараются максимально снизить вероятность бракованных экземпляров. С этой целью каждая поликлиника оснащается аппаратами ультразвуковой диагностики (УЗИ), и при подозрении на патологию врачи решительно рекомендуют аборт. («Вы с ума сошли? Зачем вам урод?»)

В ближайшей перспективе – возможность спланировать ребенка с заранее заданными, нужными тебе параметрами: внешностью и чуть ли не характером.

А вот история, которая совсем недавно могла быть сюжетом фантастического романа, но сегодня является уже вполне реальной. Пока еще это не проза жизни, поскольку мероприятие потребовало фантастических затрат. Но как резко подешевели компьютеры, так могут подешеветь и данные услуги. Женщина-бизнесмен из российской глубинки потеряла взрослого сына. Его лечением занимались лучшие европейские доктора, однако пациент умер. В больнице, где он лежал, не знаем, почему (мы, видимо, уже отстали от жизни) практиковалась такая странная процедура: больной должен был сдать свое семя. Может, для опытов, а может, еще для каких-то целей – неважно. Важно другое. Мать, потеряв единственного сына, не захотела смириться с этой потерей и предприняла довольно неожиданные, но для современного человека ничуть не шокирующие меры. Раздобыв в клинике законсервированное семя покойного сына, она с помощью специального сервиса нашла донорскую яйцеклетку, которую после искусственного оплодотворения (это называется in vitro) имплантировали в утробу «суррогатной матери». И через девять месяцев была утешена младенцем. СМИ называли случившееся чуть ли не воскресением из мертвых. Морально-этический и, тем более, мистический смысл такого «воскрешения» для этой современной женщины был несущественен. А для христиан?

Правда, сегодня находятся любители парадоксов, которые всерьез утверждают, что раз в Писании ничего конкретного на сей счет не говорится, значит, Церковь не запрещает. Такие мнения, например, высказывались несколько лет назад, когда в печати велась дискуссия о клонировании. («У кого из святых отцов написано, что клонирование – грех?» – вопрошали ригористы.) Но, к счастью, дальше индивидуальных высказываний эта довольно-таки начетническая точка зрения не распространилась.

Другая типичная особенность истинно современной жизни – ее повсеместная сексуализация. Конечно, тема любви всегда волновала человечество и была так или иначе представлена в культуре. Но в последние десятилетия она выродилась в порнографию, которая как таковая уже не опознается, считается неотъемлемой частью жизненного обихода и оккупировала не только взрослую, но и подростковую, а в последние годы – уже и детскую культуру (см. американские мультфильмы).

Изменилось и отношение к блуду. Истинно современный человек считает его не вариантом, а эталоном нормы. Если десять лет назад какие-то (далеко не все!) родители закрывали глаза на добрачные связи своих выросших детей, то теперь те, кто старается идти в ногу со временем, сами настраивают их на «пробные браки», селят «молодых» у себя или снимают им квартиру. С точки зрения современного человека, жениться и тем более венчаться с «партнером», не узнав его со всех сторон (и прежде всего, в интимном плане, поскольку это провозглашается самым важным) есть настоящее безумие. Как подобные установки сочетаются с постулатами «самой ортодоксальной религии», безальтернативно утверждающей идеал целомудрия и с той же безальтернативностью отвергающей блуд?

Если кто-то из православных рассуждает или ведет себя в данном вопросе по-другому (дескать, возможны варианты, бывают разные обстоятельства), то это их личная проблема. Церковь тут ни при чем.

Еще одна выпирающая черта современного стиля жизни – нескрываемый и, напротив, подаваемый как доблесть эгоизм. Выпускается роскошный глянцевый журнал «Эгоист». В Москве под таким названием строятся комплексы элитного жилья. В детях с пеленок поощряют индивидуализм, стремление к личному успеху, к превосходству над другими. Это называется лидерством. Повсеместно открываются «школы юных лидеров», дети панически боятся проиграть, оказаться не первыми, «лузерами». На торцах высоченных домов-башен Нового Арбата красуются гигантские надписи: «Ты – лучше!».

Как это сообразуется с христианским заветом положить живот за други своя и со словами Христа о том, что «последние станут первыми» (Мф. 20, 16)?

А как совместить православную ортодоксию с самой, пожалуй, главной особенностью современного мира, из которой, собственно говоря, и проистекает все вышеописанное? Организаторы нынешнего мироустройства открыто постулируют и формируют его как постхристианское и буквально на всех уровнях насаждают язычество. Пирсинги, обнаженные пупки, татуировки, разрисованные тела и лица («боди-арт»), африканские косички, торчащие гребнем волосы – все это типичное дикарство, преподносимое в качестве супер-пупер-современного стиля. Усиленно подогревается интерес к языческой культуре. Причем, как и положено в обществе потребления, ассортимент рассчитан на любой вкус. Тут тебе и кельты с друидами, и кришнаиты, и колдуны вуду, и мексиканская мистика Кастанеды, и наши отечественные ведьмаки – потрясающее разнообразие! Вот только кончается это обычно одним и тем же – свальным грехом, наркоманией и поклонением бесам.

Все-таки хотелось бы спросить поклонников интеграции, как они предлагают православным христианам вписаться в такую современность?

Галопом по храму

Насчет одежды многие уже слышали призывы «оставить молодежь в покое». Пусть ходит в храм, как хочет, лишь бы ходила. И богослужение надо перевести на русский, чтобы молодым все было понятно. И сократить, чтобы не сбегали на середине. Они ведь теперь гиперактивные, повышенно утомляемые, с плохой концентрацией внимания.

Но вот с языческими увлечениями пока нет окончательной ясности. Можно, наверное, придерживаться принципа комплементарности: делу время – потехе час. Потусовались на кельтском фестивале, малость пошаманили – и на исповедь. Недавно довелось слышать отчет о миссионерской работе среди школьников, отдыхавших в лагере на черноморском побережье. Каждый вечер администрация лагеря устраивала дискотеку – это же нормальный современный досуг нормальных современных ребятишек! – после чего те приходили в состояние невменяемости и по ночам мучились кошмарами. Чтобы снять стресс, миссионеры ввели ритуал «ежевечерней свечи»: дети после дискотеки усаживались в круг, зажигалась свеча, и то ли они что-то про себя рассказывали, то ли просили друг у друга прощения, то ли слушали душеполезные беседы, – мы, честно говоря, не помним. Помним только, что на следующий день они опять бежали на дискотеку. А поскольку кошмары с помощью миссионерского ритуала удалось устранить, то дискотека стала для них еще более привлекательной. Как для пьяницы водка без похмельного синдрома.

А есть другой, более тесный, что ли, вариант интеграции, уже апробированный в самых что ни на есть современных странах. На стенах одного крупнейшего собора Германии мы увидели листовки, приглашающие на какие-то кришнаитские радения, нью-эйджевские семинары и прочую антропософию.

– Наш епископ из либеральных католиков, – пояснил знакомый немец. – Он не видит в таком соединении ничего плохого. Мессы редки, помещение все равно простаивает. А так кто-нибудь из посещающих семинары нет-нет, да и заглянет потом на службу. И в конце концов, может быть, придет к христианству. Такие случаи тоже бывают, хотя и не часто. Но ведь если нам удастся спасти хотя бы одну душу, это уже великое дело, не правда ли?

В другом уголке Германии пошли еще дальше и, учитывая современную специфику, стали сдавать помещение кирхи в аренду для банкетов, свадеб и прочих праздников. Будучи приглашенными на юбилей знакомого скульптора, мы поначалу не поняли, куда нас привезли на это торжество. Думали, в уютный ресторанчик. Немножко удивились, увидев на стене большое распятие, но отнесли это на счет местных традиций. Когда гости начали, опять-таки, отдавая дань национальным традициям, плясать какой-то альпийский галоп с гиканьем, топотом и подпрыгиванием, крест, несмотря на свою массивность, стал угрожающе раскачиваться наподобие маятника.

– Зачем распятие повесили там, где танцуют? – спросили мы хозяйку вечера. – Не лучше ли его перевесить в другое помещение, а то вдруг упадет?

– В другое помещение? – удивилась жена скульптора. – Но в нашей церкви распятие всегда висело именно здесь. – И, видимо, заметив, что мы шокированы, извиняющимся тоном добавила: – Что делать, сейчас такое время… Церкви надо как-то выживать. Налоги растут, а пожертвований от прихожан все меньше. Поначалу у нас, правда, высказывались разные мнения. Не все были довольны. Некоторые, как и вы, предлагали снимать распятие на то время, когда кирха функционирует как ресторан. Но потом здравый смысл победил. Это ж так обременительно: всякий раз снимать, убирать, потом снова вешать крест. Наш спор помог разрешить один умный человек, профессор философии, который преподает в университете и хорошо знает молодежь. Он сказал, что это можно расценивать как новую форму миссионерства. Сейчас ведь многие даже слышать не хотят о вере, а так, веселясь и танцуя, они будут видеть перед собой распятие, и Христос будет потом ассоциироваться у них с воспоминаниями о хорошо проведенном вечере.

Кому какие песни скучны…

Список отличий современного стиля жизни от христианских норм можно было бы продолжать, но, надеемся, и без того уже ясно, что это «две вещи несовместные». И для христиан тут нет никакой неожиданности, потому что мы предупреждены Евангелием. «Царство Мое не от мира сего» (Ин. 18, 36), – говорил Спаситель. И добавлял, обращаясь к ученикам: «Если бы вы были от мира, то мир любил бы вас» (Ин. 15, 19). А вот из Евангелия от Иоанна, когда Христос перед самым Своим пленением молит Бога Отца об апостолах. Обратите внимание на то, какие слова в этом молении повторяются дважды: «Я передал им слово Твое; и мир возненавидел их, потому что они не от мира, как и Я не от мира. Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла. Они не от мира, как и Я не от мира» (Ин. 17, 14–16).

А позднее, в своем Первом послании апостол Иоанн уже сам высказал мысль о несовместимости христиан с миром сим: «Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей. Ибо все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего» (1 Ин. 2, 15–16).

В чем же дело? Неужели те, для которых современность и норма тождественны, не читали Евангелия – приведенных нами изречений и многого другого, ибо все Писание пронизано духом инобытия и вневременности? Нет, конечно. Такого просто не может быть. Наверняка читали. А кто-то читал и святых отцов, и прочие душеполезные книги. Как часто бывает, причина тут не в отсутствии информированности, а во внутреннем нежелании эту информацию принять. Потому что если ее принять, то надо во многом меняться. А значит, от многого, что тебе дорого, отказываться. Невозможно снова не вспомнить Евангелие: «Сберегший душу свою потеряет ее, а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее» (Мф. 10, 39). Прежнюю, ветхую свою душу надо потерять, даже распять, по выражению апостола Павла, со всеми ее «страстьми и похотьми» (Гал. 5, 24). То есть с множеством любимых привычек, привязанностей, вкусов и взглядов, не совместимых с решением последовать за Христом.

На это обычно возражают, что мирская жизнь не монастырь. Мол, не всем же быть подвижниками и аскетами. Призывая к этому, мы отпугнем множество людей. А нам нужно, чтобы воцерковилось как можно больше. Особенно молодежи. Иначе кто завтра будет наполнять храмы?

В этом кратком рассуждении содержится несколько очень важных мыслей. Давайте рассмотрим каждую из них повнимательней. Говоря «не всем быть подвижниками и аскетами», подразумевают, что святые – это одно, а обычные, «нормальные» люди – совсем другое. Дескать, мы, конечно, почитаем святых, но все эти подвиги не для нас.

А как же тогда быть с тем, что христиане – не только некоторые особо духовно одаренные, а все! – призваны к святости, обязаны к ней стремиться? Да, помня о «ревности не по разуму», то есть, не беря на себя подвигов выше сил. Но, тем не менее, обязаны. Об этом говорили многие христианские подвижники. Святитель Григорий Палама создал целое учение об обожении – о том, что главная цель человека – соединиться с Богом, непрестанно преодолевая свою поврежденную грехом природу. И сегодня наши пастыри очень часто напоминают об этом в проповедях. Но то, что мы теоретически знаем, мгновенно куда-то улетучивается, когда доходит до дела. А именно – до какой-то твоей болевой точки. У каждого она своя, но реакция у разных людей одна и та же. Что говорит человек, изо всех сил старающийся потерять свою ветхую душу?

– Да, я пока не могу отказаться от того-то и того-то (предположим, от курения). Но я знаю, что это грех, каюсь в своем безволии и постараюсь с Божьей помощью избавиться от дурной привычки.

А вот аргументация того, кто цепляется за свою ветхость:

– С какой стати я должен отказываться от курения? Грех? А кто сказал? Никодим Святогорец? Ну а другие афонские монахи сами курили. И царь Николай курил, а его, между прочим, канонизировали. До чего надоели эти ультраправославные неофиты! Без году неделя в Церкви – и уже учат жить!

Нетрудно заметить, в чем различие данных позиций. В первом случае в центре Господь. Во втором – собственное «я». Эго как мера всех вещей. И под этот эгоцентризм подводится база. Богословская, философская, морально-этическая или житейско-практическая – в зависимости от культурного и образовательного уровня подводящего.

Иногда сразу не сообразишь, из-за чего человек кипятится, вступаешь с ним в серьезный диалог, старательно подбираешь контраргументы, подозреваешь какой-то тайный умысел в речах оппонента. А ларчик открывается как-то даже до обидного просто.

Вот недавно встретили мы редактора одного из самых известных православно-патриотических интернет-изданий. Шла дискуссия о том, какой должна быть сегодня православная пресса. И все было нормально, пока мы не высказались по поводу рок-музыки. Причем и сказано-то было вскользь, к слову, но с этого момента журналист все, что мы говорили, встречал в штыки и выражал свое неприятие в какой-то неожиданно резкой, даже агрессивной форме. А если более определенно, то готов был нас растерзать. Его возмутили слова и об опасности подростковых журналов, и о падении авторитета взрослых. А уж когда мы заикнулись о необходимости цензуры для детей, он вообще «дал свечку» – закричал:

– Давайте уж сразу расстреливать будем редакторов! К стенке ставить!

Мы опешили и терялись в догадках, почему он работает на православном сайте, а не в газете «Коммерсант» или на радиостанции «Эхо Москвы».

А потом, через час, уже в неформальной обстановке, когда спорщик оказался рядом с нами за столом, мы, чтобы не обострять отношения, сказали:

– Вы уж простите, если мы Вас чем-то обидели.

– Да нет, причем тут обиды? – смутился он. – Просто я очень люблю рок и не могу спокойно слышать, когда его ругают. – Тут он опять заволновался: – Я и сам играл в группе и до сих пор хожу на концерты. И моему православию это нисколько, нисколько не мешает! Мы же люди своего времени, не на облаке живем.

Что ж, и правда, не на облаке. Только у некоторых это вызывает печаль. Как у Лермонтова. Помните?

По небу полуночи ангел летел,
И тихую песню он пел;
И месяц, и звезды, и тучи толпой
Внимали той песне святой.

Он пел о блаженстве безгрешных духов
Под кущами райских садов;
О Боге великом он пел, и хвала
Его непритворна была.

Он душу младую в объятиях нес
Для мира печали и слез;
И звук его песни в душе молодой
Остался – без слов, но живой.

И долго на свете томилась она,
Желанием чудным полна;
И звуков небес заменить не могли
Ей скучные песни земли.

А кому-то не хочется на облако. Кому-то, наоборот, скучны «звуки небес», скучны «песни неба». Что там веселого? Сплошные молитвы да славословия. И музыка без огонька.

А вообще, вам ничего не напоминают уверения, что мы такие же люди? Так российские либералы вот уже который век твердят: мы – Европа и должны стремиться стать нормальной европейской страной. Нечего разглагольствовать про какой-то особый русский путь.

Так в советское время люди, которым досталась в наследство старинная мебель ручной работы, выбрасывали ее как никому не нужную рухлядь и гонялись за хлипкой, но современной мебелью из ДСП.

Так мальчик из хорошей семьи, воспитанный на классической музыке и высокой поэзии, хочет сойти за своего среди дворовой шпаны и для этого надевает кепку козырьком назад, ругается матом и сплевывает сквозь зубы.

Эти и другие подобные примеры говорят о выраженном чувстве неполноценности. Но почему мы-то должны испытывать это чувство по отношению к миру сему? Почему должны стесняться и всячески подлаживаться под него? Мы, христиане, те, кого Сам Господь назвал «светом мира» (Мф. 5, 14) и к кому обращены слова апостола Петра: «Вы – род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел, чтобы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет; некогда не народ, а ныне народ Божий; некогда не помилованные, а ныне помилованы» (1 Пет. 2, 9–10).

Естественно, эти слова не повод для гордыни, но указание правильного места, правильной роли, меры ответственности христиан.

Не стоит обманывать себя, что трусливое чувство неполноценности перед миром сим сродни смирению. И называть памятование о царственном достоинстве христиан надменностью и превозношением.

Продолжение »

Православие.Ru рассчитывает на Вашу помощь!
Комментарии
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все комментарии будут прочитаны редакцией портала Православие.Ru.
Войдите через FaceBook ВКонтакте Яндекс Mail.Ru Google или введите свои данные:
Ваше имя:
Ваш email:
Введите число, напечатанное на картинке

Осталось символов: 700

Подпишитесь на рассылку Православие.Ru

Рассылка выходит два раза в неделю:

  • Православный календарь на каждый день.
  • Новые книги издательства «Вольный странник».
  • Анонсы предстоящих мероприятий.
×