Предательство — это так просто!

«Больше всего потрясли те нетерпение, гнев и даже ярость, с которой на нас обрушились братья по вере. Свои — русские, православные! — сначала ворчали, а потом уже с вызовом говорили, мол, шел бы ты, поп, своей дорогой, не мешал бы приличным людям отдыхать. Мы деньги заплатили за удовольствие, понял?! Так что иди поскорее. Решайся: либо крест снимешь, либо уйдешь отсюда. Уйдешь? Прекрасно. Только быстро. И сына с собой возьми — на нем тоже крестик». Отец Андрей Рожнов, настоятель храма во имя святого апостола Андрея Первозванного, решил порадовать восьмилетнего сына Колю — съездить с ним этим летом на наше черноморское побережье, в пригород Сочи. «Там, говорят, аквапарк замечательный. Конечно, парню интересно — не каждый день можно в бассейн сходить, всякие диковинные штуки испробовать, на водных горках покататься. Да что говорить — мне и самому захотелось вновь себя ребенком почувствовать! Вот и почувствовали…»

Фото: С. Мышковский

Почувствовали, по словам священника, то, как легко, самозабвенно и беспечно люди могут в сущности отказаться от Христа ради возведенного в ранг религии Удовольствия: «Зашли в здание этого аквапарка, купили билеты. Прошли к водным горкам, а там надпись, запрещающая (“ради вашей безопасности”) иметь на себе, помимо всяких браслетов-заколок-сережек еще и… нательные кресты! Мол, если клиент своим крестиком за что-нибудь на водной горке зацепится, беда будет. Ага, а если я, предположим, локтем, коленом, длинными волосами, носом, ушами, оставшимися зубами за что-нибудь там зацеплюсь, беды не будет, да? Здо-орово, — подумали мы с сыном и попытались пройти все-таки на горки. Не тут-то было: перед нами вырос охранник-мусульманин и сообщил, что кресты нужно все-таки снять, “иначе нельзя”.

— Как так?! Мы — христиане, мы всегда носим крест на себе, снимать его не хотим и не будем. Крест нам вообще-то помогает, а не является источником повышенной опасности. Так что не беспокойтесь — ничего с нами на горках не случится.

— Вы — христиане, и это ваши проблемы, но я вас пропустить с крестами не имею права.

А тут подоспели еще человек десять наших “культурно отдыхающих собратьев”, которые и стали настойчиво требовать от нас “проходить поскорее”:

— Сняли бы свои кресты — и шли бы наслаждаться! Сына любишь? Вот и веди его на горки — подумаешь, без креста! Мы-то сняли свои!

— Вот потому что люблю, крест ни с сына, ни с себя снимать не буду — пусть парень учится выбирать между Христом и велиаром!

— Дава-ай, поп, свои проповеди! Оставь их для церкви. А здесь — место отдыха!

— Отдыха-то отдыха. Но не от Бога же отдыхать!

— Все, кончай базар!

Группа ринулась на вожделенные горки, раздались визги, плеск, шум.

Как это страшно — видеть, как твой соотечественник и единоверец совершенно спокойно снимает с себя и со своих детей крест! Какое убийственно спокойное отношение к, вообще говоря, предательству! Бедняга Иуда, помнится, повесился от стыда, апостол Петр всю жизнь плакал, вспоминая свое троекратное отречение, а наши номинальные христиане отрекаются от Христа так — походя, со смешком, улыбочкой и искренним удивлением; как это другие не хотят, вишь, без креста — украшение же, и все. Страшно видеть это, поверьте.

Кончилось все тем, что мы ни на какие горки не пошли — духовная безопасность нам показалась важнее соблюдения неких придуманных “правил” — сходили в бассейн, потом еще куда-то, где крест снимать не требуют.

Пока не требуют, я так думаю. Потом могут. А почему бы и нет?»

***

Возмущение священника понятно больше всего, наверное, тем, кто воспринял свое крещение всерьез — не как красивый обряд со свечками, хождением вокруг купели и какими-то словами, а как осознанное присоединение к Церкви Христовой. Вполне допускаю, что многими людьми, легко снимающими нательные кресты, их христианство воспринимается просто как дань какой-то народной традиции. То, что Церковь земная — воинствующая, они, вполне возможно, и не подозревают. Интересно, если бы воина любой армии пропускали в какой-то дом только при условии, что он снимет с себя все признаки своего служения отечеству, смог бы он именоваться воином дальше? Вряд ли. Христиане тоже ведь служат, причем постоянно. И даже войну ведут. Будь то война против собственных грехов, против духов злобы поднебесной, против мира сего преходящего — война серьезнейшая, с потом и кровью.

Почему же многие (дай Бог, не большинство!) считают свое христианство настолько несерьезным, что спокойно расстаются со знаками своего «воинского отличия»? Не говорит ли эта несерьезность о катастрофическом положении, в котором находится наше православное просвещение? А потому, может, и не стоит допускать к Таинству крещения решительно всех, желающих «воспользоваться услугами этой вашей РПЦ»: «Я, дескать, вам тут денег даю — обеспечьте мне, чтоб все было, как надо!» Денег, может, и даст, но стоят ли они того, чтобы этот же человек считал свою номинальную принадлежность Церкви Христовой в лучшем случае поводом для отмечания очередного праздника? Зачем нам плодить потенциальных отступников?

Знаем мы, слава Богу, и совсем другие истории. Вспомним Евгения Родионова, который отказался снять нательный крест, ценой жизни оставшись верным Богу. Думается, пример этого воина стоило бы приводить нашим батюшкам во время таинства Крещения, во время огласительных бесед.

Пусть люди действительно задумаются над тем, что все всерьез — и верность, и отречение.