Тропинка к небу

– Он изменился и уже не мог получать удовольствие от такой поездки. Лучше бы на Афон съездил. Побродил по его горным тропинкам, помолился вместе с братией.

Весна и лето прошли своим чередом. Работа, огород, ремонт дома. Наступала осень, и как раз подходило время отпуска. Вопрос «куда ехать?» уже не вставал. Сдаю документы на визу, оплачиваю путевку в «Музенидисе». Примерно за неделю до вылета отец Николай пригласил меня к себе домой и благословил на поездку.

– Главное – молись постоянно, – наставлял батюшка. (Так я и старался делать всю дорогу.)

Еще сказал, куда надо постараться зайти, куда ходить не стоит. Потом, посмотрев на меня, проговорил:

– Что-то ты мне совсем не нравишься, бледный весь.

Да, желудок у меня разболелся не на шутку. Батюшка дал мне телефон гастроэнтеролога Ксении, и вечером я звоню ей и прошу уделить мне час ее драгоценного времени.

– Гастрит – точно; может быть, и язва. Бегом на эндоскопию! – был ее «приговор».

На следующий день экзекуция – эндоскопия (кто делал, тот поймет). Доктор Артем Владимирович ставит неутешительный диагноз – кровоточащая язва:

– Вам надо срочно ложиться в больницу, и это не шутка.

Меньше чем за неделю до вылета!

Звоню Ксении и прошу что-нибудь сделать.

– Давай мы тебя несколько дней прокапаем, и таблетки попьешь, – предлагает она.

Очень быстро пошел на поправку. В последний день искушение: под капельницей дернулся, и иголка вышла из вены. Раствор попал под кожу, образовав большой отек. Как только Ксения всё это выдержала?! Сделала мне несколько уколов; в результате отек спал, но появился синяк. Ксения утешила, что пройдет через неделю. Спаси Господи, буду за вас молиться.

Но искушения не прекращались. Позвонили из «Музенидиса» и спросили:

– Вам привезти документы, или заберете их в аэропорту?

– Давайте в аэропорту.

В пятницу звонят еще раз:

– Наш курьер не успел доставить ваши документы, они в московском офисе лежат…

А в субботу никто не работает. Договариваемся, что в субботу утром представитель фирмы привезет визу и билеты на вокзал. Слава Богу за всё.

Воскресенье – день вылета, подъем в 4:30. Легкий завтрак, с собой беру сухари и святую воду. Дом остается пустой: родители должны только вечером вернуться из отпуска. «Буревестник» в Москву уходит примерно в 6 утра.

На Белорусском вокзале в Москве встретил представителя турфирмы, забрал документы. Теперь в Шереметьево. Регистрация, таможня. Вот я уже не в России, хотя и на русской земле. Садимся в новенький «Ил-96» «Я. Моисеев» (это так самолет называется). Выруливаем на полосу, и вдруг самолет останавливают и отводят к какому-то ангару: «У нас небольшие технические неполадки, вылет задерживается примерно на час, нет повода для беспокойства», – утешает командир экипажа. «Это из-за меня весь самолет задерживается», – первая мысль, пришедшая мне в голову. Ну, вот и вылет.

Очень поздно вечером приземлились в Фессалониках. Таможня, получение багажа… Голова соображает тяжело, а впереди еще переезд в Уранополис. Греческие представители «Музенидиса» были очень рады, что мы наконец-то прибыли. В Уранополис ехали только два человека, поэтому за нами прислали «VW Passat» c водителем-гонщиком. Сколько ехали, не помню. Помню лишь, что быстро, и к концу дороги я был уже совсем никакой. Примерно в час ночи мы подъехали к отелю «Македония».

– Паром «Агиа Анна» отходит в 4:30, – обрадовал хозяин гостиницы.

То есть на сон, с учетом завтрака и получения диамонитириона, оставалось около двух часов. Думаю: «Хорош я буду на Афоне». Но так – значит, так. Хоть два часа, а надо спать. Завел два будильника.

Проснулся легко!

Перекусили, получили диамонитирионы.

Фото на память делает Алексей из Мурманска. Он на Афоне уже в шестой раз, с ним дети по 8–12 лет, человек восемь.

– Саша, помолись там за меня хорошенько! – кричит мама с причала одному из ребят.

– Ладно, – отвечает.

Паром "Святая Анна"

Рассветает. Паром потихоньку идет в сторону Святой горы. Показались первые причалы, русский скит Иваница, монастыри Дохиар, Ксенофонт, русский Пантелеимоновский – целый город. На горе виден Ксиропотам. Вдали – сама святая гора, вершина которой спряталась в облаке.

Дафни – здесь мне сходить на берег. Страшно. Думаю: ступлю сейчас на землю святую и провалюсь! Как оказалось, не один я так думал… Слава Богу, я на Афоне! И земля меня держит.

Отец Николай благословил как можно больше ходить пешком. Рюкзак за плечи, и по грунтовой дороге иду в сторону монастыря Симонопетра. Дорога почти всё время в гору, сильный ветер навстречу, солнце вовсю припекает. В руках четки, стараюсь в голове держать Иисусову молитву и «Богородице Дево, радуйся». Примерно через два часа из-за поворота показался монастырь! Как его только построили?! Скалы переходят в стены монастыря. Это настоящая крепость! Как потом оказалось, так устроены многие афонские обители. Но тогда это сильно впечатлило!

– Эвлогитэ!

– О Кириос.

Монастырь Симонопетра

Спрашиваю дорогу к следующему монастырю, прощаюсь.

– Эвлогитэ! – стараюсь благословляться у каждого монаха, повстречавшегося мне.

– О Кириос! – всегда мне отвечают!

Тропинки в юго-западной части Афона – это рай для любителей пеших прогулок. Здесь почти нет автомобильных дорог. Перевалы, подъемы, спуски, острые камни, красивейшая южная природа. Слава тебе, Боже! Благодарю Тебя, что Ты позволил мне оказаться здесь.

Дорога до монастыря Григориат заняла около часа. В основном под гору, поскольку монастырь Симонопетра на горе, а Григориат на берегу моря. Дикая природа Афона чередуется с оливковыми террасами. Вот и Григориат. В гостинице мест свободных не оказалось, и мне сказали идти дальше. Шли теперь втроем: диакон Владимир из Томска, учитель английского языка Александр из Санкт-Петербурга и я. Потихоньку дошли до Дионисиата. Подали диамонитирионы, и нас разместили. Когда вошли в келью, эмоции невозможно было сдерживать! Просторная, чистая, с потрясающим видом на море с высоты девятиэтажного дома!

Монастырь Григориат

– Эвлогитос о Феос имон пандоте нин ке аи кэ ис тус эонос тон эонон.

Братия отвечает:

– Аминь.

Служба в любом монастыре особенная, а уж тем более на Афоне. Никаких лампочек, всё при свечах. Поначалу не понимал ничего, потом слова молитв начали проявляться, ведь служба по построению ничем не отличается от нашей. «Кириэ илейсон, Кириэ илейсон, Кириэ илейсон», – поет братия.

После службы ужин; в тот день были морепродукты. К ужину в било стучат только один раз, не как на службу – молитва важнее. После ужина прикладываемся ко святым мощам. Таков распорядок в каждом монастыре.

Спал как убитый. Поднял меня диакон Владимир:

– Вставай на литургию.

Служба своим чередом. Завтрак. Собираемся в путь. Вспоминаю наставление отца Николая: «Старайся ходить один и разговаривать поменьше». Прощаюсь с Владимиром и Александром, иду вперед. В это момент понимаю, что вчера спал два часа и ходил четыре часа по горным тропам, но сегодня ничего не болит, и я полон сил! Чудо Божие, по-другому не сказать.

Монастырь Святого Павла

– Привет! Ты к мощам хотел приложиться? Ща я попа позову, который по-русски умеет!

Я представил себе, как наш Вася «будит попа», и мне этого священника стало жалко.

Минут через пятнадцать пришел сонный батюшка и вынес святыни: дары волхвов, крест апостола Павла, часть лобной кости святого Пантелеимона – и – вот чудо! – мощи святого мироточат и благоухают. Впервые в жизни это видел! Слава Богу!

Выхожу из монастыря и направляюсь в скит святой Анны, но Промыслом Божиим тропинку не нашел, а оказался на причале. Подъехал на автобусе Алексей со своими воспитанниками и предложил до скита доплыть на пароме. Я согласился, и, как оказалось, это было промыслительно. На пароме познакомился с духовными чадами отца Иеремии – игумена Пантелеимонова монастыря. Они собирались на вершину Святой горы, и без них я бы не решился туда пойти.

Подъем от причала до храма скита святой Анны занял около 40 минут. Всё время по лестнице вверх, а за спиной рюкзак в 15 килограммов. С Божией помощью дошел. Монахи в скиту угостили кофе с лукумом и сапрой. Заходим в храм, прикладываемся к чудотворной иконе святой Анны и ее стопе. Стопочка матери Богородицы длиной 10 сантиметров, а может, и меньше… В голове не укладывается… но не в размере сила.

Купил маленькую икону святой Анны.

Лестница к скиту святой Анны оказалась легкой разминкой перед подъемом в гору. Время поджимало, мы торопились. Как только вышли из скита, лестница пошла круче, с большими и неровными ступенями. Немного отрываюсь от группы, чтобы не болтать. Около 40 минут иду по лестнице, дальше тропинка, но совсем недолго. Ориентир – крест у развилки, у него поворачиваю по указателю «Панагия 1500 м». Я-то, наивный, полагал, что это 1,5 километра идти… Узкая горная тропинка достаточно крутая. Народу не встречаю никого. Иду с молитвой. Снова табличка «Панагия 1500 м» – дежа вю, а сил всё меньше и меньше. Закончилась вода. Становится прохладнее. Чем выше поднимаюсь, тем скуднее растительность. Стали появляться знаменитые фиолетовые цветы, растущие ближе к вершине. Ноги начинает сводить; всё чаще приходится останавливаться и отдыхать, иначе они попросту не слушаются. Взял палку-посох, с ним полегче стало. Казалось, время замерло, и сколько я так шел, не знаю. Как и в духовной жизни: с горы падать легко, а на гору подниматься ой как тяжело! Ободрил звук колокола: значит, Панагия совсем близко! Еще рывок, еще совсем немного! Вот она показалась…

Келья Панагия

Я-то ожидал монастырь с трапезной и кельями, а это маленькая часовенка… Когда подошел совсем близко, меня встретили! Виктор минут на 15 раньше меня пришел. Он оказался намного дальновидней меня и взял еду, а вода в Панагии была. Вот так Господь управил: сам о себе не позаботился, так Он других на это благословил. Немного прибравшись, в храме сели перекусить. Подошли ребята, с которыми я начинал подъем, угостили халвой. Вкуснее халвы я не помню. Разожгли камин, прочитали молебный канон Богородице с акафистом, пошли крестным ходом вокруг каливы. Как мои ноги это выдержали? Они просто не слушались! Сгибались и разгибались по своему усмотрению. Как буду подниматься завтра на вершину?

Спали в одежде. Ночью ветер раздулся так, что, казалось, калива раскачивалась! С ее-то метровыми стенами!!! Утром Панагия погрузилась в облако, видимость – 3–4 метра. Появилось сомнение в успехе нашей затеи. Прочитали утренние молитвы. Еще раз вышли на улицу: видимость не улучшилась.

– Это искушение! У меня есть благословение, надо подниматься, – сказал я.

Алексей посмотрел на меня:

– У меня тоже благословение, но подожди, напишем SMS духовнику.

Через минуту пришел ответ: «Поднимайтесь», – и мы пошли.

Панагия находится на высоте 1500 метров над уровнем моря; вершина Афона – 2033 метра. Вот она, тропинка к небу. Узкая, крутая и извилистая, как и наша духовная жизнь. Шаг вправо или влево – и потом можно долго выбираться, и хорошо, если не повредился. Мокрые скользкие камни и ветер такой, что временами приходится нагибаться. Вся святая гора погружена в большую тучу. Мельчайшие капли: что-то среднее между дождем и туманом.

Крест на вершине Афона

Следующим монастырем должна была стать Великая Лавра. Дорога длинная, но под гору; по расчетам – 3–3,5 часа. Навстречу идут паломники, и я немного завидую им, ведь впереди у них вершина! По дороге на одной развилке взял правее и попал в скит Продром. Монах меня встретил вопросом: «Есть хочешь?» Вот так Пресвятая опять обо мне позаботилась! Неспециально сделал крюк, чтобы благо получить. Примерно через час был в Лавре святого Афанасия.

На следующий день мне надо было ехать в Карею. Диамонитирион выдается на четыре дня, и было необходимо его продлить. По дороге автобус остановился около источника святого Афанасия, потом проехал мимо величественного Иверона.

В Карее долго на ломаном английском пытался у монахов выяснить, где и как продляется виза в земном филиале рая. Замучился сам, замучил других. Присел около храма, который расположен рядом с Протатом. Его как раз собирались открыть. Пристроился к группе русских паломников, по очереди прикладываемся к иконе Богородицы. Батюшка начал служить молебен; после него сказал, рядом с какой святыней мы находимся: «Аксион Эсти», или по-русски «Достойно есть», – главная святыня Афона. Подхожу под благословение, и он у меня спрашивает:

– Элин?

– Охи патэре – русика!

Батюшка был очень рад встретить соотечественника. А на вопрос, где продлить диамонитирион, сказал:

– Да иди так! И не забывай за всё Бога благодарить!

Так я и поступил.

Андреевский скит

Выйдя из Андреевского скита, я пошел в сторону Ватопеда, но туда мне было еще рано, и, сбившись с пути, я вернулся. Тут вспомнил, как проехали утром мимо Иверона, и направился туда.

В Ивероне активно велись реставрационные работы. Строителей было больше, чем монахов. Заселили нас в новые чистые кельи гостиницы.

Утром после молебна у иконы «Вратарница» паломники пошли на завтрак. Меня удивило, что монахи не пришли. Оказывается, в пятницу по уставу то ли не едят вообще, то ли только вечером. Да и нам дали только стакан чая и немного сухарей.

Дальше собираюсь идти в русский Пантелеимоновский монастырь. Иду пешком до Кареи. На стоянке сел в автобус, идущий в Дафни. На нем переправляюсь через перевал. От автобусной остановки до монастыря пешком минут 40.

В монастыре разместили, объяснив распорядок. И вот сюрприз: здесь диакон Владимир, с которым мы шли из Григориата в Дионисиат, и Виктор, с которым на вершину Святой горы поднимались! Я и не думал, что могу так радоваться едва знакомым людям, но с которыми прошел через трудности или которые просто родственные с тобой души!

Свято-Пантелеимонов монастырь

Пора в путь. Уходя, с грустью смотрю на полуразрушенный корпус старой гостиницы, сильно пострадавший при пожаре. Дальше иду в Ксенофонт, он совсем рядом. Захожу в храм, прикладываюсь к иконам.

Красивая тропинка ведет меня вдоль берега моря. Утренняя прохлада постепенно уходит. В сентябре днем здесь +35Сº – что же летом в июле?! Когда я ходил по Афону, на мне была легкая рубашка с длинным рукавом и летние штаны, а монахам по уставу положено ходить в подрясниках! Жарко, не жарко – терпи! Вот так начинаешь понимать подвиг монашества, складывающийся в том числе и из таких мелочей.

Подхожу к Дохиару, почти сразу встретил русскоговорящего монаха Иакова. Иаков проводил меня к иконе «Скоропослушница». Остаться в монастыре было нельзя: шли ремонтные работы, как во многих афонских монастырях. Попрощавшись, попросил помолиться за меня и моих близких. Направляюсь в Констамонит.

Констамонит далеко не самый прославленный афонский монастырь, но у него есть свое очарование. Место, где он находится, как будто огорожено незримой стеной в горном лесу; сам монастырь маленький и уютный. Электричества в нем нет совсем! В каждой келье и на стенах керосиновые лампы. В отличие от многих афонских монастырей, в Констамоните не велись никакие реставрационные работы, было очень тихо. Даже ремонт в кельях и храме давно не делали, что создавало особую атмосферу старины.

Монах с балкона окликнул меня и пригласил к себе в гости. Он был как маленькое солнышко, весь светился, четки без остановки бежали у него в руках. На вид ему было лет 70. Начал расспрашивать о России и обо мне. Как мне тогда было обидно из-за слабого знания английского. Почти ни о чем не получилось поговорить. Он пообещал молиться за меня, а я даже не запомнил, как его зовут.

Вечером било известило о начале службы. Потом ужин. Поскольку было воскресение, на трапезе благословлялась рыба, но не для всех. По какому-то особенному благословению блюда чередовались – где рыба, а где макароны. Мне досталась рыба!

После утренней службы и завтрака собираюсь в путь. За несколько дней длительных переходов и довольно скудного питания внутренние запасы начали иссякать, и, уже уходя из монастыря, я начал чувствовать легкий голод.

Дорога в Зограф заняла чуть больше часа пути. Монахи хорошо говорили по-русски, но с сильным акцентом. Сапра и лукум немного утолили голод, но ненадолго. Ненасытная утроба требовала своего, а до ужина еще далеко. Подойти к монаху и просто попросить поесть не давала стеснительность, застенчивость или боязливость. Начал усиленно молиться. Недавно посмотрел фильм про Паисия Святогорца, в котором он рассказывал, как после длительного бдения от голода едва держался на ногах, но молиться о том, чтобы насытиться, не хотел. Помышляя: «Нам что, Божия Матерь только для куска хлеба нужна?!», не стал молиться. Но как только он это подумал, Сама Пречистая явилась и подала ему гроздь винограда и свежеиспеченный хлеб. Далеко мне до геронды Паисия… Через 20 минут к монастырю подошел Александр – тот самый, с которым мы шли из Григориата в Дионисиат, он и попросил нас покормить. За обедом к нам подсели несколько наших! Разговорились, начали вместе планировать, куда пойти дальше, и решили в Хиландар. Дорога два часа: «Да, дойдем, и больше ходили!» Так говорили с гордостью и самоуверенностью. Монах не выдержал и кротко нас осадил, сказав:

Зограф

Мы внутренне раскаялись за свою самоуверенность.

Утром, собираясь в дорогу, я решил пойти один впереди, но Божией Матери было угодно, чтобы мы шли группой, и я сбился с пути, сделал крюк и через десять минут снова был у ворот монастыря. Пошли группой. По дороге зашли в пещеру, где подвизался монах. К своему стыду, даже не запомнил, как его зовут. Надо сказать, что, пойди я один, мог бы несколько раз с дороги сбиться и до Хиландара дошел бы еще не скоро.

В сербском Хиландаре нас сразу предупредили, что остаться нам будет нельзя. Просим открыть нам храм, где хранится главная святыня монастыря – икона Богородицы «Троеручица». Ждать пришлось около часа. За это время успели осмотреть монастырь. Он сильно пострадал от пожара, копоть на многих стенах говорила о масштабе трагедии. За храмом – знаменитая лоза винограда, растущая из могилы Симеона Хиландарского, ягоды с которой помогают бесплодным супругам родить детей. Потом нам открыли храм, и монах немного рассказал об иконе, указал на небольшой бирюзовый крестик, висевший с другими знаками благодарности Богородице. Это крестик государя Николая II. После казни один из убийц снял этот крестик и оставил у себя, но Господь тихонько стучался в сердце и этого человека. Не в силах спокойно жить с таким грузом на совести, он исповедовал свой грех и получил благословение отнести крестик на Афон в Хиландар. Случай с этим человеком еще раз показывает, что нет греха, который Господь не смог бы простить, но нужно искреннее и глубокое покаяние. Сербия – первая православная страна, где канонизировали государя; видимо, поэтому крестик Николая II Промыслом Божиим оказался именно здесь.

Времени было уже больше 3 часов, и мне надо было поторапливаться. Дорога до Ватопеда, по словам монаха, занимает 3,5 часа. Через полчаса проходил мимо Эсфигмена, над воротами которого написано «Православие или смерть». Зилоты, а по-нашему – ревнители. Многие монахи называют этот монастырь раковой опухолью на теле Афона. Заходить не стал. Дальше дорога шла на север, временами видно было море. Вдоль дороги как искушение рос виноград – спелый! Но нельзя брать без спроса, особенно здесь, в саду Богородицы.

Дорога неожиданно закончилась и разделилась на тропинки, по которым явно давно не ходили. Долго пытался найти дорогу дальше, потом не выдержал и повернул назад. Пройдя минут десять, нашел сваленный указатель «Ватопед», он указывал на малозаметную тропинку. Подумал: «Слава Богу», – и пошел вперед.

Тропинка постепенно вывела к берегу моря, и впереди показался Ватопед, издалека поражая своим величием. В монастырь я пришел ближе к 6 вечера, когда ужин уже закончился. Архондаричный пустил меня в келью, где поселились немецкие паломники. Только присел отдохнуть, как меня дернул ангел-хранитель: после ужина выносят святыни! Я побежал в храм. В очереди уже почти никого не было. Слава Богу, успел. Пояс Богоматери, глава Иоанна Златоуста и еще много святынь стояли на столе, а над алтарем высился крест святого императора Константина. Приложившись и приложив четки, замечаю группу русских паломников, которых монах повел на небольшую экскурсию. Он показал нам и рассказал историю чудотворных икон Ватопеда: «Всецарица», «Отрада и Утешение», «Ктиторская», «Закланная», «Елеоточивая», «Простреленная», «Антифонитрия».

Ватопед

Среди немцев, к которым меня подселили, оказался русскоговорящий Сергий (он по распределению был направлен в Казахстан, а оттуда эмигрировал в Германию в 1990-е).

Афон сближает всех попавших на него, там чувствуешь, что рядом с тобой твой брат. Особенно радостно встретить соотечественника – не потому, что русских там мало (наоборот – много), но каждому радуешься особенно. Сергий угостил меня из своего запаса сухофруктами и орехами, ведь я остался без ужина. Вот так Богоматерь и здесь обо мне позаботилась.

Ночью в 4 часа монах, как обычно, трижды обошел храм, созывая братию не службу. Проснулся уже с первыми ударами и быстро в храм. На литургии Господь дал причаститься.

После завтрака отправляюсь в путь. Планирую идти в Карею, но уже через 15 минут пути колено начинает покалывать. Длительные переходы по горам, а особенно вчерашний почти шестичасовой путь дали о себе знать. Но выбирать не из чего. Иду, молюсь. На очередном подъеме меня догоняют два джипа – «Gelenwagen» и «Defender»; монах остановился и предложил подвезти! Слава Богу. Узнав, что я русский, говорит: «Садись во вторую машину». Водителя «Defender» звали Христо. Он хорошо говорил по-русски – видимо, поэтому монах предложил сесть к нему. Христо довез меня до Кареи и, попрощавшись, поехал по своим делам. Нога за время поездки чудесным образом исцелилась.

Устав от длительных прогулок, думаю пойти в ближайший монастырь – Кутлумуш, но там не приняли. Пойти в скит святого Андрея ума не хватило, и я направился в Пантократор. Там встретил Сергия и всю немецкую группу паломников. Очень друг другу обрадовались!

Ставроникита

У меня оставалось еще два дня на Афон, я побывал почти везде, где хотел побывать, и думал, куда идти сейчас. Ближайшим монастырем был Филофей. Дорога около 2,5 часов. Проходя через величественный Иверон, прикладываюсь еще раз к иконе «Вратарница». Чуть дальше источник – на том месте, где Дева Мария впервые ступила на Афон.

Филофей меня принял. В архондарике висело несколько больших икон, одна из них – преподобного Серафима Саровского Что со мной случилось, не знаю, но я побежал к иконе, как к живому, дорогому и близкому человеку. Хорошо, что никто не видел меня в этот момент.

Монах показал, где келья, в которой меня размещают, заодно поинтересовавшись, не голоден ли я. Спаси его Господи. Когда подошли к кухне, я спросил:

– Как вас зовут?

– Эй ты!

– Что?

– Ты спросил, как меня зовут. Так я и говорю: «Эй ты!»

Смирение монаха меня шокировало. Я слышал про подобное, но столкнулся впервые.

На следующий день Божия Матерь благословила мне потрудиться, то есть походить. Что-то дернуло меня пойти в Иверон! Там, естественно, не приняли, напомнив, что я тут был дня четыре назад. Делать нечего, иду в Каракалл. Монах в архондарике сначала не хотел меня принимать: больно долго я находился на Афоне с четырехдневным диамонитирионом!

К этому времени я сильно полюбил афонский распорядок и привык к нему: службы, бдения. Господь давал силы это выдержать. Уже после, по прилете домой, отец Николай сказал: «Тебя эта благодать слегка коснулась, и теперь ты можешь понять, как, стяжав Святой Дух, могли молиться великие подвижники по 900 дней!»

Дафни

Когда сошел на берег в Уранополисе, первое, что захотелось сделать, – купить кусок мяса и съесть! Так я и поступил. Но… и вкус мяса не доставил наслаждения, да и в желудок оно свалилось камнем.

Автобус вез нас в Фессалоники. Вечер был свободный, и после службы в Агиос Димитриос я решил прогуляться. Вышел на набережную: музыка, суматоха и море, такое грязное по сравнению с тем, что омывает берега Афона, что на него смотреть не хотелось. Дошел до храма святого Григория Паламы и вернулся в отель. Утром вставать на службу не захотел – ленища!!! Так потихоньку терял афонскую благодать. Успел в этот день съездить в Миханьону – в Суроти на могилу к старцу Паисию уже никак не успевал.

Самолет вылетел в Москву. Я открыл расписание поездов из Москвы в Нижний. Проходящая из Питера «Волга» отходила через полтора часа после прилета. На нее я никак не успевал, а следующий поезд только в 8 часов утра. Мозг вместо молитвы крутил планы, чем заняться шесть часов до поезда. Так я и не научился вверять себя заботе Богородицы! Бортпроводники разносили ужин и куда-то явно торопились. Проходя мимо нас, один сказал:

– Ешьте скорее, сейчас прилетим! Скорость – 1000 км/ч.

Это у «Ил-96»… не верится. И тут командир объявляет:

– Мы летим со скоростью 1050 км/ч, на высоте 10 000 метров, температура за бортом – 50Сº. Посадка в Москве в 23:45.

Пресвятая Богородица, прости мое малодушие! Не зря в предначинательной молитве к акафисту есть слова: «Вся бо можеши, яко Мати Царя Всемогущего». Я успеваю на ночную «Волгу»! Сильный ветер и вылет чуть раньше расписания ускорили прилет на 45 минут. В Шереметьево еще на таможне Андрей вызывает такси. Берем багаж и едем в Москву. Спокойно успеваем завезти Андрея и приехать на вокзал. Беру билет, через 10 минут объявляется посадка. Сонная проводница на автомате называет мне номер моего места – боковая нижняя полка у самого тамбура. Беру шерстяное одеяло, заворачиваюсь и быстро засыпаю. Проснулся на подъезде к Нижнему. Дома! А прилети самолет по расписанию, в это время я еще только сел бы на поезд в Москве.

За суматохой будней довольно быстро растерял афонскую благодать, но после этой поездки стараюсь каждый день читать акафист Пресвятой. Очень хочу снова оказаться на Святой Горе, ведь там Христос и Богородица очень близко!