Кто хочет выкинуть православие из Европы

Отношение современных европейских масс-медиа к православной церкви – причем не только в России, но и в Грузии, Сербии, Молдавии, Белоруссии – можно обобщить следующим образом: это неприязнь, граничащая с ненавистью. Конечно, пресловутая политкорректность не дает современным западным журналистам выражаться в стиле девятнадцатого века, когда печать католических и протестантских стран спокойно называла представителей восточной ветви христианства схизматиками. Такого сегодня, конечно, не прочтешь. Используются другие фразы, например: "сила, тормозящая секуляризацию"; "оппоненты реформ", "противники альтернативных стилей жизни". Но тут стоит вспомнить зиц-председателя Фукса из "Золотого теленка" Ильфа и Петрова: некоторые его вполне безобидные жесты близкие знакомые интерпретировали как показатель того, что "Фукс в ярости, он просто вне себя". То же самое можно сказать и о ситуации, когда западная пресса, как по команде, начинает называть кого-нибудь "противником альтернативных стилей жизни". Ничего хорошего такому противнику не светит.

Когда множество западных СМИ как по команде начинают вычитывать некие угрожающие смыслы во фразе сербского епископа на белградском митинге против фактического признания Белградом мятежной автономии Косово, – это тоже объявление войны. А как воюют западные СМИ, мы знаем по войнам в Ираке, Ливии, Сирии. Противник демонизируется до неузнаваемости, а любая альтернативная точка зрения "глушится" в моральном, а порой и в физическом смысле – как в бывшей Югославии, где одной из мишеней натовской авиации стало местное телевидение.

Итак, медиа-война – налицо. А теперь давайте посмотрим: отчего война и как на нее реагировать православным – принимать бой или только молиться об избавлении Запада от сей "дури" (выражение Александра Архангельского)? Боюсь, что "отмолиться" не удастся, а сами призывы "реагировать по-христиански – тихо молиться" исходят отнюдь не от ангелов-хранителей. Чтобы доказать это, давайте разберем по отдельности корни каждой из антиправославных кампаний последнего времени.

СЕРБИЯ

В чем состояла вина выступившего на белградском митинге епископа Анастасие? Он заявил, что подло продавший Косово, эту "колыбель сербского православия", за перспективу членства в ЕС сербский премьер Ивица Дачич может разделить судьбу Зорана Джинджича. Для молодых читателей напомним: политик Зоран Джинджич, многолетний получатель западных грантов, ставший при поддержке Запада премьер-министром после проведенного в 2001 году первого "оранжевого" переворота против Слободана Милошевича, был застрелен в 2003 году – при до сих пор не выясненных обстоятельствах.

В контексте выдержанных и уравновешенных протестов Сербской православной церкви против "фактического согласия руководства Сербии на евроинтеграцию тачиевского Косово" (фраза из майского постановления Синода сербской церкви) очевидно, что епископ Анастасие имел в виду прежде всего политическую ответственность. То, что Джинджич неприкрыто и почти стопроцентно принял предлагавшийся Сербии Западом вариант развития после падения Милошевича – факт, признаваемый даже западными СМИ (только они эту фактическую капитуляцию называют каким-нибудь там "приобщением к западным ценностям" или "входом в зону процветания и стабильности"). Так что никакого "шантажа" во фразе православного епископа не было.

Была попытка устыдить политика. Ведь отличие Джинджича от Дачича заключается в том, что Джинджич открыто брал деньги от Запада и без всяких комплексов представлял западное видение решения сербских проблем. А вот Дачич победил на последних выборах, выдвигаясь от возглавлявшейся некогда Слободаном Милошевичем Социалистической партии. И он же, Дачич, подписал в Брюсселе соглашения, не дающие в фактически отделяющемся Косово никакой автономии местным сербским общинам. Ложь и двуличие со стороны Дачича налицо – но Запад запрещает православной церкви, ее верующим, а заодно и всем гражданам Сербии называть эти вещи их собственными именами. Иначе – попадешь в реакционеры, препятствующие "модернизации" и "секуляризации" идущих якобы в большую Европу православных восточнооевропейских обществ.

ГРУЗИЯ

Запад начал косо поглядывать на грузинскую православную церковь еще во время предвыборной кампании прошлого года, когда католикос Илия и православные священники резко выступили против Мишико Саакашвили и связанных с ним партий и политиков. Казалось бы, странно: в России и Белоруссии Запад осуждает православную церковь за сотрудничество с властью, а тут вдруг озаботился переходом православной церкви как раз в оппозицию к властям предержащим. Радио "Свободная Европа", "Нью-Йорк таймс" и другие СМИ дружно ругали грузинских епископов, чья неприязнь к Саакашвили объяснялась якобы чисто материальными причинами. Что ж, если считать вполне материальными причинами такие дела Саакашвили, как разгром гуманитарного образования, принятие антиправославных законов о "культах", давших преимущества всем верам, кроме православной, всеобщую грабительскую приватизацию и разрыв связей с Россией, то обида православной церкви носит и вправду вполне укорененный в материи характер.

На самом деле логика Запада в анализе "церковно-государственных отношений" в восточноевропейском мире очень проста. Если церковь выступает против неприятного Западу правительства (как, скажем, польский костел подрывал союзную СССР Польскую Народную Республику – ПНР), то это проявление независимости церкви, ее святого долга отдать Божие – Богу, невзирая на цезаря. Если же церковь выступает против продавшегося Западу правительства (как грузинская церковь – против Саакашвили), то это недопустимое вмешательство церкви в политику, превращение священноначалия в "руку Москвы" и вообще кошмар.

Но вот беда: лояльные Западу правительства в сегодняшних обстоятельствах вынуждены творить вещи, противоречащие главным постулатам христианства. Получается, что лояльным Западу священникам надо просто перестать быть христианами. Сомневаетесь? Вот примеры. Когда церковь призвала верующих провести акции протеста против поощрявшегося со стороны Саакашвили гей-парада, на Западе это было принято, повторим, как объявление войны. А что должна делать церковь – радоваться пропаганде гомосексуализма, благославлять основанную на ростовщичестве экономику, окружать уважением "приватизаторов", освящая своим благословением их грязные капиталы? Или молиться на какого-нибудь Каху Бендукидзе, который теперь оскорбляет когда-то обворованную им в команде олигархата девяностых Россию, а завтра будет так же насмехаться над "вернувшейся к совкам" Грузией (любой контакт с Россией для Бендукидзе – "возврат к совкам")?

Если дон Корлеоне делал людям предложения, от которых они не могли отказаться, то современный Запад налагает на церковь "политкорректные" запреты, принятие которых будет означать ее фактический отказ от христианства.

РОССИЯ

Впрочем, за всеми этими боями местного значения маячит главная война – объявленная западными центрами силы, война не на жизнь, а на смерть Русской Православной Церкви (РПЦ). Любой контакт с ней иностранных церквей вызывает сильное раздражение за Бугом. Молдавская православная церковь, пока ведущая себя очень осторожно, вызывает сильное раздражение Запада своей канонической связью с РПЦ. (Недавно радио "Свободная Европа" даже назвало на этой основе молдавскую церковь "агентом Кремля".)

Неумирание и даже укрепление, которые характеризуют сегодняшнюю жизнь РПЦ, воспринимаются на Западе как возмутительное восстание против законов "нового мирового порядка". Отсюда – категорическая поддержка "Пусси райот", а также любых раскольников в составе церкви. Конечно, предпочтение при этом отдается "либеральным" диссидентам, но главное тут – даже не любовь к Западу, а ненависть к церкви. Так, Запад косвенно поддержал даже полубезумного и, кстати, антизападного епископа Диомида, отправленного в отставку за оскорбления в адрес Церкви (симптоматично, что требующий разрыва любых отношений православных с другими христианами Диомид получил неожиданную поддержку, скажем, от главного "защитника гласности" – Алексея Симонова).

И все-таки Запад в этой борьбе, при всем своем многократном превосходстве, находится в проигрышном положении. Его противники, в духе фразы из "Бориса Годунова", укрепляются "не силою, а мнением народным". Даже радио "Свободная Европа" признает, что "у большинства населения Восточной Европы есть ощущение, что национальная безопасность их страны зависит на каком-то глубинном – даже мистическом – уровне от сохранения православного характера их наций". И это – несмотря на десятилетия оглупления сначала атеистической, а потом и либеральной пропагандой.

Ад нас не одолеет просто потому, что он – ад. В сегодняшнем нашем мире ад – это разобщенность людей: не разговаривающих друг с другом, не читающих, разбредшихся по отдельным постсоветским национальным квартирам. В таких квартирах не может быть хорошо и удобно в течение долгого времени: мы инстинктивно тянемся к теплу соседа.