Град и Город

Архитектор Михаил Филиппов о царственной эпохе, архитектуре как образе человека и той самой красоте, которая спасет мир.

Юбилей, которому исполняется 100 лет

– В этом году исполняется 400 лет династии Романовых. Но, я считаю, гораздо важнее рассматривать эту тему несколько иначе – как столетний юбилей 300-летия Дома Романовых. Дело в том, что династии ведь не 400 лет. Ее, династии, вообще нет сейчас. Во всяком случае, царствующей династии. А тогда она была! И в момент празднования 300-летия это был не просто юбилей, и он ощущался не как исторически-этнографический праздник, а как живая история. Это принципиально важно для понимания того, что я хочу сказать дальше. Живая история.

Набережная Невы. Санкт-Петербург. Фото: О. Пономарева

Но действительно важно и действительно точно и бесспорно то, что Россия была «впереди планеты всей» в сфере искусства, архитектуры, театра, литературы. Это знали тогда все – и на Западе, и на Востоке. Это настолько общеизвестно, что не нуждается ни в каких доказательствах, свидетельствах ученых и прочая и прочая. Достаточно сказать, что мы имеем города. Мы имеем архитектуру. Мы имеем Петербург, наконец, – столицу царствования. И город этот стоит, он сохранился! Город этот существует практически в том же самом виде. Важно не то, что строилось в Петербурге тогда, а тот факт, что 1913 год как время конца Российской империи обобщил все, что она сконцентрировала в себе, – всю историю русской культуры. Сохранился Петербург, и еще многие-многие памятники, потому что первый декрет советской власти был посвящен охране памятников. По тому самому списку, который был составлен к 1913 году.

Что такое живая история,
и Почему Пушкину не надо было никуда ехать

– Удивительное содержание эпохи в том, что тогда русская культура и русская история не ощущались как история. И тем более как история культуры. Это был именно живой процесс и живая жизнь. Не как сейчас, когда историки занимаются историей, музейщики занимаются музеями, искусствоведы занимаются искусством. Тогда это было немыслимо, и история и культура воспринимались именно как живой, целостный, единый процесс.

Санкт-Петербург

Архитектура как образ Града Божия

– Я глубоко убежден, что подлинные памятники архитектуры, подлинная красота – то, что было построено именно до конца империи. И эта архитектура останется до конца света. Она будет существовать до самого конца времен. До последнего ее будут любовно восстанавливать и сохранять. Все остальное, что построено в XX веке, скорее всего, будет снесено.

Казанский собор, Санкт-Петербург. Фото: А. Савин

Но именно тогда – в 1913 году – начинается и противоположный процесс – стремительное развитие русского модернизма. А в 1915 году Малевич пишет «Черный квадрат» и зарождается конструктивизм. Дальше в истории и культуре на протяжении XX века происходило известно что. И в результате образ города – того совокупного города, в котором мы все живем и который мы все создали, – приобрел хорошо всем знакомый вид. Вообще говоря, современные дома, в которых большинство из нас живет, – это и есть сетка из «черных квадратов», взятых в каком-то количестве и поставленных друг на друга. Потому что все, что произошло с российской архитектурой на протяжении XX столетия, связано с уходом Духа с большой буквы из искусства. Того самого Духа. Это мертвый, бездуховный скелет, а не живое Тело Города.

М. Филиппов. Третий Рим. Графика

Россия за 300 лет правления Романовых осуществляла и осуществила идею Третьего Рима. Но не в политическом аспекте, не в плане господства над другими народами. А исключительно в духовном, культурном отношении. Михаил Романов был избран на царство по очень простой причине. По родословию именно его кандидатура могла претендовать на наследие, идущее через Константина Багрянородного к самому Константину Великому. И этот Третий Рим, в духовном плане, был построен династией.

Апология города

Архитектор Михаил Филиппов

Человек продолжает род, жизнь, он возделывает землю и предается тысяче других занятий, но конечный итог его деятельности – это ГРАД. Потому что один жить он не может. Человеку нужно войти в сообщество. Градостроительство с самого начала свидетельствует, что человечество – это не разделенная на индивидуумы природа. Мы не можем жить все по отдельности, и свидетельство тому – город, который позволяет этому сообществу жить. Причем мы все должны подчиниться общей воле: мы не можем по улице пройти иначе, чем она спроектирована когда-то давно или здесь и сейчас. Мы не может войти в дом иначе, чем через дверь, или сесть иначе, чем на стул, который кто-то сделал. Поэтому архитектура с самого начала имеет вневременной характер. Человек строит дом, который не умирает, как растение. Он разрушается – его восстанавливают… Архитектура как бы обречена на вечность, и поэтому она должны быть красивой! Очевидно, что все памятники архитектуры сохранились исключительно благодаря красоте. Она, красота, спасла мир, наш русский мир, нашу культуру. Дух Божий дышит в красоте.

И еще важно понимать, что архитектуру строит все человечество. Я понимаю, что как бы ни проектировал, у меня есть заказчик, у меня есть потребитель, есть строители, есть город. В котором я должен поставить свое здание. И если город не хочет видеть его красивым, оно не будет красивым. История ХХ века об этом свидетельствует.