Поругание святыни, почитание святыни

Взрыв храма Христа Спасителя. 1931 год

На минуточку представим себе: живет некий народ, исповедует некую религию, проходят десятилетия и века, и его святыни ни разу не подвергались поруганию. Бывает такое? Нет. Не бывает, чтобы очень долго обходилось без войны, а во время войны и на святыни обрушивается бесчестье. На войне буйствует смерть, нагнетается ненависть. Воюющие стороны частенько рассматривают осквернение святынь как пропагандистскую акцию, которая деморализует противника. Толпа с оружием в руках врывается в город, убивает, грабит и сжигает чужие храмы, наглядно показывает его жителям: «Ваши боги не помогли вам. Мы здесь хозяева. Нам будете служить, нашим богам принесете жертвы». Так случается во время военного вторжения представителей другой религии, но не только.

Бывает, что представители одной и той же религии не щадят святилища своих врагов. За последние 200 лет наш народ выиграл две войны всемирного исторического значения. Первые месяцы этих войн французские и немецкие войска стремительно занимали русские поселения вместе с православными храмами. А потом русские солдаты гнали их прочь. И видели, как наши враги, признающие себя христианами, католиками и протестантами, превращали христианские храмы в конюшни. Многие церкви были разгромлены и загажены, но затем восстановлены, освящены, в них до сих пор служат Богу.

Другой эпизод из этой серии, не такой давний: во время войны в Чечне боевики, признающие себя мусульманами, захватили мечеть в дагестанском селе. Их оттуда вытеснили, про военную операцию сняли телерепортаж. Большой вышел репортаж, в нем был один важный момент. С болью рассказывал местный житель, как после всех перестрелок односельчане пришли в мечеть: «Ковры украдены. На полу шприцы, кровь, кал». Действительно, нет такой религии, святыни которой не подвергались бы поруганию. Вопрос не столько в самом поругании, сколько в другом. Что это за святыни? Что произошло после поругания? Как к святыням относятся люди, которые их считают святынями?

* * *

Нелегко об этом думать в наши дни, современный человек в значительной мере растерял чувство святыни. Впрочем, свято место пусто не бывает. Потому святое место в жизни современных людей часто занимают ложные святыни, идолы. Уже в эпоху Средневековья легкомысленные затейники из католической Западной Европы порой позволяли себе карнавальное осмеяние христианских святынь, в другие дни те же люди поклонялись этим святыням. Впоследствии радикальные протестантские движения с энтузиазмом попирают католические алтари, полагая, что тем самым они утверждают веру в Библию. С эпохи Возрождения происходит смещение религиозных интересов, становится модным поминать полузабытые имена древних олимпийских богов, а святые для христиан имена произносятся с заметным оттенком уничижения.

Профанация христианских святынь с эпохи Просвещения облекается в научные ризы: «Наука доказала, что бога нет, Евангелия исторически недостоверны». И опять свято место не остается пустым. Радикальные идеологи Просвещения ниспровергают христианские святыни, объявляют их смехотворными предрассудками и воздвигают свою собственную святыню, вернее, идол – человеческий разум. До того обожествляется разум, что лишь кровавая баня французской революции, русской революции и немецкого тоталитаризма заставляет думающих людей отказаться от идолопоклонства перед разумом. Многих думающих людей, впрочем не всех. И до сих пор звучат застарелые революционные призывы: «Свобода (от христианской религии), равенство (феминисток с занявшими высокие посты мужчинами), братство (без веры в общего небесного Отца)». В наши дни революционные лозунги, давно утратившие актуальность, обновляют, дописывают к ним свежеиспеченные слова: вместо «разоблачения поповских чудес» говорят про десакрализацию культовых объектов, вместо «бога нет» говорят, что «бог – это симулякр».

Нам хорошо знакомы программы десакрализации, запущенные в масштабе огромной страны. Партия Ленина-Сталина добилась впечатляющих результатов по части принудительной десакрализации, десятки тысяч православных храмов были разграблены святотатцами, превращены в хозяйственные постройки. Пишут, что перед войной в Русской Церкви оставалось около сотни действующих храмов. С трудом верится в реальность этой чудовищной статистики. Как выстояла наша Церковь под таким жесточайшим натиском? Слава Богу, выстояла и даже вернула многим своим святыням надлежащий вид.

Советское общество в целом было торжественно объявлено безбожным, научно-атеистическим. Однако в нем насаждался настоящий культ личности – Сталина обожествляли. О другом атеистическом вожде провозглашали здравицу в религиозной тональности: «Ленин – наш Демиург». Работы Маркса и Энгельса заменили собой непогрешимое Священное Писание. Критическое отношение к работам великих вождей пролетариата вменялось гражданам страны как тяжкое преступление. Бросить в мусорную корзину газету с изображением Сталина считалось попранием величайшего достояния всего советского народа, люди за эту оплошность шли в концлагеря. Вот такая программа десакрализации: кто отказался от подлинных святынь, обрек себя на поклонение мнимым святыням.

Времена тоталитаризма с его кровожадными святынями канули в лету, наступила пора либерализма. И здесь мы видим отказ от христианских святынь в пользу нового культа – на очереди идолы массовой культуры. Потребители массовой культуры называют продукты массовой культуры именами из религиозного лексикона. Прислушаемся: мистический фильм «Ворон»; поп-дива Мадонна (она и богиня, и «славная Владычица наша»); культовый режиссер Тарантино; рядом со своими кумирами сфотографировались фанаты группы «Kreator» (англ. искаж.: Творец); Вселенский собор в изображении Сальвадора Дали; рок-гуру Дио (итал.: Бог) дал эксклюзивное интервью. Во всех этих наименованиях просматривается нарочно встроенный религиозный подтекст. За этим стоят идолы нашего времени, у них есть фанатичные поклонники. В наши дни автограф культового режиссера, фотография на память с поп-дивой спокойно почитаются за величайшую святыню.

Многие из идолов массовой культуры пропагандируются с помощью кощунства, поскольку кощунство вызывает скандал и привлекает внимание к продукту. А сам продукт предлагается как прекрасная замена той святыни, над которой продукт трусовато кощунствует, предварительно заручившись гарантиями собственной безопасности. Идолы массовой культуры навязывают себя, на публике нахально демонстрируют самообожествление: «Бог – это я. Мои дорогие поклонники, я люблю вас. Я пропою и провизжу вам свою креативную песню с платинового альбома».

Идолы революции обнаружили свою несостоятельность, когда открылась большая кровь, пролитая на алтарь классовой борьбы, и стало ясно, что светлое будущее, обещанное революционерами, не наступило и не наступит. Идолы массовой культуры попроще, их «демифологизация» выполняется бескровно, в два действия, как задачка для четвертого класса школы. Идолы массовой культуры являются товарами широкого потребления, коммерческими проектами, которые прикрывают, как только они перестают быть выгодными. Если фанат, поклоняющийся такому идолу, увидит в нем смесь ненасытной жадности и надутого самолюбования, он перестанет быть фанатом и расстанется со своим божком, горько посмеиваясь над своей наивностью.

* * *

Что же такое настоящая святыня? Ветхозаветная эпоха это знала, первосвященник на своем облачении носил великие письмена: святыня Господня (см. Исх. 28:36). Его обязанностью было наставлять народ Божий, внушать ему чувство благоговения перед Единым Богом, от Которого лучится святость. И тогда, и сейчас великое дело – осознавать, что стоишь перед святыней Господней: «Я пришел к Тому, Кто меня создал и весь мир создал. Не я Его придумал, а Он – меня. Он величественнее, чем вся вселенная, и Он замечает и слышит меня, такого крошечного. Я поклоняюсь перед ним до земли, целую Крест, как престол Его спасительного присутствия. Несчастны люди, не знающие истинного Бога, они падают ниц перед тем, что не достойно поклонения. Поистине хорошо быть у Твоей святыни, Господи. Тебе подобает слава на земле и на небе, – помилуй нас, грешных людей. Просвети, Господи, помраченные умы и сердца».

Приступая к подлинной святыне, верующий человек испытывает особое духовное чувство – страх Божий. Это не страх человеческий, такой знакомый людям страх, это не разновидность болезненных фобий. Со страхом Божиим и верою приступают христиане к святыне. Этот неземной страх вселяет в наше сердце Сам Бог. Если Господь подает нам в дар страх Божий – совершается великое благодеяние, Бог спасает нас от гибели в греховной бездне, возводит нас на духовную высоту, на ступень покаяния. Он готовит нас к встрече с Собой, дабы общение с Ним было нам не в осуждение, но в жизнь вечную, никогда не иссякающую.