Путь пророка Илии

У Церкви есть правило: причислять к лику святых человека после его смерти. Хорошее правило. Убедимся в его разумности. Возьмем один исторический пример. Сорок христиан за свою веру были приговорены к смерти. Их долго мучили на морозе в озере Севастийском. Один не выдержал, вышел из озера и погиб навеки. В это время язычник, стоявший на берегу, уверовал, занял «вакантное» место и принял небесный венец. Получается, особо значимы для судьбы человека последние моменты жизни. Для одних предсмертные минуты оборачиваются переходом в вечную жизнь, для других – в вечную погибель.

Правило канонизировать после смерти строго соблюдается, но из правила есть исключения. Их немного, связаны они с исключительными обстоятельствами. Какими? Человек закончил свой земной путь, но не умер, как все, а таинственным образом Господь его к Себе забрал. Так было с Енохом, с Илией пророком. Один из наиболее чтимых святых, Илия, жил задолго до Рождества Христова, и Господь отложил час его смерти. Двух праведников древности, Илию и Еноха, взял Господь. Они еще продолжат свою жизнь на земле в апокалиптические времена. Выступят против антихриста, будут проповедовать и творить чудеса. Примут мученическую смерть и воскреснут. В этом смысле Илия почитается святым задолго до смерти. Мы молимся перед его иконами, а он еще не умирал. С ним произошло что-то другое. Что именно?

В Библии сказано, что «Господь восхотел вознести Илию в вихре на небо» (евр.: «Вайеги бегаалот Ягве эт Элиягу басеара гашамаим», 4 Царств 2:1). На иконах изображается этот момент. Пророка Илию на пламенеющей колеснице возносят огненные кони. Толкователи замечают, что колесница и конница символизируют силу и славу народа. Сам Илия был пламенным ревнителем о Боге, вот в пламени и возносят его кони. Толкование веское. Образ коней и колесницы, образ огненного вихря и горячей ревности, заслуживают внимания, но помимо этой символики есть что-то еще. Что именно?

Трудно об этом рассуждать, слишком экстраординарное событие, таинственное. Но немного задуматься о вознесении славного пророка Божия можно. Только не стоит претендовать в этих размышлениях на обладание истиной в последней инстанции. Я и не претендую. Без меня претендентов хватало. Столько нафантазировано о вознесении пророка Илии. Приходится быть осторожным, не добавлять своих фантазий к общему списку. Заранее это пишу, дабы избежать кривотолков.

Начнем с того, что вознесение Илии считается не просто особенным религиозным событием, а событием мистическим. С этим не поспоришь. Пусть это и будет отправной точкой для наших размышлений. Православная исихастская традиция вбирает в себя многовековой опыт мистиков и аскетов. Формирование исихастской традиции связано с монашеством, а покоится она на крепком основании – опыте Апостолов и пророков. Пользоваться рассуждениями исихастов, чтобы лучше понять 4 книгу Царств вполне можно. Преемственность духовной традиции это позволяет, хотя и не гарантирует, что у нас все получится прояснить в лучшем виде.

У пророка Илии был не только мистический опыт, аскетический тоже. Конечно, его аскеза – ветхозаветная. Святой Илия сподобился мистического опыта, имея за плечами «аскетическую подготовку» к небесной жизни. Посмотрим внимательно. Перед вознесением пророк Илия ищет молитвенного уединения. Безропотно следует туда, куда Бог его направляет, вверяет себя в руки Божии, готов жизнь отдать, только бы исполнить волю Господа. Это черты аскетического порядка.

Духовный путь великих подвижников приоткрывает архимандрит Софроний (Сахаров). Он пишет о стяжании Духа Святого, как его испытал преподобный исихаст Серафим Саровский. Отец Софроний отмечает, что путь стяжания благодати проходит три стадии. На первой стадии благодать посещает подвижника, когда Господь посчитает полезным. Господь приближается, и подвижник входит в опыт воодушевляющего общения с Создателем. На второй стадии Бог дает человеку духовно вырасти, повзрослеть. Он как бы меньше помогает человеку. На молитву приходится себя понуждать, бороться с унынием. Нужно оставаться верным Богу, несмотря на то, что содействие благодати человек почти перестает ощущать. Порой благодать опять явно подается, подвижник радуется, что Господь рядом. Потом благодать снова «отступает». И подвижник учится жить с Богом даже тогда, когда Его не чувствует. Привыкает не полагаться на свои ощущения, а полагаться на волю Божию.

Третья стадия особая – мистическое созерцание – неожиданно Бог являет Себя как Свет. Это настолько великая благодать, что для человека подобный опыт – предельный. Если опыт обожения «продлится больше, чем мгновение», то человек «перейдет от смерти в жизнь». Если Бог благословит иначе, то подвижник, переживший мистическое мгновение, возвращается ко второй стадии, к аскезе. Отец Софроний полагал, что кончина преподобного Серафима была мистическим опытом перехода в вечную жизнь... Какое отношение все это имеет к ветхозаветному пророку? Святой Илия был великим подвижником. Может быть, его вознесение и стало тем мистическим опытом, который «продлился». И пророк пересек линию, отделяющую жизнь от смерти. Не умер и не остался доживать свой век на земле. С ним произошло нечто другое.

По описаниям исихастов на третьей стадии подвижник созерцает нетварный Свет. Обратим внимание, что пророк Илия был вознесен в небесном Огне, в небесном Свете. Вознесение было внезапным, властным и очень стремительным (отсюда образ конницы). Добавим к этому, что на горе Преображения, когда явился фаворский Свет, Апостолы видели подле Христа пророка Илию. Христос на горе преобразился, воссиял божественным Светом. Это мистическое Преображение Господне. Рядом с Ним в этот момент стояли Моисей и Илия, живое олицетворение Закона и Пророков. Оба они были носителями высочайшего духовного опыта.

Закон от Бога Моисей получил на горе Синай. Там он созерцал Бога во «мраке», или, что то же самое, в «неприступном Свете», в непереносимом для человеческих глаз и человеческой души Свете. Святой Моисей спустился с горы, и лицо его сияло отблесками Света, Который он созерцал наверху. Но и эти слабые отблески были невыносимы для окружающих богобоязненных людей. Пророку пришлось одеть покрывало на лицо, чтобы люди могли с ним общаться.

До высокого опыта поднимается ветхозаветная праведность, и все-таки Христов путь выше. В церковной традиции вознесение Илии сопоставляется с Вознесением Господним: «Странно и страшно Твое Жизнодавче, еже от горы Божественное вознесение, еже изобразуя Илиа четвероконный восхождаше (греч.: «ин эксиконизон Илиу, тетриппос анирхето»), воспевая Тя Человеколюбче» (утреня Вознесения Господня, канон другий, песнь 5). Илия своим вознесением как бы дал пророческую икону-образ Христова Вознесения. Однако пророчество Илии нельзя приравнять к исполнению пророчества во Христе. «Никто не восходил на небо, как только сшедший с небес Сын Человеческий, сущий на небесах» (Ин. 3:13). Никто, даже Илия.

Поэтому заостряют внимание на том, как в греческой Библии говорится о вознесении пророка. Мы откроем славянскую Библию и процитируем стих, который выше приводился по-русски: «Внегда взяти Господу Илию яко на небо» (греч.: «ос ис тон уранон», 4 Царств 2:1). Святитель Афанасий Великий убеждает, что «яко на небо» и «на небо» – не одно и то же (Слово второе на Вознесение). Христос выше всех, Он один вознесся на самое небо и воссел одесную Бога Отца. Во Христе мы находим полноту обожения человеческой природы. И от этой полноты Он уделяет благодать подвижникам, каждому в свою меру. И все-таки велика была мера духовных дарований пророка Илии, вознесенного «яко на небо».

Что же переживал пророк Илия во время вознесения? Мы не знаем точно, этот опыт слишком высок. Его испытали немногие великие подвижники. Для чего же о нем тогда рассуждать?! Для того, чтобы лучше понять величие пророка Илии, увидеть связь между православным подвижничеством и библейским откровением. И понять свой собственный путь. Вот отец Софроний различает три стадии духовного пути. На третью стадию Господь призывает очень немногих, таких, как Илия пророк. А первую и вторую стадии в некоторой мере знают тысячи и тысячи православных христиан, самых обычных.

Первая стадия начинается после сознательного обращения к Богу. Господь помогает и молиться, и каяться, и смиряться, помогает Библию и Отцов читать, службы выстаивать. Это опыт неофита. Затем начинается вторая стадия, воцерковление. С трудом даются утренние молитвы, приходиться из-под палки главу Евангелия в день читать, исповедь перестает быть такой живой как раньше. Больше знаешь о церковных порядках, лучше информирован, но свежесть и глубина восприятия христианской жизни оставляет желать... Слава Богу, по временам, становится легче, вновь возникает жажда впиться глазами в Евангелие, попросить прощения у близких за давние обиды, стоять перед иконами, неспешно произнося молитвы. Господь помогает. А потом опять тяжелее. И снова полегче. Первая стадия осталась позади. Я помню о ней и благодарен Богу за нее. От нее мне знаком опыт обращения. Это ценно. Если я собьюсь с пути, то знаю, как на него вновь попасть – обратиться к Богу. Третья стадия явно не для меня. Я просто не готов и не буду готов к такому высокому опыту. Это не мой удел, это мне не полезно искать. А вот вторая стадия – моя. В мою малую меру, на всю оставшуюся жизнь.