«Наш дорогой отец Димитрий»

Архимандрит Димитрий (Биакай)

Могила Архимандрита Димитрия (Биакая)

Cхиархиепископ Антоний (Абашидзе). Фото, принадлежавшее о. Димитрию

Об обстоятельствах, приведших иеромонаха Димитрия (Биакая) в эмиграцию и времени его появления в Германии в военные годы или сразу же после Второй мировой войны сведений нет. Согласно данным «Православной энциклопедии», отец Димитрий в послевоенные годы служил «настоятелем храма свт. Николая Чудотворца в Штутгарте (Германия)» (1). Из Германии он прибыл на Святую Землю в Иерусалим, где после архимандрита Антония (Сенкевича;1903-1996) 41-летний отец Димитрий сначала выполнял функции заместителя, а позже и сам возглавил Русскую духовную миссию в юрисдикции РПЦЗ.

После образования в 1948 году государства Израиль архимандрит Антоний был изгнан из зданий миссии. Это произошло сразу после того, как новые власти Иерусалима подвергли архимандрита Антония сначала домашнему аресту, а потом, дав ему на сборы всего несколько часов, выслали в арабскую зону, разрешив взять с собой только ручной багаж (3). В то время здание Миссии и другие русские постройки были сданы в наем для размещения Испанского консульства, суда Палестинского Мандата, больниц, тюрем, бараков и складов британской жандармерии. Само здание Миссии до 1948 года находилось в юрисдикции РПЦЗ, однако члены Миссии занимали лишь малую часть, остальное - британский суд. На русской территории к тому времени британские власти создали и окружили колючей проволокой военный городок «Бевинград».

В 1948 году на Святую Землю из СССР прибыла делегация духовенства, которой надлежало стать Миссией Московской Патриархии, возглавляемая сначала архимандритом Леонидом (Лобачевым; 1896-1967), а в 1949 году – епископом Владимиром (Кобецом; 1884-1960). Таким образом, в Иерусалиме появились две русские духовные миссии. В 1949 году Израиль передал СССР, а в его лице - Миссии Мос­ковской Патриархии, часть земельных участков и строений на территории Израиля, которыми до этого распоряжалась Миссия РПЦЗ. Так, из числившихся до этого за Миссией 37 участков 18 из них остались за РПЦЗ, а 11 отошли к Московской Патриархии. 8 участков уже были проданы до 1948 года как «имевшие мало ценности». В собственности РПЦЗ осталось все то, что находилось на контролируемой Иорданией части Израильского государства, в том числе в Старом городе Иерусалима. В те годы Королевство Иордания не имело дипломатических отношений с СССР, поэтому никакие переговоры о русской собственности на иорданской территории с СССР не велись. В 1949 году на Святой Земле насчитывалось около 60 тысяч православных верующих, после раздела Палестины 19 тысяч из них оказались под суверенитетом Израиля, а остальные — в Иордании.

По воспоминаниям архиепископа Серафима (Иванова), архимандрит Димитрий принял Миссию «в очень печальном состоянии. Источников для ее существования почти никаких уже не было, ибо все, что приносило доход, осталось в Израиле. От мужского иноческого состава Миссии осталось только несколько человек, а вместе с тем необходимо было обслуживать три монастыря и ряд приписных храмов, защищать с правовой стороны миссийное достояние, драгоценнейшее в духовном отношении, хотя и не приносящее материальных ценностей. Ведь даже в арабской зоне име eтся около 25 земельных участков в весьма важных в церковно-историческом отношении местностях» (3).

Cохранились сведения, чтопервое время по прибытии в Иерусалим отец Димитрий поселился в Гефсимании, где тогда в годы правления игумении Марии (Робинсон;1898-1969) он служил духовником Гефсиманской женской обители и Вифанской общины Воскресения Христова, а также был настоятелем храма св. Марии Магдалины. В Гефсимании отец Димитрий занимал отдельный маленький домик из двух комнат и кухни (3).В этой обители он впервые познакомился с монахиней Тамарой (княжной Татьяной Константиновной Романовой, дочерью великого князя Константина Константиновича;† 1979), позже - игуменией Елеонской обители (c 1951 по 1975 г.), административно находившейся тогда на территории арабского села Ат-Тур (от арамейского названия Елеонской горы — Тура-ейта) в Трансиордании, входившей в состав Иорданского королевства. В ходевойны 1967 году Иордания потеряла контроль над всей Елеонской горой и она вместе Свято-Вознесенским монастырем полностью перешла под контроль Израиля.

Первые годы правления делами Миссии были весьма трудными для отца Димитрия, о чем рассказывал в своих воспоминаниях архиепископ Серафим: «Предметом забот начальника Миссии является также личный состав монастырей и подворий в Палестине численностью до 200 человек. Кроме того, он является благочинным русских церквей в Бейруте, Тегеране и в Египте. Затрудняет работу слабое знание иностранных языков. Есть немало домашних внутримиссийных скорбей. А тут привязалась в последнее время сахарная болезнь. Как справиться с такой нагрузкой?! Впору и приуныть. Но, недаром же сказано у апостола Павла: "Вся могу о укрепляющем мя Христе" (Фил. 4, 13). Справляется помаленьку отец Димитрий. Берет больше кротостью, терпением, мягкой настойчивостью и только в самых редких случаях применяет свою власть начальника Миссии“ (3).

Уже после своего назначения в должность Начальника Миссии отец Димитрий, вероятно, к Рождественским праздникам 1952 года переселился на Елеон, где тогда жили и другие члены Миссии, изгнанные из основного здания возле Троицкого собора в Иерусалиме. Елеонский монастырь, располагавший после войны свободными помещениями и келиями, официально стал местопребыванием архимандрита Дмитрия (Биакая) и возглавляемой им штаб-квартиры Миссии. Он получил рабочий кабинет и келью в «Доме Начальника Русской духовной миссии», называемом сестрами «Архимандричьим домом» и находившемся в глубине монастырской территории. В нижнем этаже этого здания ранее помещался музей древностей, а пол домовой часовни украшали мозаики IX века с изображениями рыб, птиц и различных орнаментов.

Справа от здания выстроили гараж для миссийского автомобиля. Над массивными железными воротами главного входа в монастырь появились белый крест, витой рисунок из железных прутьев и металлические буквы, составлявшие надпись «Русская духовная миссия». Долголетним привратником назначили ослепшего араба-христианина Мустафу, пользовавшегося уважением у монастырского начальства и сестер, а также симпатией у не одного поколения русских паломников.

Вначале первой помощницей главы Миссии была его секретарша монахиня Магдалина (Кафати) «пожилая, очень образованная арабка, еще старой, чуть ли не довоенной русской выучки, владеющая всеми нужными в Палестине языками» (3). Несмотря на почтенный возраст, сестра Магдалина была очень энергичной и много ходила по всем учреждениям, помогая архимандриту Димитрию в установлении его контактов с иерусалимскими властями. Долгие годы сначала «жезлоносицей», а позже и секретарем отца Димитрия была ныне здравствующая арабская монахиня Тамара (Хури), прекрасно овладевшая русским и английским языками. Будучи девочкой-подростком с именем Лариса, она выполняла временные послушания и у гостившего в начале 50-х годов в Миссии архиепископа Серафима, оставившего о ней в своей книге такие строки: «…Не могу не рассказать еще об одной "послушнице" - моей "жезлоносице" Ларисе, тоже арабочке. Ей всего 12 лет, но она уже "старая монастырка". Когда ее спрашивают:

— Лариса, ты давно в монастыре? — она важно отвечает:
— Уже восемь лет.

И права, т.к. была взята в монастырь четырехлетней сироткой. Девочка скоро стала общей любимицей. Очень быстро научилась говорить по-русски. Одна сестра научила ее, в шутку, отвечать на вопрос, как ее зовут, так: "Грешная Лариса". В устах четырнадцатилетнего ребенка это звучало очень мило. Так она, привыкнув, отвечает и теперь. Выносливость у нее удивительная. С жезлом у царских врат она стойко выдерживает долгие монастырские службы. Стоит, не шелохнувшись, по четыре часа, скромно опустив в землю глаза. Носит послушническую черную одежду. На голове у нее «связочка» - остренькая на манер колпачка шапочка. Ларису как опытную и неутомимую жезлоносицу отца Димитрия откомандировали на все мои службы, где бы они ни совершались. Однажды, после долгого пятичасового бдения на Елеоне, сильно затянувшегося по причине пострига сестер, я спросил девочку:

— Ну что, Лариса, устала?

Она скромно ответила:

— Немножко...» (3).

Матушки Тамара и Феоктиста, <br/> матушка Вероника

- Батюшка приступил к работе в трудные времена. После образования Израильского государства наша Русская духовная миссия утратила свою главную резиденцию – квартал с Троицким собором в центре нового города Иерусалима. Елеонская обитель пополнилась сестрами, бежавшими из Горненского монастыря, оказавшегося на территории Израиля и занятого монахинями, прибывшими из Советского Союза. В те времена для Миссии и для всех наших обителей, лишившихся почти всех средств, это было время настоящего экономического бедствия. В самом начале 50-х годов монахини находились в весьма бедственном положении, по этой причине их даже опекал какое-то время Международный Красный крест, от которого наши сестры получали питание. В 1951 году елеонская схиигумения Антония (Клюева;1881 или 1883- 1963) ушла на покой и ее заменила игумения Тамара - дочь великого князя Константина Константиновича Романова. В том же году приступил к обязанностям руководителя Миссии наш дорогой отец Димитрий. У него были очень хорошие и близкие отношения с матушкой Тамарой. Она приняла его как духовника, перед которым исповедовалась еще при жизни в Гефсимании. Будучи архимандритом, отец Димитрий поддерживал самые тесные отношения с игуменией Тамарой и поэтому хорошо знал все наши монастырские нужды и старался вместе с матушкой их ликвидировать. При правлении игумении Тамары и архимандрите Димитрии в обители была открыта одноэтажная больница для лечения немощных и престарелых сестер, производились ремонты различных монастырских построек. Не только у нас, но и на других миссийских участках. Как глава Миссии отец Димитрий периодически ездил в Иерихон, в Иудейскую пустыню, где в Вади-Кельт был основан наш скит преподобного Харитона Исповедника, называемый «Фаранской лаврой», а также в Хеврон - на подворье в честь Святых Праотцев…

Сохранились сведения, что еще в 50-е годы при отце Димитрии древнейший ствол Мамврийского дуба в Хевроне, прикрытый тогда от дождей специальной кровлей и обмазанный каким-то предохраняющим от гниения составом, «давал гораздо больше зелени, чем в прежние годы» (3). Это стало возможным благодаря трудам английской археологической и ботанической комиссии, специально приезжавшей в Хеврон и принявшей меры для сохранения этого драгоценного для всех христиан дерева (там же). В XIX веке еще могучий зеленый дуб к середине следующего века стал болеть, ветви его вскоре высохли и обломились. О дальнейшем сохранении «Древа Авраамова» заботилась тогда вся Хевронская братия из пяти человек: игумен Нифонт, иеромонах Игнатий, иеродиакон Иаков, монах Георгий и еще один инок. Правда, двое были глубокими стариками, двое - болящими и только один из них был по-настоящему работоспособным – Георгий.

Далее матушка Тамара вспоминает:

- Много лет на Елеоне отец Димитрий и игумения Тамара составляли то, что в миру зовется «тандемом»! Между ними были взаимопонимание и духовная дружба. Для матушки Тамары батюшка был не только духовным отцом, но и руководителем и сильной поддержкой. Без его благословения она никогда самостоятельно не приступала к решению и реализации никакого дела в обители. А наш незабвенный батюшка, имевший от природы блестящий ум, феноменальную память, энергию, такт и талант дипломата, сумел своими авторитетом и обаянием установить необходимые и добрые отношения, которые постепенно нормализовали осложнившееся послевоенное положение нашей Миссии. Его хорошо знали и ценили как в Иерусалиме, так и за его пределами.Отца Димитрия, например, очень уважал король Иордании Хусейн I бен Талал (1935-1999 гг.), к которому он два раза ездил в Амман. Король благородно покровительствовал нашей обители и Миссии. Не без помощи короля в июне 1958 г. отец Димитрий вместе с матушкой Тамарой организовали на Елеоне большие торжества по случаю 100-летнего юбилея Русской духовной миссии, где было очень много зарубежных гостей. Тогда, как известно, отношения с параллельной Миссией Московского Патриархата были весьма прохладными, поэтому глава - архимандрит Никодим (Ротов; 1929— 1978) на праздник не был приглашен…

В 50-е годы на Святой Земле обозначилось растущее недовольстве православных арабов греческим руководством в Иерусалимском Патриархате: арабы, не понимавшие по-гречески, требовали частичной «арабизации» церкви. Некоторые родители из числа арабов-христиан охотно отдавали своих девочек на воспитание или обучение русскому языку в Елеонский монастырь и Вифанскую школу. Арабская монахиня Вероника (Рахеб) рассказывает:

- Мне еще в молодые годы приходилось слышать, как многие спрашивали наше монастырское начальство: зачем вы принимаете в русский монастырь арабок? И местные греки с упреками выговаривали нашему отцу Димитрию: «Почему вы, не согласовывая с нами, принимаете к себе арабских девочек из наших приходов? Это же дети наших прихожан?» А отец Димитрий отвечал им так: «А вы не открыли им православный монастырь, вот и идут многие к нам. А некоторые уходят в католические монастыри. Кто же будет хранить Православие на Святой Земле?..

Продолжая беседу, матушка Тамара рассказала, как при отце Дмитрии и матушке Тамаре возобновился и резко возрос приток на Святую Землю паломников, которых в Миссии и монастыре принимали с широким русским радушием:

- Все елеонские cестры с усердием и, сколько хватало у них сил, тоже помогали руководству Миссии и обители. Большую поддержку получал в те годы отец Димитрий и от старшей сестры Феоктисты, моей родной тети, часто сопровождавшей батюшку в его самых ответственных поездках по стране. А сейчас вот она, бедняжка, уже несколько месяцев находится в забытьи в больнице, а то бы она многое вспомнила о батюшке. Ведь это она очень много фотографировала его нашим монастырским аппаратиком «Полароид». Почти у каждой сестры сейчас и хранятся ее любительские черно-белые фото с изображением отца Димитрия…

Сохранилась в обители и фотография неизвестного профессионального мастера, сделавшего в 60-е годы хороший фотопортрет отца Димитрия. Один экземпляр он подарил монахине Феоктисте. На обратной его стороне красивым почерком начертано: «Дорогой о Господе Матушке Феоктисте, моей ближайшей доброй помощнице во всех трудах и заботах, с искренней сердечной признательностью, глубоко благодарный Архим. Димитрий. Св. Елеон 11 /24 февраля 1965 г.»

Дарственная надпись о. Димитрия. <br/> Отец Димитрий среди монахинь. Слева от него - матушка Тамара.

На Святой Земле главу Миссии, архимандрита Димитрия почитали как известного в Иерусалиме проповедника и серьезного специалиста по православному каноническому праву. «Замечательный он проповедник, блещет солидной богословской эрудицией», — писал об архимандрите владыка Серафим (3). Монахиня Вероника, вспоминая свои детские годы, проведенные на Елеоне, с восхищением рассказывает о том, каким талантливым педагогом казался ее сверстницам отец Димитрий. Он преподавал арабским девочкам Закон Божий и историю. Со слов сестры Вероники, всех своих учениц «он знал поименно, никого внешне в учении не выделял, всех по-отечески любил и к каждой воспитаннице имел индивидуальный подход». Имея редчайший ум и память, отец Димитрий как учитель демонстрировал глубокие знания по ветхозаветной и новозаветной истории, истории Палестины и России. Он мастерски проводил среди живших в монастыре детей конкурсы знатоков истории, и многие призы часто выигрывала отроковица Елена, ныне - монахиня Вероника. Она рассказывает:

Матушка Вероника и матушка Рафаила

Будучи послушной воспитанницей, Елена стремилась еще в девятилетнем возрасте стать монахиней, а потому старалась беспрекословно выполнять все предписания старших наставников - игумении Тамары и архимандрита Димитрия, однажды на занятии порекомендовавшего детям всегда первыми приветствовать на своем пути всех встречных вежливым поклоном со словами «Благословите». И вот однажды утром по центральной аллее монастырской территории бегал ночной сторож-пес по кличке Полкан. Приметив знакомых ему арабских детей, он по привычке устремился к ним поиграть, а дисциплинированная Лена, помня недавнее назидание батюшки-учителя, вдруг первой поклонилась этому старому псу Полкану и смиренно, но и под смех подружек произнесла привычное «Благословите». Когда об этом оригинальном «приветствии» животного кто-то без осуждения доложил игумении Тамаре и отцу Димитрию, они только переглянулись и молча улыбались. Батюшка Димитрий после этого случая подозвал к себе Лену, понимающе посмотрел на ее смущенное личико, погладил ее по голове и преподал свое благословение.

Вспоминая ныне о своей детской оплошности, матушка Вероника тоже улыбается: «Да, вот такой немного чудаковатой, но примерной девочкой росла я в монастыре». Переключившись на другую тему, она вспоминает рассказы отца Димитрия группе сестер о его православном отечестве, трагической истории родной ему Киево-Печерской Лавры, где большевики убили ее настоятеля, митрополита Киевского и Галицкого св. Владимира (Богоявленского), o превращении атеистами Лавры в «историко-культурный госзаповедник» и «Всеукраинский музейный городок». В «хрущевские годы» в СССР борьба с религией возобновилась и шла полным ходом. Отец Димитрий с горечью рассказывал елеонским сестрам о безудержной и грубой антицерковной пропаганде и разрушении церквей в СССР. От него они узнали о разорении Лавры и вторичной ликвидации советской властью его монастыря, с которым он был связан духовными узами и где имел наставника в лице схиархиепископа Антония (Абашидзе). Елеонским сестрам стало известно, чтосовершавший тайные службы и рукоположения владыкаАнтоний был в миру князем Давидом Ильичем Абашидзе и почитался в годы советской власти духовным главой киевской группы катакомбной Церкви. В келье отца Димитрия висела рамка с фотографией владыки-схимника Антония, скончавшегося 1 ноября 1942 года и похороненного за алтарной стеной Крестовоздвиженского храма Лавры, у входа в Ближние пещеры.

По рассказам арабской монахини Екатерины (Cамара), отец Димитрий прекрасно знал историю России и всегда рассказывал сестрам о том, что творится с Церковью в СССР:

- Золотой пудрой историю нашей Русской Церкви не присыпешь. От него мы знали почти о каждом вопиющем случае издевательства советов над верующими и церковью.

С 1975 года и по сей день в Елеонском монастыре матушка Екатерина имеет послушание уставщицы, следящей за правильностью церковной службы и исполнением церковного устава. Подготовил ее к этой деятельности отец Димитрий.

Монахиня Екатерина (Самара)

Архимандрит Димитрий, игумения Тамара и матушка Феоктиста (крайняя - справа) вместе с сестрами Слева от архимандрита Димитрия - архимандрит Нектарий (Чернобыль), отец Аркадий Цепуро и монах Николай.

- После кончины игумении Тамары отца Димитрия очень почитали игумения Феодосия (Баранова), а после ее перевода в 1984 году настоятельницей Гефсиманской обители и сменившая ее игумения Параскева (Зильберкрейн; † 1995) Отец Димитрий был для нас всех родным человеком. От него мы все получали духовную помощь, поддержку и утешение. Он мне очень часто помогал и поддерживал в трудные дни. Все сестры действительно воспринимали его как родного отца…

Эту же тему продолжает матушка Екатерина:

- Бывает так, приходит в монастырь новая сестра, дают ей келью и - живи далее как хочешь. Нет, отец Димитрий поступал иначе. Он был со всеми уважителен и добр, однако и наказывал сестер: cделать в храме столько-тo поклонов перед иконой Божией Матери. Oчень строг был к тем, кто без нужды разговаривал в церкви во время службы. Да, он был всем нам как родной отец, накажет, а потом утешит. А еще меня покоряла его доброта ко всем – монашествующим или мирянам, независимо от их национальности и даже вероисповедания. Он со всеми был исключительно прост и относился ко всем только с добротой. Однажды из Назарета сюда на Елеон переселилась одна очень бедная арабская семья. И меня он ежедневно посылал в дом этой семьи с разными продуктами, которые он им передавал. Причем, это была даже не православная семья.

Архимандрит Димитрий в последние годы жизни очень болел, потерял зрение и поэтому носил черные очки. Врачи еще в 50-е годы обнаружили у него прогрессировавший сахарный диабет, а позже - глаукому, поразившую зрительный нерв, из-за которого его зрение резко упало, потом наступила слепота. Вернуть зрение отцу Димитрию врачам не удалось: по заключению нескольких независимых медиков, его слепота имела необратимый характер. Из-за тяжелой болезни отец Димитрий уже не мог далее управлять делами Русской духовной миссии, и в 1968 году пост и все документы миссийского начальника он передал прибывшему на Елеон архимандриту Антонию (Граббе; 1926 — 2005).

Архимандриты Антоний (Граббе) и Димитрий (Биакай) с игуменией Тамарой

Келья, где в последние годы жил отец Димитрий

- Оставьте меня умирать дома…

Однако отца Димитрия не послушали. И, как оказалось, «зря», говорили потом сестры. В машине скорой помощи рядом с умирающим оказались только монахини Тамара и Екатерина. Первая спешно и наизуcть читала благодарственные молитвы по святом причащении, а отец Димитрий едва слышно промолвил: «Кончай молитву…» Монахиня послушно завершила свое чтение молитвами - «Отче наш», «Господи помилуй», «Благослови».

Матушка Екатерина вспоминает:

- Мы с сестрой Тамарой были очень поражены, когда отец Димитрий вдруг отчетливо произнес: "Живыми и мертвыми обладаяй, воскресый из мертвых Христос истинный Бог наш, молитвами Пречистыя своея Матере, святых славных и всехвальных апостол, преподобных и богоносных отец наших, и всех святых, душу от нас преставльшияся раба своего архимандрита Димитрия в селениях праведных учинит, в недрах Авраама упокоит, и с праведными сопричтет и нас помилует, яко благ и человеколюбец. Аминь…

На Елеонской горе - две больницы. «Скорая» привезла отца Димитрия в ближайший к монастырю госпиталь «Макассa». Монахиня Тамара позвонила в Иерусалимский Патриархат владыке Даниилу, который сразу же приехал вместе с владыкой Тимофеем в больницу и прочитал молитвы. Несколько позже к умирающему архимандриту прибыли иеромонах Нектарий (Чернобыль; 1905 -2000) и матушка Феоктиста. Отец Мефодий, завершив в храме литургию, на которой он поминал тяжко болящего архимандрита Димитрия, тоже спешно пришел в госпиталь и немедля стал читать в палате параклис Божией Матери. Во время чтения отец Димитрий лежал спокойно и дышал очень тихо. Никто из присутствующих даже и не заметил его последнего вздоха. Ровно в полдень, когда в приемное отделение пришел доктор и стал осматривать отца Димитрия, все узнали, что батюшка уже мирно отошел ко Господу. Из монастыря монахиня Аполлинария срочно принесла монашеское одеяние и епитрахиль. Иеромонахи Нектарий и Мефодий одели покойного и далее на носилках его перевезли из госпиталя в обитель, где положили его тело в главном храме. Все вспомнили, что архимандрит Димитрий завещал хоронить его без гроба.

…Рабочие начали копать могилу еще с вечера и завершили всю работу только ночью. Все плачущие сестры собрались в храме и пробыли в нем до самого утра. До погребения над почившим архимандритом Димитрием, проповедником слова Божия и совершителем Таин Божиих, отец Нектарий и другие священники всю ночь читали Евангелие. Когда они уставали, делая передышку, сестры поочередно читали Псалтирь. Глаза у монахинь были затуманены от слез.

Монахиня Тамара вспоминает:

- Иногда в ночном храме раздавалось чье-то рыдание и кто- то его тут же подхватывал. Мы все вспоминали, сколько много отцом Димитрием за все прожитые на годы на Елеоне годы было прочитано в храме молитв и псалмов, сколько совершено водосвятий, пропето скорбных и радостных песнопений, провозглашено «многая лета» и «вечная память»… Много покойниц и покойников в монашеском одеянии предлежало в центре храма перед тем, как их c молитвами относили на наш Елеонский погост…

Рано утром в храм прибыло много людей и все сестры Гефсиманской обители. Похороны состоялись часов в десять на другой день после упокоения. В отсутствие Начальника Миссии, архимандрита Антония (Граббе) отпевание совершил архимандрит Нектарий в сослужении с миссийскими батюшками и греческими священнослужителями из Иерусалимской Патриархии. По приглашению игумении Параскевы многие участвовавшие в похоронах миряне последовали за сестрами на поминальную трапезу в церковь святого праведного Филарета Милостивого, а многие так и остались стоять возле утопающей в цветах могилы новопреставленного архимандрита Димитрия…

Ныне почти у каждой арабской монахини хранятся в альбомах фотографии и другие материалы, связанные с жизнью и служением архимандрита Димитрия. Имеются такие документы и у монахини Екатерины:

- У меня очень много проповедей его записано, я cохраняю вырезки газетных заметок и статей о батюшке. Помню его многие обращенные к сестрам духовные назидания. Он очень нас наставлял по духовной линии, чтобы мы ни на кого не обижались и ни на кого не сердились. «Не входи в свою келью, пока ты не примиришься с поссорившейся сестрой. Монахиня должна всегда пребывать чистой», - говорил наш батюшка. Я стараюсь выполнять все его рекомендации.

Все свои церковные книги отец Димитрий завещал матушке Тамаре. Несколько десятилетий она хранила их у себя в келье, а после тяжелой болезни и потери зрения после сеансов химиотерапии сложила их вместе с другими документами в картонные ящики и попросила рабочих перевезти их на тракторном прицепе и передать все в монастырскую библиотеку-архив. Оставила монахиня там и четыре машинописных страницы своих воспоминаний об отце Димитрии, краткой истории его жизни и монашеского подвига. Однако ее устные рассказы кажутся значительно интереснее написанного.

- Подытоживая все сказанное мною о нашем дорогом батюшке, - рассуждает его ближайшая помощница и в прошлом секретарь Миссии, матушка Тамара, - хочу передать для последующих поколений наших сестер: пути спасения архимандрита Димитрия на Елеоне, а также его служения на посту Начальника Миссии были ярким свидетельством веры и личного стремления к Небесному Иерусалиму.

Литература:

1. Елеонский монастырь // Православная энциклопедия, Т. 18. М., 2008. С. 319-324.

2. Монастырь на Елеоне. Храм. Люди. Судьбы // Состав. Г. Майерталь. Иерусалим: «МИКА Ltd», 2006.

3. Серафим (Иванов), архиеп. Паломничество из Нью-Йорка в Святую Землю (Через Рим, Афины, Константинополь, Бейрут - на самолете), США, 1952. Интернет-журнал «Инок», 2008, №3

4. Русский Свято- Вознесенский женский монастырь на святой горе Елеон. К столетию со дня освящения Спасо-Вознесенского храма 1886-1986. Иерусалим: Издание Русской духовной миссии в Иерусалиме, 1986.