Открытие Первого фронта

Приглашение Президента России не иначе, как вместе с главой Германии многозначительно. Мысль ясна как Божий день: против кого когда-то воевали, тех милостиво простили и наконец пригласили вместе попраздновать. Это сущий шедевр пиара, иных слов не нахожу! Кстати, на прошлых торжествах в 1994 году Германия уже присутствовала в лице своего посланника во Франции, тогда как Россия нет. Через десять лет поспело и признание последней (читай, во всех отношениях). Долгожданное, как и само открытие этого второго, то есть первого фронта.

Как всегда умилительно выглядело выступление Дж. Буша-мл. Совершенно в духе героя бессмертного творения И. Ильфа и Е. Петрова действующий Президент США уверил весь мир, что его девиз «Всегда», только позови и «я приду сквозь злые ночи». Заключительное благословение очевидно должно было указать миру, откуда теперь исходит истинная благодать.

Иронизировать или сокрушаться можно сколько угодно, но после драки, даже информационной, кулаками не машут. Свободный мир безусловно победил и неуклонно от одной полной победы к другой не менее полной движется к своей окончательной победе, предсказанной в Апокалипсисе. Ничего нового тут не скажешь, разве что постараться открыть некую доселе не всем известную грань этого самого Свободного мира.

МОРСКОЙ ЛЕВ ИЛИ МОРСКАЯ СВИНКА?

Всем изучавшим историю Второй Мировой Войны известно, что у нацистской Германии существовал целый план вторжения в Британию под условным названием «Морской лев». Был-то он был, но по свидетельству генерал-лейтенанта Б. Циммермана: «верховное главнокомандование немцев стало понимать, что планируемое вторжение  в Англию может окончиться для немецкой армии катастрофой, и поэтому … отменило эту операцию»^[1]. Это 1940 год. Повторно разработка операции была начата в конце апреля 1941 года, но, как выяснилось, только для прикрытия «готовившейся Восточной компании»^[2], то есть войны с СССР.

Образно говоря, фюрер германского народа откармливал не морского льва для господина Черчилля, а свинью для товарища Сталина. Но первоначально-то Гитлер не играл, а действительно собирался осуществить полноценный десант на Остров. Принятно считать, что условное наклонение непозволительно использовать в исторической науке и гадать про то, что было бы, если бы Гитлер таки решился совершить операцию – дело неблагодарное. Но по этому вопросу уже существуют соображения вполне грамотных историков, так почему бы с ними не ознакомиться?

Анатолий Иванович Уткин, автор блестящей книги «Вторая мировая война» (Москва, Алгоритм, 2002), полагает:

«Что ее (т.е. Англию – А.Л.) ждало в случае германского успеха, мы примерно знаем из германских документов. Командующий сухопутных войск Браухич … издал директиву, которая предусматривала «интернирование и переселение на континент всего трудоспособного мужского населения в возрасте от семнадцати до сорока пяти лет». По распоряжению от 27 июля созданного немцами Военного экономического штаба Англии, пленных следовало не брать, антигерманские выступления наказывать расстрелом на месте, имущество (кроме личных вещей) конфисковать. … были сформированы шесть айнзацкоманд, которым предстояло разместиться в Лондоне, Бристоле, Бирмингеме, Ливерпуле, Манчестере и Эдинбурге. Был составлен особый список из 2300 известных англичан, которых следовало арестовать немедленно… В список вошет весь цвет английской нации – Г. Уэллс, О. Хаксли, Вирджиния Вульф, Дж. Пристли, Б. Рассел, Б. Уэбб… Остров ожидала страшная судьба»^[3].

Действительно, прочитаешь – просто ужас. Но при всем кошмаре переселения на континент это ни в какое сравнение не идет с тем, что предполагалось учинить на Восточных территориях будущего Рейха. «Страшная судьба» ожидала англичан лишь в случае антигерманских выступлений. В сравнении, например, с Польшей тут нет ничего особо оригинального.

Но двинемся дальше.

Относительно процесса захвата Британии сэр Уинстон Черчилль полагал, что «кровопролитие с обеих сторон было бы великим и мрачным. Не было бы ни жалости, ни колебаний. Они использовали бы террор, а мы были бы готовы идти до конца».

С обычной решимостью в своей речи перед английским парламентом 4 июля 1940 года он провозгласил:

«Мы пойдем до конца, мы будем сражаться во Франции, мы будем сражаться на морях и океанах, мы будем сражаться с растущей силой в воздухе, мы будем защищать наш остров, чего бы это нам не стоило, мы будем сражаться на пляжах, мы будем сражаться на местах высадки, мы будем сражаться в полях, на улицах, мы будем сражаться на холмах, мы никогда не сдадимся. И если даже, во что я ни на секунду не поверю, этот остров или его часть попадет в руки врага, тогда наша империя за морями… будет продолжать борьбу до тех пор, пока новый мир со всей его мощью и силой не выступит ради спасения и освобождения старого»^[4].

Эта речь есть в некотором роде итог позиции Черчилля по вопросу отношения к нацистской Германии. Позицию эту он никогда не скрывал, так что в вышеуказанном списке лиц подлежащих  немедленному аресту он занял почетное первое место.

Но не надо забывать, что позиция Черчилля не всегда была позицией Англии.

FURER ОН ЖЕ LEADER

Это не игра слов. Оба слова, как и славянское «вождь» или латинское duc (итал. дуче), означают одно и тоже, и связаны с глаголом «вести». К тому же есть основания полагать, что именно коренной англичанин Хьюстон Чемберлен придал этому понятию его «исконно фашистское» значение.

Если имя Освальда Мосли вам еще не знакомо, то да будет вам известно, что в Британии с 1932 года официально существует и активно действует фашистская партия - Британский Союз Фашистов, возглавляемый этим самым господином, то есть лидером. Организована она не на пустом месте, а на вполне благодатной почве. «С конца 20-х -  начале 30-х годов заметно возросло внимание к нетрадиционным для английского общества формам государственного управления. С конца 20-х годов в стране было издано немало книг, рассматривавших различные аспекты диктаторской власти и особенности политической практики фашизма»^[5]. Симпатии к фашизму высказывают Бернард Шоу,  поэт и драматург Томас С. Эллиот, писатель и художник Виндхем Лоуренс, поэты братья Ситуэл и Нобелевский лауреат 1923 г. Уильям Б. Йетс. Сам король Эдуард VIII – живой символ и хранитель традиций Британии «испытывал заметные симпатии к нацистскому режиму»^[6].

Сам О. Мосли пришел к фашизму не сразу, а через Палату общин и министерской кресло, где он побывал, представляя лейбористов. Разочаровавшись в демократии, он заинтересовался прогрессивной на то время в Европе идеологией. После поездки «по обмену опытом» в Италию он создает свой Союз, который занимается пропагандой, устраивает многотысячные митинги и даже пытается, хоть и неудачно, участвовать в муниципальных выборах в Совет Лондонского графства. Не много ни мало, а почти каждый пятый избиратель (18%) Восточного Лондона отдает за него свой голос. Летом 1939 года Союзу фашистов удалось собрать на митинг от 11 до 20 тысяч человек.

Примечательно вот что. Только 10 июля 1940 года Союз Мосли был объявлен вне закона. Это время угрозы от «Морского льва». Однако в 1943 году Мосли выпущен на свободу (многие его соратники вышли еще в 1941), а после 1945 года вновь возвращается к политической деятельности. В 1948 году он организует «Юнионисткое движение, объединившее в своих рядах 51 организацию и группу праворадикального толка»^[7]. Умер Мосли в 1980 году в возрасте 84 лет во Франции после неудачной попытки создать Национальную партию Европы.

Надо сказать, что Мосли был не единственный в своем роде, да и его Союз не был одинок. Поклонников фашизма вообще и Муссолини и Гитлера в частности в Великобритании было что называется хоть отбавляй. Обратите внимание: Британский Союз фашистов распущен в середине лета 1940 года. А ведь уже с 3-го сентября 1939 года Англия официально (!) находится в состоянии войны с Германией из-за Польши. Вообще, разговор про «странную войну» - дело особое, но нам слишком часто тыкали в лицо договором Молотова-Риббентропа, тогда как героические Англия и Франция хотя имели в отличие от СССР во-первых, недвусмысленные обязательства перед Польшей, а во-вторых, немалый численный перевес. Так на процессе в Нюренберге генерал Йодль «скажет: «Мы не потерпели поражение в 1939 году только потому, что во время Польской компании примерно 110 французских и британских дивизий на Западе бездействовали, стоя перед 23 немецкими дивизиями»^[8].

Несомненно, сопротивление немецкому десанту было бы массовым, каким было оно во время воздушной «Битвы за Британию». Несомненно, что сэр Уинстон был прав, говоря: «мы будем воевать на улицах и холмах». Вопрос в другом: сколько было бы этих «мы»?

Как известно, лучший критерий теории – практика. Да, «Морской лев» оказался надувным и так и не переплыл Ла-Манш. Однако, это совсем не значит, что нога немецкого оккупанта никогда не вступала на Британские острова.

ОСТРОВ ДОКТОРА МОСЛИ

Президент Путин встречался с ветеранами открытия Второго фронта в уездном городе Кане. Возьмите карту, найдите Кан и отсчитайте согласно масштабу сто двадцать км к западу. В заливе Сен-Мало вы увидите группу островов, называемых Нормандскими (Channel islands). Если карта у вас политическая, то вы сразу увидите, что острова покрашены в тот же цвет, что и Великобритания. Да, действительно, хоть и находятся острова в непосредственной близости от Франции, принадлежат они Англии.

Интерес для нас они представляют тем, что именно на них происходил, если так можно выразиться, эксперимент – с 1940 по 1945 год Нормандские острова были оккупированы Германией.

Из недавно изданной книги Мануэля Саркисянца «Английские корни немецкого фашизма», являющейся курсом лекций, прочитанных в Гейдельбергском университете, мы узнаем массу интересных вещей. На основании документальных источников и показаний свидетелей он рисует такое единство и согласие, что дух захватывает.

Судите сами.

Юнион Джек (флаг Британии) и свастика дружно развеваются над островами. Более того, «на Нормандских островах – в отличие от других оккупированных территорий – солдатам вермахта незачем было носить оружие. Во всей оккупированной Европе эта британская территория была для немецких оккупантов самым безопасным местом»^[9]. Обороняющей острова «319-й пехотной дивизии», «вплоть до самой капитуляции, вообще не пришлось сделать ни одного выстрела»^[10].

Новую власть, по словам американского журналиста Чарльза Свифта, «побежденные подданные гордой страны» «приветствовали с вежливым почтением», «так вежливо, что невозможно было представить, что между ними идет война».

Суды островов можно сказать работали на оккупационые власти. Британская полиция острова Джерси помогали выявлять и регистрировать евреев со всеми вытекающими. На острове Олдерни был построен концлагерь.

Взявший меч мечем погибнет: страна-изобретатель концлагерей (в англо-бурскую войну) получила их на собственной территории!

Нельзя сказать, что сопротивления совсем не было. Но! Единственным же человеком, призывавшим к восстанию против гитлеровских оккупантов на Нормандских островах,  был…

Вот попробуйте угадать кто!

Ни за что не догадаетесь, что им оказался немецкий солдат Пауль Мюльбах, которого в 1948 году, когда Германия была оккупирована «союзниками», еще и судили за дезертирство!

После войны цензурой Англии был наложен запрет на тему коллаборационизма. Даже те, кто писал доносы или помогал отправлять людей (в том числе соотечественников!) в концлагеря, нисколько не пострадали. Кое-кого просто вывезли в Англии, где тихо отпустили. Напротив, высшие служащие местной администрации удостоились почестей. Пожалуй единственная жертва – австралийский журналист Роланд ле Фоле Хоффман, который покончил с собой от стыда за окружающих.

По мнению журналистки М. Бантинг «оккупация британских островов явилась репетицией встречи с английским населением», «экспериментальной площадкой оккупации [всей] Британии»^[11].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ИЛИ NO COMMENTS

Делать какое-либо заключение из сказанного кажется совершенно излишним, настолько все, как говорится, на ладони.

Но совершенно не лишним представляется мне воздать славу и благодарение Богу, поскольку в исторических примерах можно усмотреть действие Его благого Промысла. Как не обидно то, что происходит с интерпретацией событий, все же пострадать за правду спасительно. Тогда как сами события могли по Божьему попущению принять совсем иной оборот, а Победа – достаться еще большей кровью.