Сербская святыня на Московской земле

Храм Петра и Павла у Яузских ворот никогда не закрывался. В тихом Петропавловском переулке сохранялись традиции московского патриархального благочестия, сюда передавали святыни закрытых и поруганных церквей, безместное духовенство находило себе приют в этих стенах и получало посильную помощь от прихожан.

В наши дни эта церковь стала подворьем Сербской Православной Церкви, являясь символом духовного единения сербского и русского народов.

О том, какую миссию в Москве выполняет Сербское представительство сегодня, в канун праздника святителя Саввы порталу Православие.ру рассказал настоятель храма, представитель Сербской Православной Церкви при Патриархе Московском, епископ Моравичский Антоний (Пантелич).

***

- До революции Сербское подворье в Москве играло значительную роль в развитии отношений между двумя Церквями и двумя странами. Открытое в 1874 году, оно просуществовало до 1918-го.

Затем, еще в 1948 году, Патриарх Алексий I и Патриарх Сербский Гавриил (Дожич) договорились об открытии подворья, однако этому помешал разрыв отношений СССР с Югославией: югославским гражданам было запрещено находиться в СССР, а советским гражданам – в Югославии. Открытие подворья пришлось отложить.

В 1999 году представители наших Патриархий наконец подписали соглашение об открытии подворья. Передача нам храма Петра и Павла за Яузскими воротами состоялась в 2002 году, во время визита в Москву Святейшего Патриарха Павла.

В это время я был профессором богословского факультета в Сараевском университете. Нужно было закончить учебный год, но я выкраивал время и приезжал сюда на Страстную Седмицу и на праздник Пасхи, а также на праздник Петра и Павла. Конечно, тогда мы застали храм в очень тяжелом состоянии: хотя он никогда не закрывался, но несколько лет не имел настоятеля.

- Как известно, храм не был разграблен и сохранил свое убранство. Также сюда были принесены несколько икон из разрушенных окрестных храмов. Какое попечение вам приходилось нести об этом наследии?

- Конечно, нам в наследство досталось большое духовное богатство. Это старинное намоленное место, известное всей православной Москве еще с XVII века.

Но когда храм отдали нам, здание было очень запущенным, пришлось начинать срочный ремонт. А то поначалу, когда по улице шел трамвай, в старых железных рамах стекла дребезжали так, что прихожане во время службы пугались. На полу лежала дешевая сантехническая плитка разных видов и цветов, а на солее – 6-7 слоев прогнившего насквозь линолеума, из-за которого в храме пахло старьем, все трубы текли. Все, вплоть до икон и облачений требовало реставрации. Облачения, кстати, были всего двух цветов, они были пошиты, видимо, еще в советское время. У меня была фелонь с заплаткой.

Но уже в 20-х числах января Святейший Патриарх Павел отслужил здесь первую после периода запустения Литургию.

- Сербы, приезжающие на работу в Москву, трудятся преимущественно в строительном бизнесе. Могли ли они помочь как-то своему храму?

- Когда я сюда приехал, земляки отремонтировали мне две комнаты, чтобы я мог где-то жить.

Несмотря на то, что это памятник архитектуры, государство на ремонтные работы денег не выделило. Все делалось за счет частных пожертвований. В течение этих девяти лет, что я здесь нахожусь, в ремонт и реставрационные работы было вложено около 3,5 миллионов евро. На эти деньги было восстановлено храмовое убранство, дом причта и другие здания.

У нас никогда не было какого-то постоянного крупного спонсора – помогали нам всем миром, кто-то приносил 10 или 100 евро, а кто-то – 5000. И так за восемь прошедших лет удалось почти все привести в порядок: вывезти с территории огромные горы мусора, заменить все окна, двери, полы – да всего не перечислить.

Потихоньку богослужебная жизнь в храме стала налаживаться. Мы закупили облачения, заказали утварь, начали реставрацию фресок, заменили двери, вымостили небольшую площадку около храма плиткой, – все это за счет благотворителей: либо сербов, либо русских.

Реставрация продолжается до сих пор. Каждый год возникает необходимость в каких-то работах. То надо подновить фасад, то заменить кирпичи в кладке, то сделать еще что-нибудь. Пришлось заменить около 150 квадратных метров кирпичной кладки. Дело в том, что северная сторона храма находится в сырости и кирпич там просто гниет. Одно время мы боялись, что храм вообще может рухнуть, – на стенах образовались трещины. Чтобы все это укрепить, потребовалось вытащить старый кирпич и уложить новый, сухой. Много сил отняла реставрация колокольни, покраска фасадов, переделка ризницы.

Отреставрировали 45 древних икон. Также мы приобретали новые образа и заказывали их иконописцам. Так, например, в Оптиной Пустыни нам написали образ Симеона Мироточивого. Расписали притвор храма, где все фрески были уничтожены, сюжетами из сербской церковной истории.

Мне помогали московские художники. Потихоньку у храма стали появляться и свои святыни. Однажды на свои именины прихожанка по имени Елена принесла нам икону Святой Елены Сербской. Также была написана икона святого Саввы Сербского, появилась частичка мощей князя Лазаря, а около трех лет назад, – мощевик с частицей святых мощей Николая Сербского.

Я лично принимал участие в украшении икон филигранью и драгоценными камнями. Знакомые батюшки из Троице-Сергиевой Лавры подарили частицу мощей Святителя Николая Мирликийского. В храме хранится и множество других реликвий.

- Какая община сложилась в храме за эти годы?

Поэтому основа нашей общины – это те самые «верные» московские бабушки. Конечно, поначалу от них мне приходилось слышать всякое: например, удивлялись, как мы посмели заменить «намоленую» пластмассовую плитку на полу или «почему такой красивый храм отдали иностранцам». Но потом, когда достаточно мрачный внутри, заваленный хламом храм привели в порядок, вроде неудовольствия ни у кого не было – все удивились, какой он, оказывается, может быть просторный и светлый.

Мы организовали новый хор и воскресную школу для русских и сербских детей. Хор исполняет сербские песнопения – и старинные, и современные. Недавно мы даже выпустили диск. Раньше, до кризиса, когда дела у строительного бизнеса шли лучше, у нас училось много сербских детей. Когда я приехал сюда, сербская диаспора насчитывала не менее 40000 человек. Сейчас их гораздо меньше.

Теперь многие сербские семьи уехали на родину, у нас всего несколько учеников изучают Закон Божий на сербском языке и историю Сербии.

На нашем сайте можно заниматься в Воскресной школе дистанционно, on line: в классах установлены камеры, и занятия в школе с этого года транслируются по сети. С помощью камер можно посмотреть и трансляцию богослужения в храме.

Литургию я совершаю на церковнославянском языке, и она проходит так же, как и во всех других московских храмах. Но таинства, которые я совершаю над сербами, такие как Крещение или Венчание, я совершаю на их родном и понятном для них сербском. Литургии на сербском не бывает никогда. Сербы неплохо понимают церковнославянский язык, и я не стал нарушать богослужебных традиций, ведь на Литургию приходит много русских людей.

Кроме того у нас действует паломническая служба «Путь веры», которая отправляет богомольцев по всему миру, в том числе и в Сербию, Черногорию, Боснию и Герцеговину.

- Какой вам показалась церковная жизнь в Москве по сравнению с Сербией?

- Я жил в России достаточно долго, но непостоянно. Когда я закончил Московскую Духовную Академию, то вернулся на родину.

Не скажу, что в России церковная жизнь сильно отличается от церковной жизни в Сербии. Количество народа, которое приходит к нам в храм на службы, достаточно большое. Но надо понимать, что это из-за того, что в Москве в принципе не так много храмов, а количество населения – огромно.

Впрочем, если брать процентное соотношение людей, которые посещают храм, то тогда можно говорить, что в Сербии люди более религиозные. В Москве живет около 15 миллионов человек, из них практикующих христиан всего несколько процентов. Тогда как у себя на родине я привык, что церковной жизнью живут не менее 30 процентов населения городов.

В России люди стали приходить в храм после перестройки, вследствие тех кризисных моментов, которые они переживали из-за распада страны, обнищания и прочих вещей. В основном это пожилые люди, пенсионеры, или школьники и молодые. Людей среднего, активного возраста, не много.

- В чем главная миссия сербского подворья в Москве сегодня?

- С одной стороны я здесь действительно для того, чтобы окормлять сербов, но с другой должен представлять интересы Сербской Церкви при Московской патриархии. Я отвечаю за все аспекты межцерковных отношений, в том числе связь и корреспонденцию. Мы принимаем участие в подготовке всех встреч между нашими иерархами. Кроме того, любой желающий узнать про Сербскую Церковь может обратиться к нам.

Подворье является культурным и духовным центром для нашей диаспоры. Здесь у нас, например, проходят такие традиционные сербские обряды, как Крестная Слава, которых нет в практике Русской церкви. В дни памяти сербских святых у нас совершаются особые службы.

Кроме того, с некоторых пор сербы отмечают здесь свои национальные праздники – в том числе у нас проводятся и пасхальные приемы.

Получается и так, что к нам в храм приходят послы всех шести государств бывшей СФРЮ. Это очень ценно для развития взаимоотношений между нашими странами.

Я сейчас преподаю в Российском Православном Университете на богословском факультете, заведую кафедрой литургики. Когда есть время, я с удовольствием рассказываю студентам про сербские богослужебные традиции.

На подворье у нас бывают выставки, – например, рассказывающие о тяжелом положении сербов в Косово. Мы издаем книги и материалы для туристов о нашей стране. Также у нас выходят книги сербских авторов на русском языке. В основном это труды наших известных современных богословов: приснопамятного Патриарха Павла, святителя Николая (Велимировича), преподобного Иустина (Поповича), архимандрита Фаддея (Штрабуловича) и других. У нас в храме представлено очень большое количество книг на сербском языке: есть и молитвословы, и Новый Завет, и Библия для детей, сербские церковные календари.

- Теперь, когда основной объем работ по реставрации храма окончен, есть ли у вас новые замыслы?

- На территории храма мы поставили беседку и соорудили источник – там мы проводим освящение воды на праздник Крещения. Теперь мы работаем над мозаиками – образы Спаса Нерукотворного и Казанской Божией Матери разместятся в специальных нишах у входа в храм.

Есть также проект достроить построить небольшую часовню и посвятить ее святому Савве Сербскому. Там можно было бы совершать таинство крещения и другие требы, чтобы «разгрузить» главное здание храма, которое, как и все старинные церкви, небольшое.