Искатель правды.
Слово на кончину писателя Леонида Бородина

Писатель Леонид Бородин

Лично я познакомился с Леонидом Ивановичем 31 июля 1968 г., когда в политзону ЖХ 385\11 Мордовской АССР прибыл большой этап. Кажется, человек тринадцать и все подельники. Все по одному делу. Все были осуждены Ленинградским областным судом по статье 70 УК РСФСР («Антисоветская агитация и пропаганда») за участие в самой крупной нелегальной организации эпохи Хрущева и Брежнева – ВСХСОН. Четыре руководителя Всероссийского Социал-христианского союза освобождения народов – Огурцов, Садо, Вагин и Аверичкин были осуждены по другой, 64-й статье («Измена Родине») и двое из них (Вагин и Аверичкин) уже находились на 11-й зоне с апреля месяца. Этим четверым инкриминировали... «заговор с целью захвата власти»! А сам вождь Игорь Огурцов и его первый заместитель Михаил Садо были этапированы в тюрьму, во Владимир.

Среди прибывших в тот день «социал-христиан» я сразу выделил Леонида Бородина и Владимира Ивойлова, оказавшимися моими полными единомышленниками, с традиционной русской идеологией: «Бог, Царь, Россия». Беседовать пришлось не так долго: через 2 месяца, 5 октября 1968 г. я сам освободился по концу своего 7-летнего (первого) срока. ВСХСОН-овцы устроили мне шикарные проводы. Леонид Иванович пел под гитару.

Бородин отсидел полностью свои 6 лет и вышел на волю, чтобы затем, спустя 9 лет, сесть снова. Повторно (за издание машинописного православно-патриотического журнала «Вече») сел и я. Так что из русских почвенников (или, как сейчас говорят, национал-патриотов) сидели ДВАЖДЫ в эту эпоху только мы с Бородиным. Мы с ним ровесники. Оба – дети школьных учителей (и у обоих в детстве был отчим). Оба считали главным в жизни работать на Россию.

Уже в 17 лет он ощутил себя борцом. Борцом за правду и за СТРАНУ. Как пишет он в своей книге «Без выбора»: «Страна была на первом месте, важнее всех личных интересов».

Оказавшись в 1965 году в Ленинграде-Петербурге, он окунулся в атмосферу молодежных дискуссий и споров. «Великий суррогат веры – социализм – истекал из душ по каплям». Но что характерно. Хотя социализм и изживался, но отнюдь не изживалась вдохновенность, с которой эта красивая утопия захватила мир и души людей. «Потому тогда, в шестидесятых, – подчеркивает Бородин, – не наблюдалось того душевного маразма, столь характерного для времен нынешних». В поисках истины, перелопачивая труды Хайдеггера и Кьеркегора, Ортеги-и-Гассета и Габриеля Марселя, разведчики истины 60-х годов наткнулись на РУССКУЮ философию рубежа веков. Обнаружили свет в конце туннеля. Конечно, можно предъявлять немало претензий к русским религиозным мыслителям типа Бердяева, но в условиях богоборческого государства «мы получили, – отмечает Леонид Иванович, – поначалу пусть только "информацию" (мы – позавчерашние комсомольцы-атеисты) о подлинной земле обетованной – о вере, о христианстве, о Православии и о России-Руси».

С этими взглядами директор сельской школы в Лужском районе Ленинградской области и вступил в подпольную организацию ВСХСОН, основанную Игорем Вячеславовичем Огурцовым. Говоря о борцах, подлинных оппозиционерах советскому режиму, то с ними было все «просто: уехали, погибли, поумирали. Как это ни парадоксально прозвучит, но те, кого именуют борцами, менее всего причастны к реальным событиям, потрясшим страну и государство». Т.е. советскую власть низвергли не диссиденты и не борцы, а собственная номенклатура, вдруг возликовавшая, когда на вершине советской пирамиды оказался предатель. Все скопом помчались предавать социализм, а попутно и государство. Добавлю, что сегодня эти хамелеоны преследуют уже государственников за ... «экстремизм».

Следует подчеркнуть четко христианскую идеологию и программу ВСХСОН. Новая государственность мыслилась на трех принципах: христианизация политики, христианизация экономики и христианизация культуры. Какой контраст с нынешней криминально-космополитической системой!

Я согласен с мнением Бородина, что именно председатель КГБ русофоб Андропов вдохновил перевертыша А.Н.Яковлева на погромную статью против русофилов в «Литературной газете» в 1972 году. И именно Андропов способствовал не только карьере Горбачева, с которым был довольно близок, но и содействовал космополитической атмосфере в целом. «Сегодня для меня определенно ясно, – что именно Ю.Андропов – сознательно или нет, этого уже не узнать, – продвинул ПРОЗАПАДНИЧЕСКИЙ интеллектуальный слой на перспективные позиции, что известным образом сказалось на характере так называемой перестройки. Достаточно глянуть да послушать его, Андропова, бывшую "команду" – Арбатов, Бурлацкий, Бовин и прочие. Коммунисты? Антикоммунисты? Да ничего подобного. Образцовая команда циников». Циники, увы, и осуществили переход от тоталитарного социализма к криминально-олигархическому капитализму. Как отметил Бородин, секретари КПСС и комсомольские функционеры стали «полевыми командирами» Смуты.

Рассказывая о моем деле, о судебном процессе против журнала «Вече», Бородин проницательно обнаружил, что судей, а, следовательно, и чекистов, готовивших следственный материал, абсолютно не интересовало, какое отношение имеет патриотический, государственнический журнал «Вече», собственно, к интересам государства, к государственной безопасности. Их беспокоила только идеология, только мировоззренческое расхождение линии «Вече» с линией КПСС. А на государство как таковое, на интересы страны им было совершенно наплевать. И он итожит: «Идеологическая зашоренность и "припартийное" самосознание по большому счету обрекли коммунистическое полицейское ведомство на роль СОУЧАСТНИКА РАЗВАЛА СТРАНЫ и национальной катастрофы».

17 октября 1965 г. Бородин и его друг Ивойлов вдвоем праздновали свое вступление в подпольную антикоммунистическую организацию. После этого были 2 года жизни, наполненные «самым отчаянным и безрассудным смыслом». «Такой полноты проживания дней, – вспоминает Леонид Иванович, – я не знал ни до, ни после». За эту полноту ему отвесили 6 лет лагерей.

В главе «Девять лет облегченного режима» автор описывает волю после освобождения из Владимирской тюрьмы (куда он попал уже из зоны по требованию лагерного начальства) 18 февраля 1973 г. Именно в этот период он сразу стал сотрудничать в журнале «Вече», сразу вступил на минное поле. Жил он в тот период со своей женой в условиях крайней нищеты. «Лишь в конце третьего месяца поисков работы я наконец пристроился, – пишет инакомыслящий, – завхозом и по совместительству кладовщиком в петушковской санэпидемстанции с окладом 120 рублей, отчего счастлив был безмерно». На дворе был 1976 год. Только что обменяли Буковского на Корвалана. И в этот же период (когда лично я сидел по второму сроку в Мордовии) сотрудники КГБ проводили беседы с несогласными, предлагая выехать за границу либо дать хотя бы устное обещание не участвовать в "антисоветских акциях"». Леонид Иванович все эти предложения отверг. Он пишет: «Но тогда я еще не знал, что подобные собеседования проводились с большинством "инакомыслящих" всех сортов. Тем более что большинство уехавших тактично умалчивали о предыстории своей эмиграции, объявляя себя изгнанными, выдворенными по политическим мотивам, обретая таким образом многообещающий статус непоколебимых борцов с режимом».

В годы, когда правозащитники-демократы пачками выбывали на Землю обетованную, чтобы «бороться» с безопасного расстояния, а нежелавшие выезжать, подобно Бородину, влачили нищенское существование, Леонид Иванович сблизился с великим русским художником И.С.Глазуновым. Последний был и моральной, и материальной опорой для многих патриотов. Илья Сергеевич, по свидетельству Бородина, «умел спать не более четырех часов в сутки». Все остальное время неутомимый подвижник посвящал либо творчеству, либо общению с огромным, нескончаемым потоком людей. И в общении со всеми он преследовал исключительно РУССКИЕ интересы, т.е. интересы русской национальной культуры, русской идеи, русского сопротивления.

13 мая 1982 г. Бородин был арестован вновь. На этот раз за свои художественные произведения, опубликованные за рубежом. При этом надо отметить особую жестокость режима, лично русофоба Андропова. За ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ произведения, за рассказы и повести ему дали 10 лет лагеря и 5 лет ссылки. И лагерь он получил не обычный, когда зеки гуляют после работы по зоне, а ОСОБЫЙ (ведь он был объявлен рецидивистом!). На особой зоне – камерный режим, зека закрывают на ключ сразу после работы, это полосатая униформа, пониженное питание, никаких продуктовых посылок с воли, а в лагерном магазине – только махорка, мыло и зубной порошок.

Одновременно с Бородиным доарестовывались последние оставшиеся на свободе русофилы, а прозападно настроенных диссидентов уже выдворили по израильской визе. «Так бессознательно, на инстинкте вырождения, власть подготовила состояние идеологического вакуума, обеспечившего к середине 80-х торжество сил распада и разрушения». И когда, между прочим, грянул ГКЧП, никто в этом вакууме не встал на его защиту.

Хотелось бы остановиться на замечаниях Бородина по поводу опошления культурного пространства, идущего с крайнего Запада. «Но знать, что-то особое, неевропейское, почти инопланетное вызрело в недрах теперь уже исключительно американской цивилизации, и опошление сперва внутреннего культурного пространства, а затем агрессия пошлости...». Ритмы американских племен, остановившихся в своем музыкальном развитии на планке каменного века, теперь раздражают, навязывают, истязают и насилуют миллионы американцев и европейцев. «Для негритянской культуры – это еще одна маленькая победа. Из этих маленьких и немаленьких побед вызревает планетарное поражение европейской, в частности музыкальной культуры». И писателю представляется иногда, что псевдо-музыкальный террор подчинил себе подавляющее большинство.

Будучи редактором православно-патриотического журнала «Москва», он всеми силами противостоял этой агрессии пошлости и антихристовой глобализации, которую нам навязывают сыны погибели. Искание правды, справедливости стало главным в жизни Бородина. Борьбу за Правду, за Страну, за Россию он пронес через всю свою многострадальную жизнь.

Упокой, Господи, раба Твоего Леонида и даруй ему Царствие Небесное.