ХБМ. Легко ли быть матушкой?

В каждом монастыре или Лавре, где есть духовная семинария, можно встретить особый тип молодых незамужних девушек. В народе их с любовью зовут аббревиатурой ХБМ, что расшифровывается просто: хочу быть матушкой. Девицы исправно посещают все семинарские службы, где их зоркий взгляд подыскивает себе объект сердечных воздыханий...

Если провести опрос среди заматеревших попадей: «Знали ли вы, на что идёте?» или «Пошли бы вы на это снова?» — интересно, много ли будет положительных ответов?..

Но внешние сложности — это лишь одна сторона медали. Мало кто из юных «хабээмок» понимает, что слова апостола Петра о «сокровенном сердца человеке в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа» (1 Пет. 3, 4) станут краеугольным камнем всей жизни будущей матушки. А по-другому — никак. Матушка людям важна не игрушечная, не деланная, а настоящая. Она не проповедует о Спасителе, а воплощает Его проповедь в своей жизни, не учит истинам Евангелия, но своими поступками утверждает эти истины.

В описании добродетельной жены, сделанном Соломоном в Ветхом Завете, где всё видимое являлось сенью духовному, кратко изложено всё, что можно сказать на эту тему: Добрую жену кто найдёт — цена её выше жемчуга. Сердце мужа её надеется на неё, и не остаётся без вознаграждения. Она платит ему добром, а не злом во все дни жизни своей... Вздумает пробрести себе сад и приобретает его; руками своими сажает виноградник. Понимая, что работа её прибыльна, ночью не гасит своего светильника. Встаёт раньше всех и кормит домашних своих. Длань свою открывает бедному, и руки свои простирает к нищему. Не боится зимы для дома своего, потому что у всех домашних её есть тёплая одежда. Она настелила богатых ковров. Мужа её легко отличить по чистой, хорошей одежде. Прочна и великолепна одежда её самой; с улыбкой встречает она наступающий день. Уста свои открывает с мудростью, и кротко наставление на языке её. Внимательно смотрит за ходом дел в доме своём и хлеба не ест в праздности. Встают дети её и ласкаются к ней, встаёт муж её и хвалит её. Много есть добрых женщин, но ты превзошла всех их. Обманчиво пригожество, ничтожна красота, а жена, боящаяся Господа, достойна похвалы. Дайте ей от плодов рук её и дела да прославят её (Притч. 31, 10-31).

Одна пожилая монахиня Покровского монастыря как-то сказала: «Я что? Сама себе голова, только за себя и отвечу перед Богом, а у матушки крест во сто крат тяжелее моего. На её совести души всех тех людей, которых не смог утешить её батюшка из-за их семейных нестроений». Матушка — как камертон: какой тон с утра задаст батюшке, так день и пройдёт. Порой достаточно одного недовольного выражения лица, чтобы испортить на весь день настроение мужу. Тем более, как известно, жить с женой сварливой несчастнее, чем в пустыне или на кровле (Притч. 21, 19; 25, 24). А священнику, как никому, необходимо благостное состояние духа, чтобы щедро дарить радость о Господе всем приходящим к Нему.

***

Как часто, приходя в Церковь, люди думают, что батюшка и его семья — это особая раса, «сверхчеловеки», они не могут, не имеют права иметь человеческие слабости и грехи. И поэтому буквально всё — одежда, причёска, походка, каждое слово — постоянно подвергаются пристальному, не всегда доброжелательному, анализу. И если звёзд телеэкрана слава греет, то матушка мечтает пройти по улице спокойно и не слышать перешёптываний за своей спиной.

Как правило, семья священника видит своего главу реже, чем его паства. Матушке хочется опоры, помощи, а она — последняя в очереди за ней. И как тут необходимы и тёплое слово, и нежность со стороны батюшки, чтобы наполнить смыслом её труд, дать почувствовать, что она нужна и любима. Не обойтись и без видимых знаков внимания: охапка роз, трогательный подарок, поход в кино — этому будет рада любая женщина. Не надо забывать, что матушка — тоже «сосуд немощнейший», а не бесплотное существо. Взаимное доверие должно стать прочным фундаментом брака, ведь к священнику за помощью приходят не только девяностолетние старушки, а и молодые, красивые женщины. И сказанное ласковое слово в поддержку такой духовной дочери на фоне вчерашней ссоры со своей матушкой может стать бомбой в арсенале врага.

В заботах о спасении прихожан у батюшки почти не хватает душевных сил на своих детей. А жизнь идёт, и стрелки часов неумолимо совершают свой круг. Часто можно услышать жалобы на священнических сыночков, которые с детства в алтаре, а не имеют элементарных навыков духовной жизни. И это тоже боль матушки... Впрочем, как и любой матери, в одиночку воспитывающей своих чад. Поэтому мудр тот пастырь, который вовремя тушит пожар не только у соседей, но и на своём личном участке.

***

И последний, самый животрепещущий вопрос, который интересует наших невест: возможна ли между батюшкой и матушкой влюблённость, обычная человеческая любовь? Или это всего лишь сотрудничество с общими целями и интересами?

В семье священника «работают» те же законы, что и в любой другой семье. Любовь всегда, во всех её проявлениях, становится живительной силой брака. Год за годом она вдыхает новую жизнь в ежедневность и обыденность отношений мужа и жены. И когда наступают минуты отчаяния в поисках взаимопонимания — там, где, кажется, уже ничто не в силах воскресить чувства из руин, влечение друг ко другу играет роль спасательного круга.

Так неужели крест матушки состоит из одних только трудностей и безрадостных будней? Неужели у девушки, мечтающей стать спутницей жизни семинариста, нет шансов на счастье? Хочется верить и надеяться, что, являясь соучастницей великих трудов священника, она также станет соучастницей и его великих наград. Выходя из алтаря, он спускается с Неба, и полученная благодать обильно изливается и на его сонаследницу вечной жизни (1 Пет. 1; 3, 7). И если она займёт своё место помощницы, а не первой скрипки, то увидит «благоденствие Иерусалима» (Пс. 127, 5) и в сей жизни, и в будущей.

***

Пошёл второй десяток лет нашей с батюшкой совместной жизни. Никогда и представить себе не могла, что Господь вручит мне этот крест и скажет: «Иди и неси!» Всю свою сознательную жизнь до брака я провела в богемной атмосфере, где все силы тратились на созидание только собственного «я». Жизнь матушки учит меня раздавать себя всю, без остатка, своим близким. С улыбкой вспоминаю, как мой муж, а тогда ещё жених, боялся на мне жениться. «Ты в село за мной не поедешь и детей мне рожать не станешь!» — повторял он мне, да я и не спешила его переубеждать, так как полностью была с ним согласна. Но Божий Промысл всё определил иначе — служит мой батюшка в селе, и детей у нас — восемь. Слава Богу! Были и бури, и штормы, но солнечных дней вспоминается всегда больше. Мы не устаём объясняться друг другу в любви, и я каждый день чувствую, что я «кость от костей его, и плоть от плоти его...»