История Византийской империи. Императоры Маркиан, Лев I, Зинон, Анастасий / Православие.Ru

Сегодня мы начинаем разговор о той эпохе в жизни Византийской империи, когда она, справившись с военной угрозой варваров, вступает в новую полосу испытаний, окончившуюся для государства достаточно трагично — полосу внутреннего кризиса, который продолжался в течение V–VI вв. Этот кризис был связан, как это ни прискорбно, с нестроениями в Церкви, произошедшими из-за так называемых христологических споров, которые разделили христианский мир на три враждующие части. Эти три ветви древнего христианства, которые в нашей традиции называются православием, монофизитством (или, как сейчас говорят для политкорректности, «миафизитством») и несторианством (современная Ассирийская Церковь Востока), до сих пор существуют и имеют многовековую тысячелетнюю христианскую традицию, в которой нашлось место не только взаимной догматической полемике, но и аскетическим подвигам, и мужественному исповедничеству перед лицом мусульман. В западной науке все эти три группы Церквей именуются «православными» («ортодоксальными»), с разделением на «греческую» (или «восточную») и «дохалкидонские» («древневосточные», или «ориентальные»).

Первой обособилась Церковь Востока, которая фактически объединяла сироязычных христиан персидской империи Сасанидов, с центром в Селевкии-Ктесифоне (недалеко от современного Багдада). Имея древнюю, плохо пока изученную историю, она отделилась от Церкви Римского государства еще до того как приобрела особую конфессиональную окраску. Еще в 424 г., за 7 лет до Эфесского Собора, осудившего Нестория, Собор Церкви Востока в Селевкии объявил о полной независимости от «Запада» (т.е. Антиохийского патриархата). Вскоре на территорию Ирана эмигрировали ученики и сторонники Нестория после его осуждения в Эфесе в 431 г. и раскола в Эдесской богословской школе между сторонниками и противниками Кирилла Александрийского. Последние нашли для себя благодатную почву в персидском городе Нисибине. В Персидском государстве было много христиан, и шаханшахи, видя в них потенциальных «агентов Рима», то проводили политику гонений (как правило, безуспешных), то поддерживали «диссидентов». Так бежавшие с Запада сторонники Нестория определили несторианский окрас христологии Церкви Востока, признающей в Господе нашем Иисусе Христе две природы, две ипостаси и одно лицо («христологическая формула» 2-2-1; православная — 2-1-1; монофизитская — 1-1-1).

Что касается монофизитского направления, то оно развилось на основе учения св. Кирилла Александрийского о единой природе воплощенного Бога-Слова, которое, однако, было доведено до крайности. Не успокоившись на осуждения идеи Нестория о двух ипостасях, константинопольский архимандрит Евтих стал учить об одной природе во Христе. Осужденный за ересь, он добился от императора Феодосия II созыва Вселенского Собора. Этот Собор, прошедший в 449 г. в Эфесе под председательством Диоскора Александрийского, вошел в историю под именем «Разбойничего». На нем были осуждены как «несториане» все противников учения Евтиха, включая трех патриархов — константинопольского, антиохийского и римского. Вскоре Феодосий умер, и его преемник Маркиан с супругой Пульхерией при поддержке папы Льва Великого поставили заслон крайней форме монофизитского учения на Халкидонском Соборе в 451 г. К сожалению, несмотря на то, что этот IV Вселенский Собор стал самым представительным в истории, его решения натолкнулись на широкое непонимание.

Как известно, Вселенский Собор действует как высший богословский авторитет в церковных вопросах, и решения его принимают характер закона после утверждения императором. Однако понятно, что богословские вопросы не решаются политическими методами. Политика — искусство возможного, ее главное средство — компромисс; но это средство совершенно неприменимо в вопросах выявления научной истины — в том числе богословской. Очевидно, что всякий компромисс, всякое среднее решение между ложью и истиной будет ложью. В чем была сила II Вселенского Собора, который покончил с арианством? К этому времени в результате почти вековой работы богословской мысли было разработано учение о трех ипостасях Святой Троицы. Именно это учение (еще неизвестное отцам I Вселенского Собора, сформулировавшего никейский Символ веры) помогло убедить тех, кто сомневался в правильности термина «единосущный». Но чтобы выработать это учение, св. отцы Каппадокийцы должны были десятилетиями вести разъяснительную работу, писать трактаты и дискутировать. В случае с Халкидонским Собором времени на такую дискуссию не было: всего за 2 года церковную политику развернули почти на сто восемьдесят градусов. Не случайно отцы Собора вообще не хотели принимать никакого нового вероопределения, ссылаясь на то, что Эфесский Собор запретил изменять Символ веры, как полноту христианского учения. Император Маркиан всё же настоял на принятии соборного определения («Ороса»), христологическая часть которого опиралась на «Томос» свт. Льва Великого и вероисповедание свт. Флавиана. Однако при всем своем богословском изяществе «Орос» не отвечал на все вопросы, так как оставалась формула свт. Кирилла — «единая природа Бога-Слова воплощенная». Авторитет александрийского святителя на Соборе только возрос, и отцы то и дело восклицали: «Так говорил Кирилл! Лев сказал то же, что Кирилл!...» Получалась некая двусмысленность: с одной стороны, «Орос» осудил понятие «одна природа» и утвердил исповедание Христа «в двух природах неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно познаваемого», а с другой стороны — свт. Кирилл был возведен в высший авторитет. Такой подход отчасти напоминал политические методы: говорится одно, а имеется в виду другое. Но в богословии, как и вообще в любой науке, этот путь ведет в тупик. Поэтому Халкидонский Собор вызвал волну недовольства, центром которой стала Александрия: ведь ее патриарх Диоскор был осужден и изгнан с позором, а кафедра была оттеснена на 3-е место возвысившимся (по 28-му соборному правилу) Константинополем. Волнения охватили все восточные провинции. Лидером антихалкидонитов стал Тимофей Элур, занявший александрийский престол после зверского убийства толпой патриарха Протерия (457). Необходимо иметь в виду, что Тимофей и его последователи, отвергая халкидонский орос как скрытое несторианство, считали ересью и крайнее монофизитское учение Евтиха. Поэтому современные антихалкидониты, хотя и признают одну природу Христа (μία φύσις), считают наименование их «монофизитами» обидным и несправедливым.

После смерти Маркиана, который правил недолго (450–457), к власти пришел император Лев I (457–474). К тому времени как на востоке, так и на западе Империи реальная власть оказалась в руках у военачальников варварского происхождения. Эти варвары, будучи арианами, сами не могли сесть на императорский престол, так как для этого пришлось бы принимать православие; по этой причине они предпочитали сажать на трон во всем послушных марионеток. На Западе чехарда таких фигур окончилась в 476 г. мирной ликвидацией императорской власти, от которой к этому времени осталась лишь тень, но на Востоке дела приняли иной оборот. Фракиец Лев I, который был одним из императорских гвардейцев, был продвинут на престол своим командиром, военачальником Аспаром, который по национальности был наполовину алан, наполовину гот, а по вероисповеданию арианин. Со временем Лев стал пытаться высвободиться из-под опеки своего «покровителя», проводя самостоятельную политику. Так, несмотря на протесты Аспара, он организовал вместе с западным императором Анфимием широкомасштабную экспедицию против вандалов, целью которой было отомстить за жестокое разграбление ими Рима в 455 г. Это был один из самых грандиозных морских походов в истории Империи: в нем участвовало более 1100 судов, а расходы составили астрономическую сумму в 40 тонн золота. Но он обернулся катастрофой: вандальскому королю Гейзериху удалось усыпить бдительность стоявшего во главе флота Василиска и поджечь корабли, вставшие на якорь у африканского берега (468 г.). Поговаривали, что Аспар подкупил Василиска, желая спасти от верной гибели своих единоверцев-ариан… В качестве опоры против германцев Лев избрал один из коренных народов Империи — исавров. Это были горцы, жившие на юге Малой Азии и сохранявшие патриархальный быт; иногда они разбойничали в горах, но с успехом служили и в армии, не уступая в воинственности германцам. Лев набрал из исавров новый гвардейский полк — экскувитов, которым была поручена охрана императора. Их командир, некий Тарасикодисса (переименованный в Зинона), даже получил в жены дочь императора, что открывало перед ним большие перспективы, поскольку у Льва I не было сыновей. Армия, впрочем, оставалась в руках Аспара и его сына Ардабурия, которые ревниво отнеслись к возвышению исавра. Попытка сдружиться с Зиноном не удалась, и стал назревать конфликт. Во время одного из приемов во дворце Аспар заставил Льва признать одного из своих сыновей, Патрикия, мужем другой дочери императора и наследником престола — на условиях его перехода в православие. Таким образом, власть в империи должна была перейти к варварской династии, что вызывало недовольство многих византийцев. При дворе сгустилась атмосфера взаимного недоверия, были раскрыты заговоры против Льва и Зинона. Наконец, когда ситуация достигла высшего напряжения, Аспар и Ардабурий были убиты во дворце. Возмущенные готы жаждали мести, но Зинон со своими исаврами при поддержке населения Константинополя отбили натиск, и германцам пришлось бежать из столицы. Они начали затяжную войну на полях Фракии, но в итоге Льву удалось примириться с готами. Их вожди получили высокие титулы и щедрые оклады, а впоследствии большинство готов во главе с Теодорихом Амалом по императорскому приказу отправились в Италию, где образовали фактически независимое Остготское королевство. Так Восточной империи удалось избавиться от беспокойных германцев.

После смерти Льва I власть унаследовал его малолетний внук Лев II, но вскоре он умер, и империей стал править его отец Зинон (474). Понятно, что такое неожиданное возвышение полудикого исавра не вызвало восторга у жителей Константинополя и высших сановников. Новый император окружил себя своими соплеменниками, хотя доверять им было опасно: родовые и клановые связи не действовали, когда речь шла о высшей государственной власти. Уже через несколько месяцев в столице произошел переворот, и к власти с помощью другого исавра, Илла, пришел брат вдовы Льва I, Василиск; Зинон едва успел бежать в родные горы. Василиск, хотя и опозорившийся во время недавнего похода на вандалов, как настоящий римлянин и православный христианин был с радостью принят в Константинополе, а исавры подверглись массовому избиению. Это заставило сплотиться Илла и Зинона, и соединенное исаврийское войско двинулось на столицу. К этому времени популярность Василиска в столице резко снизилась, и вот по какой причине.

Египетские антихалкидониты неустанно просили вернуть из ссылки Тимофея Элура, и Василиск, искавший дешевой популярности, пошел им навстречу. Тимофей был вызван из Херсонеса и торжественно принят императором, который под его влиянием издал окружное послание всем Церквам («Энкиклион») с осуждением «Томоса» папы Льва и Халкидонского Собора, якобы за покушение на неприкосновенный Символ веры. Население Константинополя во главе с патриархом Акакием враждебно встретило «Энкиклион» и поднялось на борьбу. Василиск в панике издал «Анти-энкиклион», в котором воспел хвалу Халкидону и анафематствовал еретиков, но было уже поздно: все повернулись против незадачливого узурпатора, и уже в августе 476 г. Зинон без боя вступил в столицу. Василиск, сложив венец, укрылся в храме Св. Софии. По византийскому праву преступник, который прибегал к защите храма Божия, подпадал под покровительство Церкви и вместо смертной казни мог надеяться на более мягкий приговор. Впрочем, на убийц и насильников этот закон обычно не распространялся: их силой выводили из церкви. Василиск получил от Зинона обещание не проливать кровь его и его близких, но впоследствии горько пожалел об этом: свергнутый император с семьей был отправлен в дальнюю крепость, где они были замурованы и умерли голодной смертью.

Тем временем в Египте умер Тимофей Элур, и по приказу Зинона на александрийский престол вернулся православный патриарх Тимофей Салофакиол. Но после его смерти в 482 г. для умиротворения не прекращавших волнения александрийцев Зинон — как считается, по совету Акакия Константинопольского — задумал издать такой документ, которым, не отказываясь прямо от решений Халкидонского Собора, можно было бы успокоить его противников. Изданное императором «Объединительное послание» («Энотикон») было типичным политическим компромиссом, призванным успокоить страсти через фигуру умолчания. Но это не только не привело к решению проблемы, но лишь усугубило ее, загнав вглубь и дав возможность превратиться острому богословскому спору в хроническую вражду сторонников и противников Халкидона, в которой уже не было место диалогу и убеждению, но лишь непримиримому противостоянию. Петр Монг, ученик Элура, подписал «Энотикон» и стал александрийским патриархом; признал его и другой антихалкидонит, Петр Гнафей Антиохийский, который, однако, не собирался прекращать полемику и внес добавку к Трисвятому («Святый Боже, святый Крепкий, святый Бессмертный, распныйся за ны, помилуй нас») с целью подчеркнуть, что на кресте распят Сам Бог. В Египте монахи требовали от Петра Монга анафемы Халкидонскому Собору, но и после этого непримиримые не успокоились, выделившись в секту «акефалов» (т.е. безглавых). В Константинополе на защиту православия поднялись монахи-акимиты («неусыпающие»), которые пользовались большим авторитетом в народе. Папа Римский анафематствовал Акакия за общение с еретиками (императора, впрочем, не тронул). Надо сказать, что к этому времени Рим и Италия под властью остготов стали фактически независимы от империи, и папа мог себе позволить открыто выступать против церковной политики Константинополя.

Когда бездетный Зинон умер (ходили слухам, что он был похоронен в состоянии алкогольной комы), исавров отстранили от власти и изгнали из столицы (что вызвало долгое, но в итоге потерпевшее неудачу восстание в Исаврии). Вдова Зинона Ариадна избрала в качестве императора пожилого сановника Анастасия. Он не был чужд богословию и симпатизировал учению о единой природе, так что при вступлении на престол патриарх Евфимий потребовал от него письменной клятвы хранить православие. Но с течением времени император всё более открыто становился на сторону антихалкидонитов. Самым важным его деянием в этой области стало возведение на антиохийскую кафедру выдающегося богослова Севира, человека нестарого и весьма активного, который стал главным идеологом антихалкидонитского движения (512 г.). Севир Антиохийский разработал целостное христологическое учение, в котором центральное место занимала формула Кирилла — «единая природа воплощенного Бога Слова». Главная идея Севира заключалась в том, что эту природу он полагал сложной, поскольку ей соответствовала единая ипостась Богочеловека. Воплощенный Бог-Слово у Севира имел одну природу, но природу богочеловеческую: в этом главное отличие его учения от чистого монофизитства Евтиха, где природа Бога-Слова — божественная, в которой человеческая природа растворилась как капля в море. Для Севира важно было доказать, что единство Богочеловека Христа было естественным, природным, что это не было простое обитание Бога-Сына в человеке Иисусе, как учил Несторий. Халкидонский орос учит, что божественная и человеческая природы во Христе сосуществуют «неслиянно, нераздельно, неизменно, неразлучно» — но не поясняет, как это согласовать с «природным единством», о котором учил свт. Кирилл. «Сложная природа» Севира, как многим тогда казалось, разрешала эту богословскую проблему. Заметим кстати, что именно Севир впервые сослался на сборник «Ареопагитик» — сочинений, якобы написанных самим священномучеником Дионисием, учеником ап. Павла. Подлинный автор этого сочинения, наполненного глубокими философскими смыслами и пользовавшегося впоследствии большим авторитетом, неизвестен; по одной из гипотез, это был Петр Ивир, церковный деятель и философ родом из Грузии.

Следует отметить, что в то время в империи активизировались грузины, армяне, сирийцы, египтяне-копты; после долгого перерыва эти древние народы вновь вышли на авансцену мировой истории. В V в. на национальных языках появляются переводы Священного Писания, греческих отцов и ученых, возникает собственная христианская литература. На волне роста интереса к своей древней истории формируется и крепнет национальное самосознание. Широкие массы, прежде бывшие глухой периферией греко-римского мира, начинают живо интересоваться церковными вопросами, активно вовлекаются в богословские споры. Правда, большинство разбирается в них мало, но охотно поддерживает ярких лидеров, доверяя их авторитету. Так копты, западные сирийцы, армяне, грузины пошли за лидерами оппозиции Халкидону, а в сторонниках Собора всё чаще видели «имперцев», послушных воле царя (отсюда сирийское прозвище «мелькиты», которым в средние века называли на Востоке православных христиан). Сами лидеры оппозиции были, как правило, этническими греками, но они имели активные «группы поддержки» из негреческого населения, что резко осложняло политику правительства: теперь дисциплинарные меры против еретиков превращались в подавление мятежей в провинциях. Церковное учение сплелось с народными движениями, с национальной культурой, и эта гремучая смесь грозила взорвать Церковь изнутри. Всё шло к тому, что каждый народ хотел получить свою особенную национальную церковь, отличную от имперской, и любой догматический вопрос становился знаменем борьбы за отмежевание (прежде это уже произошло с германцами, облюбовавшими в этом качестве учение Ария). Константинополь, Греция и латиноязычные страны Запада, включая Африку, Галлию и Испанию, сплотились вокруг Халкидона, как символа православия; Египет, Сирия и Кавказ стали оплотом антихалкидонитов. Масла в огонь подливали политические интриги, соперничество церковных престолов, честолюбие отдельных лиц…

Что было делать императорам в такой ситуации? Выбор был небогат: пренебречь греками и римлянами и провозгласить монофизитский догмат или пойти наперекор монофизитам и отстаивать халкидонский орос. И то, и другое приводило к расколу Церкви и государства. Наконец, можно было попытаться всех помирить, собрав Вселенский Собор. Третий вариант был наиболее привлекательным, и впоследствии именно по этому пути пошел император Юстиниан.

Анастасий умер после 28 лет правления (491–518), будучи глубоким стариком. При нем православные во главе с акимитами при поддержке Рима не прекращали борьбу за восстановление авторитета Халкидонского Собора, и в конце концов в империи разразилась гражданская война: военачальник Виталиан несколько раз осаждал Константинополь, и Анастасий всякий раз выражал готовность созвать Собор для воссоединения с Римом. Но как только Виталиан уходил, о Соборе тут же забывалось. Вообще, Анастасий, довольно талантливый политик, умел снискать расположение народа. Когда в ответ на приказ читать Трисвятое с прибавкой «распныйся за ны» константинопольцы подняли страшный бунт (512 г.), старый император, брошенный сановниками, снял с себя корону и императорское облачение и в одной рубахе сел на ипподроме. Когда неистовая толпа наполнила трибуны, он объявил, что готов сложить власть, но просит только не совершать бессмысленных убийств и успокоиться. Настроение народа резко изменилось, и Анастасия понесли во дворец с радостными криками «тувикас!» («ты победишь!» — латинский клич, которым приветствовали императоров). Этот эпизод демонстрирует тот трудноуловимый, но важнейший элемент доверительности между государем и подданными, на котором покоилась вся византийская государственная доктрина. Такие «бунташные» проявления демократического начала в византийской общественной жизни показывали, что император, при всей святости его сана, не был неприкосновенным помазанником Божиим, но был простым человеком, который по божественному избранию принял высшую власть, но нес за нее ответ не только перед Богом, но и перед людьми. Византийцы охотно величали императоров святыми и благочестивейшими, и эти слова стали обычными титулярными эпитетами; но когда дело доходило до свержения бездарного неудачника или жестокого тирана, это не воспринималось как святотатство. Осквернял святыню не тот, кто свергал недостойного правителя, но тот, кто своим позорным правлением порочил установленную от Бога власть. Византийцы, строжайше блюдя величественную форму христианского царства, критически смотрели на тех, кто конкретно его воплощал.

При избрании преемника Анастасия произошел, как рассказывают хроники, почти анекдотический случай: один из придворных евнухов прочил на престол своего племянника и выдал большую сумму командиру дворцовой гвардии для раздачи солдатам, чтобы они по обычаю провозгласили его на ипподроме. Но командир, по имени Юстин, вместо этого раздал деньги от своего имени и был единодушно возведен на престол. Так или иначе, в 518 г. императором стал старый солдат, неграмотный сын крестьянина из Дардании, совсем не готовый к управлению огромной империей. Но у Юстина был любимый племянник, Петр Савватий Юстиниан, который получил прекрасное образование в столице. Он то и взял в свои руки государственные дела. И главным направлением в его политике стало достижение церковного мира, начавшееся с воссоединения с Западом (519 г.) и окончившееся созывом V Вселенского Собора в Константинополе (553 г.), призванного примирить с Халкидонским Собором его противников на Востоке.

Материал подготовили Елена Тихонова и студент СДС Александр Бованенко.

Комментарии

Ирина Владимировна 7 января 2011, 13:00

Очень полезное для меня чтение, и как для верующего человека, и как для профессионального преподавателя философии,эстетики, культурологии, - полезное сведениями, которых не найдешь в доступной учебной и научной литературе, так что благодарность автору за труд и - с Рождеством Христовым!
Ирина Владимировна

Тамара Михайловна22 ноября 2010, 23:26

Интересно.Только вот книг по истории Византии не видно на прилавках.Читала Историю византийского царедворца Михаила Пселла из серии Памятники истории.В общем-то нравы византийские не очень воодушевляют,особенно их обычай выкалывать глаза пленным.

Подпишитесь на рассылку Православие.Ru

Рассылка выходит два раза в неделю:

Православный календарь на каждый день.
Новые книги издательства «Вольный странник».
Анонсы предстоящих мероприятий.

История Византийской империи. Императоры Маркиан, Лев I, Зинон, Анастасий

Лекция, прочитанная в Сретенской духовной семинарии в рамках курса византологии

Подпишитесь на рассылку Православие.Ru

История Византийской империи.
Императоры Маркиан, Лев I, Зинон, Анастасий