Церковь в эпоху от гонений Деция до начала гонений Диоклетиана. Часть 3

Часть 1, Часть 2

Прп. Антоний Великий. Фреска ц. Панагии Араку в Лагудере (Кипр). 1192 г. Некоторые историки, опираясь на сведения, почерпнутые из послания святителя Александра Александрийского, ревностного защитника Никейского символа веры, одним из последователей Павла Самосатского считают Лукиана, родившегося в 220 году и замученного в 311-м. Святой Александр писал, что арианство «закваску свою получило… от нечестья Лукиана»[1]. Сам Арий, действительно считал себя последователем антиохийских богословов Лукиана и Дорофея. Известно, однако, что после мученической кончины Лукиана его имя было внесено в диптих Антиохийской Церкви. Святитель Иоанн Златоуст произнес в его честь похвальное слово, превознося его мученический подвиг. Его действительные богословские воззрения остаются не вполне ясными ввиду утраты его оригинальных сочинений, так что судить о них приходится по противоречивым оценкам, которые давались ему его почитателями и противниками. Главный труд Лукиана – редактирование всего текста Нового Завета и Септуагинты на основании сопоставления с еврейским подлинником и сирийским переводом.

Лукиан и Дорофей стоят у истоков антиохийской богословской школы, которая сложилась во второй половине III столетия, представляя собой своего рода альтернативу александрийской школе. Главное различие этих двух направлений богословской мысли коренится в методе библейской экзегезы. Антиохийцы скептически относились к аллегорическому толкованию Священного Писания, к которому охотно прибегал Ориген. Отталкиваясь от буквального исторического содержания библейского текста, они тогда только находили допустимым усматривать в Писании более глубокое догматическое содержание, когда оно выявлялось контекстуальным методом экзегезы и не противоречило здравому смыслу. Это не значит, однако, что, придавая первостепенную важность буквальному значению священного текста, антиохийцы держались за него любой ценой. Антропоморфные выражения Ветхого Завета, например «руце Твои сотвористе мя», относящиеся к Богу, и они истолковывали метафорически, но к такой интерпретации они прибегали с разборчивостью, когда для этого имелись твердые догматические основания. И александрийцы, и антиохийцы пользовались герменевтической техникой, выработанной греческой философией, но при этом они опирались на разные школы: для александрийцев особую ценность представляло наследие Платона, в то время как для антиохийцев, как позже и для западной схоластики, самым авторитетным внешним философом был Аристотель.

По остроумному замечанию В.В. Болотова, «александрийское толкование может быть хорошо только под пером таланта; в антиохийской школе предлагались такие простые и устойчивые приемы, что с ними не без пользы мог трудиться и человек невысоких дарований»[2]. С александрийской школой самым прямым образом связано богословие святителей Афанасия Великого и Кирилла Александрийского, но из него выросло также аполлинарианство и монофизитство; богословие Василия Великого опиралось на антиохийскую экзегезу; у других каппадокийцев более заметно влияние Оригена. Верным продолжателем лучших традиций антиохийской экзегетической школы был святитель Иоанн Златоуст, но антиохийцами были также Несторий и Феодор Мопсуестийский.

К концу III столетия относится зарождение монашества. Слово «монах» (monacoz) означает «уединенный». Монашество – институт, выросший в ходе церковной истории, но корни его заложены уже в самой евангельской проповеди. Господь Иисус Христос призывал Своих учеников к совершенству и отречению от благ мира. Путь к такому отречению лежит и через обет девства. В Евангелии сказано: «Говорят Ему ученики Его: если такова обязанность человека к жене, то лучше не жениться. Он же сказал им: не все вмещают слово сие, но кому дано; ибо есть скопцы, которые из чрева матернего родились так; и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного. Кто может вместить, да вместит» (Мф. 19: 10–12). Евангельское совершенство предполагает, помимо целомудрия, нестяжательность и бескорыстие, вплоть до отказа от всяких земных имений. Апостол Павел писал к коринфянам: «Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу; а женатый заботится о мирском, как угодить жене. Есть разность между замужнею и девицею: незамужняя заботится о Господнем, как угодить Господу, чтоб быть святою и телом и духом; а замужняя заботится о мирском, как угодить мужу. Говорю это для вашей же пользы, не с тем, чтобы наложить на вас узы, но чтобы вы благочинно и непрестанно служили Господу без развлечения» (1 Кор. 7: 32–35).

Девственниками были святой Иоанн Богослов и другие апостолы. В первые века церковной истории многие христиане, стремясь к совершенству, давали обеты безбрачия, раздавали свое имущество нищим. Святой Игнатий Богоносец писал Поликарпу: «Кто может в честь Господа плоти пребывать в чистоте, пусть пребывает без тщеславия»[3]. По свидетельству мученика Иустина Философа, «есть много мужчин и женщин лет 60 и 70, которые, издетства сделавшись учениками Христовыми, живут в девстве, и я готов указать таких из всякого народа»[4]. Другой апологет, Афинагор, писал о христианах: «Между нами найдешь многих мужчин и женщин, которые состареваются безбрачными, надеясь тоже соединиться с Богом, ибо жизнь девственная, или целомудренная, более приближает нас к Богу»[5]. Свидетельства об обетах девства есть и у других древних христианских писателей: у Климента Александрийского, Оригена, Тертуллиана, Минуция Феликса.

Первоначально христианские девы и девственники не разрывали связи с семьей и миром. Потом, в III веке, некоторые из давших обет девства стали уходить в пустыню. Ранний расцвет монашества приходится на IV столетие, когда Церкви дарована была свобода, когда, следуя примеру императоров, вчерашние язычники становились христианами. Нравственный уровень римского общества от этого вырос, но массы новообращенных привносили в жизнь христианских общин суету и страсти «мира сего», который во все времена «лежит во зле». Именно поэтому последователи Христа, стремившиеся идти узким путем, уходили в пустыню из мира, который хотя и принял Евангелие и поклонился Христу, но не освободился от плена греху. «В эпоху гонений, – как пишет протопресвитер Александр Шмеман, – сама принадлежность к христианству уже “отделяла” человека от мира и его жизни… Но чем больше сближался мир с Церковью и проникал в ее внутреннюю жизнь… тем более в самой Церкви усиливалось внутреннее выделение тех, кто стремился жить по меркам евангельского максимализма»[6].

Прп. Павел Фивейский Но этот уход из мира в пустыню начался еще до святого Константина и издания Миланского эдикта – в период между гонениями Валериана и Диоклетиана, когда христиане пользовались большей свободой, чем в предшествовавшие два с половиной столетия церковной истории. Правда, первый из известных пустынножителей Павел Фивейский, по преданию, ушел в Фиваидскую пустыню во время гонений Деция. Поселившись на берегу ручья под пальмой, плодами которой он питался, преподобный Павел провел там в совершенном уединении 91 год и преставился в 341 году.

Основателем монашества почитается, однако, другой отшельник – Антоний Великий, посетивший Павла в пустыне в самый канун его преставления. Антоний родился в Верхнем Египте, в селе близ города Ираклея, в христианской коптской семье, обладавшей умеренным достатком. В 18 лет он лишился родителей и должен был взять на себя попечение о сестре. С детства преподобный посещал богослужения, совершавшиеся в местной христианской общине, с особым вниманием слушая чтение Евангелия – сам он грамоте не обучался. И вот когда он услышал в храме слова Спасителя, сказанные богатому юноше, пришедшему ко Христу, чтобы узнать у Него, как обрести вечную жизнь: «Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною» (Мф. 19: 21), – Антоний поступил, руководствуясь этой заповедью: он передал местным крестьянам свой надел, продал остальное имущество, раздав вырученные деньги нищим, отдал сестру на воспитание христианкам, давшим обет девства, а сам поселился в уединении вблизи родного села и стал посещать других и более опытных «ревнителей» (спудеи), чтобы поучаться у них христианской аскезе, молитве, бдению, посту, разумению Священных Писаний.

В 270 году он поселился в гробнице, где ему пришлось выдержать духовную борьбу с демоническими наваждениями. 15 лет спустя преподобный Антоний перебрался на правый берег Нила в гористую Фиваидскую пустыню и поселился там в руинах заброшенной крепости, выстроенной на горе Писпир. 20 лет он провел анахоретом, а потом к нему стали приходить другие подвижники, искавшие у него наставления и стремившиеся подражать ему в его пустынножительстве. Антоний Великий вначале по смирению уклонялся от бесед, запирался в своем жилище, но однажды стремившиеся к нему почитатели проломили дверь его кельи; после этого вторжения он соглашался принимать поселившихся в пустыне ревнителей аскетического жития для беседы. Около 313 года преподобный Антоний вместе с двумя своими учениками Макарием и Аматасом переселился дальше на восток, к подножью горы Кульзум, расположенной в 30 километрах от Красного моря. Именно там и по сей день находится монастырь преподобного Антония Великого.

Дважды за время своего анахоретства преподобный, оставив уединение, приходил в Александрию: впервые – в 308 году, в разгар гонений Галерия, для утешения и укрепления духа узников, и затем 30 лет спустя – когда он своим авторитетом поддержал православных против еретиков-ариан, в руках которых тогда оказалась государственная власть. В это же время он побывал в Нитрийской пустыне и основал там вместе с преподобным Амоном Нитрийским монашеское поселение в Келлиях, ставшее очагом монашества в пустыне, расположенной к западу от Нила в его нижнем течении. За советом и наставлением к преподобному приходили не только анахореты, но и епископы, чиновники разных рангов, люди состоятельные и неимущие, копты и греки.

Его самым знаменитым гостем и собеседником стал предстоятель Александрийской Церкви святой Афанасий Великий, составивший его житие на греческом языке, которого не знал преподобный, так что беседовать они могли лишь по-коптски. Изречения преподобного Антония и некоторые подробности его жития известны также из «Лавсаика», из книги блаженного Иеронима «О знаменитых мужах», из церковных историй Сократа и Созомена, из древних коптских текстов. Преподобный Антоний отошел ко Господу около 356 года, прожив более 100 лет. В историю Церкви он вошел как первоначальник и основатель монашества.

Святитель Григорий Армянский На рубеже III и IV веков произошло событие, предвосхищавшее и упреждавшее издание Миланского эдикта, который даровал христианам свободу и открыл путь к вступлению империи в союз с Церковью. В 301 году христианство стало государственной религией Армении – буферного государства между Римской империей и Ираном. Проповедь Евангелия в этой стране восходит, по преданию, к апостолам Варфоломею и Фаддею. С тех пор в Армении существовали христианские общины, поддерживавшие особенно тесные связи с церковью Антиохии, а с конца II столетия также с церковью Эдессы. Армянские христиане подвергались преследованиям со стороны правителей страны из парфянской династии Аршакидов.

Перелом в отношениях между Церковью и государством произошел в царствование Тиридата (Трдата) III, который был восстановлен на армянском престоле Диоклетианом в 286 году после победоносной войны римлян с Сасанидским Ираном, смертельным врагом армянских Аршакидов – ветви свергнутой в Иране парфянской династии. По договору Рима с Ираном, заключенному в 298 году, Иран признал римский протекторат над Арменией. Отец Тиридата Хосров, долго и успешно воевавший с основателем Сасанидской династии Ардаширом (Артаксерксом), был убит Апаком, которого подкупил Ардашир. В отмщение за это злодеяние Апак, его сыновья и родственники были казнены. Спасся лишь младший сын убийцы, которого его кормилица-христианка унесла на свою родину в Кесарию Каппадокийскую. Он был там крещен с именем Григорий и получил христианское воспитание.

Вступив в брак, Григорий вскоре после рождения сына расстался с женой (она, как и ее муж, дала обет безбрачия) и отправился в Рим, где тогда находился бежавший из Армении после ее захвата персами Тиридат, и поступил к нему на службу, желая своей преданностью низложенному наследнику царского престола заслужить прощение за грех своего отца. Вернувшись при Диоклетиане вместе с Тиридатом в родную Армению, Григорий стал проповедовать соплеменникам учение Христа. Когда Тиридат узнал, что его верный слуга – сын убийцы его отца, он приказал подвергнуть его мучениям и бросить в ров, кишевший змеями, своего рода зиндан, устроенный в царском дворце в Арташате. В этой темнице Григорий провел 13 лет. На ее месте был устроен впоследствии монастырь Хор Вирап.

Тиридат, имевший свою резиденцию в Вагаршапате, жестоко преследовал христиан. При нем пострадали 37 бежавших из Рима девушек-христианок, наставницей которых была Гаяне. Одна из девушек, Рипсимия, или Рипсиме, отличавшаяся незаурядной красотой и, по преданию Армянской Церкви, происходившая из рода супруги императора Клавдия I, привлекла внимание царя, и тот решил сделать ее своей наложницей. Рипсиме отвергла домогательства Тиридата, и царь велел предать ее мучительной казни. Вместе с нею были замучены Гаяне и другие святые девы, но одна из них, Нина, бежала в Грузию, став просветительницей этой страны.

Совершив злодеяние, Тиридат впал в безумие. «Им завладела болезнь ликантропия (психическое расстройство, когда больной воображает себя волком-оборотнем)… Сестра царя, Хосровидукт, сказала Трдату, что ей было видение: человек с сияющим лицом объявил ей, что преследование христиан должно быть прекращено отныне и навеки. Царевна была убеждена, что, если вытащить Григория из ямы, он сумеет вылечить царя»[7]. Царь принял совет сестры, освободил Григория, а тот исцелил своего мучителя и крестил его вместе со всем царским домом.

Христианство стало государственной религией в Армении, а зороастрийцы были изгнаны из страны. В 302 году святой Григорий получил епископскую хиротонию в Кесарии Каппадокийской от епископа этого города Леонтия и возглавил Армянскую Церковь. За проповедь Евангелия в родной стране он был прозван Просветителем.