Учение преподобного Анастасия Синаита о борьбе с грехом осуждения

Фреска собора Сретения Владимирской иконы Божией Матери Московского Сретенского монастыря. Фото иером. Игнатий (Шестаков)

О жизни преподобного Анастасия Синаита (память 20 апреля) не сохранилось обширных сведений, а те, которые есть, не слишком полны. Родился он около 640 года на острове Кипр в городе Амафунт, где и жил довольно долго и, вероятно, начал свой иноческий путь.

Святитель Димитрий Ростовский пишет, что «святой Анастасий был воспитан еще с самой юности своей в великом благочестии, что видно из следующих им самим сказанных слов: “Видевшие Христа во плоти считали Его за пророка; но мы, хотя и не видали Его телесными очами, тем не менее с ранних лет, будучи еще младенцами и отроками, всегда признавали Его за Бога, всесильного Владыку, Создателя веков и научились исповедовать Его как сияние славы Отчей”».

Преподобный Анастасий получил хорошее богословско-философское образование, стал иноком Синайской обители, где находился под духовным руководством преподобного Иоанна Лествичника, бывшего в то время там настоятелем. По древнему преданию, после святого Иоанна Лествичника и брата его Георгия святой Анастасий был игуменом монастыря великомученицы Екатерины на Синае.

VII век, в котором жил и трудился преподобный Анастасий Синаит, был веком, в первую очередь, догматических споров, и в них преподобный Анастасий принимал непосредственное участие. Он предпринял большие миссионерские путешествия по Египту, Палестине, Аравии, возможно Сирии, где своей проповедью активно боролся с монофизитами, монофелитами, северианами, феодосианами и другими еретиками, в том числе и с только появившимися тогда мусульманами, относительно которых преподобный делал в своих трудах заметки о том, как беседовать с ними.

Преподобный Анастасий Синаит всю свою долгую жизнь провел в молитвах и подвижнических трудах, в каком же году он отошел ко Господу, точно определить невозможно – около 686 или 700 года или даже в начале VIII века. Достоверно известно лишь то, что он пережил победу Православия над ересью монофелитства (ее приверженцы были осуждены на VI Вселенском Соборе 680–681 гг.).

Сохранилось большое количество творений преподобного Анастасия Синаита. В них он, прежде всего, призывает нас быть очень внимательными к своим словам и помыслам, особенно во время церковной службы. Он просит христиан произносить слова молитвы от чистого сердца, не держа в нем ни на кого обиды, иначе весь смысл молитвы исчезает.

«Что может быть хуже того ужасного падения, когда мы не только обманываем Христа в страшный час святого собрания, но и памятозлобствуем против братьев своих, хотя в молитве произносим: и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим?» (311)^[1].

Он неоднократно вопрошает: «Что делаешь, человек?», заставляя человека таким образом заглянуть внутрь себя, ясно увидеть там свои грехи, чтобы начать их немедленно исправлять.

Обличая тяжкий грех памятозлобия, преподобный пишет: «Памятозлобствуешь против брата своего, заостряешь для него меч, готовишь против него хитрости, носишь лукавое жало в сердце своем и при этом вопиешь к Богу: оставь мне долги, как и я оставляю должнику моему. В церковь Божию ты пришел ради молитвы или лукавства? Обрести благодать или гнев Божий навлечь на себя? Получить отпущение грехов или еще более их умножить? Унести с собой спасение или наказание?» (311).

Правильно сделать выбор трудно, но человек потому и наделен разумом, что может сам определить свое будущее. И преподобный Анастасий помогает нам в этом, приводя потрясающее противопоставление: «Что делаешь, человек? В тот самый момент, когда ангелы служат, шестью крылами закрывая таинственную Трапезу, когда херувимы предстоят и воспевают светлым гласом трисвятую песнь, а серафимы склонились в благоговении, когда архиерей просит милости за тебя и все ему сослужат со страхом и трепетом, когда закалается Агнец Божий и Святый Дух нисходит с небес, когда ангелы невидимо обходят весь народ, отмечая и занося в свой список души верных, ты, презрев все это, не трепещешь, но поцелуем Иуды лобзаешь брата, скрывая в сердце своем смертоносное змеиное жало – давнее памятозлобие против брата своего» (311–312).

И незамедлительно последует за подобным поведением наказание: «То, что ты говоришь, свидетельствует против тебя самого: если я оставляю, то и мне оставь; если я прощаю, то и мне прости; если я сострадаю, то и мне сострадай; если я храню памятозлобие по отношению к моему ближнему, то и Ты поступай со мной так же; если я гневаюсь, и Ты гневайся; какой мерой мерю, такой и Ты мне отмерь; если я прощаю только на словах, то и помилован буду так же» (312).

Но Бог всегда дает человеку шанс исправиться – путем покаяния, добрых дел, святого причастия. Однако в то же время необходимо помнить, что даже священник не в состоянии проникнуть в чужие мысли и таким образом установить, кто достоин на данный момент причащения святых таин, а кто нет. Поэтому человек должен сам судить себя, свои поступки очень строго, ведь каждому страшно услышать обращенные к нему слова: «…Не прикасайся ко Мне, отойди от Меня, творящий памятозлобие и беззаконие. Отойди подальше, не простивший брату своему, пойди и принеси ему дар [своего прощения], – только тогда ты удостоишься принятия святых даров» (313).

Преподобный Анастасий из любви и сострадания указывает нам средство, с помощью которого можно избежать этой участи: «Обратись ко Господу: Владыко! Я знаю, что имею множество грехов и долгов, но по заповеди Твоей я простил моим братьям, дабы и мне удостоиться Твоего прощения». И тогда впереди нас обязательно будет ждать награда: «Итак, простим братьям нашим, сбросим с себя всякую злобу и лукавство, желая прожить достойно звания, в которое мы призваны (ср.: Еф. 4: 1). Не говори: я много уже простил брату моему, а он вновь согрешил против меня, – ведь то же самое и ты услышишь от Владыки… Возлюбленный, умоляю, не говори так. Ибо сколько отпустишь брату своему, столько и еще больше отпустит тебе Владыка» (313–314).

Казалось бы, возможно ли после такого подробного описания продолжать грешить? Но памятозлобие – тяжкий грех, избавиться от которого чрезвычайно сложно. «Посему умоляю вас, братья, избежим сего лукавого и непростительного греха. Если же хочешь узнать, что тьма памятозлобия хуже всякого иного греха, то послушай: всякий грех совершается в короткое время и быстро прекращается… Памятозлобие же непрестанно хранит пламенеющую страсть. Одержимый сей страстью – встает или ложится, молится или совершает путь – непрестанно носит жало в сердце. Тот, кто поработил себя сей страсти, не может ни вкусить благодати Божией, ни удостоиться отпущения грехов. Там, где проросло памятозлобие, ничто не приносит пользы: ни пост, ни молитва, ни слезы, ни исповедание, ни моление, ни девство, ни милостыня, ни иное какое благо, – все разрушает памятозлобие против брата» (314–315).

Этот грех был также подробно описан и у преподобного Иоанна Лествичника (под чьим духовным руководством и находился преподобный Анастасий): «Памятозлобие есть исполнение гнева, хранение согрешений, ненависть к правде, пагуба добродетелей, ржавчина души, червь ума, посрамление молитвы, пресечение моления, отчуждение любви, гвоздь, вонзенный в душу, неприятное чувство, в огорчении с услаждением любимое, грех непрестающий, законопреступление неусыпающее, злоба повсечасная… Памятозлобный безмолвник есть аспид, скрывающийся в норе, который носит в себе яд смертоносный. Воспоминание страданий Иисусовых исцелит памятозлобие, сильно посрамляемое Его незлобием… Некоторые взяли на себя труды и подвиги, чтобы получить прощение; но человек, не помнящий зла, опередил их. Отпустите мало, и отпустят вам много. Непамятозлобие есть знак истинного покаяния; а кто содержит в сердце памятозлобие и думает, что он творит покаяние, тот подобен человеку, которому во сне представляется, что он бежит»^[2].

Памятозлобие может глубоко пустить корни в душу человека, тем самым рождая в ней и такие грехи, как осуждение и злословие. Об этом преподобный Иоанн Лествичник и преподобный Анастасий Синаит тоже пишут похоже.

Преподобный Анастасий Синаит:

«Я говорю тебе: отпусти, и тебе отпустится, прости, и ты будешь прощен (ср.: Лк. 6: 37), – вот один краткий путь ко спасению. Предложу тебе и второй: Не судите, сказано, да не судимы будете (там же). Вот путь без поста, бдения и труда» (316).

Преподобный Иоанн Лествичник:

«Никогда не стыдись того, кто перед тобою злословит ближнего, но лучше скажи ему: “Перестань, брат, я ежедневно падаю в лютейшие грехи и как могу его осуждать?” Ты сделаешь таким образом два добра и одним пластырем исцелишь и себя, и ближнего. Это один из самых кратких путей к получению прощения грехов, то есть чтобы никого не осуждать»^[3]

Преподобный Анастасий Синаит:

«Посему тот, кто судит брата своего прежде второго пришествия Христова, есть антихрист, ибо присваивает себе достоинство Христа» (316).

Преподобный Иоанн Лествичник:

«Судить – значит бесстыдно похищать сан Божий»^[4].

Осуждать человека нельзя еще и потому, что невозможно предвидеть будущее. Откуда мы знаем, «каковы будут его последние деяния»?

Преподобный Анастасий Синаит:

«Тот самый разбойник, распятый вместе со Христом, был злодей и человекоубийца, а Иуда – апостол и ученик Иисуса, один из ближайших учеников. Но в малый срок произошла перемена: разбойник отправился в Царствие Небесное, а ближайший ученик – в погибель… Многие, не раз согрешившие явно, тайно горячо покаялись, а мы видим, как они грешат, но не знаем ничего об их покаянии и обращении. Бывает, что мы грешников судим, а Бог их уже оправдал» (316–317).

Преподобный Иоанн Лествичник:

«Станешь остерегаться осуждать согрешающих, если всегда будешь помнить, что Иуда был в соборе учеников Христовых, а разбойник в числе убийц; но в одно мгновение произошла с ними чудная перемена… Суд Божий неизвестен людям. Некоторые явно впадали в великие согрешения, но большие добродетели совершали втайне; и те, которые любили осмеивать их, обманулись, гоняясь за дымом и не видя солнца»^[5].

Необходимо всегда следить за собой в том смысле, чтобы не осудить ближнего своего, и тем более важно очиститься от этого греха непосредственно перед святым причастием. Вдвойне же серьезней и трепетней следует относиться к тем мнениям, которые приходится слышать иногда о служителях Церкви. «Посему, умоляю, не будем ни памятозлобствовать, ни судить никого из людей, пока не придет Праведный Судия, Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения (1 Кор. 4: 5). Особенно же не суди священника Божия по тайным и неявным слухам, которые ты услышал о нем… но с верой, деятельным покаянием и чистой совестью приступай к Божественным тайнам и сподобишься всяческого освящения. Ведь если приносящий бескровную Жертву был бы даже ангелом Божиим, а ты приступил недостойно, то и ангел не очистил бы тебя от грехов» (317–318).

И в качестве ярчайшего примера преподобный Анастасий Синаит приводит рассказ о монахе, который провел «свою жизнь в нерадении и беспечности», а отошел ко Христу «со всякой радостью и беззаботностью». И вот почему. Когда он умирал, окружающие его обратились к нему со справедливым вопросом: «Поверь, брат, что мы, признаться, видели, как ты провел свою жизнь в беспечности и нерадении, и не понимаем: откуда у тебя такая беззаботность в час сей?». И был им ответ: «Воистину, честные отцы, я провел свою жизнь во всяком нерадении, и ныне, в час сей, ангелы Божии принесли рукописание грехов моих. Зачитав прегрешения, которые я совершил после того, как отрекся от мира, они сказали мне: признаешь ли ты все это? Я ответил: да, в точности все так и было; но, однако, после того как я отрекся от мира и сделался монахом, я никого из людей не осудил и не памятозлобствовал. Умоляю, дабы и на мне сохранилось слово Христово, ибо Он сказал: Не судите, и не будете судимы и Прощайте, и прощены будете (Лк. 6: 37). Едва произнес я все это, тотчас разодралось рукописание моих грехов». И как только брат тот поведал обо всем отцам, в мире предал Господу дух свой, не лишив стоящих перед ним духовной пользы и наставления (318–319).

Итак, преподобный Анастасий предлагает нам единственно возможный выход из подобной ситуации, а именно – искреннее покаяние. Памятозлобие и осуждение – тяжкие грехи, но и от них можно избавиться горячей молитвой. «Спаси меня, нуждающегося в Твоей милости. Если Ты спасешь достойного – нет в этом ничего удивительного. Если помилуешь праведного – ничего особенного в этом нет, ибо он того достоин. Если Ты прославишь усердного – ничего в этом не будет великого, ибо это справедливо. Но более яви на мне милость Свою, дабы во мне прославилось человеколюбие Твое… Посему ныне спаси мя ради милости Твоея» (286–287). Таким образом, спасение человека – в «умилении, очищении слезами, исповедании» (291).

Преподобный Анастасий рассказывает для примера несколько историй о том, как были помилованы самые, казалось бы, падшие и не достойные этого люди после того, как раскаялись во всех своих грехах. «Владыко! Некогда приступил к Тебе должник, который занял у Тебя десять тысяч талантов и просил лишь немного потерпеть (см.: Мф. 18: 24). Но Ты, по человеколюбию Своему, вовсе простил ему (хотя он и не сумел воспользоваться Твоим прощением, не простив злобно брату своему его долга). Обратился к Тебе, стыдясь, блудный, [желая] стать одним из наемников Твоих, а Ты сделал его сыном и наследником (см.: Лк. 15: 19). Попросил Тебя разбойник только помянуть его во Царствии Твоем, и Ты весь рай ему даровал (см.: Лк. 23: 42). Приступила к Тебе блудница с одним лишь плачем, ничего не прося, и получила несравненно более того, на что [тайно] надеялась и чего искала (см.: Лк. 7: 48). Петр некогда заплакал, прося прощения, – Ты же сделал его хранителем Своей Церкви и Царствия Небесного. Ибо таково у Тебя свойство: в предельно отчаявшихся, в не имеющих надежды на спасение, в тех, которые достигли самого дна ада во грехе, – в них являть величие Своего человеколюбия» (288). Поэтому нужно не отчаиваться, а каяться в грехах, молиться и надеяться на спасение своей души.

Преподобный Анастасий Синаит подробно рассказал о сути греха памятозлобия, его последствиях, а также о тяжести и трудности от него избавиться. Причем он сделал это безо всякого давления, нажима на человека, даже напротив, очень мягко, спокойно, на равных беседуя с читателем, постепенно донося до него Божественную истину. И от этого его слова имеют огромную силу воздействия на человека и действительно заставляют не только задуматься о жизни, душе, истинном пути, но и подвигают на исправление и покаяние.

«Сие написал я вам не для того, чтобы внести в ваши души расслабление, но чтобы еще более пробудить вас [к покаянию], – и не для того, чтобы сделать вас беззаботными, но ревностнейшими, дабы, усердно подвизаясь на поприще постов и получив победные венцы, мы сподобились отпущения грехов и Царствия Небесного благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым слава Отцу со Святым и животворящим Духом, ныне, и присно, и во веки веков. Аминь» (299–300).