Иеромонах Пимен (Хеладзе): «Смирение обретается в сердце»

Моя знакомая как-то с восторгом поделилась впечатлениями: «Была недавно в гостях, там женщина одна — такая смиренная! Глаза долу, юбка до пола… Ну такая смиренная!» Удивилась я такому выводу — но дискутировать не стала. А вот духовника Свято-Алексиевского женского монастыря города Саратова иеромонаха Пимена (Хеладзе) помочь разобраться в том, что есть христианское смирение, попросила.

Иеромонах Пимен (Хеладзе). Фото: Денис Каменщиков

— К сожалению, вы правы. Почему к сожалению? Да потому, что не должно быть у каждого «своего» смирения, не должно быть разности в понимании. Иначе мы получаемся «моисеями каждый со своими скрижалями». А этот путь ведет не к Богу, а в противоположном направлении.

— Хорошо, давайте дадим правильный ориентир и начнем с азов. Что есть смирение?

— Смирение — это осознание правды о себе. Без самообольщения, без приукрашивания. С этого осознания и начинается путь к Богу. Если человек меряет температуру и видит на градуснике + 38, он начинает лечиться; если видит, что у него грязные руки,— моет. Вам же не приходит в голову спорить с градусником, доказывая ему, что 38 градусов это нормальная температура, или, глядя на грязь на руках, убеждать себя, что они кристально чистые? Вы принимаете это как данность, смиряетесь с этими фактами и действуете дальше. Так и здесь: человек смиряется с тем, что он есть грешник, что без Бога ничего не может, и начинает действовать, то есть бороться с грехом. Но в начале лежит смирение — осознание своего ничтожества и величия Бога. Стремление к исправлению недостатков, порочных наклонностей; стремление стать лучше может возникнуть только у того, кто осознал свою греховность и духовную нищету. Мы смиряемся — и возвращаемся к Богу, как возвращается блудный сын, в душе примирившись с отцом. Так что еще можно сказать, что смирение — это примирение с Богом.

— То есть без смирения остаться с Богом нельзя. Значит, смирение — это основа основ, главная христианская добродетель?

— Основополагающая. Преподобный Ефрем Сирин писал: «Хотя бы ты отличался постом, молитвой, милостыней, целомудрием или другой какой-либо добродетелью, все это без смирения разрушается и гибнет». По учению Глинских старцев, смирение — это азбука, алфавит христианской жизни, без которого ни одна добродетель не может помочь человеку в деле спасения. Именно на смирении зиждется все здание христианского совершенства; без смирения невозможны ни правильная христианская жизнь, ни приобретение каких-либо даров Духа Святого.

— Значит, если человек чувствует себя смиренным, он может считать, что он на правильном пути?

— Ну, если чувствует смиренным — скорее наоборот. Нельзя быть смиренным — и знать, что ты смиренен. Это самообольщение. Мы можем только двигаться по этому пути, сознавая свою слабость, уповая на милость Божию и Его помощь. Но никогда нельзя сказать: я достиг смирения.

— Хорошо, но должны же быть какие-то ориентиры, подтверждающие, что человек двигается в верном направлении?

— В вашем вопросе ключевое слово — «двигается», оно означает действие. Что же мы должны делать, продвигаясь по пути смирения? Все «инструкции» написаны. Читайте святых отцов — и следуйте их наставлениям. Преподобный Пимен Великий советовал прощать брату, согрешившему против тебя, прежде чем он попросит прощения. Святитель Василий Великий — смиренно уступать ближнему и не стыдясь принимать на себя даже обвинения несправедливые. Преподобный авва Исаия обращал внимание на то, что нельзя общаться с одними смиренно, с другими дерзко — сохранять смирение следует со всяким, друг он твой или враг, знатный или ничтожный человек…

— Но может же быть так, что человек делает все это и даже сверх этого — но смирение идет лишь по пути внешнего проявления, не имея никакого продолжения или, вернее сказать, укоренения в душе. Получается, что есть смирение истинное и смирение ложное, внешнее — ну, типа пресловутых «глаза долу, юбка до полу»?

— Как не бывает «второй свежести», так и смирение — оно либо есть, либо… Либо это не смирение, а нечто прямо противоположное. То есть гордыня или, как минимум, самообольщение, обман себя и окружающих. Смирение нужно не только проявлять вовне — надо стараться иметь его и внутри. Если человек не стыдится назвать себя грешником перед людьми — но от других не готов это услышать, это еще не смирение. Если человек не спорит, не осуждает на словах, но в сердце своем беспрестанно порочит ближних — это не смирение. Эти знаки могут быть приметами смирения. Но когда того, что они значат, в сердце нет — это уже лицемерие. Потому что смирение обретается именно в сердце.

— У кого надо учиться смирению?

— …Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем (Мф. 11, 29). Господь Неба и земли свидетельствовал о Себе, что Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих (Мф. 20, 28). Он не устыдился умыть ноги ученикам, подавая пример кротости и смирения. Что может быть нагляднее такого примера? Откройте Евангелие, читайте, учитесь.

— Скажите, а люди часто просят Вашего духовного совета о том, как проявить смирение в той или иной ситуации?

— Эта тема, говоря сегодняшним языком, очень актуальна. Большинство вопросов именно об этом, да даже если это и не прямой вопрос — то, как правило, люди приходят с какими-то своими жизненными затруднениями, которые так или иначе сводятся именно к вопросу смирения.

— А если, скажем, Вас спрашивают: «Меня на работе (дома, на улице и т.п.) обидели, обозвали…Что делать, чтобы не согрешить?»…

— …Я говорю: а ты промолчи! Вот это и будет жертва Богу. Может, и хочется иной раз ответить — сдержитесь. Но это только начало, потому что если вы вслух не произнесете, а произнесете «про себя», то внутри останется такой червячок, который через некоторое время вырастет в настоящего динозавра. Так что не только, условно говоря, закройте рот — а обязательно откройте Евангелие.

— Отец Пимен, в начале разговора Вы привели простой и наглядный пример про градусник. А есть ли какой-то «градусник», который показал бы самому человеку, имеет ли он в сердце истинное смирение?

— Есть. Любовь. Преподобный Иоанн Лествичник писал: «Не тот показывает смиренномудрие, кто осуждает себя < …> но тот, кто, будучи укорен другим, не уменьшает к нему любви». И этот «градусник» вас уж точно не обманет. Если вы продолжаете любить — не абстрактное «человечество», а вот этого конкретного человека, который обидел вас, поступил несправедливо, предал,— вы проявляете истинное смирение. И давайте вспомним еще одно хорошее слово — «терпение». Когда вы идете по пути смирения с любовью в сердце, проявление терпения будет для вас не тяжкой пыткой, а совершенно естественным состоянием. Вот если вернуться к разговору о том, что люди спрашивают, как им смириться с той или иной ситуацией,— ну разве можно дать какой-то универсальный совет? Ситуаций море, и где гарантия, что совет, который поможет в одном случае, не навредит в другом? Но мы же в обычной жизни не задаемся вопросом, как осуществляется транспортировка кислорода в клетки головного мозга,— это происходит автоматически, потому что в здоровом организме к этому процессу все позиционно готово. Именно наличие позиции универсально. Наша позиция — это заповеди Христовы. И все свои действия, помыслы надо сверять именно с ними. Если же мы отклоняемся от этой позиции, уходим от главного в сторону частностей — теряется смысл. Жить по-христиански — значит, жить по любви. Христианская любовь основана на жертвенности. Жертвенность — это когда человек меньше всего думает о своем «я», когда это «я» сводится к минимуму. То есть мы пришли к исходной точке — смирение начинается с того, что человек осознает, кто он есть на самом деле…

— Отец Пимен, сегодня немало говорят о потребительском отношении человека к жизни вообще и в том числе — о потребительском отношении человека к Церкви. Разве не приходилось Вам слышать: «Я и молился, и к святыням ездил — а не дал мне Господь того, что просил!». И вот, допустим, человек честно начинает пытаться смиряться — а подсознательно (или даже сознательно) все равно каких-то «бонусов» ждет…

— Все, что мы должны просить у Бога,— спасения души. А по поводу «бонусов»… Преподобный Серафим Саровский говорил, что, если бы мы знали, что нас ждет там, мы бы всю жизнь просидели в яме с червяками — и наслаждались…