|
| Георгий Попов |
- Господин Попов, как родилась идея проведения Международного фестиваля православного пения «Пресвятая Богородица – Достойно есть» в Помории?
- Два года назад мы впервые были в Помории по приглашению настоятеля церкви Рождества Богородицы отца Ивана. Мы пели на литургии, и еще тогда на меня произвело впечатление, что прихожане очень активно участвуют в богослужении. Они отнеслись к нам очень радушно и на следующий год мы были в Помории две недели. Я снова наблюдал, как поморцы участвуют в жизни Церкви, и решил что этот город – то место, где можно будет провести такой фестиваль. Так родилась идея. Когда я поделился ею с отцом Иваном и с регентом их церкви, оказалось, что они уже замышляли нечто подобное. Мэр города и Его Высокопреосвященство Митрополит Сливенский Иоанникий пошли нам навстречу и оказали содействие в проведении фестиваля. Мы долго думали, когда и как организовать это мероприятие, и даже было решено провести фестиваль в конце весны или начале лета, так как в это время хоры находятся в лучшей форме. Но потом выбор пал на праздник иконы Пресвятой Богородицы «Достойно есть». Хочу сразу подчеркнуть, что у фестиваля нет конкурсного характера. Православие исключает рейтинги. Цель форума – собрать в одном месте православные хоры из разных стран, клиросных певцов, чтобы показать гостям фестиваля многообразие, богатство и красоту православного песнопения.
- Вы уже организовали один фестиваль. Какова Ваша оценка его и каковы Ваши ожидания от второго?
- Самое главное – атмосфера фестиваля. У меня, как и у многих других, возникало чувство незримого присутствия Пресвятой Богородицы. Кроме того, то, что показывают русские хоры, и по репертуару, и способу исполнения отличается от болгарских хоров. Есть много различий и между болгарскими хорами. Однако, очень мало тех хоров, которые поют действительно молитвенно. У большинства хоров во время исполнения проскальзывает стремление показать свои голоса, вокальные способности. Это, к сожалению, часто наблюдаемое явление в наших церквях.
- Что, собственно, представляет собой молитвенное пение?
- У каждого регента есть свое представление об этом. В прошлом году на фестивале мы слушали хор города Владимира. По-моему, это один из лучших православных хоров, по крайней мере, из тех, что я слышал. Здесь основным моментом пения является текст и связь между поющими и текстом. Мое представление о молитвенном пении – это связь поющего с текстом «по вертикали». Для меня неприемлемо, чтобы при исполнении, скажем, «Отче наш» или любого другого песнопения демонстрировались личные вокальные способности.
Хор из Владимира, о котором я говорил, отличается от остальных своим углубленным, проникновенным исполнением, что является заслугой как дирижера Татьяны Оганян, так и всех хористов, которые, по-видимому, знают суть богослужения. Они представляют собой церковный хор, поющий в церкви, построенной в XIII веке, расписанной Андреем Рублевым. И это не случайные вещи. В этом хоре углубленное и проникновенное пение не оставляет никакого места для частного выражения, и в то же время пение действует исключительно на богомольцев. Кроме хорошего знания богослужения и вокального инструментария, есть и другие вещи, связанные с технологией пения, которые помогают песнопению в церкви превратиться в молитвенное пение. Эти вещи, связанные с технологией вывода звуков, мы пытаемся делать здесь, в нашем хоре, в котором поют и дети, и девушки, и женщины (Прим. ред. – речь идет о хоре при культурном центре «Славянская беседа» в Софии).
- До того как приступить к написанию иконы, иконописцы постятся, молятся, исповедуются, причащаются и только после этого начинают свою работу. Каким должен быть хороший православный певец? Есть ли что-то, что должны знать и делать все православные певцы?
- По-моему, есть, и клиросные певцы, которые, будучи людьми, прошедшими через семинарии, это знают. Люди, поющие в церковных хорах, работающие вне Церкви, скорее всего, тоже это знают. У нас сложилась практика, когда перед пением в церкви большинство наших хористов исповедуются и причащаются. Не все, правда, потому что у нас поют дети и девушки из атеистических семьей, некоторые даже некрещеные. Но потихоньку они тоже начинают нуждаться в исповеди и причастии, и мне кажется, что это очень важная часть жизни нашего хора. Приходят дети, которые ни дома, ни в школе не слышали слова «Бог». И вначале им немного сложно. Но с течением времени атмосфера нашего хора как будто пробуждает у них стремление к общению с Богом. После участия в двух-трех литургиях их лица просто изменяются, становятся более светлыми. Это заметно невооруженным глазом. Я не знаю, как в других хорах, но, по-моему, невозможно обойтись без исповеди, поста, причастия и, самое главное, без чувства покаяния.
- Каково быть православным композитором в настоящее время?
- Слово «композитор» для Православия не совсем подходящее. Я не знаю, насколько правильно называться композитором, мелографом. Возможно, самое правильное определение – это «песнописец». Быть песнописцем очень трудно, потому что бывают дни, когда мне кажется, что я объект нападения бесов. Точнее, не думаю, а полностью уверен. После того как я что-то написал, бывают периоды, когда приходят кошмарные сны, необъяснимый страх наяву и во сне. То есть, после периода творчества наступают исключительно напряженные дни. А в сами дни творчества ощущение очень трудно объяснить. Светской жизни почти не слышно. Душа находится в каком-то очень приятном состоянии, которое абсолютно необъяснимо. По сути, когда пишешь, плачешь – в большинстве случаев это слезы покаяния и радости. И постоянно присутствует мысль, что я, недостойный, получил такой бесценный дар. Я так и шучу с нашими хористами, что я - словно почтовый ящик, куда приходит благодать. Нужно только ее записать на листе. Но в момент, когда пишу, мной полностью владеет эта благодать. Хотя постоянно присутствует мысль, что я недостоин ее.
- На каком языке, по-вашему, должно совершатся богослужение?
- По-моему, только на церковнославянском. Я вообще не могу согласиться и не могу принять богослужение на новоболгарском. Многие утверждают, что богослужение на церковнославянском является непонятным для богомольцев. Как же так? Ведь дети начинают изучать иностранные языки еще в дошкольном возрасте. В гимназиях ученики запоминают добрую сотню слов в день. В таком случае неужели сложно выучить 50-60 слов на церковнославянском?! Для меня богослужение на новоболгарском – это удовлетворение какого-то стремления к удобству. В последнее время люди слишком заботятся о своих удобствах. Хотят понимать все, не прилагая при этом никаких усилий. Церковнославянский язык передает богослужению невероятную теплоту, а на новоболгарском многие выражения звучат как-то грубо и дико. Попробуйте, например, перевести на новоболгарский «Да исправится молитва моя». Очень сложно - смысл совсем теряется. Так что мой совет – преподавать в школе вероучение, но не как выбираемый предмет, а как обязательный. И пусть со школьного возраста дети привыкают к церковнославянскому языку, потому что он очень близок к болгарскому и, по-моему, даже более красивый. Церковнославянский – это язык, в котором отсутствуют ругательства, это исключительный, изумительный язык. Дети от церковнославянского только выиграют, а от богослужения на новоболгарском Церковь может только проиграть.
- Существует ли людей, не связанных непосредственно с православными песнопениями, интерес к ним?
- Откуда этой интерес должен появиться? Людям негде услышать православные песнопения, кроме как в Церкви. На прошлогодний фестиваль не пришел ни один представитель болгарского радио или телевидения, а, скажем, ребенку, живущему в атеистической семье, просто негде узнать о православном песнопении, чтобы у него зародился интерес. Но будем надеяться, что людям, не приходящим в Церковь, по крайней мере, понравится, скажем, обложка компакт-диска, и они его купят и прослушают.
- Как Вы относитесь к музыкальным произведениям, в которых используются различные религиозные элементы? Речь идет о поп-музыке, которую используют на дискотеках, типа «Эра», «Енигма», «Исихия»?
- По-моему, только богослужебное пение способно сохранить ту тишину, в которой человек может услышать свой разговор с Богом. Использовать элементы церковной музыки в поп- или рок-произведениях мне кажется кощунством.
- Вы упомянули о рок-музыке. Существуют даже рок-оперы, основанные на библейских сюжетах или на фрагментах житий святых...
- По-моему, такие произведения больше всего характерны для протестантского мира. Опера является светским искусством. Я не могу понять, как это возможно – взять часть Священного Писания и по нему написать либретто. Писать либретто по библейским сюжетам для меня не совсем нормально.
Все средства массовой информации постоянно твердят о том, что Церковь должна быть открытой для людей. Однако, делать открытие таким безответственным способом – чревато серьезными последствиями как тем, кто это делает, так и тем, кто это слушает. В последнее время мир настолько обезумел, что воспринимает кощунственное как искусство. В последние годы мы часто наблюдаем, как кто-то пытается залезть грязными руками в исключительно чистые, сокровенные, сакральные темы, которые нельзя выводить на публику таким вульгарным способом. Лично я категорически против использования текстов Священного Писания в основе произведений, каким является опера или, еще хуже, рок-опера. Это просто несовместимо.
- Почему католики при богослужении используют орган, у протестантов есть и другие музыкальные инструменты, а в православном богослужении – только живые голоса?
- Таково желание Католической Церкви – сделать из богомольца индивида, который чувствует себя ничтожным. Но это происходит не через покаяние и осознание собственной греховности, а путем использования средств и инструментов, делающих звучание монументальным. Какова архитектура католического храма, такова и музыка. У протестантов дела обстоят примерно таким же образом: есть какое-то желание компонентами богослужения, каким является музыка, уничижить богомольца. А есть и другое. В этих, по-моему, еретических, церквях дела обстоят как-то искусственно, и очень сильно ощущается пустота. Какие бы хоровые и оркестровые капеллы ни использовались во время богослужения, эту пустоту заполнить нельзя. Самый совершенный, самый сокровенный инструмент, человеческий голос, «висит» заглушенным в гамме католико-протестантского мира. Так что, в такой среде легко допустить использование инструментов в храме. Это сопровождение – оркестром или органом – добавляет к пустоте и что-то вавилонское. Возможно, я слишком резок и, возможно, прочитавшие это интервью возмутятся этим утверждениям, но орган действительно очень зловещий инструмент. Утверждение, что существуют шедевры, написанные для органа, наверняка правильное. Возможно, это – действительно шедевры, хотя их окончательная оценка еще впереди.
- Насколько сложно воспринимается православное песнопение певцами из неправославных стран?
- Достаточно сложно, и не только из-за языкового барьера. И католики, и протестанты думают как бы более сухо и размерено. Им сложно объять это богатство мелодики, характерное для Православия. Другая сложность состоит в церковнославянском языке. На наш фестиваль выразили желание приехать двое англичан, один португалец и швейцарец, но они не смогут приехать, так как им понадобилось больше времени на подготовку, а они очень требовательны к себе. Обещали, что попробуют приехать на следующий фестиваль. Наверняка, неправославным очень сложно петь православные песнопения.
- И наш традиционный вопрос – Ваше пожелание людям, которые прочтут это интервью?
- Не обращать на него слишком большого внимания, а больше
читать Библию и святых отцов.
