И Тебе терпех весь день. Часть 2

На вопросы заместителя редактора журнала "Православие и современность" Марины Бирюковой отвечает Вера Скибицкая — редактор Издательства Московской Патриархии.

— Здесь есть один маленький секрет: когда вы стараетесь понять значение церковнославянского слова по корню, постарайтесь предположить, каким могло бы быть его значение в случае самого простого, прямого, а не переносного его употребления. Чаще всего это дает правильное прочтение. Так, южнославянское «странный» напоминает нам о русских «сторонний», «сторона». «Покажи» — яви (однокоренное «кажется» — является). Отсюда и значение, дословно: «Яви меня в стороне от любого мучения, устрани меня от него». Второй пример, который Вы привели, с моей точки зрения, один из самых сложных в наших утренних молитвах. Дело в том, что и в греческом оригинале это место неясное и может быть истолковано по-разному, а церковнославянский текст дословно передал подлинник. Церковнославянское слово «пременение» — не что иное как перемена в качестве «Преложение» (русское «переложение») — перенесение, перемена места или значения. Слово «осенение» происходит от славянского «сень», что значит «тень». На основании греческого источника это место объясняют так: в молитве Господь именуется Светом — вечным и безначальным. В отличие от обычного солнца, Он светит неизменно сильно («у Негоже несть пременения») и никогда не оставляет ничего затененным, как это бывает с солнцем, когда оно меняет свое местоположение («преложения осенение»). Итак: «Свет, неизменный в силе и не оставляющий тени на своем пути». Сложное место, действительно.

К каким источникам прибегать для уяснения смысла? Книг с объяснениями и подстрочным переводом трудных мест в богослужении сегодня издается немало. Неоднократно переиздавался сборник «Молитвы и песнопения православного молитвослова с переводом, пояснениями и примечаниями Николая Нахимова». Нахимов — это псевдоним товарища обер-прокурора Святейшего Синода Н.Ч. Заиончковского, который издал эту книгу в 1912 году. В нем все молитвы келейного правила и основные молитвословия церковного богослужения напечатаны с параллельным переводом на русский язык, объяснениями и примечаниями. Серия учебных молитвословов вышла в Издательстве Московской Патриархии, среди них два особенно удачных издания: «Молитвы утренние и на сон грядущим» и «Правило ко Святому Причащению», в которых не только подробно объясняются молитвы и каноны, но и приводятся сведения о разных жанровых формах церковной гимнографии, краткая церковнославянская азбука, словарь. Составитель этих изданий — Е.В. Тростникова. Другая ее книга, «Как научиться понимать молитвы», в которую вошел и материал двух вышеупомянутых изданий, с моей точки зрения, одна из лучших на сегодня среди изданий подобного рода. Неоднократно издавалась и Псалтирь с параллельным переводом на русский язык. Да, не во всех магазинах и не всегда можно найти эти книги, но, вероятно, можно заказать их по почте или через Интернет.

— Следует ли нам изучать церковнославянский «отдельно», по каким-то учебникам, как учим мы английский, к примеру, или достаточно разобраться в текстах молитв и псалмов — минимально необходимое знание будет таким образом приобретено? Может быть, достаточно усвоить основные отличия церковнославянского от русского (в падежах, спряжениях, предлогах), чтобы в дальнейшем все понимать?

— Все люди разные: кому-то легче шаг за шагом усваивать материал учебника. Но все-таки церковнославянский язык — это не английский, т.е. не чужой нам, не далекий от нашего язык. Да, он иной, но он и родной нам. С церковнославянским словом сопряжено все самое дорогое для многих поколений наших предков. И нам лучше было бы поступить по их примеру. Раньше обучение грамоте детей и чтецов в храме начинали с Часослова и Псалтири. Это очень разумно. Ведь Часослов содержит неизменяемые молитвословия последований дневного круга: часов, вечерни, повечерия, полунощницы, утрени, изобразительных, да еще и тропари, кондаки, богородичны, прокимны для богослужений всей седмицы. Эти молитвы ежедневно звучат в храме. А Псалтирь — первоисточник большей части молитвословий всех церковных последований, утренних и вечерних молитв, ее образы пронизывают все наше богослужение. Чтобы лучше понять смысл молитвословий Часослова, можно пользоваться как теми книгами, которые я уже назвала, так и изданиями, в которых объясняются отдельные церковные последования, например, книгой «Всенощное бдение и Литургия. Разъяснение церковного богослужения» (рекомендую 3-е издание 2006 года, переработанное и дополненное).

Освоив Часослов, мы будем сознательно участвовать в храмовом богослужении, будем чувствовать его «архитектуру», ход службы станет нам понятен, а изменяемые чтения и песнопения — ожидаемы. Стихи из Псалтири будут награждать наш труд радостью узнавания, а значит, и понимания тех молитвословий, в которых звучат уже знакомые нам фразы и обороты. Со временем песнопения и молитвы, которые мы часто слышим на службе, станут такими же привычными для нашего слуха, как и обороты русской речи.

Я глубоко убеждена в том, что человеку, желающему ради осмысленной молитвы освоить язык богослужения, следует сначала усваивать не грамматическую систему — парадигмы склонений и спряжений (пусть даже в сравнении с русским) — а сам текст. Старайтесь заучить наизусть те тропари или стихиры, которые вам наиболее близки. Например, тропарь святому, в честь которого вы крещены, тропари и кондаки праздникам и так далее. Пускай сейчас вы точно не можете объяснить значение какой-то фразы, но через неделю вы прочтете или услышите молитву, в которой будет тот же оборот или слово с таким же окончанием — и ранее неудобовразумительное прояснится для вас.

Конечно, необходимо иметь словарь церковнославянского языка. Если все-таки не удастся приобрести его, то нас, как всегда, выручит гениальный Даль. Его «Толковый словарь живого великорусского языка» включает в себя и множество церковнославянских слов.

Полезно помнить о том, что одной из главных причин, по которым текст может быть нам непонятен (не принимая сейчас во внимание, как правило, главную — недостаточную богословскую подготовленность читающего), является порядок слов. Не будем забывать, что церковнославянский язык передает порядок слов греческого оригинала, которому свойственны поэтические инверсии, образы и уподобления. Поэтому главное в таких случаях — начать с определения подлежащего и сказуемого. Кроме того, в церковных текстах часто встречаются синтаксические конструкции, характерные для древнегреческого и других древних языков. Самая знаменитая из них — оборот дательный самостоятельный — сочетание имени существительного или местоимения в дательном падеже и согласованного с ним причастия. Этот оборот обычно примыкает к основной части предложения. Например: Сшедшу же Ему с горы, вслед Его идяху народи мнози (Мф. 8, 1). Дательный самостоятельный обычно переводится как придаточное предложение времени: Когда же сошел Он с горы, за Ним последовало множество народа.

Глагольная система церковнославянского языка сложнее русской, и определение форм глагола также составляет определенный труд для читателя. Однако святые первоучители были милостивы к нам: в церковнославянском языке времен и наклонений глагола на порядок меньше, чем в греческом.

Немаловажны для осмысленного прочтения богослужебного текста и те звуковые чередования, которые влияют на орфографию окончаний местоимений, существительных и прилагательных. Помня о закономерностях чередования согласных при склонении имен, вы бы с легкостью нашли местоимение «елик» (который) в словаре, соотнеся форму «елицы» с парами «отрок» — «отроцы», «человек» — «человецы» и другими.

Большинство слов в языке нашего богослужения — родные нам и знакомые, почти все корни общие у церковнославянского с русским. Непонятных слов, архаичных славянских (абие, вресноту, нырище) или иноязычных, оставленных без перевода (как скимен, еродий), не так уж много. Об их значении можно справиться в словаре. Сложнее со словами-двойниками, о которых мы с вами уже говорили: «требую», «невкусный», «опасный»... Именно эти слова часто и представляют основное препятствие к пониманию текста. Главное — быть бдительными и вовремя понять, что их значение может отличаться от современного русского. Теперь и они собраны в отдельный словарь, который, как мне известно, уже выдержал два издания: «Словарь трудных слов из богослужения. Церковнославяно-русские паронимы». Его автор и составитель — О. А. Седакова. Очень советую его приобрести, он интересен даже как самостоятельное чтение.

Если вам удобнее, привычнее именно «учить» церковнославянский — урок за уроком усваивать темы и выполнять упражнения, закрепляющие ваши знания,— то недостатка в учебниках сейчас нет. Прежде чем назвать некоторые из них, скажу о «Грамматике церковнославянского языка», составленной иеромонахом (ныне архиепископ) Алипием (Гамановичем). По полноте и точности это, пожалуй, лучшее доступное издание, систематизирующее сведения о церковнославянском языке, сформировавшемся к середине XVII века.

Сейчас во многих книжных магазинах и церковных лавках можно приобрести учебник А. А. Плетневой и А. Г. Кравецкого. В нем вы найдете не только грамматику и упражнения, но и сведения о поэтических особенностях литургической письменности, очерк истории церковнославянского языка, а также хрестоматию, в которую входят фрагменты из Священного Писания и богослужебных текстов с комментариями. Другой доступный сейчас учебник, автор которого Т. Л. Миронова, думаю, лучше подходит для тех, кто осваивает церковнославянский язык самостоятельно. Он содержит грамматику, упражнения и контрольные работы по каждой теме, а также словарь к учебным текстам.

Моей любимой книгой остается «Церковнославянская грамота» коллектива авторов, увидевшая свет в 1998 году в Санкт-Петербурге. Она относится к числу тех, которые с интересом, радостью и неизменно добрым чувством будет читать и стар и млад. Здесь язык церковнославянкий, русская литературная книжность, выросшая на его основании, и народная речь представлены в их единстве, а грамматика церковнославянского языка объясняется очень доступно, увлекательно и одновременно весьма подробно и профессионально. Для начинающих и детей очень хороша книга Н.П. Саблиной «Буквица славянская», повествующая об истории азбуки. Может быть, эти книги еще можно найти в библиотеках.

— Большинство современных молитвословов, предназначенных для домашней молитвы,— это церковнославянский текст, воспроизведенный с помощью современной орфографии. Важно ли уметь читать собственно церковнославянский текст?

— Да, очень важно читать богослужебные тексты именно в церковнославянской графике. Причем, если вы еще никогда не молились по молитвослову, начинайте именно с издания церковной печати. Почему? Вопреки распространенному мнению, современная графическая система не облегчает понимание церковнославянского текста, а наоборот, затрудняет. В современном алфавите отсутствуют 11 букв, надстрочные знаки и титла, которые на протяжении тысячи лет использовались в церковнославянском языке. Все остальные буквы нашим современникам знакомы с детства — они уцелели в русском языке после разных реформ. Знание значения этих букв, а также надстрочных знаков расставляет для читающего всё на свои места: при чтении он сразу отличит множественное число от единственного, родительный падеж от винительного и другие одинаково звучащие (и одинаково пишущиеся в современной орфографии) формы слов друг от друга, потому что на письме именно эти буквы и знаки указывают на соответствующие грамматические категории. Например, нам будет легче понять слова великого славословия: «Благословен еси, Господи, научи мя оправданием Твоим», когда мы увидим в окончании слова «оправданием» так называемое «е якорное», а над местоимением «Твоим» — ударение-камору. Это признаки дательного падежа и множественного числа. «Господи, научи меня» — чему? — «оправданиям (установлениям, заповедям) Твоим». Буква «ять» позволяет нам различать значение разных корней. Так, например, сложное слово «благосеннолиственный» станет нам понятным, когда мы увидим в корне «-сен-» не «е», а «ять», как в слове «сень» — тень: «благосеннолиственный» — дающий хорошую, густую тень (чаще всего так говорится о дереве), и к сену это слово не имеет никакого отношения. Таких примеров можно привести немало.

Знаменитые церковнославянские титла — знаки сокращения, «возносящиеся» (как пишут древние грамматики) чаще всего над словами, обозначающими преимущественно доктринальные понятия,— явление, присущее лишь нашему церковному языку. Титла также облегчают чтение. Во-первых, мы сразу видим, что слово обозначает важное или священное понятие; во-вторых, титло придает нашей мысли особую бодрость — оно позволяет сразу охватить всё слово единым взглядом, не разбирая его по слогам. Лишенные этих смыслоразличительных особенностей в современном написании, церковнославянские слова обезличиваются для читающего, перед ним одна звуковая оболочка.

Для меня важно и другое. Представьте: такое же начертание букв, подобный образ слов были привычными для почитаемых нами русских святых: преподобных Сергия Радонежского и Серафима Саровского, святителя Тихона Задонского и праведного Иоанна Кронштадтского…

Если быть честными перед самими собой, следует признать, что мы утратили почти все, что в течение веков взращивалось и приумножалось нашими великими предками. Когда для сиюминутных обыденных целей нам требуется знание иностранного языка, мы тратим на его изучение годы: посещаем курсы, пишем карточки, без устали зубрим слова и темы. Давайте сделаем хотя бы небольшое усилие, свидетельствующее о том, что вера не иссякла в нас: постараемся воспринять и уберечь в полноте то неизмеримо важное,— что у нас еще осталось,- священный язык, переданный нам верою минувших поколений православного русского народа.