Копеечка питерского батюшки

Храм во имя святого Архистратига Божия Михаила

Мы стоим с отцом Сергием на берегу реки Малый Узень, которая тянется узкой лентой до самого Казахстана. Рассуждаем о преимуществах: я — городской, батюшка — сельской жизни.

— Что есть в городе, чего нет у нас? — спрашивает меня батюшка, сам, между прочим, горожанин.— У вас воду горячую отключат, и все караул кричат. А если отключат газ? Мы вот себе еду всегда на костре приготовить сможем, и продукты у нас все свои — овощи, молоко, мясо.

Вдали по речной глади скользят крупные белые птицы.

— Лебеди?— интересуюсь у батюшки.

— Гуси!— по-доброму улыбается он. И добавляет, возвращаясь к разговору о преимуществах села над городом:

— Бедные вы люди!

Действительно бедные. Гусей от лебедей отличить не можем. Но спорить больше не хочется. Уехав на 180 км от Саратова, вырвавшись на день из города в седую от ковыля степь, чувствуешь себя щенком, которого долго держали на привязи и вдруг отпустили побегать. Радует всё: и солнце, до трещин выжигающее землю, и ветер, жарко дышащий в лицо.

Мы едем в Питерку на батюшкиной «Оке». Это чудо автопрома называют еще «бешеная табуретка». Проехав несколько километров по питерским дорогам, я поняла, что не зря: так резво она подпрыгивает на каждой кочке.

— Я вырос в Калининске. В 14 лет крестился, начал ходить в храм. Почти десять лет пономарил в храме святой Ольги у протоиерея Василия Канакова. Был и сторожем, и казначеем, и занятия в воскресной школе вел, и полы в храме мыл. Зайдет настоятель, спросит: «Почему пылью пахнет?», говоришь ему: «Все чисто», а он: «Вы посмотрите, он еще спорит со мной! Перемывай!». Приходилось перемывать. Иконы тремя тряпочками протирал. Такая вот школа смирения,— улыбается батюшка.

Лихо маневрируя, чтобы не наскочить на очередную яму, отец Сергий умудряется говорить по телефону — мобильный звонит каждые десять минут. Кто-то договаривается о крещении, кто-то — о венчании.

Спрашиваю:

— Как Вы оказались в Питерке?

— В первый раз — вместе с отцом Василием Канаковым в 2001 году. Он тогда был благочинным Южного округа, и мы приехали в Питерку храм освящать.

Храм — это, конечно, громко сказано. Это раньше, до революции, в Питерке была красивая двухпрестольная Михаило-Архангельская церковь. Крест ее был виден за сорок верст, и она перезванивалась колоколами с Покровским храмом в Новоузенске. Теперь же в питерской конторе ДРСУ православному приходу выделили одн

Семья в сборе

— Помню: алтарь занавеской отгорожен,— вспоминает батюшка. — Вместо подсвечников — две чашки с зерном: одна за здравие, вторая за упокой. И больше ничего не было. Когда приехал домой, матушке своей сказал: «Не дай Бог служить на таком приходе!».

А уже в 2002 году получил назначение — именно на этот приход:

— Неделю после хиротонии я прослужил в Троицком соборе Саратова и поехал в Питерку. Литургию служить. Взял служебник, бутылку кагора, просфоры. Пока ехал, думал: может, хоть что-нибудь там изменилось за это время? Оказалось — ничего. Благочинный привез меня, выгрузил на крыльце и говорит: «Вот твое село, вот твой храм. Он закрыт, а ключи — не знаю где». Спрашиваю его: «Как же дальше?». А он мне: «Язык до Киева доведет. Действуй». И уехал. Остался я возле закрытой двери. Подходят ко мне люди, спрашивают: «Вы — батюшка?» — «Батюшка».— «У нас покойник. Отпеть можете?».— «Могу. Только храм закрыт. Не знаете, у кого ключи?». — «Знаем». Вот так и начал служить. А покойника мы в кинотеатре тогда отпели.

— Почему в кинотеатре?

— Комната, которую отдали под храм, была очень маленькая. С гробом не развернуться. Первое отпевание было — с самобытными песнопениями. Я — как положено, а бабушки — по-своему. В конце

Дело к обеду

Скоро в Питерку из Калининска приехала матушка Марина с маленьким Алешей — старшему сыну Ясиновских тогда был год и три месяца. Первое время жили на квартире у одной прихожанки. Потом семье священника дали комнату от администрации. Стекол нет, потолок обваливается, вместо полов накиданы какие-то доски, мебели никакой… Обустроиться на новом месте батюшке помог глава местной администрации — питерский мэр Алексей Викторович Желудков. И через неделю батюшка уже служил в храме первую литургию, а матушка с малышом на руках пела на клиросе.

Народ присматривался к новому священнику, привыкал к «новым» порядкам. Бабушки-прихожанки сказали отцу Сергию после службы:

— Ну, мы исповедовались, причастились. Больше нам этого не надо. Служите для нас просто молебны и панихиды.

На что отец Сергий твердо сказал:

— Нет уж. Литургию будем служить каждое воскресенье!

А матушка-регент начала работать над репертуаром хора.

— Поначалу прихожан было немного — три-четыре человека,— вспоминает батюшка,— но мы радовались, что хоть кто-то пришел.

Поскольку в храме не было никакой утвари, то дискосом первое время служила обычная фарфоровая тарелка.

— Пот

Доброе слово и козе приятно

Когда местный совхоз «Солнечный» обанкротился, приходу передали большое здание бывшей совхозной конторы на улице Ленина.

— Местные жители оттуда все сразу начали тащить — стекла, двери. Надо было его охранять и перестраивать. Тогда я стал брать в РОВД пятнадцатисуточников. И стали мы вместе с ними стены в бывшей конторе ломать. Они меня тоже обворовывали — то ручки свинтят, то зеркало утащат.

В результате отец Сергий перезнакомился со всеми районными пьяницами и хулиганами. Многие из них шли на работу в храм с удовольствием. Еще и потому, что матушка всегда кормила их вкусным обедом. А по воскресеньям батюшка по-прежнему служил в конторе ДРСУ. Бабушки называли ее «приход». Слово «храм» тогда в Питерке еще не звучало. Говорили: «Ну, когда пойдем в приход?».

Первая зима выдалась очень холодной. Батюшка вспоминает, что теплота сразу же остывала, а святая вода покрывалась льдом.

— Боялся, что руки примерзнут к Чаше. Грелись от лампочек — одна в алтаре горела, другая в середине комнаты. А к новому году перешли в бывшую контору — в новый храм.

Потом администрация помогла выкупить им соседний с храмом дом. Батюшка с матушкой посадили здесь огородик, обзавелись хозяйством. А еще разбили большой сад — на месте асфальтированного двора для совхозных гаражей.

В этом саду теперь гуляют дети — в Питерке у Ясиновских родились дочка Варя и сын Ванечка. Тут же пасутся белые козы и снуют бородатые индюки с выводком цыплят — своих птенцов у индюшек нет, и матушка подложила им куриную кладку. Цыплята здорово копируют своих приемных родителей, так же тянут шею, осваивают вертикальный взлет и важно рассаживаются на ветвях деревьев.

— Когда приехал в Питерку, не задавался вопросом: как жить? — говорит батюшка.— Надо трудиться — и

Курочки свои. Не подведут

Матушка Марина вспоминает, как раньше вечерами батюшка открывал софринский каталог и мечтал: вот такой бы подсвечник в храм купить, вот такую бы дарохранительницу, вот такое бы паникадило, и улыбается:

— Всё Господь дал.

Еще одной мечтой отца Сергия была часовня на кладбище.

— Я думал, что в Питерке это невозможно — еле-еле храм осилили. А тут приходит ко мне один человек и предлагает построить часовню.

Сергей Игоревич Егоров — уроженец Питерки — много сделал для храма. И деревянная часовня Воскресения Христова получилась красивая — небольшая и очень светлая. Внутри тепло, пахнет сосной и ладаном.

Сбылась и мечта матушки — в храме установили пластиковые окна.

Праздник Преображение Господне в храме во имя святого Архистратига Божия Михаила

Разговор снова заходит о непростой сельской жизни.

— Я люблю деревню потому,— объясняет батюшка,— что я люблю деревню! Для меня это — настоящая жизнь. Я здесь всех знаю, и меня все знают. Я со всеми здороваюсь, и со мной все здороваются. Здесь все на виду. Венчается пара, рождаются дети, я их крещу, потом они приходят в воскресную школу — все у меня на глазах.

Единственный минус, и с этим соглашается батюшка,— в глубинке остро чувствуется оторванность от «большого» мира. Но питерские стараются не отрываться.

— Последние годы мы воздуха глотнули — увидели, что есть Церковь. До этого все наши познания о полноте Церкви ограничивались тем, что мы по воскресеньям собирались на службу. Соборных богослужений в благочинии не было. Сейчас вместе служим постоянно. Нас стали приглашать на крестные ходы, мы стали чаще бывать на богослужениях в Саратове. На Дни славянской письменности и кул

Колокола в степи слышно далеко...

Недавно в храме установили новый иконостас, сделали хороший ремонт. Здесь есть крестильная, гостевая комната, а после богослужений все прихожане любят собираться в трапезной. Меня матушка тоже приглашает за стол, угощает окрошкой, пловом и творожными пампушками, целый пакет которых дает с собой «на дорожку».

Высокая лестница ведет на колокольню. На входе инструкция: «Не драться и не толкаться — позвонить успеют все!» — это воспитанники воскресной школы написали и повесили для себя. В храме для детей оборудован большой светлый класс — парты в несколько рядов, хорошая библиотека, на стенах — фотографии с богослужений, из паломнических поездок.

Отец Сергий старается по возможности чаще организовывать поездки для прихожан. Были в Дивеево, в Санаксарах, в Троице-Сергиевой Лавре, в Серпухове, у Матронушки.

— Стал я в Лавре своих собирать, говорю: «Питерские, ко мне!». В трапезной услышали и спрашивают: «Вы — питерские? Давайте мы вас без очереди покормим!». Другие паломники потом возмущались: «Что, Москва уже не столица?».

Батюшка общается с местной прессой — в районной газете «Искра» выходит православная страничка. И хотя на богослужения в храм постоянно ходит чуть больше пятидесяти человек — при том, что население Питерки пять тысяч — батюшка не унывает.

— Нужно только разбудить в человеке веру. Ведь как зачастую складываются его отношения с Богом? Есть у человека копеечка, и Господь говорит: «Давай меняться — ты мне свою копеечку, а Я тебе кошелек золота». А человек вцепился в свою копеечку и не отдает. Как же — последняя, вдруг ничего не получит взамен? Так вот, не надо бояться. Отдай Богу свою копеечку, и Господь вернет тебе гораздо больше.