Византийское зеркало. Беседа с византологом Павлом Кузенковым

Наш собеседник, научный консультант фильма, византолог, кандидат исторических наук Павел Кузенков считает: “Фильм отца Тихона — не научная диссертация и не популярная история Византии. Это — дерзкая попытка актуализации истории. Он призывает ее на помощь в осмыслении реалий современности”.

— Как возник замысел фильма?

— Весной прошлого года мне предложили съездить в Константинополь. Как выяснилось, наместник московского Сретенского монастыря отец Тихон везет братию в паломничество по святым местам Турции. В самолете отец архимандрит рассказал о желании снять фильм “о величии и грандиозности падения Византии”. Тогда же он познакомил меня со своим творческим замыслом: “Мне хотелось, чтобы Византия послужила зеркалом, в котором отразились бы самые острые проблемы современной России”.

— Так фильм не про Византию?

— Византии отводилась ключевая роль: ее опыт — часть нашего исторического наследия. Русь, ее государственность, культура, духовные традиции связаны с Византией. Русская церковь веками была составной частью Константинопольского патриархата. Не говорю уже о концепции Третьего Рима, о традициях русского самодержавия, о несбывшихся полуторавековых мечтах о “кресте над Святой Софией”. Византия — наша духовная мать. Она вправе и сегодня преподать нам урок.

— Существует ли научно обоснованная методика извлечения исторических уроков?

— Наш фильм не решал научных задач. Но дискуссия, которая развернулась вокруг него, — прекрасная возможность для ученых сделать новый шаг в постижении не только византийской, но и русской цивилизации.

— Ваши оппоненты утверждают, что многие исторические сопоставления в фильме явно натянуты. Факты поданы выборочно и вне исторического контекста. Не кажется ли вам, что это не более чем манипуляция историей?

— Мне пришлось выслушать немало обвинений в непрофессионализме, в откровенном пособничестве неким “идеологам режима”. Напомню о законах жанра. Фильм “Гибель империи” — острый политический памфлет. Это вызов тем, кто смирился с прогрессирующей деградацией нашей культуры, с забвением исторических корней. Предстояло показать “неканонический” образ Византии, чтобы зритель, едва слышавший о такой стране, узнавал в ней знакомые сюжеты.

— Известный византинист обвиняет вас в многочисленных фактических ляпах...

— Я благодарен Сергею Аркадьевичу Иванову за критику. Что касается приведенных им ляпов, большая часть их рассеивается при обращении к тексту, прозвучавшему в фильме. Мы старались выверить каждое слово, но сознательно оставили острые вопросы. Так ли хороша бюрократическая централизация, если чиновники коррумпированы? Так ли уж вредны были западные “специалисты”, если свои не справлялись? Кем еще можно было заменить небоеспособную армию, кроме как наемниками? Это те самые неразрешенные проблемы, которые стояли когда-то перед Византией, а ныне — стоят перед Россией. Что же касается обвинений византийцев в косности, в мелочной регламентации экономики, замедлившей ее промышленное развитие, то это — всего лишь одна из точек зрения. “Книга эпарха”, о которой говорит Иванов, была написана в начале X века. Зафиксированные в ней “мелочные регламентации” не препятствовали росту византийской экономики, поднявшейся за два века из руин до уровня, достигнутого в Европе лишь спустя тысячелетие. Кстати, кризис XI века не привел к окончательному краху византийской монеты: и в XII, и даже в XIII веках византийские “перперы” оставались в почете у европейских и азиатских купцов.

— Были ли в Византии олигархи?

— Этот греческий термин означает узкую группу лиц, узурпировавшую огромную власть. В отличие от аристократов или феодалов их могущество основывается не на благородстве происхождения и не на владении землей. Олигархами (которых в Византии называли динатами — “сильными”) могли быть и коррумпированные чиновники, и влиятельные военачальники, и разбогатевшие простолюдины. Их объединяло одно — богатство, полученное сомнительными методами. При сильной власти людей этого типа всегда ждал бесславный конец.

— Корректно ли называть накопленные императором сокровища “стабфондом”?

— В Византии существовало несколько финансовых ведомств, которые занимались текущими расходами и доходами государства. А излишки казны были выведены из государственного бюджета и предназначались “на черный день” или для решения экстраординарных задач. В VI веке император Юстиниан на деньги, скопленные его предшественниками, выстроил Святую Софию и возродил величие Римской империи. В XI веке “фонд” Василия II был бездарно проеден, что привело к разложению элит и инфляции.

— Фильм формирует странный взгляд на Византийскую империю: она предстает совершенным государством, которое погибло под ударами агрессивного Запада. Если в Византии все было так прекрасно, почему она не смогла за себя постоять?

— Ведущий не раз подчеркивает, что роковыми стали именно внутренние проблемы, которые не смогли решить византийцы. Это и коррупция, и разложение элит, и внешнеполитический снобизм, и манипулирование идеалами. “Слабых бьют — это в самом деле печальная реальность. Только вот какой же рецепт против слабости предлагают авторы фильма?” — вопрошает Сергей Иванов и видит в фильме агитацию за усиление изоляции и традиционализма. Но фильм ясно и отчетливо говорит о другом. Преобразования должны быть продуманными. Реформы — доведены до конца. Отношения с иностранцами — взаимовыгодными и равноправными.

— Византия была авторитарным государством. Фильм пытается доказать, что монархическая власть не так уж плоха…

— Давайте обратимся к фактам. Византия унаследовала и долгое время сохраняла позднеантичные демократические институты. Император избирался сенатом, армией и народом. Византийское государство официально именовалось “общественным делом” (отголосок древнеримской res publica). Казна делилась на “личную” (императорскую) и “народную”. Налоги собирались не как “подати” василевсу, а как гражданский сбор на общественные нужды. Ничего подобного не было в то время в Западной Европе. Приведу мнение академика Литаврина. Византия не являлась восточной деспотией. В Византии, в отличие от стран Запада, искони действовало писаное (римское) право, существовал открытый суд. Приговору предшествовало следствие с привлечением свидетелей.

До XII века, пока Запад не разгромил Византию, это была самая высококультурная страна мира: с процветающими городами, с налаженной торговой системой, торговыми путями и сообщениями, с прекрасной армией, с отлаженной системой сигнализации о набегах врага, прекрасным флотом.

— Но “плохие олигархи” развалили сильное государство. В качестве образцового правителя в фильме представлен Василий II, “выстроивший вертикаль власти” и “подавивший сепаратизм”. Уместна ли идеализация этого императора, известного безжалостным ослеплением 15 тысяч болгарских пленных и вошедшего в историю под именем Болгаробойца?

— Речь идет не о биографии исторического лица, а о типе сильного государственного деятеля. За эфирный час невозможно поведать о тысячелетней истории. Что же касается прозвища Болгаробоец, то оно в источниках встречается лишь через 150 лет после кончины Василия II.

— Одной из самых надуманных исторических параллелей в фильме специалисты считают сопоставление отделения от Византии Сербии и Болгарии с нынешними процессами на постсоветском пространстве...

— Во второй половине XII века болгары отделились от империи и сразу же начали переговоры о вступлении в семью европейских народов. В 1204 году, после взятия латинянами Константинополя, болгарский правитель Калоян получил от папы знаки королевского достоинства. Глава Болгарской церкви был сделан католическим примасом. В годы латинской оккупации получил корону от папы и сербский правитель. Так окончательно развалилось “византийское содружество наций”, которое просуществовало более 300 лет. На беду, с тех пор между сербами, болгарами и византийскими греками, сумевшими возродить свою империю, вспыхнула рознь и вражда, фатальным образом сказавшаяся на судьбах всех балканских государств.

— Кстати, о Западе. Византия — осколок древней Римской империи, к которой возводят свою историю многие западноевропейские страны. Насколько правомочно говорить об извечном противостоянии запада и востока Европы?

— Западная цивилизация родилась в недрах христианской Западной Римской империи, поглощенной варварами в V веке. Но именно Византия стала тем хранителем, благодаря которому Европа получила культурное наследие античности. Большинство так называемых варварских королевств долгое время признавали политическое главенство константинопольского императора.

Латинская церковь, выполнив великую миссию по окультуриванию и воспитанию диких германцев, не могла сама не подвергнуться некоторым метаморфозам, исказившим, с точки зрения византийцев, да и современных исследователей, дух позднеантичного христианства. Чего стоят средневековые епископы и монахи в доспехах с мечами в руках или узаконенное отпускание грехов за умеренную плату. К 1054 году дело дошло до разрыва между Папой и патриархом. Византийские императоры на эту ссору пытались не обращать внимания и всеми силами старались воссоединить Церковь. Завоевание Константинополя венецианско-французско-немецкой коалицией в 1204 году стало трагическим заключительным аккордом этой драмы.

— Не пора ли наконец забыть старые обиды и строить общий Европейский дом, без разделения на “католический” Запад и “православный” Восток?

— Трудно представить здравомыслящего человека, который бы выступал против этого. Но история последних веков и даже лет не дает повода с оптимизмом смотреть на такую перспективу.

Беседовал Сергей Бычков