Человеку мало века!

«Человеку мало века!» – эти слова принадлежат замечательному русскому человеку Федору Григорьевичу Углову. Выступая на своем 100-летнем юбилее, он говорил: «Я считал своей главной задачей помочь людям страдающим – и на селе, и в городе. Я старался делать операции тем больным, от которых все отказывались, очень готовился к операции, долго выхаживал больных. Просто я люблю свой народ. И считаю, что это самый лучший народ в мире. И этому народу я буду служить до конца своих дней»[1].

Вехи жизни

Академик Федор Григорьевич Углов

Во время Великой Отечественной войны на протяжении всех 900 дней блокады Ленинграда он работал в осажденном городе хирургом, начальником хирургического отделения одного из госпиталей. Награжден медалями «За боевые заслуги», «За оборону Ленинграда».

Всего Федор Григорьевич выполнил более 6500 уникальных в хирургической практике операций, в 1994 году занесен в «Книгу рекордов Гиннеса» как старейший в истории мировой медицины практикующий хирург. Автор восьми монографий и 600 научных статей по хирургическому лечению болезней легких и органов средостения.

С 1950 года возглавлял кафедру госпитальной хирургии 1-го медицинского института им. академика И.П. Павлова.

Федор Григорьевич Углов – выдающийся хирург современности, один из основоположников отечественной торакальной и сердечно-сосудистой хирургии; ученик выдающегося русского врача Н.Н. Петрова – основоположника отечественной онкологии;

академик Российской академии медицинских наук;
действительный и почетный член Петровской академии наук и искусств;
вице-президент Международной славянской академии;
президент Государственного православного фонда;
почетный доктор Санкт-Петербургского государственного медицинского университета им. И.П. Павлова;
почетный член правления Хирургического общества им. Н.И. Пирогова;
главный редактор журнала «Вестник хирургии им. И.И. Грекова» (с 1953 года);
лауреат первой Национальной премии лучшим врачам России в номинации «Призвание»;
лауреат Международной премии Андрея Первозванного в номинации «За веру и верность!» (2003);
лауреат премии им. А.Н. Бакулева;
лауреат премии Н.В. Склифосовского;
лауреат конкурса «Золотая десятка Петербурга–2003» в номинации «За честное служение Отечеству»;
член Союза писателей России;
почетный член многих отечественных и зарубежных научных обществ.

Ф.Г. Углов награжден также золотым значком Минздрава РФ (2003), двумя орденами Трудового Красного Знамени, орденом Дружбы народов, орденом «За заслуги перед Отечеством», медалью «Изобретатель СССР».

Эти скупые строки не могут передать и малой толики того, что действительно было сделано этим удивительным человеком.

Встреча с пастырем

Личное знакомство с митрополитом Иоанном (Снычевым) многое определило в жизни Федора Григорьевича Углова. Вот как он сам пишет об этом.

«Владыка Иоанн, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский… Я не знал другого пастыря, столь любимого в народе и пользующегося безоговорочным доверием верующих. Он был абсолютно добр, мягок и незлобив со всеми, если дело не касалось устоев православной веры. За ее чистоту, за сохранение незамутненным Христова откровения и отеческого предания в век всеобщего безбожия и настоящей интервенции чуждых сект владыка поистине положил свою жизнь.

Я уже точно не помню, как мы познакомились с ним, а по-настоящему сблизились, когда он согласился лечь на лечение в нашу клинику: сердце начало серьезно сдавать. Мы много беседовали на самые разные темы. Вообще владыка был человеком, в душе которого находили отклик не только вопросы религиозные, церковные, а жизнь во всем ее многообразии, нужды и чаяния разных людей…

Я начал глубоко задумываться над тем, почему в Церкви так много говорят о покаянии. Вспоминал, как многие из среды моих добрых знакомых-патриотов, как правило, лиц с высшим образованием, довольно часто недоумевали: “А зачем мне ходить в церковь? Ведь я не грешу. Исповедоваться мне зачем? О чем мне молить Бога?”. И это говорим мы, на чьих глазах в течение десятилетий разрушали то, что было свято, а мы молчали и продолжаем молчать. Наша гордыня, наша уверенность в собственной безгрешности – лучшая почва для расцвета всех пороков.

Но если всякий без исключения человек нуждается в покаянии и спасении, то почему того же нельзя сказать о целом народе, нации, государстве? – поразила меня однажды мысль. Не в том ли, что уклонились от пути, указанного Богом, корень всех наших бед, причина разорения и неустроенности богатейшей в мире страны? Высказывая свою догадку владыке Иоанну, я еще не знал, что вряд ли мог сыскать более просвещенного собеседника. Он ответил, что, точно, каждый народ как дитя, непосредственное, со своим неповторимым характером, и стоит ослабнуть Христовой проповеди, стоит объявиться лжеучителям – всякий народ может быть ввержен в пучину самочиния и беспорядка. А русский – тем более, потому что он доверчив и простодушен. Но именно эти качества в сочетании с добротой, верой в высшую справедливость, отзывчивостью, нестяжательностью, склонностью к духовному созерцанию делают его наиболее восприимчивым к принятию Божественного откровения. “Перестали понимать русские люди, что такое Русь! Она есть подножие Престола Господня. Русский человек должен понять это и благодарить Бога за то, что он русский”, – эти слова святого праведного Иоанна Кронштадтского владыка любил повторять особенно часто»[2].

Патриарх трезвенного движения

В 1981 году в г. Дзержинске Федор Григорьевич выступил на Всесоюзной конференции по борьбе с алкоголизмом с докладом «Медицинские и социальные последствия употребления алкоголя в СССР». Тогда этот доклад произвел эффект разорвавшейся бомбы. Вот о чем говорил всемирно известный ученый:

«С 1970 по 1979 годы население страны возросло на 8%, производство муки и хлебобулочных изделий – на 17%, а алкогольных “напитков” – на 300%, то есть темпы роста производства и потребления алкоголя в стране в 18 раз превышают темпы роста производства муки и хлеба и в 35 раз – темпы роста населения.

Если бы мы сохранили рождаемость хотя бы на уровне 1960 года, когда потребление алкоголя возросло уже более чем вдвое по сравнению с 1940 годом, то и в этом случае мы имели бы дополнительный прирост населения не менее чем на 28–30 млн. человек. Если бы мы сохранили уровень смертности на том же 1960 года, а не повысили бы смертность к 1981 году более чем на 45% (!), то мы за 20 лет сохранили бы жизнь более чем 15 млн. человек. Так как, согласно научным данным, мы теряем из-за алкоголя около одного миллиона человек в год, что равносильно двенадцати атомным бомбам Хиросимы ежегодно…

За последние 20–30 лет имело место снижение смертности почти во всех странах. Печальное исключение, к сожалению, представляет наша страна…

В России уже был прецедент введения “сухого закона” в 1914 году. В 1916 году по инициативе членов Государственной Думы крестьян И.Т. Евсеева и П.М. Макогона в Государственную Думу внесено законодательное предложение “Об утверждении на вечные времена в Российском государстве трезвости”. В объяснительной записке его авторы пишут: “Сказка о трезвости – этом преддверии земного рая – стала на Руси правдой. Понизилась преступность, затихло хулиганство, сократилось нищенство, опустели тюрьмы, освободились больницы, настал мир в семьях, поднялась производительность труда, явился достаток.

Несмотря на пережитые потрясения (война, мобилизация), деревня сохранила и хозяйственную устойчивость и бодрое настроение, облегченный от тяжкой ноши – пьянства, сразу поднялся и вырос русский народ.

Да будет стыдно всем тем, которые говорили, что трезвость в народе немыслима, что она не достигается запрещением.

Не полумеры нужны для этого, а одна решительная бесповоротная мера: изъять алкоголь из свободного обращения в человеческом обществе на вечные времена…”».

Закончил Федор Григорьевич свое выступление словами: «Если не будет введен “сухой закон”, то необходимо объяснить народу, во имя каких “высших” идеалов мы делаем хроническими алкоголиками миллионы сограждан, содержим сотни тысяч людей, которые их обслуживают? Во имя каких “великих” целей мы производим на свет сотни тысяч идиотов и дефективных людей, которые всю жизнь сами мучаются, мучают других людей и ложатся бременем на плечи государства? Во имя чего мы несем огромные материальные и людские потери, ослабляем нашу экономику и обороноспособность?»[3]

Итоги этой конференции были двояки. Власти назвали Углова «сумасшедшим» академиком. Прекратили печатать его работы, даже хирургические труды, не говоря уже о публицистике. Ему был объявлен бойкот. Главлит запретил даже упоминать фамилию Углова при публикациях, чтобы никто о нем не слышал и не знал.

Но по окончании своего доклада Углов призвал всех присутствующих на конференции проголосовать за «сухой закон», и надо сказать, что подавляющее большинство под впечатлением доклада проголосовало «за». Нашлись патриоты, которые записали доклад Углова на магнитофон, распечатали его и начали распространять по стране. С этого началось распространение правдивых научных знаний об алкоголе среди народных масс.

До самой своей смерти Федор Григорьевич был руководителем Союза борьбы за народную трезвость. Большие надежды на возрождение трезвости на Руси ученый связывал с Православной Церковью:

«Полное взаимопонимание существует между Русской Православной Церковью и нашим движением. Патриарх Московский и всея Руси Алексий II в своем приветствии на церковно-общественном форуме “Духовно-нравственные основы демографического развития” подчеркнул: “Россиянам, особенно несовершеннолетним, угрожает эпидемия пивного алкоголизма и никотиновой зависимости”. По мнению предстоятеля Русской Православной Церкви, от решения этой проблемы “напрямую зависит демографическая ситуация в России”.

Пока страна наша пьет, мы – богатырь со связанными путами руками и ногами. Но молодецкая сила и ясность ума не до бесконечности будут сохраняться в недрах народного духа. Если сквозь 200-летнюю мглу татаро-монгольского ига русский народ сумел пронести свои ценности и национальный характер, то при нынешнем уровне потребления алкого­ля самораспад личности и целого национального уклада произойдет за два-три десятка лет. Или мы бросим пить водку, или зеленый змий вы­пьет наши души! Третьего не дано. Это начинают осознавать все здоровые силы нашего общества»[4].

Это в силах каждого

Перешагнувшего 100-летний рубеж Федора Григорьевича, сохранившего удивительную ясность мышления и работоспособность, часто спрашивали, как ему это удалось. В своей книге «Сердце хирурга» ученый отвечает на этот вопрос:

«В жизни человека две стороны – нравственная и физическая. Обе одинаково важны. Тем не менее, восточная мудрость гласит: “Деньги потерял – ничего не потерял; здоровье потерял – половину потерял; честь потерял – все потерял”.

Я позволю себе изложить несколько принципов, соблюдение которых, я уверен, поможет сберечь нравственное и физическое здоровье.

Основная заповедь: делай добро и не требуй, чтобы тебе немедленно ответили тем же. Ты сделал добро и забыл об этом. Но оно вернется к тебе – именно тогда, когда ты будешь в этом особенно нуждаться.

Не делай зла другим людям, ибо сделанное тобою зло обязательно вернется к тебе, многократно усиленное.

Если хочешь сохранить жизнь и здоровье на долгие годы, соблюдай элементарные требования здоровой жизни.

Не переедай: выходи из-за стола немного голодным. Через пять минут чувство голода исчезнет – ты почувствуешь удовлетворение, но не пресыщение.

Не следует спать днем, если ночной сон был достаточно продолжительным (шесть-семь часов) и спокойным.

Ложиться спать и вставать надо, по возможности, в одно и то же время.

Любой труд – физический и умственный – полезен для человека. Желательно сочетать их хотя бы в малой степени. Таким образом создается гармоничность личности. При любом, даже значительном, материальном достатке не разленивайся, трудись во благо Родины, семьи, людей и самого себя. Труд укрепляет не только тело, но и душу. Все долгожители в течение всей своей жизни были большими тружениками. Тунеядец пуст и никому не нужен. Он живет, как паразит, за счет других и быстро деградирует. Лентяи долго не живут. Кстати, это не только человеческий, но и общий биологический закон.

Не употребляй нецензурных и вообще никаких грязных, ругательных слов. Проходя через твое сознание, твой язык, они загрязняют тебя, твой ум, твою душу. Употребляя грязные слова, ты сам становишься грязнее.

Не допускай недостойных поступков: они унижают, прежде всего, тебя самого.

К здоровью относись разумно. Не бравируй им. Закаляйся.

Люби свою Родину Россию. Родина – мать, и ее надо любить и защищать, как мать. Патриотизм, любовь к Родине – самое благородное чувство человека, отличающее его от животных»[5].

Эпилог

Федор Григорьевич Углов скончался 22 июня 2008 года. Его похоронили на кладбище Александро-Невской лавры Санкт-Петербурга. Прозвучали залпы почетного караула из автоматов конструкции близкого друга академика, конструктора Михаила Тимофеевича Калашникова.

А спустя полгода здесь в день памяти мученика Вонифатия была отслужена панихида, после которой протоиерей Алексий Мороз в небольшой проповеди сказал: «Сейчас мы с вами помолились об упокоении души еще одного апостола трезвости – на этот раз светского (перед этим была отслужена панихида на могиле священника Александра Васильевича Рождественского (1872–1905), который еще в самом конце XIX столетия положил начало делу православной трезвости в Санкт-Петербурге. – К.Б.). Это великий ученый, хирург Федор Григорьевич Углов, ушедший от нас в минувшем году. Вся его долгая жизнь, а прожил он почти 104 года, была преисполнена поистине подвижническим трудом во имя трезвости русского народа… Дело Углова подхватили сотни и сотни, а затем и тысячи людей по всей стране. Вновь, после многих десятилетий забвения в 1980–1990-е годы, возродилось в России трезвенническое движение, и ряды трезвенников с каждым годом все множатся и множатся»[6].