«Мы хотим, чтобы наш приход объединял истинно верующих»

Архимандрит Феодосий (Рейес). Фото: Михаил Родионов / Православие.Ru

– Весьма отрадно, что благодаря проведению Дней русской духовной культуры в Латинской Америке представительная делегация иерархов Русской Православной Церкви посетила наш приход. И для нас, священнослужителей, и для прихожан это был потрясающий опыт, потому что нам здесь никогда раньше не приходилось сослужить столь представительному сонму архипастырей, не приходилось слышать пение такого прекрасного хора, как хор московского Сретенского монастыря. К сожалению, храм наш невелик, он не смог вместить всех желающих придти на службу.

Наш приход был основан в 1972 году. С самого его основания пришлось столкнуться с большим числом проблем, связанных с тем, что это – приход православный. Не просто было оформить статус юридического лица и урегулировать другие организационные вопросы, но с течением времени мало-помалу нам удалось все эти проблемы решить. Храм наш расположен в таком месте города, где живут люди небогатые, так что собрать средства для постройки нового храма представляется делом нелегким. Однако участок земли в 5 тысяч квадратных метров позволяет нам расширяться, и, надеемся, со временем у нас будет возможность построиться, увеличить в размерах наш храм.

– Кто в основном принимает Православие в Чили – католики или ищущие истины секулярные люди, интеллигенция, молодежь? И как вы сами приняли Православие?

– Я учился в католической семинарии. И в ходе обучения удостоверился в том, что Католическая Церковь не настолько духовна, как мне хотелось бы. Затем я познакомился с храмами Антиохийского Патриархата. Мне очень там понравилось. Тогда я сблизился с одним из товарищей по семинарии, который уже посещал православный приход. Мы стали вместе изучать Православие, знакомиться с православной литературой, учиться жить по православным обычаям. Так продолжалось примерно до начала 1970-х годов, когда мы обратились к владыке Максиму (Крохе) в Буэнос-Айресе с просьбой о рукоположении в диаконский сан.

Наша маленькая церковь, сооруженная из фанеры, тогда была размером 3 на 3 метра. Алтарь бы совсем крошечный и напоминал какую-то коробку. А литургию совершали мы с отцом Иоанном, моим товарищем, который первый обратился в Православие. Приход состоял из трех человек: отец Иоанн, его супруга и я. Богослужения совершались каждое воскресение, но первое время храм наш почти никто не посещал. Так продолжалось до тех пор, пока не появилась одна дама с ребенком. Затем она привела своего зятя, потом свою дочь. А те привели с собой своих друзей, и тогда уже возникла необходимость как-то увеличить храм в длину, чтобы больше помещалось людей. Мы присоединили к зданию храма трехметровую пристройку. Приход продолжал увеличиваться, и мы удлинили храм еще на 3 метра, так что получилась постройка размером 3 на 9 метров. Затем налетел шторм, почти как в сказке «Волшебник Изумрудного города», и ураганный ветер опрокинул наш фанерный храм прямо на бок. Некоторое время мы совершали богослужения в гостиной моего дома. Так продолжалось до тех пор, пока Московская Патриархия не купила участок земли, на котором теперь расположен храм. Затем мне досталось от родственников наследство, с помощью которого нам удалось огородить участок и построить то помещение, в котором сейчас размещается храм. Не без труда удалось решить вопрос с регистрацией юридического лица. В этом нам очень помог наш правящий архиерей.

Среди наших прихожан нет выдающихся интеллектуалов или хорошо образованных людей. Это простые люди, труженики, рабочие. Но я всегда замечал, что они сохраняют верность зову своего сердца, сохраняют верность православной вере. Порой заглядывают любопытствующие, на них производит впечатление православное богослужение, они говорят: «Ой, нам так понравилась ваша церковь!» – но больше, к сожалению, не приходят. Нам хотелось бы, чтобы приход рос и укреплялся, но это не может происходить за счет тепло-хладных людей. Мы хотим, чтобы наш приход объединял истинно верующих, а не любопытствующих. Здесь совершаются таинства – и венчание, и крещение, и исповедь, потому что семьи прихожан живут православной жизнью. У нас многие семьи прихожане уже в третьем поколении. Конечно, кто-то из прихожан переехал жить в другие города, а некоторые перебрались в Аргентину, Австралию, Италию. Но на Пасху Господню мы все собираемся вместе и совершаем радостную торжественную службу. Наш владыка поддерживает со всеми ними контакт. Они ему звонят, и он им звонит, так что мы все вместе. Есть даже такие, которые живут недалеко от Ватикана, но и там они всегда находят православные храмы, но и там не теряют связи с родным Иоанновским приходом. Таким образом, маленькое горчишное зернышко, насажденное нами в 1972 году, ныне проросло буйными побегами, которые распространяются и в другие страны.

К нам приходит много молодежи, много семинаристов, которые принадлежат к Римско- Католической Церкви. Они интересуются и, может быть, даже хотят обратиться в Православие, присоединиться к Православной Церкви. Но мы можем принять только немногих, хотя многие интересуются тем духовным опытом, который живет в Русской Православной Церкви. Если мы без рассмотрения будем принимать всех, кто хочет, то у нас

могут возникнуть проблемы с Католической Церковью. Мы воздерживаемся от того, чтобы принимать римо-католических клириков и семинаристов в лоно нашего прихода до тех пор, пока они не станут мирянами, не прекратят свое служение в сане, не закончат учебу в семинарии. И тогда, когда они уже станут лаиками, то есть мирянами, или заштатными клириками, тогда мы уже открываем для них наши двери. Сейчас митрополит Платон благословил нас на то, чтобы мы подыскали молодого человека, кандидата для посвящения в диакона. Но надо хорошенько понаблюдать, подумать о кандидатуре.

– Скажите, а насколько русское искусство порождает у чилийцев интерес к Православию? Связано ли как-то обращение в Православие с интересом к русской культуре?

– Ну, конечно, такая связь существует, это касается, прежде всего, живописи и в особенности иконописи. Помню, что всякий раз, когда нас посещал владыка Марк (Петровцы), он привозил из России небольшие иконки. Он дарил их священникам и прихожанам. И прихожане очень бережно к ним относились, все ставили перед ними свечи, молились и до сих пор молятся, потом иконы передаются из поколения в поколение. Очень радостно, что у нас побывала чудотворная «Державная» икона Божией Матери. Это событие навсегда останется в наших сердцах. Для нас важно, чтобы здесь чаще проходили выставки русского церковного искусства. Это способствует интересу людей к православной вере.

– Каково отношение ваших прихожан к совершившемуся в 2007 году восстановлению канонического единства Русской Православной Церкви и Русской Православной Церкви за рубежом?

– До нас, к сожалению, доходит очень мало информации из Москвы. Мы сами выискиваем информацию в интернете, но ее не хватает. Вот почему у нас сейчас нет отчетливого понимания, что нам нужно сделать, как наладить общение с Русской Зарубежной Церковью, какие практические шаги предпринять для реализации Акта о каноническом общении. Нам, например, неизвестно, на каких условиях было достигнуто воссоединение, подписан Акт о каноническом общении. Знаем только о факте по информации, которую мы сами нашли в интернете. А та немногая информация, которая к нам поступает, – на русском языке, и это нам не очень помогает, потому что наш приход состоит из чилийцев. Есть только одна семья, которая может по-русски говорить и читать. Все остальные не могут ознакомиться с этими материалами.

Когда я был в Москве и видел величественные храмы, заполненные огромным количеством людей, то в этот момент я чувствовал, что у нас очень маленькое дело, у нас такой маленький храм, у нас совсем маленький приход. А вот сейчас приходят люди и благодарят нас за то, что большое число чилийцев на нашем приходе обратилось в Православие. Во времена Пиночета, во времена военной диктатуры наш приход почти что исчез, очень многим прихожанам пришлось уехать. Нам пришлось много пострадать, и мне очень трудно сейчас вспоминать и говорить об этом. Многие из наших прихожан прошли через большие страдания, притом что они не были русскими, они чилийцы. И эти прихожане защищали, отстаивали наш приход. Понимаете, хотя они и не были русскими, но они встали на защиту прихода Русской Православной Церкви! И это для меня очень трогательно.

Ну, конечно, хочется, чтобы храм был большего размера. А то помещение, что сейчас мы используем как церковь, хотелось бы превратить в зал для собраний, лекций. Там можно было бы преподавать катехизис; у нас есть люди, которые могут вести катехизические курсы. Мы всей душой стремимся, чтобы укреплялся наш приход, чтобы мы смогли построить новый храм.

– Располагаете ли вы в достаточном количестве катехизической и литургической литературой на испанском языке?

– Нет, мало у нас литературы. Ну, ищем везде – там, здесь находим понемножечку. Но в общем-то очень не хватает.

У нас есть только Литургикон, но нам хотелось бы иметь перевод и других богослужебных книг. Но мне трудно сказать, какую бы мы хотели видеть литературу в переводе, потому что мы же в оригинале ее не читали. Довольно давно, 10–15 лет назад, к нам поступал прекрасно иллюстрированный, очень интересно составленный «Церковный вестник» на испанском языке. Прошло примерно 12 выпусков этого журнала. Очень он был интересен для нас, но затем все эти поступления прекратились.

Нам хотелось бы, чтобы Русская Православная Церковь была открытой для представителей различных национальностей – чилийцев, бразильцев, аргентинцев – всех, кто интересуется Православием, чтобы они могли бы прийти в Русскую Православную Церковь и не чувствовать себя отъединенными языковым барьером. Ведь Русская Православная Церковь – это Церковь не только для русских. Для этого очень важно преодолеть языковый барьер.

– Есть ли интерес среди православных чилийцев к монашеству? Могут ли здесь со временем появиться православные монастыри?

– Да, пожалуй. Многие спрашивали, задавали мне вопросы об этом, но нет для этого инфраструктуры, здания, помещения. И хорошо бы было, если бы владеющие испанским языком монахи из России могли прибыть сюда, в Чили, чтобы обосноваться в каком-то подходящем месте и положить начало монашескому жительству. Обязательно нужно, чтобы закваска была из православных монахов из России, которые бы передали основы монашеского жития чилийским новопостриженным монахам.